Газета Спорт-Экспресс от 20 августа 1997 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 1

Гарри КАСПАРОВ

НАЖИВШИСЬ НА МАТЧЕ СО МНОЙ, IBM ЗАДОЛЖАЛА ВСЕМУ ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ

В интервью для "СЭ", опубликованном 22 июля, Гарри Каспаров обещал, что придет время и он расскажет о своем матче с Deep Blue гораздо откровеннее и полнее, чем делал это ранее. Судя по коротким сообщениям из хорватского курортного города Макарска, где чемпион мира в воскресенье провел встречу с местными любителями шахмат и много говорил о поединке с машиной, время это, если и не пришло, то приблизилось. И потому, не дождавшись трех дней до возвращения Каспарова в Москву, я позвонил ему в Хорватию.

-Гарри, у вас появились какие-то новые доказательства нечестной игры команды IBM в нью-йоркском матче?

- Знаете, "доказать" что-то здесь невозможно. Но каждый вправе делать выводы - в силу собственных представлений о том, как подобные неординарные мероприятия должны проводиться. Дело в том, что у матча с Deep Blue с самого начала была некоторая двойственность: с одной стороны, это был научно-социальный эксперимент, с другой - спортивное состязание. И ЮМ сумела использовать эту двойственность с максимальной выгодой для себя.

Судите сами. Если это был научный эксперимент, то разработчики из IBM обязаны были давать очень подробные объяснения научной общественности, как машина функционирует. В случае же если возникают сомнения в том, как машина принимает решения, они обязаны были эти сомнения рассеивать. Но ведь они этого так и не сделали! Меня, честно говоря, очень удивило то, что они собрали ряд премий, в том числе очень престижную - за победу над человеком, не дав никаких объяснений!

Если кто-то хочет получить, скажем. Нобелевскую премию за выдающееся открытие, то он должен объяснить, в чем это открытие состоит. Разве не так? А если возникают сомнения в чистоте эксперимента, то претендующие на Нобелевскую премию просто обязаны эти сомнения рассеять. Да просто нет другого выхода! Здесь же на мои требования предоставить распечатки партий "научные триумфаторы" не смогли сделать этого и спустя три месяца. И при этом те, кто превозносит их "научный триумф", закрывают на это глаза!

-Но ведь с точки зрения человечества ваш, Гарри, матч с Deep Blue был чем-то вроде поединка с жутким космическим пришельцем. Всех интересовал вопрос: кто - кого? - а не то, как эта чертова железяка прокручивает в своей темной утробе безумные миллиарды вариантов...

- Совершенно верно. Для абсолютного большинства людей дело обстояло именно так. Но если это был спортивный матч и имело место установление феноменального мирового рекорда (а это, несомненно, был мировой рекорд!), то необходимо было проверить "рекордсмена" на допинг, как это происходит в любом виде спорта, где устанавливают рекорды. Спортсмена, который пробежал стометровку за рекордное время, берут за руку и ведут в допингкомнату.

-С шахматистами вроде так обычно не поступают...

- Но здесь был особый шахматист. И для него "допингконтролем" были бы распечатки его "размышлений". Технически это ведь, как известно, элементарно: нажал клавишу принтера - и получил документ. Но IBM по каким-то причинам решила скрыть эти документы. Возникают сомнения: почему люди что-то прячут от чужих глаз? Не значит ли это, что им есть что прятать?!

-На встрече с жителями Макарска вы, насколько я знаю, говорили про некую "красную кнопку", которую могли нажать гроссмейстеры Бенджамин и Ильескас...

- Речь шла о технических возможностях влияния человека на игру машины. Чисто гипотетически такие возможности безграничны. Машина сама по себе играет чудовищно сильно, думаю даже, что она в принципе способна обыграть сегодня почти любого. Но у человека (у меня в данном случае) есть шанс попробовать поставить ей позиционную ловушку, например, пешку пожертвовать или, как это произошло во второй партии матча, - три пешки. И если допустить, что человек захочет вмешаться в игру машины, то не обязательно даже быть гроссмейстером, чтобы просто нажать некую "красную кнопку": "Туда не ходи!", чтобы несоизмеримо усилить игру компьютера. Человек опасность чувствует лучше машины. Ему достаточно предупредить машину.

- Проконтролировать, чтобы этого не произошло, технически тоже, наверное, несложно?

- В этих делах существуют специалисты получше нас с вами. Они нашлись бы и в компании "Майкрософт" и в компании "Интел". И контроль был бы осуществлен в лучшем виде! Сегодня, когда люди IBM трубят, что они победили чемпиона мира, я говорю им: если это так, давайте проведем матч в стерильных условиях, когда машина будет контролироваться на входе и на выходе. А то, что происходит в ее искусственном мозгу, изучим после матча. Это будет тогда и честное спортивное единоборство, и подлинный научный эксперимент!

-Психологическая ловушка, в которую вы попали, весьма коварна: даже если никто машине на самом деле не помогал, а вы были уверены, что соперники жульничают, то вы уже были выбиты из колеи и не могли нормально играть...

- Да, это психологический бумеранг. Когда играют два человека и один из них пытается оказать какое-то давление на своего противника, он сам начинает нервничать, и это может ему повредить. Когда же я играю с машиной, то нервничаю только я один.

-Трудно быть человеком! Машиной быть легче...

- Машине, конечно, легче. Но в любом случае люди, производящие такие машины и продающие акции своей компании на бирже, обязаны объяснить человеку, который играл с этой машиной, и остальным людям, которые покупают подобные машины, как обстоят дела на самом деле. Я считал и считаю, что имею на это право. И что человечество тоже такое право имеет. А чтобы у играющего матч не было никаких сомнений, должен быть строгий контроль. Я готов играть только с машиной! Дайте мне защиту от вмешательства человека, дайте мне защиту даже от потенциального вмешательства человека! Я считаю что они на это обязаны согласиться. Более того, я предлагал IBM играть новый матч на условиях "победитель получает все". То есть, ты получаешь какие-то деньги, только если выигрываешь.

-Думается, IBM невыгодно играть новый матч. Если компьютерщики выиграют, то это будет всего лишь вторая победа над чемпионом мира, а если проиграют, то эффект от первой победы померкнет...

- Об их первом выигрыше, говорить можно только с той оговоркой, что соперники были поставлены в совершенно неравные условия. Возьмем хотя бы то, что лежит на поверхности: я не имел возможности в ходе партии общаться со своими тренерами и секундантами, тогда как команда IBM находилась в контакте с машиной непрерывно! Более того, в ходе матча мне сообщали, что нужно перезапустить машину, так как она "зависала".

-То есть, когда техника подводила, вам говорили: извините, что ж вы хотите, это же техника, она может не только ошибаться, но и вообще выходить из строя, "вырубаться"... Вы же такой роскоши были лишены, должны были терпеть и мучиться. Да еще все время сомневаться, а все ли там чисто... Может, правы те, кто не желает в принципе принимать участия в такой электронно-психологической пытке?

- На реакцию шахматистов посмотреть вообще-то интересно. Те, кто послабее, вообще не понимали, о чем идет речь. Я читаю комментарии, например, гроссмейстера Вольфа в New in chess. Он комментирует первую партию. Смеется над игрой машины. Ну там плохой ход машина сделала. Вольф пишет: "Лучше было так". И указывает вариант, при котором это "лучше" проигрывает примерно через шесть ходов... Такое пренебрежительное отношение к игре машины совершенно не оправданно. Людям типа Вольфа даже невдомек, что если машина делает странный на взгляд человека ход, то она руководствуется совершенно конкретными соображениями, просчитывая которые она не ошибается вообще. А вот гроссмейстеры посильнее (не будем называть фамилии) прекрасно понимают, что сила машины такова, что сегодня любой уже не застрахован от поражения. И вы правы, когда говорите, что желающих "мучиться" в борьбе с бесчувственным автоматом найдется не так уж много. За серьезные деньги, впрочем, помучаются, конечно, но реально те, кто могут победить, будут сильно думать.

Напряжение в партии, с машиной несоизмеримо выше. И наказание за ошибку несколько иное. Если отбросить шестую партию в Нью-Йорке и взять для сравнения десять партий в Новгороде, то я значительно сильнее играл в Нью-Йорке. При этом в Новгороде я допускал грубейшие ошибки, а очков набрал больше. В Нью-Йорке же в первых пяти партиях я ошибался гораздо меньше, а набрал только пятьдесят процентов.

Стоит ли мучиться вообще? Стоит, потому что дело касается не только шахматистов, тут затрагиваются вопросы, важные для всего человечества. Поэтому-то я и предлагал компании IBM провести матч, где чистота эксперимента соблюдалась бы полностью, и полностью контролировалась бы.

- Они как-то мотивировали свой отказ?

- Это тоже интересный момент. Матч освещался средствами массовой информации всего мира. А предматчевая истерия была доведена просто Д9 небывалых высот. Я свой вызов IBM посылал публично через, ряд телеканалов, включая передачу Ларри Кинга на CNN. Ответ же их прозвучал на уровне самого незаметного клерка. Эдакая рутинная бюрократическая отписка: IBM играть не будет. И все. Поразительно! Компания, которая нажила огромные дивиденды на этом матче, не отвечает ни на один из поставленных вопросов, не предоставляет обещанные распечатки партий, а просто молчит!

-А у вас не появлялось желания попробовать заставить ее заговорить через суд? Ведь ваш имидж в какой-то степени пострадал в результате этого матча.

- Во-первых, связываться с IBM в длинных судебных тяжбах я не в состоянии. Зная характер этих гигантских корпораций, я не сомневаюсь, что им гораздо сподручнее давать ответы на вопросы в залах для судебных заседаний, чем на научном форуме. Потом, данный вопрос больше публичное дело, чем судебное. Матч привлек внимание миллиардов людей. И я считаю, что по отношению к этим людям он был проведен нечестно. И с научной, и со спортивной точки зрения. С научной - не было чистоты эксперимента, со спортивной - не было равных условий.

-Гарри, то, что вы не намерены подавать в суд на IBM, понятно. Но не допускаете ли вы - чисто теоретически, - что они могут это сделать по отношению к вам? Ведь слово "нечестно" может задеть чуткое ухо юриста...

- Видите ли, я постоянно в своих высказываниях остаюсь на позициях требований, а не обвинений. Я требую ответа от IBM! Мне кажется странным, что компания, заработавшая - и немало - на нашем матче, не отвечает на мои вопросы и не выполняет своих обещаний. Я считаю, что IBM задолжала всему человечеству. Я ни в чем их не обвиняю, я требую!

-Итак, вы по-прежнему считаете, что с в борьбе с компьютером последняя точка не поставлена?

- Да, не поставлена. Борьба будет продолжена, потому что это интересует не только шахматистов и владельцев фирмы IBM.

-Тем более что IBM ведь не является абсолютным монополистом на компьютерные разработки...

- Она не является монополистом ни на что! На истину, например. Во время дискуссии на CNN я сказал, а сейчас повторю: дважды два равно четырем, независимо от того, что по этому поводу думает IBM. К сожалению, я столкнулся, общаясь с этой гигантской корпорацией, с теми же особенностями психологии, с какими сталкивался, когда играл матчи с Карповым во времена ЦК КПСС: принадлежность к организационному монстру наделяет каждого его клерка чувством непогрешимости. Мы - IBM, и поэтому мы не можем ошибаться!

-Гарри, вы вспомнили Карпова, а я хотел бы задать вам вопрос относительно регламента чемпионата мира ФИДЕ. Не попадался ли он вам?

- Нет, мне о нем ничего не известно.

-Хорошо, тогда я вас познакомлю с одним только пунктом этого регламента. Пункт 20.1 гласит: все игроки, достигшие четвертьфинала, не имеют права играть в каком-либо другом чемпионате мира, кроме как под эгидой ФИДЕ. То есть сильнейшим игрокам, если они захотят участвовать в каком-либо другом чемпионате мира (например, в том, который организуете вы), ФИДЕ играть запрещает. Игроки должны подписать этот регламент перед тем, как сядут за доску в Гронингене...

- Что я могу сказать по этому поводу... Это показывает, что кто бы ни был президентом ФИДЕ - Кампоманес, или Илюмжинов, или Куатли, дух организации не меняется. ФИДЕ борется за выживание, но борется не экономическими методами, а с помощью принуждения и запретов. Хотя, как мне кажется, этот пункт с точки зрения свободы предпринимательства и свободы людей зарабатывать деньги не выдержит никакой критики. Вряд ли ФИДЕ сумеет ограничить это право на международном рынке.

Запретить людям честно зарабатывать деньги невозможно.

-Интересен и пункт, согласно которому Карпов может оказаться сразу в финале. Без игры.

- Ну, что касается этого пункта, то лучше спрашивайте об этом у Крамника, Ананда, Топалова, Иванчука... Хотя их ответ можно предвидеть...

-Именно такой опрос мы в "СЭ" намерены провести. Кстати, один из названных вами игроков сообщил, что намерен получить точный перевод регламента, а пока сказал: если Карпов действительно будет без игры допущен в финал, то это будет похоже на прямое назначение его чемпионом мира.

- Меня не удивляют такие льготы. Начиная с 1975 года все правила чемпионатов мира ФИДЕ всегда подстраивалась под одного человека - Карпова.

-Ваши ближайшие планы?

- В четверг - в Москву! А 5 сентября лечу в Буэнос-Айрес, даю сеанс одновременной игры олимпийской сборной Аргентины. Затем - турнир в Гилбурге.

Юрий ВАСИЛЬЕВ