«Его икона — деньги». Тренер обвинил звезду поп-ММА в сдаче боя и ударил, а тот пожаловался в полицию
28 января на турнире «Бойцовского клуба РЕН ТВ» Максим Топор Щербаков проиграл в боксерском поединке 48-летнему самбисту и бойцу ММА Максиму Новоселову. Бой закончился во втором раунде техническим нокаутом. Тренер Светлана Андреева кричала Топору из угла: «Иди вперед!» — но тот дрался робко, а затем пропустил удар левой в голову и правой по корпусу. Щербаков упал (это был второй нокдаун), и рефери замахал руками в знак остановки поединка. Уже после этого (после остановки) Топор сказал, что готов биться. Разгневанная Андреева тут же вышла из зала.
Действие продолжилось в туалете. Андреева несколько раз сказала Щербакову «Ты сдал бой!» Также в сдаче боя его обвинил тренер Альберт Кармазян. Это был уже второй раз, когда Топор дрался под руководством Кармазяна. В декабре Максим легко нокаутировал 180-килограммового Дениса Вильданова, и тренера удивило, почему он так безвольно проиграл Новоселову. Между ними возникла словесная перепалка, после которой Кармазян нанес молниеносную двойку. Топор устоял на ногах, но в ответ ничего предпринять не смог. За происходящим наблюдала супруга Топора — Нонна.
Примирения не последовало. Наоборот, конфликт усугубился жесткими высказываниями Щербакова и Кармазяна в адрес друг друга. А в среду стало известно, что Максим написал на тренера заявление в полицию. Тут следует прояснить один важный момент, касающийся Топора: в сентябре он был приговорен к трем годам условно за избиение двух мужчин (по его словам, он зашел в продуктовый магазин после работы и увидел, как к его знакомым девушкам пристают двое неизвестных).
Корреспондент «СЭ» Ислам Бабаджанов созвонился с Щербаковым и Кармазяном и выслушал их версии причин конфликта.
Версия Макса Топора
— Мне 32 года, и в моей жизни такого еще не было — чтобы в мою сторону кто-то себе такое позволил. Тем более это произошло на глазах моих родных. Тем более тогда, когда я этого не ожидал. И еще это было после боя. Понимаете? Мне плохо, я после нескольких нокдаунов, выхожу из туалета, меня до сих пор шатает. Я даже и подумать не мог, что мне прилетит просто на ровном месте. Я считаю, что любой мужчина просто скажет: «Пойдем выйдем». Или просто поговорит.
У меня не было причин сливать бой. Как я узнал, бои в основном сливают из-за ставок. А ставки на наш бой были минимальные. Нет смысла сливать бой за такие ставки. У меня гонорары в десятки раз больше. Это во-первых.
Во-вторых, когда я поднялся после нокдауна, то сказал рефери, что готов продолжать бой, но он уже остановил его. В-третьих, пусть все те, кто говорит, что я специально падал, напишут Максу Новоселову и проведут с ним хотя бы раунд. У него такая физуха, что даже через блок проходят удары. Это кажется, что попаданий не было. А там были такие удары через блок, что у меня ноги подкашивались.
Плюс перед боем у меня были проблемы со здоровьем, и тренерский штаб знал об этом: у меня было жесткое отравление — что со 108 кг я опустился до 102 кг. Мой обычный бойцовский вес — 108 кг, но на этот раз я весил 102 кг. Мне капельницу ставили, в чувство приводили и вообще собирались с этого боя снять. И они об этом знали. Я просто в этом раунде задохнулся, словил гипоксию. Все.
Для меня самое оскорбительное — это не то, что он меня ударил после боя. Это все ерунда. Для меня самое оскорбительное — это то, что меня оклеветали. То, что мое имя взяли и на всеобщее обозрение выставили — что я якобы предал, предатель. Вот это меня задело, а не то, что он меня ударил. Я еще десятки тысяч ударов выдержу и сотни боев проведу. А вот это не оставлю.
Давайте начнем с того, кто вообще с Максом Новоселовым готов выйти? Никто. Кто с ним выйдет? Посмотрите, как он «убивает» людей. У него на следующий день прошел бой по ММА. Он там чувака забил настолько, что аж хруст стоял на весь зал. Соперник (боец из Сербии Аднан Алич, Новоселов победил техническим нокаутом в первом раунде. — Прим. «СЭ») был профессионалом, моего веса. А тут я, который на 40 кг легче Новоселова, и у меня бэкграунд полтора года занятий [единоборствами], за которые я 10 боев провел. А он занимается этим всю жизнь.
Понятно, что для меня это было испытанием. Я на смелости и храбрости вышел, понимая, что шансов у меня практически нет. Но я действительно думал, что могу по очкам выиграть, двигаясь по рингу. Но ринг был не такой большой, как в бою с Большим Папой (Денисом Вильдановым. — Прим. «СЭ»). Разные ринги были. В Самаре был большой ринг, в котором можно было побегать, а тут не побегаешь.
Естественно, драку после боя инициировал он, а не я. Вы когда-нибудь видели, чтобы я был инициатором какой-либо драки? Да, я кричал: «Послушай ты меня! Не трогай ты меня со словами, мол, что я слил бой!» Но еще я ему сказал: «Я не сливал бой. Дай мне пройти в раздевалку. Отойди». А он в ответ мне: «Нет. Ты никуда не пойдешь!» Да кто ты такой вообще в этой жизни, чтобы указывать, что мне делать?! Тебя вообще знать никто не знал. Я его пригласил, мы с тобой начали общаться, он такой: «Братан-братан, братик, братишка». Понимаете? А здесь сразу эго полезло — вот это вот «Я» полезло.
Я к нему приблизился? Я просто хотел пройти. Сказал: «Дай мне пройти в раздевалку. Мне плохо, у меня сотрясение, у меня кружится голова». Любой спортсмен, любой врач скажет, что-то, что он сделал, может стать фатальным для здоровья.
После драки он подошел и извинился перед моей женой за то, что многое себе позволил, но то, что ролик влетел в социальные сети, то, что это набрало общественный резонанс... Это уже никак оставлять нельзя. Если раньше мы с ним один на один могли встретиться и решить вопрос, то теперь, после того как этот ролик везде прошел, я буду действовать максимально жестко. Мне со всей страны: «Макс, кто это? Где это? Где он? Давай мы его просто на куски разорвем». Я отвечаю: «Стоп, не надо. Это мой с ним личный вопрос, и мы его как мужчины будем решать. Я его буду решать. Мое имя задето».
Здесь все предельно ясно, все видно на видео. Нужно максимально жестко решить этот вопрос, нужно показать человеку, что так делать нельзя, чтобы неповадно было. Итогом нашего конфликта станет то, что он запомнит меня на всю оставшуюся жизнь. Я буду ему в самых страшных снах сниться, в его голове буду постоянно. Он будет засыпать и просыпаться с мыслями обо мне.
Версия Альберта Кармазяна
— Я пошел к нему после боя, как его тренер, и высказывал ему свое недовольство, раскладывая все по полочкам. Человек очень неуклюже оправдывался и начал на меня газовать, стал ко мне тянуться. И я ему на автомате двоечку зарядил. Если говорить на его юридическом языке, то это была просто самозащита. Я не хотел его бить и не хотел, чтобы это где-то появилось. Когда это все случилось, его менеджер, Виталий Тарасов, подошел ко мне и сказал: «Ты что, с ума сошел? Камеры снимают все тут». Я потом ходил и говорил, чтобы это нигде не появилось, но на следующий день я просыпаюсь, а видео уже везде.
Я изначально не собирался его бить. Я лишь просто объяснял ему его же ошибки — не только то, что в бою произошло, но и по жизни. Он взял и продал мою репутацию, а также репутацию Светланы Михайловны [Андреевой]. Он просто взял и слил бой. Я не буду сейчас утверждать, кому он конкретно его продал, но я все знаю. Я буду говорить, что он слил бой. Может, продал, может, постановка, я не знаю, но знаю то, что это ненастоящий бой, это 100 процентов.
Когда мне показалось, что в бою что-то не так? В первом раунде — когда Новоселов прижал его к канатам и задел одним из своих ударов. Я не знаю, как Топора так шатнуло, что он улетел... Просто актер индийского кино. Вот ему бы там сниматься — тогда было бы вообще четко. Топор упал. Но почему Новоселов не стал добивать в первом раунде? Перед боем я говорил менеджеру, что ставка будет такая, что Топор упадет во втором раунде. Вы знаете, как работают букмекеры. Там ставка на конкретный исход в бою.
За день или два до боя букмекерская контора, которая принимала ставки, увеличила лимит одной ставки до 1 миллиона 200 тысяч рублей. Это было кратковременное увеличение, а потом все это обратно закрыли. Это первое. Во-вторых, это в приложении только 3000 рублей, а когда приходишь в контору, ты можешь больше поставить на событие, потому что вы приходите туда с паспортом и все остальное. Я знаю, как работает этот бизнес. Например, если вы ничего не знаете и никого не подкупали, вы будете вообще вмешиваться в эту ситуацию? Я — нет. Хорошо, допустим, мы с вами сошлись мыслями, что у нас одинаковое видение, но знаете, не зря же люди, не наши дедушки, бабушки, а их прадедушки, говорили, что на воре шапка горит. Еще выходить и говорить конкретно, что ставки были 3000 рублей и остальное, — это показатель.
Топор отравился перед боем? Возможно, было отравление. Я не знаю. Кто-то, возможно, его отравил, потому что я его перед боем выводил из запоев. Я с ним нянчился жестче, чем с любым из моих братьев двоюродных и родных. Я больше с ним возился, чем со всеми кровными родственниками. Я его выводил из запоев, волновался из-за того, где он будет ночевать, обеспечивал ему ночлег. Не только я, но и мои друзья из его компании, его же спонсоры, которые финансово поддерживали, помогли ему провести лагерь перед боем с Большим Папой. Ему все вокруг помогали — в том числе его менеджер Виталий Тарасов, который следил за происходящим, чтобы этот бой состоялся. Но пацан вместо того, чтобы сказать «Спасибо, ребята, я был в неадекватном состоянии и вы меня вывели, обратно поставили на ноги», сливает бой.
Ставка 100 процентов была сделана на то, что Топор проиграет во втором раунде. В первом Новоселов просто случайно попал и не добил. Во втором раунде Макс случайно попал один раз, сверху на него Новоселов посмотрел, и он начал отходить. Где такое видано, чтобы во время защиты в боксе голову вперед выставляли? Он отошел к канатам, а ему закинули какой-то корявый тычок куда-то — то ли в плечо, то ли в блок. Он (Топор. — Прим. «СЭ») падает, и рефери останавливает бой. Удар был даже не в голову, а в плечо или в блок.
Вы говорили мне, что видели меня на открытой тренировке. Вы же помните, как Макс хорошо работал передней рукой. Почему этого не было в бою? Он наносил удары куда-то в плечи. И еще: вы же понимаете, как все нарушено у людей после нокдауна? Просто толкни — и он обратно упадет. Человек говорит, что он после трех тяжелейших нокдаунов. И что бы он там ни говорил про мои удары — у меня вес под 90 кг, и на видео видно, что удары были нанесены правильно. Ему залетела хорошая двойка в челюсть. Он потерялся, но не упал. И это якобы после трех нокдаунов. О чем тут вообще речь? Какой нокдаун? Это был балет, постановочный или цирк с конями, как сказала Светлана Михайловна.
Половина аудитории во время просмотра этого боя четко понимала, что это постанова, и если бы эта ситуация не вышла в свет, они бы думали, что команда причастна. Это 100 процентов. Все бы так думали. Зачем так делать? Приди и скажи: «Пацаны, я хочу денег заработать вот таким образом. Я хочу, чтобы вы знали. Хотите, выходите со мной в угол, не хотите — не выходите». А это с его стороны был подлый поступок. Кого он еще там подлым называет? Подлым называет меня, мол, исподтишка я его ударил. Мы с ним стояли лицом к лицу, это не исподтишка. А теперь он идет и пишет заявление в полицию. Молодец, Топор, — мужество на высоком уровне.
Почему Топор обратился в полицию только сейчас? Потому что он по жизни ведет себя как телка. Он не может с ходу принимать решения — принять решение и сделать. Он такой — мнимый пацан, который сомневается тысячу раз. Человек без какого-либо внутреннего стержня, человек без каких-либо принципов, неблагодарный. Поэтому он посидел, посмотрел, что все это в свет вылилось, а потом написал на меня заявление. Не хочу на три буквы посылать... Такие люди, знаете, недостойны того, чтобы их имя звучало из моего рта, потому что каждое мое слово дороже, чем все, что они говорят. Пусть сядет со мной за стол, выйдет в прямой эфир, мы проведем диспут и тогда поговорим, кто был прав в той ситуации, а кто — нет. И о постанове боя тоже поговорим. Я не горжусь своим поступком, но я и не сожалею о нем. Я сожалею лишь о том, что я ему после бокового не добавил апперкот и не уложил спать. Вот об этом я жалею.
Прикиньте, пойти и написать заявление, когда вся страна смотрит. Как ты будешь вопрос решать? Заявлением? Решение своего личного вопроса. У меня нет слов. Видимо, вот эта пропущенная двоечка где-то сбила его настройки в голове. Это не мужской поступок. Это если очень коротко и мягко.
Меня в жизни пугает одно — это когда мой отец в плохом настроении и звонит мне, спрашивая, где я. Вот такая ситуация меня пугает максимально всегда. А все остальное меня не пугает. Я готов ответить за свой любой поступок в жизни. Поступок был совершен. Да, я не хотел, чтобы это было на камеру. Но я не знал, что там камера. Я не хотел, чтобы это вылилось в свет. Но тем не менее поступок совершен, и я за него готов нести полную ответственность. Я готов с любым сесть, в том числе с государством, и объяснить всю ситуацию. Поэтому меня это все не настораживает. Я верю в наше правосудие.
Ударил я Топора на автомате. Рефлекс сработал. Если вы занимались спортом, то поймете, что есть рефлекс и ответная реакция на действия. На видео видно, что я ухожу, но мне говорят что-то в спину, я поворачиваюсь и сближаюсь. Мы друг друга потом отталкиваем, идет движение на меня, а далее я наношу двойку для того, чтобы он остановился. Я не собирался его травмировать. Я знал, что у него травмирована глазница, поэтому мягко и быстро нанес удар в челюсть. Я акцент в конце на руке не ставил — чтобы рука жестко зашла. Я просто хотел его остановить в этом его порыве.
Есть же видео, где мы стоим с ним в туалете и где я с ним по-человечески общаюсь. Я даже близко не великий тренер, я даже не спортсмен. Я просто парень, который занимался боксом и разбирается в этом деле. Я могу что-то рассказать про бокс. Где это видано, чтобы ученик открывал свой поганый рот на учителя? Я же с ним просто разговаривал. Я ему приводил аргументы. Просто у человека закончился словарный запас — так бывает, когда вы ему все по полкам раскладываете. Он был наказан за то, что начал себя так вести. Он был наказан. Я подчеркиваю эти слова. Я не то чтобы ударил или избил его, я его просто наказал за наглое поведение, чтобы в следующий раз он имел понимание, что так вести себя не стоит — хоть ты Макс Топор, хоть Макс Комета. И я хочу, чтобы он все это услышал.
Заявление в полицию? Что я могу о нем сказать... Гнилой и беспринципный человек. Никаких моральных принципов у него нет. Никаких понятий человеческих, ничего святого. Его икона и Бог — это деньги. Он просто раб бумаги.
RSS