Газета Спорт-Экспресс от 22 ноября 1996 года, интернет-версия - Полоса 15, Материал 1

Игорь ДОБРОВОЛЬСКИЙ

И МЫ ЕЩЕ СПОЕМ!

Затерявшийся в зелени "Новотель" под Дюссельдорфом уже давно облюбовали футболисты "Фортуны". Здесь они собираются перед матчами, настраиваются на игры, отдыхают. Несколько недель назад в уютном холле гостиницы я беседовал с Сергеем Юраном. И вот теперь еще одна встреча - с Игорем Добровольским, с недавних пор выступающим за дюссельдорфскую "Фортуну".

МОЙ НОМЕР - 44-й

-Игорь, в немецкой печати появилось сообщение о том, что вы добиваетесь испанского гражданства. Это правда?

- Нет. Наверное, журналисты что-то неправильно поняли. Просто у меня свой дом в Валенсии. Впрочем, как и квартира в Москве.

-Едва начав играть в бундеслиге, вы сразу обратили на себя внимание тем, что надели футболку с номером 44. Большей цифры на спине ни у кого нет.

- Вообще-то я попросил 99-й номер. Но выяснилось, что 44-й - это предел возможного. Мне футболку с таким номером сами ребята предложили, и я не стал отказываться. В принципе какая разница?

-Повлияло ли на ваше решение перейти в "Фортуну" присутствие в команде Сергея Юрана?

- Конечно. Во всех прежних зарубежных командах я всегда был один. И вот наконец представилась возможность играть рядом с соотечественником. С Сергеем мы очень давно знакомы, сыграны, хорошо понимаем друг друга. Вместе выступали еще в юношеской сборной Союза. Думаю, что и тренер "Фортуны" Ристич все это тоже учитывал, приглашал меня. К тому же мое амплуа - разыгрывающий, а они в "Фортуне" были в дефиците.

-Извините, может быть, за нескромный вопрос: вы оказались в "Фортуне" без протекции Юрана?

- Абсолютно. Все было, как обычно в подобных ситуациях. У меня закончился контракт в "Атлетико", и я был свободен. Появились предложения от двух японских клубов, потом от двух испанских. Затем менеджер сообщил, что мной интересуется "Фортуна", где обещают неплохие условия. Я все взвесил и выбрал Дюссельдорф. Сначала переехал сюда один, а вскоре привез жену Татьяну с дочкой Дариной, которой уже два с половиной года.

-Какую задачу, кроме снабжения Юрана мячами, ставит перед вами Ристич?

- Играть и показывать все, что умею. Пока у меня работы - непочатый край. Надо набирать форму. После чемпионата Европы я почти три месяца нигде не играл, да и тренировался маловато. Но сейчас уже потихоньку восстанавливаю былые кондиции. В недавнем товарищеском матче с командой второй лиги RW "Эссен", с которой мы 1:1 сыграли, даже гол забил. Думаю, еще несколько недель - и полностью восстановлюсь. Жаль, что Сергею в последнее время не везет, его травмы преследуют. Но, слава Богу, ничего серьезного, и уверен, что "мы еще споем".

-Какое впечатление произвела на вас "Фортуна"?

- Команда хорошо укомплектована во всех линиях, и, думаю, ей по силам быть в первой десятке, хотя чемпионат здесь очень сильный и практически все клубы - высокого класса.

-А как выглядит Юран?

- Он очень удачно вписался в "Фортуну" и сразу стал ведущим ее игроком. Если бы еще травмы его не донимали...

-С кем еще из российских Футболистов, выступающих в Германии, вы поддерживаете контакты?

- Конечно же, с Сергеем Кирьяковым - сто лет с ним друзья. Когда "Карлсруэ" в Кубке УЕФА со счетом 3:0 "Рому" обыграл, Кирьяков мне и Юрану прямо из раздевалки позвонил: "Ну как, видели, что мы с "Ромой" сделали?" А потом, в следующей игре, они "Вердеру" 1:3 проиграли. Теперь уже мы после матча звоним, подначиваем: "Как же так, Сережа? Что с вами "Вердер" сделал?" А он отвечает: "Да заменили меня, иначе я б им показал".

Кстати, в Германии у меня знакомые не только среди наших футболистов. Мы в прекрасных отношениях с Руди Феллером, с которым еще в марсельском "Олимпике" вместе играли. Руди - золотой парень, никогда не кичится своей популярностью. Моя Татьяна и его жена Сабрина были просто подругами. Мы часто в Марселе семьями проводили свободное время. Сейчас с нетерпением жду, когда "Фортуна" поедет на игру в Леверкузен с "Байером", где закончивший выступать в этом сезоне Феллер работает менеджером. Правда, есть вероятность в Леверкузене его не застать - Руди сегодня занимается не только футболом, но и снимается в кино.

МЫ С ТРЕНЕРАМИ АНЕКДОТЫ ДРУГ ДРУГУ НЕ РАССКАЗЫВАЛИ

-В немецкой прессе вас иногда называют молдавским футболистом.

- Я - гражданин России, а по национальности украинец. Родился в Раздельной, что в 70 км от Одессы. У меня до сих пор все близкие там. Мама работает в Раздельной на автозаправочной станции, отец, увы, в позапрошлом году умер. Есть два старших брата - Толя и Юра, мы в детстве всегда вместе мяч гоняли. Как-то увидел меня тренер Иосиф Францевич Кайзер и пригласил в Тираспольский спортинтернат. Кстати, Кайзер по национальности немец, сейчас живет в Германии, интересно было бы и с ним встретиться. Я многим ему обязан. Он учил меня азам техники и тактики, а главное не мешал мне проявлять индивидуальность. У нас ребят на уровне детского футбола часто губят, когда всех стригут под одну гребенку, заставляя с утра до вечера работать над "физикой". А Кайзер хотел, чтобы его воспитанники именно играли, а не работали на поле. Из Тирасполя я попал в Кишиневский спортинтернат, а оттуда - в "Нистру". Поэтому меня, наверное, и называют иногда молдаванином.

-Когда состоялся ваш дебют в "Нистру"?

- Первый матч за дублирующий состав "Нистру", выступавшего тогда в высшей лиге чемпионата СССР, я провел в 1983 году. Мы встречались с "Днепром", за дубль которого в том матче играли Литовченко, Протасов, Лютый. А в основном составе "Нистру" я выступал уже через год, когда команда играла в первой лиге. Я, 17-летний, играл во всех матчах, старался, лез из кожи вон. И, что очень важно, меня никогда не ругали, даже если действовал неудачно. В крайнем случае, могли сделать замечание. Берегли, наверное. А скорее всего - воспитывали, сознательно давая возможность вкусить свободу на футбольном поле. С тех пор у меня никогда не возникало страха ни перед тренерами, ни перед соперниками. Некоторые утверждают, что это - свойство характера, но я-то знаю, что такие качества, как уверенность в себе, отсутствие боязни и нервозности, развили во мне именно в "Нистру", где в первом же сезоне я забил около двух десятков голов. После этого за мной началась настоящая охота.

-Говорят, вы тренировались в киевском "Динамо"?

- Возглавлявший тогда "Нистру" Анатолий Полосин, друг и единомышленник Лобановского, сам привез меня на базу киевлян в Конча-Заспе. Оказалось, что Лобановский за мной следил и был не против видеть в своей команде. Но вскоре я из Киева сбежал - обратно в "Нистру". Нет, киевских звезд не испугался, хотя тогда, в 1985 году, Блохин, Беланов, Заваров и их партнеры сверкали очень ярко. Просто хотелось играть, а в Киеве долго пришлось бы ждать своего часа. В "Динамо" существовала такая система, при которой любой молодой футболист должен пройти школу дубля, а это иногда 3-4 года. Помните, сколько Михайличенко за дубль выступал? И Юран заблистал только тогда, когда Протасова продали. Словом, ждать я не хотел. Меня приглашали в "Спартак", ЦСКА, но я выбрал московское "Динамо".

-Не жалели о своем выборе?

- Мне не о чем жалеть, потому что провел в "Динамо" замечательные годы, работал с великолепными тренерами. Начинал с Малофеевым. При нем команда всегда была в хорошем физическом и моральном состоянии. А главное - Малофеев давал дорогу молодым. Именно при нем заиграли Кобелев, Колыванов, я и другие ребята. Особенно запомнился 1986 год, когда мы лишь в самом последнем матче уступили золото киевскому "Динамо".

Потом пришел Бышовец. Он был большим тактиком, очень серьезно готовился к каждому матчу, любил преподносить соперникам сюрпризы. Не всегда наши взаимоотношения складывались гладко. Был эпизод, после которого Бышовец решил меня из "Динамо" отчислить.

В "Динамо" мне посчастливилось работать и с Константином Ивановичем Бесковым. О нем уже столько написано... Великий тренер, все другие определения не нужны. Тренировался я у Бескова, когда вернулся в "Динамо" после долгих странствий по европейским клубам. При Бескове мы стали вторыми в чемпионате и выиграли Кубок. Правда, я в финальном матче не играл, поскольку уехал в "Атлетико" (Мадрид).

-Во второй раз вы пришли в московское "Динамо" при Газзаеве. Как вам с ним работалось?

- Газзаев результатами "Алании" доказывает, что он большой тренер. Далеко пойдет.

-Вы не ответили на вопрос...

- Главное - работа. Не может тренер всегда быть в хороших отношениях со всеми 25 футболистами. Ведь каждый из них - это личность. Поэтому переоценивать значение "человеческих отношений" тренера и футболистов, думаю, не стоит. Хорошо играешь - выходи на поле, выполняешь тренировочную программу - молодец. А за одним столом с наставником игроки, как правило, не сидят, анекдоты друг другу не рассказывают.

В МАРСЕЛЕ ЗАПРОСТО МОГЛИ ПОДЛОЖИТЬ В БУТСУ МЫШЬ

-Вы играли во многих известных зарубежных клубах. Кто из западных тренеров оказал на вас наибольшее влияние?

- Прежде всего хочу сказать, что считаю российскую, а точнее - советскую тренерскую школу одной из лучших в мире. Наряду с югославской.

-Почему же советские команды так редко добивались успеха? Почему так неубедительно выглядят сегодня на международной арене команды из всех стран СНГ?

- Нам всегда чего-то не хватает. Возьмите "Спартак". Романцев создал суперкоманду. Если бы нашли возможность ее сохранить, удержать лучших игроков - спартаковцам было по силам победить в Лиге чемпионов или как минимум пробиться в финал турнира. А относительно того, что побед у советских футболистов маловато, то с этим можно и поспорить. Выигрывали же дважды киевляне и однажды тбилисцы Кубок кубков, становилась сборная Союза дважды олимпийским чемпионом, побеждала в Кубке Европы, завоевывала медали европейских первенств.

-Давайте все-таки вернемся к разговору о тренерах.

- В 1990 году я подписал контракт с "Генуей", но так сложилось, что, получая зарплату в итальянской команде, играл сначала в испанском "Кастельоне" - клубе, дебютировавшем в высшей лиге, а затем - в крепком швейцарском "Серветте". И только в 1992 году стал выступать за "Геную", которую возглавлял тогда Джорджи. Роберто Баджо говорил, что для него это лучший тренер на свете. Джорджи и в самом деле был хорош, при нем мы шли на шестом месте. Но руководству клуба этого показалось мало и Джорджи убрали. Вместо него пришел Майнфреди - и команда повалилась. А потом и вовсе вылетела из высшего дивизиона.

При Джорджи я играл регулярно - единственный из четырех иностранцев. А Майнфреди в первый же день заявил, что русский ему не подходит, не вписывается в его систему. Естественно, что при первой же возможности я покинул "Геную".

Сказать, что итальянские тренеры оказали на меня большое влияние, не могу. Если чему в Италии и научился, так это быть бойцом. Там постоянно нужно биться не только за место в составе, но и за достойное существование вне футбольного поля. Если дашь слабинку, тебя тут же растопчут, сотрут в порошок. Там нужно быть "собакой". На всех перекрестках кричать, что я - самый лучший, самый сильный. В Союзе сказали бы: пижон, зазнался. А в Италии по-другому нельзя, иначе пропадешь. Уверенность в себе необходимо постоянно демонстрировать и в матчах, и на тренировках. Это только со стороны кажется, что у футболистов-профессионалов красивая, безоблачная жизнь.

-В марсельском "Олимпике" такие же нравы?

- Там тоже нельзя быть паинькой. В Марселе, например, запросто могли мышь в бутсу засунуть или, извините, в бутылку с твоим шампунем помочиться.

Вместе с Феллером, Бокшичем, Абеди Пеле мне удалось в 1993 году стать чемпионом Франции, победить в Лиге чемпионов. Но своей игры у команды, я считаю, все равно не было. Выигрывали, главным образом, за счет класса отдельных исполнителей и выдающихся бойцовских качеств большинства футболистов. Игроки могли враждовать между собой, не разговаривать, но на футбольном поле готовы были друг за друга глотку перегрызть. Это понятно: если команда побеждала, каждый получал хорошие деньги. Но сразу после игры, в раздевалке, недавние партнеры вновь смотрели друг на друга волком.

-А что скажете о Гуталсе, несколько лет занимавшем в "Олимпике" пост старшего тренера?

- Это великий наставник, добившийся многих выдающихся побед. Мне не очень хочется рассказывать о том положении, в котором оказался в "Олимпике" этот заслуженный человек. Скажу только, что нередко после того, как Гуталс называл состав на матч, возникал какой-нибудь посторонний, но влиятельный человек и "корректировал" старшего тренера. Что сделал бы в подобной ситуации, к примеру, Бесков? Или выгнал бы "советчика" из раздевалки, или сам подал в отставку. А Гуталс терпел...

-С кем из тренеров вы работали в мадридском "Атлетико"?

- Ой, и вспомнить уже трудно. За сезон 1994/95 их в команде сменилось четверо. Это, конечно, влияло на игру "Атлетико", который тогда плелся в хвосте. Зато в следующем сезоне мадридцы чемпионами стали, но, увы, уже без меня. Мне предлагали продлить контракт еще на год, но, выступая за сборную России в Сан-Марино, я порвал мышцу, после чего вынужден был год не играть.

-Вы выступали во многих европейских странах. Каковы особенности футбола в каждой из них?

- Если говорить коротко, то в Швейцарии играют в силовой манере, жестко, иногда грубо. В Италии футбол тоже достаточно жесткий, но в тактическом плане более разнообразный. Испанцы действуют намного мягче и тоже разнообразно. А самый грубый футбол из тех стран, в которых я играл, во Франции - там запросто могут ударить сзади, прыгнуть на голову. Как играют в Германии, мне судить пока трудно, но известно, что немцы - джентльмены, к тому же в бундеслиге очень строгое квалифицированное судейство.

РУКОВОДИТЕЛИ НАМЕКАЛИ, ЧТО БРАЗИЛЬЦЕВ НАМ НЕ ОДОЛЕТЬ

-В сборных командах СССР, а потом России вы играли более 10 лет. Какая из них была, на ваш взгляд, самая сильная?

- Впервые в сборную меня пригласил Малофеев, это было в 1986 году. Потом работал с Лобановским, но, к сожалению, из-за травмы не поехал на "серебряный" для нас чемпионат Европы 1988 года. Тогда подобралась классная команда. При Лобанове ком были такие нагрузки, которые я потом ни у одного тренера не встречал. Мы могли тренироваться даже в день игры. Не случайно киевляне тогда были на голову выше нас. И все-таки самой сильной командой, считаю, была у нас та, которая собралась к европейскому первенству 1992 года и существовала потом практически до Евро-96 в Англии.

-Но команда Лобановского была призером европейского первенства, а сборные первой половины 90-х годов на международной арене, мягко говоря, не блистали...

- Это футбол. Всегда есть причины, из-за которых команда не может добиться того, чего достойна. Вспомним чемпионат Европы в Швеции. Бышовец создал прекрасную команду, но как же нам не везло... В матче с Германией вели - 1:0, но Хесслер со штрафного сравнял счет уже в добавленное судьей время. Не уступаем голландцам (0:0), а потом, полностью переигрывая шотландцев, терпим поражение - 0:3. Два рикошета нас тогда убили. Не наш был день. А потом команду в прессе облили грязью. Это было несправедливо. Мы показали в Швеции футбол высокого класса. Посмотрите видеозаписи.

-А чем объясните неудачу в Англии? Многие писали, что напрасно Романцев включил в состав Добровольского, который долго до этого нигде не играл.

- Поверьте: если бы доверили мне сыграть больше тех 10 минут, которые я находился на поле, не подвел бы. В Англии сборной, думаю, не хватило опыта, он для таких турниров порой важнее, чем отменная физическая подготовка. Не лучшим образом сыграли и защитники. Наша сборная всегда славилась цепкой, хорошо налаженной обороной. В Англии же Никифоров и его партнеры не раз допускали простейшие обидные ошибки.

-В 1994 году вы отказались поехать на чемпионат мира. Сейчас, спустя время, не жалеете об этом?

- Как футболист я, конечно, многое потерял, ведь участие в чемпионате мира - мечта каждого игрока. Но были весомые причины для такого поступка.

-Дело было тогда не в деньгах?

- Да нет же, нет! Когда футболисты выходят на поле, они вообще о деньгах не думают. Это потом пишут, дескать, проиграли потому, что только деньги считали. Надо же что-то писать...

За всю мою жизнь в футболе лишь однажды деньги явились истинной причиной склоки в команде. В 1990 году на мировом чемпионате в Италии после одного из матчей нам предложили сразу расписаться в платежной ведомости. Ребята отказались, дело мол, не горящее, сейчас мы играем в футбол и не хотим ни на что отвлекаться, а вот закончится чемпионат - тогда все сразу и получим.

Когда же турнир завершился, нам вдруг решили денег вообще не платить. Это был просто обман! Мы тогда протестовали, не хотели домой возвращаться, даже задерживали вылет самолета.

-Довольно о грустном. Давайте об Олимпиаде в Сеуле.

- О, это были счастливые дни. Я провел немало хороших матчей в марсельском "Олимпике", забивал важные голы, в Лиге чемпионов мы одолели "Глазго Рейнджерс", "Брюгге", ЦСКА. Но самыми памятными были все-таки две игры на Олимпиаде-88 - полуфинальная с итальянцами и финальная с бразильцами.

Тот олимпийский турнир вообще оказался самым сильным за всю историю. В сборной Италии играла половина "Ювентуса", остальные - из "Милана" и "Интера". Мы проигрывали - 0:1, но за 12 минут до конца встречи мне удалось сравнять счет, а в дополнительное время сборная СССР вырвала победу - 3:2.

Когда приехали после матча в гостиницу, руководители делегации поздравили нас с серебряными медалями, прозрачно намекнув, что в финале бразильцев не одолеть. Мы же в душе послали начальство подальше. А Бышовец встал и жестко заявил: "Серебро, бронза - это дерьмо. В мире ценится только золото. И мы будем за него драться!"

В финале с бразильцами, за которых выступали Ромарио, Бебето, Карека, Жоржиньо, Таффарел, футбола не было. На поле шла война - за каждый метр поля, за каждый отскок мяча. И победили мы за счет более высоких бойцовских качеств.

-Олимпийское золото считаете своим высшим достижением?

- Главное мое достижение в том, что я играю до сих пор, что не пропало желание выходить на поле. Я ведь уже так давно в футболе...

Я НАДКУСИЛ ТОГДА ПЯТНАДЦАТЬ "СНИКЕРСОВ"

-Вы немало поколесили по белому свету, жили в разных странах. Какие языки знаете?

- Можно сказать, уже полиглот. Когда жил в Швейцарии и готовился играть за "Геную", учил, естественно, итальянский. Поскольку в Женеве почти все говорят по-французски, немного поднатаскался и в нем. Потом, выступая в Италии и Франции, языками овладел неплохо, особенно итальянским. Жаль, французский сейчас подзабыл. А в школе учил английский, кое-что еще помню, во всяком случае, здесь, в Германии, он меня сильно выручает. За немецкий еще серьезно не брался - контракт у меня пока до 30 июня 1997 года. Вот если останусь потом еще на 2-3 года в Германии, по новой начну грызть учебники. Пока же постараюсь освоить только самые необходимые выражения. Да, кроме русского знаю еще и украинский, у меня мама на "мове" говорит. Когда приезжаю в Раздельную, с родней "балакаэмо" в основном по-украински.

-А молдавский знаете?

- К сожалению, нет. В годы, когда жил в Молдавии, русского там вполне хватало.

-У вас дом в Валенсии, квартира в Москве, сейчас живете в Германии. Где собираетесь бросить якорь, осесть окончательно?

- В Москве у меня однокомнатная квартира - для семьи из трех человек это маловато. Конечно, если бы в свое время ходил к начальству, просил, получил бы трехкомнатную. Но я не любитель стоять под дверью, клянчить. Честно говоря, динамовское руководство могло бы по собственной инициативе предложить мне нормальную квартиру, ведь все футболисты, игравшие в команде, получили хорошее жилье. Мне когда-то в Одессе, помню, три квартиры предлагали, потом еще две - в Днепропетровске. А в Валенсии у меня неплохой дом недалеко от моря. Климат там изумительный - зимой ниже чем плюс десять не бывает. Сказать сейчас, где собираюсь осесть, не могу, просто не знаю. Буду определяться, когда закончу играть. Может, завтра понравятся Киев, Санкт-Петербург или Милан. Поживем - увидим.

-Где у вас больше всего друзей?

- Конечно, в Москве. Мне их порой очень не хватает.

-За долгую жизнь в футболе проблем со спортивным режимом у вас не возникало?

- Сейчас я вообще не пью, даже пиво, если вы об этом. Да и раньше выпивал редко, даже в Италии, где за три часа до матча ставили к обеду стакан вина. У нас и представить такое невозможно.

-Сладкое любите?

- Нет. Понимаю, на рекламу "Сникерса" намекаете. Нормальная была история. Попросили сыграть в рекламном ролике, я и согласился. Вся съемка заняла часа два. Раза три прошелся перед камерами, четыре раза текст произнес, штук пятнадцать "Сникерсов" надкусил. А запомнилась реклама, наверное, потому, что была одной из первых на нашем телевидении. Опыт со "Сникерсом" мне в дальнейшем пригодился - когда в Италии рекламировал товары фирмы "Симод". Кроме меня это, кстати, делали и Паваротти с Сабриной. Как-то всех нас троих пригласили на дружеский ужин, но я, к сожалению, не приехал - как раз игра была.

-У вас были в жизни поступки, за которые сегодня стыдно?

- Все мы люди, иногда скажешь что-нибудь сгоряча, а потом всю жизнь каешься. Когда в "Атлетико" уходил, весь был на взводе и такую глупость ляпнул... Сказал, что плевать хочу на команду московского "Динамо". Потом, когда эти слова в прессу попали, в глаза никому не мог смотреть. Мне же эта команда, можно сказать, жизнь дала, всем, чего добился, ей обязан. Вот уж воистину: слово - не воробей...