Ученики Абдулманапа. Воспоминания о легендарном тренере
Рустам Хабилов, боец UFC, 33 года:
— Когда я в первый раз приехал в Махачкалу, я устроился учиться в автодорожный колледж. Племянник Абдулманапа — мой одноклассник, он начал мне говорить: «Открыли зал по боевому самбо, там мой дядя тренирует, пойдем туда». Один раз сказал, второй — и я решился пойти в зал, посмотреть, что и как. С первой же тренировки все понравилось, понравилась атмосфера. Я стал стабильно ходить, не пропускал ни одного занятия. Абдулманап обратил на меня внимание. Я рассказал, что я из такого-то села, и выяснилось, что он — из соседнего. Он начал уделять мне много времени. Позже стал брать на сборы, выставлять на турниры. Мне тогда было 17 лет.
В зале была рабочая атмосфера. Абдулманап показывал приемы, мы работали. Все было очень строго, построились-рассчитались. Абдулманап сразу предупреждал новичков, что должна быть примерная стрижка. Говорил: «Примерная прическа — это как у меня». У него всегда были короткие волосы. Говорил: «У вас не должно быть больше волос, чем у меня». Мне заранее объяснили, какой должна быть прическа. Так что я пришел подготовленным — подстриженным.
Бывало, разминка шла минут 20-30, потом отрабатывали, после делали качку. Уходили все потные, уставшие. Мне это все нравилось.
Самое главное требование Абдулманапа — дисциплина. Нужно было обязательно вставать утром на зарядку, а вечером приходить на тренировку. Ну и не пропускать тренировки, не опаздывать. Это — самое главное, все начиналось с дисциплины.
Летом зарядка начиналась часов в 6 утра, так как в 7-8 уже становилось жарко. На берегу моря можно было побегать, поотрабатывать. И с собой обязательно должна была быть борцовская резина.
Кто нарушал дисциплину, тот отправлялся домой. Кто не хотел тренироваться, халтурил... Абдулманап говорил: «Не надо тратить мое и свое время зря». Если человек не может, значит, не хочет делать. Все же элементарно — прийти вовремя на тренировку, подстричься. Он говорил: «Кто не хочет тренироваться — не надо». Мог выгнать домой. Допускали ошибки и те, у кого было желание. Парень ошибся, но потом приходил еще и еще. Его пускали тренироваться, потому что было желание.
Абдулманап часто говорил: «Добавляем, двигаемся дальше». Говорил «отлично», если правильно сделал прием. И любимое: «Добавили, добавили!». Он хотел, чтобы человек полностью выкладывался. Это не просто так было.
Тренировки в горах бывали жесткие. В первые дни были прогулки, но через день-два уже ничего такого. Утром сначала долго спускались, потом долго поднимались и затем потихонечку начинали бежать обратно. На второй тренировке бежали в гору, где наверху есть камни. На камнях мы делали определенную качку, вечером могли делать отработку. В день было по три тренировки, из них две — обязательно беговые. Пока ты находишься в горах, мышцы должны обогащаться кислородом, получать все полезное. Нужно было проводить время с пользой. Сборы в горах обычно шли по три недели, бегали много. От этого и польза сборов в горах.
В видении Абдулманапа спорт — это соперничество. Если мы играли в регби, то всегда определенными командами, получалось принципиальное противостояние. Или он выбирал лучших в команде и говорил: «Давайте, три-четыре упражнения, я — с вами. Посмотрим, кто выиграет». Все было на спор. Только так можно было выложиться полностью. Это не только в регби и в футболе, но и упражнениях. Резина, пресс, отжимания. Все становились и на спор делали, он — с нами вместе.
Он был такой человек... Он смотрел на нас не только как на спортсменов. В нашем зале было много ребят-сирот. Он делал акцент на этих ребятах, старался помочь им. Знал, что у кого-то нет или отца, или обоих родителей. Таких ребят у него было много. Он был жесткий и строгий, но в душе он был добрым человеком. У него были свои задачи, цели вытянуть какого-то парнишку, на которого никто не делал ставку, сделать из него человека. Например, когда я приехал в город, я был худым мальчишкой, никого не знал. Никогда не думал, что стану спортсменом. Пришел в зал, Абдулманап увидел, что у меня есть желание тренироваться. Он начал надо мной работать, результат вы видите сами. Я уже больше пяти лет выступаю в лучшей лиге. Не только я такой. Можно посмотреть на Тагира Уланбекова, да на всех ребят посмотреть — никто не был успешным, из богатых семей. Все — простые ребята, которые не видели себя ни в борьбе, ни в каком-то другом спорте. Просто пришли тренироваться, но Магомедович знал, что, если поработать над этими ребятами, то они станут спортсменами, а те, кто пойдет до конца, добьются успеха. Такие цели у него были, таким человеком он был.
Ислам Мамедов, боец PFL, 30 лет:
— Моя база — боевое самбо. Как и все дагестанцы, я занимался борьбой, но не так профессионально, как боевым самбо. Я жил по соседству с Хабибом, метров в 500-700 от него, у нас было много общих знакомых и друзей. Некоторые из них ходили тренироваться к Абдулманапу Нурмагомедову. И я попросил тоже записать меня в секцию. Мне было лет 17-18. Я уже знал о требованиях Абдулманапа. Пришел подстриженный, готовый. Первая тренировка прошла нормально. Помню, была обычная групповая тренировка. Мы занимались в зале Сан-Марино. Сан-Марино — так называется институт в Махачкале (Институт права и финансов. — Прим. «СЭ»).
Отличие тренировок Абдулманапа в том, что он делает большой акцент на борьбу, 90 процентов тренировок — борьба. Самые жесткие тренировки были в горах. В день было по три занятия. Подъем в 6-7 часов утра, со свистком. А в горах в это время очень холодно. Встаешь, умываешься, одеваешься, потом минут через 15-20 спускаешься вниз и дальше бегаешь по горам. Потом — отработки, качка. Затем завтракаешь, отдыхаешь, в 11 — еще одна тренировка, групповая качка. Дальше обед и вечерняя тренировка. Бывало, на ковре тренировались, проводили спарринги. (интервью от 28 мая 2020 года)
Тагир Уланбеков, боец UFC, 29 лет:
— Мне было 16 лет, когда я попал к нему. Меня привел мой дядя. Он сказал: «Из него надо сделать человека!» Я был очень худой да еще с поломанной рукой — ходил на борьбу, получил травму, месяц лежал в больнице, а рука так и не выпрямилась, атрофировалась. Пару месяцев Магомедович работал только над этой рукой, и она потихоньку начала выпрямляться. Потом он уже стал подтягивать мои физические кондиции. А в 2007 году меня выставили на чемпионат Дагестана по рукопашному бою. Я его выиграл.
Освоиться было нетяжело. Только дисциплина должна была быть хорошей, а прическа не должна была быть длинной. А у меня она сначала была очень длинная. На бок, модная. Я пришел, встал в строй, а он меня за волосы из него вытянул и сказал: «Таких, как ты, я за волосы беру и на колено натягиваю». На следующую тренировку я пришел уже с «сантиметровкой».
У Абдулманапа все тренировки были жесткими. Ну, а самая жесткая... Мы каждое лето ездили в горы — в Цумадинский район. Там есть село — 2 тысячи метров над уровнем моря. Из-за высоты там тяжело тренироваться. И вот там Абдулманап нас всегда очень жестко гонял.
Да, я написал в инстаграме, что он вложил в меня и мою маленькую семью очень много труда, времени и нервов. Помню, как я учился на экономическом факультете. Магомедович, можно сказать, сдавал за меня все экзамены. Всегда интересовался, как проходит моя учеба. Я отвечал, что тяжело. Он приходил, разговаривал с людьми, и мне шли навстречу. Всегда было, что если мне что-то нужно, то я мог позвонить Магомедовичу, и он решал все вопросы. (интервью от 24 мая 2020 года)
Магомедрасул Хасбулаев, боец АСА, 33 года:
— Да, в Сильди (родовое селение Нурмагомедовых) есть улица моего имени. Решение принял глава местной администрации. Посередине есть большая улица, ее назвали в честь Хабиба Нурмагомедова назвали. Ту, что пониже, назвали в честь меня, а ту, что выше — в честь Шамиля Заурова. Улица в честь Абдулманапа? Я думаю, все село в его честь можно назвать. Он там много всего сделал. Вообще, мы все начали в этом спорте благодаря нему, за что и благодарны. (интервью от 26 апреля 2020 года)
RSS