«В Альбукерке грабили бойцов. Подойдут пять-шесть человек с ножами — что ты сделаешь?»

Тимур Валиев. Возраст: 30 лет. Страна: Россия. Весовая категория: до 61,2 кг. Победы: 16. Поражения: 2*. Ничьи: 0.
*согласно Tapology у Валиева два поражения, согласно Sherdog — одно

«Менеджеры говорят, что мне по-любому дадут контракт с UFC»

У Валиева классный рекорд, он уже давно тренируется в США, успешно выступал во WSOF, у него нет проблем с визой, он говорит по-английски. Чего у него нет, так это контракта с UFC. При этом лига подписывает бойцов с менее значительным бэкграундом. Валиев связывает это с тем, что он — дагестанец, а в UFC бойцов из Дагестана уже довольно много.

— В июле 2019-го вы сказали, что не подходите под геополитическую стратегию UFC. Прошел почти год. Есть ли надежда, что контракт все же будет подписан?

— Надежда, конечно, есть. Жду новостей от менеджеров, тоже прошу их дать точный ответ, но они говорят, что пока это невозможно. Я-то, в принципе, готов в любой момент провести бой. UFC говорит, что устроит турнир на острове. Думаю, смогу вылететь туда в июне, если позволит обстановка. Менеджеры говорят, что когда-нибудь я по-любому выступлю [в UFC], что контракт будет. Остается ждать.

— Есть ли для вас проблема в том, что еще двое дагестанских бойцов из той же весовой категории — Рустам Керимов и Магомед Магомедов — претендуют на место в UFC?

— Да, мы все трое из одного клуба [Dagestan Fighter. — Прим. «СЭ"], и все хотим попасть в UFC. Рустам, думаю, на 66 кг собирается выступать, а мы с Магой — да, из одного веса. Я буду рад, если возьмут его, а он будет рад за меня, если возьмут меня.

— Кажется, что год назад вас возмутило, что подписали Григория Попова и Сергея Хандожко. Я прав?

— Меня не то чтобы это возмутило, я все понимаю. Опять-таки, геополитические моменты. Большинство бойцов из России — дагестанцы, надо ведь и людей из других регионов брать. Поэтому этих ребят и подписали. А так, мы же все понимаем уровень. И Григорий, и Сергей не оправдали надежд. Оба — хорошие пацаны, я их знаю. Хандожко увольняли из АСВ, потому что у него было несколько поражений подряд, а тут — бах — подписался в UFC. Хотя все знают, что есть такой парень — Алиасхаб Хизриев, который и у Русимара Пальхареса досрочно выиграл, и Энамото побеждал, чемпион Fight Nights, но тоже ждет два года. Без проигрышей идет, 12-0 у него рекорд, если не ошибаюсь. А так — я рад за пацанов, пусть газуют.

«В Дагестане лучше стать бойцом, чем закончить университет и работать на сына шишкаря за 15 тысяч»

— Есть ли такая проблема, что в Дагестане невыгодно быть бойцом-профессионалом? Имею в виду, что бойцов много, а мест, где можно выступать — мало.

— У нас всегда было много бойцов и спортсменов. Кто хочет, тот добьется своего любыми путями.

— Конечно, но после успехов Хабиба все увидели, что можно хорошо зарабатывать, особенно, если выступать в Америке. Однозначно есть бум.

— Он всегда был, у нас всегда были полные залы. Но после победы Хабиба туристы стали приезжать к нам в залы — заниматься.

— Из каких стран к вам приезжали и приезжают?

— Не считая стран ближнего зарубежья, это ребята из Италии, Америки. Итальянца помню, Альфонсо. Приезжал почти на месяц. Ему 40 лет, любитель, крепкий мужик. До сих пор общаемся с ним. Из США приезжали мои одноклубники.

— Итальянец ходил в группу здоровья?

— Да, в группу здоровья. Мы его как гостя встретили. Он мог тренироваться, как захочется.

— Это же все не бесплатно?

— Конечно, за определенную сумму. Тренеры же должны зарабатывать.

— Ребята из Америки — это профессиональные бойцы?

— Да, ко мне приезжал Пол Капалдо, из моего клуба. Вместе с ним тренируемся, молодой проспект. Приезжал ко мне в гости, тренировался у нас в зале. Мы даже фильм для Russia Today сняли.

— В Дагестане же есть бразилец, который преподает джиу-джитсу.

— Марко Машадо, мой сосед, преподает в соседнем доме. Тоже тренируюсь у него. Во вторник и четверг у нас бывают схватки.

— Он остался в Дагестане насовсем?

— Да, он тут женился, открыл свой клуб, у него уже довольно успешные ученики. Он уже давно здесь, раньше жил в Буйнакске, а теперь уже лет пять как в Махачкале.

— В общем, вы не из тех, кто говорит: «Ребят, если хотите много зарабатывать, то лучше не идти в бойцы».

— Мне кажется, в Дагестане это как раз один из способов заработать. Тут не так много возможностей раскрыть себя в других профессиях, а в ММА — есть. Даже сейчас, если ты входишь в тройку лучших на чемпионате России по боевому самбо, за тебя начинают цепляться структуры: МВД, внутренние войска, минобороны, судебные приставы. Ребят, которые дают результат, всегда туда привлекают. Всегда есть возможность устроиться на государственную работу. У меня получилось так же.

В 19 лет я выиграл турнир среди судебных приставов, после этого меня позвали на работу. Когда я начал давать результат там, меня начали привлекать в другие структуры, и у меня появился выбор, где работать. Что касается вольной борьбы — у нас часто проходят турниры с хорошими призами, чуть ли не каждый месяц. Даже среди юниоров. Например, если ты — хороший дзюдоист, то по всему миру каждый месяц проводят разные Гран-при по всему миру.

Не знаю, правда или нет, но слышал, что у дзюдоистов бывают призовые по 100 тысяч долларов. В общем, много возможностей по сравнению с тем, что ты закончишь университет за 5 лет и будешь работать за 15 тысяч на какого-нибудь сына шишкаря, который даже не знает, что делать.

— Марат Балаев рассказал, что у него есть спарринг-партнер в Санкт-Петербурге, дагестанец. Сильный, но его никуда не подписывают в первую очередь из-за того, что он из Дагестана. Чувствуете, что даже в России к дагестанцам относятся предвзято, потому что их много во всех промоушенах?

— Если пацан сильный, дерется так, что люди хотят его видеть — его подпишут. Он найдет возможность тренироваться. У нас тоже есть много крепких пацанов, но они не создают повода для того, чтобы их подписали. Раньше, в 2012 году было гораздо меньше боев. Были Fight Nights, Самбо-70. Я позвонил Камилу Гаджиеву и попросил сделать мне бой. Сказал: «У меня есть 150 тысяч, я готов заплатить сопернику». Он посмеялся и ответил: «Мне твои деньги не нужны. Если будет бой — сделаю». Устроил мне поединок с Олегом Борисовым. Я прилетел в Москву, выиграл.

Меня показали по национальным каналам, после чего мне начали звонить и предлагать другие бои. Нужно чем-то жертвовать, стараться, искать, суетиться. Если ты просто камень в зале, сидишь там и ничего не делаешь, то, конечно, возможностей будет мало. Знаю ребят из Хасавюрта и из маленьких городов. Один такой уехал из Дагестана, смотришь — а у него уже 8-10 побед. Думаешь: «Откуда?». А он везде дерется, суетится, предлагает всем свою кандидатуру. Тот, у кого есть желание, всегда найдет то, что ему нужно.

«Из USADA во время пандемии ни к кому не приходят, и старики вдруг задвигались»

— Вернемся к UFС. Вы говорили, что могли выйти на замену. Как это было?

— Первый раз — в Бруклине. Там был турнир, на котором выступал Кори Сэндхаген. Сейчас он уже в топ-5 категории до 61 кг, а тогда не был топовым бойцом. У него был поединок с кем-то, а соперник получил травму. Оставалась неделя до боя, у меня вес 68 кг. Али позвонил и спросил: «Выступишь?». Я находился рядом, в Нью-Джерси, ответил: «Конечно». Уже сел в парную, а потом Али сказал, что взяли другого бойца. Смотрю — они взяли пацана из категории до 57 кг, который побеждал ребят с отрицательным рекордом. Думаю: «Как так?» (речь идет об американце Марио Баутисте, которого Сэндхаген победил 19 января 2019 года. — Прим. «СЭ»).

Второй случай: Саид Нурмагомедов должен был драться с Раони Барселосом. За 10 дней до боя Саид получил травму ребер, которая его мучает до сих пор. Сказал Али, что готов выйти на бой, но опять взяли пацана из Латинской Америки, из категории до 57 кг, который тоже выигрывал только у бойцов с отрицательным рекордом (речь идет о перуанце Карлосе Хуакине, который проиграл Барселосу 11 мая 2019 года. — Прим. «СЭ»). Тогда я понял, что тут что-то не так. Подумал, что UFC, возможно, не нравится мой стиль, но поймите правильно, я дрался с бойцами 66 кг, с теми, кто на 10-12 кг больше меня.

Я вешу 68 кг (Валиев имеет в виду свой внесоревноваельный вес. — Прим. «СЭ»), мне тяжело их нокаутировать, но никому из них не удавалось завершить поединок со мной досрочно или выиграть. Меня засудили в бою Крисом Гутьерресом, у него, если не ошибаюсь, 3-1 в UFC (в лиге WSOF Валиев проиграл Гутьерресу раздельным решением судей в феврале 2016 года. — Прим. «СЭ»). Меня внаглую засудили, после чего Рэй Сефо дал интервью и написал в Twitter, что это беспредел. Мне дали реванш и я выиграл единогласным решением судей (в октябре 2016 года.- Прим. «СЭ»). После этого хотел подписаться, все затянулось, я провел три боя в PFL, выиграл и до сих пор жду новостей. Подрался в Gorilla, там тоже выиграл. У меня рекорд 16-1, не могу понять, в чем причина того, что меня не подписывают в UFC.

— Примеряете себя на легчайший дивизион в UFC?

— Я с 2013 года в Америке, боксировал со многими топами UFC и знаю, на что способен. Я знаю, что могу конкурировать с любым из этих бойцов. Не хочу бросаться громкими словами, говорить, что зачищу дивизион, но готов конкурировать, а дальше клетка решит.

— Генри Сехудо — великий боец?

— Сехудо — сильный боец, мы все это знаем. Он добился успеха во всех видах спорта. Тем не менее, мне кажется, что его можно побить и в стойке. Он не такой сильный стоечник, как его считают. Не считаю его сильным ударником. У него есть навыки тайского бокса, он сильный атлет, но его можно победить.

— То, что ему дали Доминика Круса, который не выступал уже три года, не смутило?

— Видите, очередной бизнес-проект от UFC. Удивило, что Круз принял этот бой. У него до этого было много других вариантов. Плюс из USADA во время пандемии ни к кому не приходят, и старики вдруг задвигались. Я знаю, что до USADA многие бойцы пичкали себя всяким, даже топы. Потом потухли, а теперь опять восстали из пепла. Потом опять на покой уйдут.

«У нас не любят Петра Яна? Такого нет! У нас уважают Петра, как бойца»

— Какой бой за титул будет самым логичным в этом весе?

— Марлон Мораес — Петр Ян.

— Почему не Стерлинг?

— Он давно уже не дрался. С Риверой было. Марлон его в первом раунде закончил, а в декабре выиграл у Альдо. Мне кажется, бой Марлона с Яном будет интереснее, чем со Стерлингом. Все бои Стерлинг доходят до решения. У Мораеса же с Яном будет рубка.

— Вы же постоянный спарринг-партнер Мораеса?

— До недавних времен. После боя с Сехудо он перешел в American Top Team. А так, мы с ним с 2013 года вместе жили, тренировались. Мой бразильский кореш.

— В чем его недостатки, как бойца?

— Мы все знаем, что он проиграл Сехудо из-за выносливости. Все мы знаем, какая нокаутирующая мощь у Марлона. Это два основных фактора, в детали вдаваться не хочу.

— Ваш прогноз на бой Мораеса и Яна?

— Фаворит — Марлон.

— Почему?

— Я считаю, что у него по ходу всей карьеры оппозиция была сильнее, чем у Яна. Однако Петр набирает от боя к бою, поэтому тяжело предугадать ход событий. Могу сказать одно — поединок будет зрелищный.

— Есть мнение, что у вас в клубе не любят Петра Яна.

— Нет, вы что, такого нет. У нас уважают Петра, как бойца. Наши ребята были на сборе в Таиланде, общались с ним. Это больше журналисты провоцировали, взять ту же историю про непонятного иранца, который залетел к нам в зал и начал давать интервью, газовать на Петра и на Шлеменко. Мы-то все знаем, кто такой Петя. Я знаком с его близким другом, Денисом Лаврентьевым, мы вместе тренировались в Jackson Wink. Денис — достойный пацан, а мы все знаем поговорку: «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты». Если бы Петр был каким-то непонятным, то рядом с ним таких пацанов бы не было. Все у нас относятся к Петру с уважением.

Да, была история с Магой (Ян дважды дрался с Магомедом Магомедовым за титул чемпиона АСА — в первый раз проиграл, во второй раз выиграл. — Прим. «СЭ»), у них был трэшток. У них по-любому есть раздражительность с точки зрения соперничества, но чтобы плохо относились — такого нет.

«Проигравший в карты должен был пойти под мост — к наркоманам — и написать там: «Я здесь был»

— Какие испытали эмоции, когда впервые встали в спарринг с Фрэнки Эдгаром? Он же ваш кумир.

— Я хотел себя показать, конечно. Показать, что могу. Напал на Фрэнки, как будто здесь и сейчас был бой за титул (улыбается). Мне понравилось, что он проявил уважение, аккуратно поработал со мной. Как старший с младшим. После этого я зауважал его еще больше.

— В чем его уникальность? Он ведь стал чемпионом в легком весе, совершенно не гоняя вес.

— Фрэнки в топе уже 11 лет. 11 лет. Уникальность в том, что он всегда в зале. Никогда не пропускает тренировки. Даже если у него травма, он приходил в зал и секундирует нас, проводит борцовскую тренировку. Он для нас — как тренер. К тому же, настоящий товарищ по команде. Он помогает мне в плане жилья. Я живу у его родственников, а они уже много лет не берут у нас деньги. Говорят: «Вы — хорошие ребята, мы хотим, чтобы вы были с нами». Вот такие отношения сложились. Много чему научился у Фрэнки, да и вообще у американцев.

— Чему научились у американцев?

— Они очень много времени проводят с семьей, посвящают много времени детям. У них дети постоянно занимаются разными видами спорта, развиваются. Никто не кидает ребенка на шею матери, которая становится и учителем, и тренером. У нас в России часто такое. Фрэнки тренируется с понедельника по субботу, а в воскресенье идет с детьми на футбол. Между тренировками у них один день кикбоксинга, или плавания, или джиу-джитсу, или рисования. Постоянно развивает детей. Марлон Мораес такой же. Те люди, с которыми я общался — очень семейные, много времени посвящают семье. Я взял с них пример.

— Какие испытали эмоции, когда впервые встали в спарринг с Фрэнки Эдгаром? Он же ваш кумир.

— Я хотел себя показать, конечно. Показать, что могу. Напал на Фрэнки, как будто здесь и сейчас был бой за титул (улыбается). Мне понравилось, что он проявил уважение, аккуратно поработал со мной. Как старший с младшим. После этого я зауважал его еще больше.

— В чем его уникальность? Он ведь стал чемпионом в легком весе, совершенно не гоняя вес.

— Фрэнки в топе уже 11 лет. 11 лет. Уникальность в том, что он всегда в зале. Никогда не пропускает тренировки. Даже если у него травма, он приходил в зал и секундирует нас, проводит борцовскую тренировку. Он для нас — как тренер. К тому же, настоящий товарищ по команде. Он помогает мне в плане жилья. Я живу у его родственников, а они уже много лет не берут у нас деньги. Говорят: «Вы — хорошие ребята, мы хотим, чтобы вы были с нами». Вот такие отношения сложились. Много чему научился у Фрэнки, да и вообще у американцев.

— Чему научились у американцев?

— Они очень много времени проводят с семьей, посвящают много времени детям. У них дети постоянно занимаются разными видами спорта, развиваются. Никто не кидает ребенка на шею матери, которая становится и учителем, и тренером. У нас в России часто такое. Фрэнки тренируется с понедельника по субботу, а в воскресенье идет с детьми на футбол. Между тренировками у них один день кикбоксинга, или плавания, или джиу-джитсу, или рисования. Постоянно развивает детей. Марлон Мораес такой же. Те люди, с которыми я общался — очень семейные, много времени посвящают семье. Я взял с них пример.

— Наверное, еще можно выделить то, что американцы — очень дружелюбные.

— Да, очень, часто улыбаются. Помню, как Забит в первый раз приехал в Америку на полгода, а потом вернулся в Москву и рассказал: «Я тут хожу, улыбаюсь, а на меня все, как на придурка смотрят». Очень дружелюбный народ, в общем. Было один раз, что я в Нью-Йорке спросил: «Как пройти на такую-то улицу?». А они со мной смотрят по навигатору, иногда даже со мной шли. Начинаешь даже думать: «Блин, зачем людей напрягаю?». А у нас в Москве? Спросишь, как пройти, а тебе даже не ответят. Есть у нас такие люди. Не все, конечно, но такое случается.

— В Нью-Мексико все так же, как и в Нью-Джерси? (зал Jackson Wink находится в Альбукерке, штат Нью-Мексико)

— В Нью-Мексико все так же, как в сериале «Во все тяжкие» (смеется). Много бомжей, наркоманов, пустыня. Боишься куда-то выйти. Мы жили в общаге — несколько ребят. Арман Оспанов, Евгений Рязанов — боец с ирокезом, ну и еще трое-четверо ребят из Дагестана. И была такая штука — мы играли в карты, и проигравший должен был пойти до моста, где все эти наркоманы собирались, и написать там: «Я здесь был». (смеется)

— Кто проигрывал?

— Арман мог проигрывать целый день, Женя часто проигрывал (смеется). Мы ему уже говорили: «Если ирокез сбреешь, то мы тебя прощаем». Все равно не сбрил.

— Как бомжи на это все реагировали?

— С нами проблем не было, но бывало, что ребят из Jackson's гопали.

— Даже бойцов?

— Да. Подойдут пять-шесть человек с ножами — что ты сделаешь? Смотришь им в глаза — а они на кумарах.

— Сколько в общей сложности тренировались в Jackson Wink?

— Два года. Я всегда и туда ездил, и в Нью-Джерси. Всегда совмещал. В последнее время не получалось, но обязательно съезжу. Миша Любимов, наш друг, все время зовет.

«Мы сдружились с Джоном Джонсом. Он спрашивал: «Сколько у тебя боев в UFC? Когда дерешься за пояс?»

— У вас сейчас есть американская виза?

— У меня получилась такая ситуация: я полетел в Казахстан — там как раз был турнир АСА — подал документы на визу. Мне сказали, что виза одобрена, но я не смог получить паспорт. Я уехал, хотел, чтобы друг забрал его и передал доставкой. а теперь пандемия, границы закрыты, так что мой паспорт завис там. Я даже не знаю, на какой срок мне открыли визу, может, она уже закончилась. А так, никогда не было проблем с получением визы. У меня ни одного нарушения с 2013 года. Думаю, и не будет.

— Забита в США знают на улицах?

— Да, его там знают. Хотя, в городке, где мы живем, проживают в основном пенсионеры, но все равно, пойдем в русскую баню — там узнают. Популярность растет.

— Довольны своей работой переводчиком на шоу Ариэля Хельвани? Кажется, переводили целых полчаса.

— Так, на «тройку», сойдет (улыбается). Мне повезло, что там был Али Абдель-Азиз.

— Два года назад Джон Джонс включил вас в пятерку лучших бойцов России всех времен. Как думаете, с чем это связано?

— Мы с Джоном тренировались в одном зале, он знает, на что я способен. Когда я боксировал с бойцами топового уровня, он всегда подходил и спрашивал: «Сколько у тебя боев в UFC? Когда дерешься за пояс?». Я отвечал, что не дерусь в UFC, а он мне: «Тебе срочно туда нужно!». У нас был французский боец, сильный кикбоксер, правда, уже завершил карьеру. У нас все время были зарубы, а Джон Джонс и Алистар Оверим приходили посмотреть. Собиралось много народу, кто-то даже ставил на кого-то из нас. Хорошо подружились с Джонсом, он часто показывал мне разные технические моменты. Он может сам подойти и спросить: «А как ты это делаешь?». Он смотрит все спарринги. Это и отличает чемпиона.

— Рустам Хабилов назвал Сен-Пьера самым талантливым среди всех, с кем он работал. Кого бы назвали вы?

— Не могу выделить кого-то конкретного. Талант — такая штука... Думаю, самый лучший боец из тех, с кем я работал — Фрэнки Эдгар. А так, я работал со многими и каждый удивлял по-своему.

— Чем зал Марка Генри лучше, чем Jackson Wink?

— У каждого зала есть свои плюсы. У Марка в зале маленькое количество бойцов, пять-шесть человек, все заряженные пацаны. Тренеры уделяют много внимания, разбирают каждую деталь. У Марка все записано в архивах, даже мои спарринги пяти-шестилетней давности. Он уделяет внимание каждой мелочи. Он тренирует у себя дома, в подвале. У него на стене написано: «Маленькие вещи создают большие».

Он смотрит, где ты не опустил руку, где ее не дернул. Потом отправит спарринг трехлетней давности и скажет: «Видишь, раньше ты делал эту вещь лучше. Не забывай ее». Человек уделяет много внимания, вкладывает душу. Плюс, у нас есть тренер Рикардо Альмейда. Двукратный призер ADCC, сам дрался в UFС, когда-то проигрывал там Андрею Семенову. Там очень опытный тренерский состав и дружный маленький коллектив, где ты можешь набраться опыта у каждого.

Там занимается Эдди Альварес, один из лучших бойцов в истории, который становился чемпионом во всех лигах. Он, конечно, уже ветеран, но может подсказать что-то, что запомнится на всю жизнь. Есть Фрэнки Эдгар, был Эдсон Барбоза, когда гремел, был Марлон Мораес. В Нью-Джерси сейчас лучшие легковесы-борцы — Ник Сориано, сын одного из наших тренеров. К нам в зал приходит тренер национальной сборной Америки, борется с нами. Спарринг-партнеры в легком весе очень заряжены. Вот выше 70 кг пацанам уже тяжело.

— Вы недавно опубликовали у себя в Instagram фотографию рядом с мольбертом. Рисуете?

— Это жена рисует, а я так... Скучно было на карантине. Я не настолько творческий (улыбается).

— У кого из дагестанских бойцов есть нестандартные увлечения?

— Есть у нас Макашарип, мастер спорта по вольной борьбе, но он больше как тренер. Он и стихи пишет, и книги читает, у него свой книжный клуб. С ним всегда интересно побеседовать. «Жил да был один пират, он искал душевный клад», — это про Макашарипа. Он сам тренировался в Петербурге, сейчас дает хорошие результаты по грэпплингу. Он придумал свою методику, кстати, очень классную. Тренируешься, не нагружаешься, но при этом получаешь физическую работу. Он понимает спорт изнутри и применяет свои знания.