Газета Спорт-Экспресс от 18 октября 1996 года, интернет-версия - Полоса 15, Материал 3

Герхард БЕРГЕР, Жан АЛЕЗИ

СЕЗОН ПОЗАДИ... И ЗАБУДЕМ О НЕМ!

Алези и Бергер в "Формуле-1" - явление в некотором роде уникальное. Говоря о гонках, они чаще, чем другие пилоты, употребляют местоимение "мы". И это "мы" разительно отличается от того же словечка в устах, например, Жака Вильнева: королевское "мы" юного канадца больше похоже на исторически известное "мы , Николай II" и подразумевает под собой Жака и его бригаду механиков во главе с инженером Джеком Клиа. А в "мы" Бергера и Алези составляющих меньше. По сути лишь две: Жан и Герхард.

Минувшей осенью они создали исторический прецедент: до 95-го года в биографии "Формулы-1" еще не было случая, чтобы два пилота одной топ-команды синхронно "сменили прописку" на другую топ-команду! Помните: о том, что Алези переходит из "Феррари" в "Бенеттон", стало известно в середине августа, а в начале сентября об аналогичном ходе объявил и Бергер. Причем в той ситуации Жану пришлось проявить немалое, скажем так, мужество: дружба дружбой, как уверяет поговорка, а табачок врозь, - в контракте Алези черным по белому были записаны уникальные права первого номера команды, от которых француз твердо и мужественно отказался, едва стало ясно, что этим вторым рядом с Жаном будет Герхард. Долг платежом красен - это опять поговорка: когда в 93-м в "Феррари" приходил Бергер, его ждал контракт, дававший ему почти столь же неограниченные преимущества ("Если бы я воспользовался хотя бы частью из оговоренных контрактом прав, то просто уничтожил бы Жана как личность и гонщика"), от которых он по собственной инициативе отказался ("Герхард сам поставил себя в положение, дававшее больше неудобств, чем преимуществ"). Впрочем, вряд ли Алези или Бергер знакомы с русскими пословицами и поговорками: свои отношения они, скорее всего, строят на ином фундаменте - обычной человеческой привязанности и симпатии.

И в сезоне-96, не одержав ни одной победы и ни разу не встав по итогам квалификации на первую линию стартового поля, они тем не менее установили рекорд, который будет вписан в анналы формулической истории: "Гран-при Бельгии" в Спа был их 60-й гонкой в качестве партнеров по команде!

Год назад оба уходили из "Феррари" с одним и тем же настроем. Как однажды сказал Жан: "В "Бенеттоне" мы с Герхардом сможем стать чемпионами мира гораздо быстрее". Они уходили в "Бенеттон" с надеждой сбросить с плеч груз неудач и постоянный, связанный с ними прессинг. А попали из огня да в полымя. Жана, к примеру, пресса возвела чуть ли не в ранг гарантированного победителя чемпионата или, на худой конец, главного оппонента Дэмона Хилла. Но когда стало ясно, что из этого ничего не выходит, мало кто отказал себе в удовольствии запустить в несчастного француза камешком поувесистее...

- Вся беда Жана в том, что он поверил в эти журналистские байки, - говорит Герхард Бергер. - А я ведь говорил ему, просил не поддаваться этому гипнозу! Он же решил с самого старта взять, так сказать, быка за рога - и от большого рвения наломал дров. Но покажите мне того, кто в нашем деле не ошибается?! К счастью, Жан сумел-таки взять себя в руки и показал, что не разучился водить машину.

- По итогам сезона-96 Алези входит в квартет самых надежных гонщиков наравне с Хиллом, Вильневом и Хаккиненом. Чего не скажешь о Бергере: меньше очков, чем в 96-м, на вашем счету было лишь дважды - 13 в 93-м и 3 в 85-м...

- Возможно, я пережил тяжелейший сезон в своей жизни, - признается Бергер. - У меня и раньше случались неудачные чемпионаты, но тогда я, как правило, не имел достойной техники. BI96 в принципе машина вполне конкурентоспособная, и "Рено" по некоторым соображениям - лучший движок из всех имеющихся, но в тех гонках, в которых я просто не мог не победить, нас преследовали технические проблемы, причем непредсказуемые. По большому счету самого себя я могу винить лишь за сход в Канаде - я слишком спешил занять свое место позади Жана... В первой половине года, по чести говоря, команда не могла дать мне необходимую технику, чтобы я мог показать все лучшее, на что способен, поэтому и взамен я не мог дать команде то, чего она достойна. Во второй же половине нас просто преследовал какой-то злой рок!

- Вы не можете не знать, что в неудачах "Бенеттона" - обладателя двух титулов чемпиона мира и Кубка конструкторов винят в первую очередь вас, гонщиков...

- Да, мы попали под колоссальный прессинг. И при этом постоянном давлении очень трудно было работать безупречно. Но я надеюсь, что вместе мы одолеем все слухи и все неудачи. Честно говоря, ближе к концу сезона я начал ощущать, как мы с командой превратились в некий единый организм. Я преклоняюсь перед тем техническим потенциалом, который имеет "Бенеттон", и думаю, что могу помочь команде найти верное направление в дальнейшей работе. Хотя это будет, видимо сильно не похоже на то, что было прежде, но ведь прежде они имели в своем распоряжении весьма специфического пилота... Который, кстати, не решал возникающие с машиной проблемы, а, так сказать, мягко обтекал их.

- Главная проблема - в недостатках техники?

- Не совсем. Главная проблема в том, что поначалу мы плохо понимали друг друга. Моей силой в "Ф-1" всегда была квалификация, а здесь я не мог показать в ней и половины того, что могу, - машина не позволяла.

- В каком смысле?

- В "Феррари" у нас с Жаном выработалась привычка: когда техника не тянула, мы, поплевав на ладони, вцеплялись в руль - и заставляли ее функционировать на или даже за пределом возможного. С "Бенеттоном" такой номер не прошел - едва мы начинали требовать от машины чуточку больше, как немедленно следовал вылет. Приходилось постоянно контролировать себя и соразмерять желания с возможностями техники. Получалось, что мы вели машину процентов на 60 своих реальных возможностей. Я был бы рад отдавать команде то, чего она заслуживает, но все совершают ошибки, я не исключение, а когда переживаешь трудные времена, ошибки выглядят серьезнее и больше. Если бы я по-прежнему оставался в "Феррари", я бы не придавал неудачам такого значения, потому что уже отдал Скудерии больше, чем мог. Но "Бенеттон" для меня - новая команда, и лучше было бы прежде, чем сталкиваться с проблемами, что-то сделать для команды раньше, чем она для тебя. И быть уверенным, что в случае неудачи тебя поддержат все - и с охотой.

- Что явилось критической точкой чемпионата?

- Пожалуй, - говорит Алези, - гонка в Имоле. В тот момент мы вдруг поняли, что победа - не только в чемпионате, даже в гонках - для нас в этом сезоне недостижима.

- Но именно в Имоле вы просто коллекционировали ошибки, буквально нанизывая их одну на другую!

- Да, так было. Моя вина. Но дело в том, что я набрал крейсерскую скорость, к которой "Бенеттон" просто не приспособлен - с этой машиной я реализовал себя процентов на 50, не больше. Эта машина абсолютно не соглашается делать какие-то сверхусилия!

- Проблемы, видимо, усугублялись еще и необходимостью адаптироваться к новым методам работы...

- И это было самым трудным. Да, я пришел в побеждающую команду после пяти лет в проигрывающей, но я все-таки не мальчик, я хороню знаком с тем ремеслом, которым занят, и меня не надо заново учить водить машину!

- И как охарактеризовать, теперешнюю ситуацию: Алези начал работать в стиле "Бенеттона" или наоборот?

- Я бы сказал, что сообща мы отыскали золотую середину. Хотя "Бенеттон" по-прежнему доминирующая составляющая этого союза.

- Неужели в команде ни разу не было паники? А знаменитое совещание за закрытыми дверями в Имоле, где, по слухам, вы с Герхардом вдрызг поругались с командой?

- Ругались не только мы с Герхардом - ругались все вокруг. Пресса потом описывала это "совещание", но, как всегда, часть переврала, а часть описала совсем не так сильно, как это было. Форменный бедлам! Все орут, не выбирая выражений, а в центре этого безобразия - Флавио, который еще и подзуживает. Он делал все правильно - когда мы все выкричались, спустили пар, успокоились - то поговорили вполне конструктивно!

- У вас репутация вспыльчивого, нетерпеливого человека. Создалось впечатление, что "Бенеттон" усмирил вас. Но где же вы черпаете теперь мотивацию?

- Она - в надежде на будущее. Я прекрасно понимаю, что "Бенеттон" не сможет долго оставаться там, где оказался сейчас. Печально только, что все надежды откладываются еще на год...

- Вы, Жан, часто в этом сезоне поднимались на подиум. Но только на второе и третье места. И говорили: "Я доволен". Это было искренне?

- Да. Да - потому, что это то, что я должен был делать. Но в гонке я готов был рыдать от бессилия, когда становился легкой добычей для тех, кто шел позади! Однажды я посмотрел гонку в Маньи-Кур в записи: когда Вильнев ходом проходил меня - на одинаковом моторе! - это был ужас... Но дело в том, что из-за конструкции верхнего воздухозаборника наш движок выбирает мощность где-то к середине прямой, а на "Уильямсах" можно ускоряться до самого конца.

- Самое большое разочарование сезона?

- Монако... - говорит Алези. - Мне показалось в какой-то момент, что небо обрушилось на голову. Я берег машину как ненормальный, я за метр объезжал бордюры - а стойка подвески все равно сломалась... Утешило лишь то, что после гонки ко мне пришел Флавио и сказал, что моей вины нет. То же самое мне сказал Герхард.

- Был ведь еще и Хоккенхайм...

- Да, - говорит Бергер. - Когда Жан подобрал меня, я плакал. Не знаю, чем я прогневил небеса, но там кто-то явно был настроен против меня! И я, и команда так нуждались в этой победе. Многие потом подходили и говорили, что я был героем дня, но я очень хорошо знаю, что через две недели после той гонки помнили уже только о победителе. Так всегда бывает.

- Хватит о неприятном. В Спа вы с Жаном стали рекордсменами "Ф-1" по количеству проведенных вместе "Гран-при"...

- Да, - говорит Бергер, - и самое забавное, что как раз после этого все вдруг заговорили, что Жан уходит из "Бенеттона" в "Джордан"! Я не могу себе этого представить его контракт похож на мой, и наше желание продолжать гоняться рядом обоюдно. И знаете, сейчас мы ладим лучше, чем когда-либо прежде. Думаю, это потому, что если возникает какой-то конфликт, я в первую очередь пытаюсь понять, что сделал неправильно. Жан тоже умеет признавать собственные ошибки, так что все о'кей! Хотя наши отношения далеко не безоблачны! Но между нами много и приятных моментов. Даже смешных. Расскажу самый смешной. Года три, по-моему, назад, когда мы были еще в "Феррари", мы с Жаном угнали новенькую "Ляньчу" Жана Тодта и грохнули ее на повороте трека в Фиорано! Жан был за рулем, я - рядом, мы как раз проезжали мимо гаража, когда он нажал на газ, а я дернул ручной тормоз. Естественно, мы перевернулись. Крыша была вдавлена внутрь, и мы с Жаном оказались в салоне как сардинки в банке, буквально прижавшись носами друг к другу! Хохотали до упаду, когда механики вытаскивали нас через боковые окна... Потом приходим к Тодту: "Жан, мы твою машину чуть-чуть оцарапали..." Когда он выскочил на улицу и увидел, что мы сделали с его красоткой, ему не было так смешно, как нам! Пожалуй, этот момент был самым веселым, веселее даже, чем те, которые мы переживали с Айртоном... А еще я очень люблю Жана дразнить. Например, в Спа едем мы с ним на параде пилотов. Я говорю: "Глянь, сколько народу!" Он кивает. Тогда я наклоняюсь к его уху и шепчу: "Только вот сплошь фаны Вильнева - и Алези ни одного нет..." И тут он начинает ерзать!

- Вам в самом деле не хватает болельщиков?

- Да, - соглашается Алези. - Хотя я прекрасно отдаю себе отчет, что в "Феррари" за нас болели потому, что мы были гонщиками "Феррари", а не потому, что я - Алези, а он - Бергер.

- Ну, это только половина правды! - говорит Бергер. - Когда весной мы приехали в Имолу, я удивился, сколько было флагов и плакатов, посвященных нам. Тогда подумал, что это потому, что еще несколько месяцев назад мы ездили за "Феррари". Но когда мы приехали в Монцу, показалось даже, что мы не покидали Маранелло! Я был счастлив узнать, что в Италии нас любят по-прежнему.

АЛЕЗИ И БЕРГЕР - НА ПОУЛ-ПОЗИШН

В ближайшие несколько лет на лидирующее положение Жана и Герхарда в рейтинге дуэтов-"долгожителей" не сможет покуситься никто: они уже провели вместе 63 "Гран-при", а впереди еще сезон-97!