«Видел много смертей. Людей взрывали на моих глазах». Сумасшедшее интервью американского бойца ММА

Шеннон Ритч. Страна: США. Возраст: 49 лет. Весовая категория: свыше 93 кг.
Победы: 58. Поражения: 86. Ничьи: 0. Первый бой: 12 июня 1998 года. Ни один поединок с участием Ритча не дошел до решения судей. Данные Sherdog.com

11 января в Москве состоится турнир азиатского промоушена Rebel FС. Там выступит удивительный боец. Согласно статистике Sherdog, у 49-летнего Шеннона Ритча 148 боев (включая четыре, которые были признаны несостоявшимися). Это второй показатель в истории ММА. Бывало, что за год он проводил по 17 поединков. Но сам Ритч говорит, что боев у него намного больше, и бьется он не с 1998 года, а с 1991-го.

Он много дрался даже в те годы, когда воевал в Ираке.

«У меня за всю жизнь была только одна операция. Драться с переломом? В этом нет ничего страшного»

— Я боец, который выходит и дерется, мне все равно, побеждаю или проигрываю, — говорит Ритч. — Мне нравится тестировать себя. Если я выиграл — отлично. Если проиграл — это то, из чего я извлекаю уроки. Я просто люблю спорт в целом и в частности драться, люблю ММА и бразильский джиу-джитсу.

— У вас же на самом деле больше 150 боев, так?

— Да, это правда. Я провел более 220 боев, просто многие из них не вошли в статистику. У меня положительный баланс, но я начал карьеру в 1991 году, когда не было еще никаких Sherdog-ов, не было и интернета даже, никто не вел учет всех наших боев.

— Не думали, что сократили себе жизнь лет на 20?

— Нет. Думаю, я и сейчас в хорошей форме. В этом году мне будет 50, но я на эти годы не выгляжу, как мне кажется. Да и в голове не чувствую себя на 50. Чувствую себя на 30.

— Майкл Биспинг в прямом эфире вытащил протез из глазницы. Всех шокировал. У вас нет таких травм?

— Нет, ничего такого. Вообще, я прохожу очень много медицинских тестов в силу возраста. Всегда делаю МРТ головного мозга, сдаю разные анализы. Доктора говорят, что со мной хорошо, в том числе и с головой.

— Какая травма — самая серьезная в карьере?

— Порвал крестообразные связки колена и выбыл на целый год. Мне делали операцию, это было очень неприятно.

— А операций у вас сколько было?

— Всего одна в жизни.

— Российский боец Марат Балаев как-то провел пять раундов со сломанной ногой. У вас таких историй не было?

— Продолжал бой со сломанной рукой. Ничего такого уж страшного. Руку я ломал дважды — причем одну и ту же. В первый раз — когда дрался с Фрэнком Шемроком в К-1, во второй — в бою с Трэвисом Фултоном в М-1 Global.

«Жена счастлива, что я так часто дерусь. Она мой секундант»

— Деретесь не потому, что приходится выживать?

— Деньги у меня есть. Я что-то накопил, плюс у меня есть свой зал. Дерусь в первую очередь потому, что мне нравится этот спорт. Сейчас у меня уже и имя есть. Чувствую человеком, на котором тестируют молодых бойцов. Если они меня побеждают, то становятся круче и важнее, если проигрывают, то им, возможно, лучше закончить.

Но когда начинал в 1991-м, прилично заработать за бой было нереально, поэтому приходилось драться очень часто. Я был одним из первых бойцов-профессионалов. Многие имели другую работу и параллельно дрались. Были учителя, водители грузовиков, инженеры. А для меня бои были единственной работой.

— Максимальная сумма, которую получили за один бой?

— 100 тысяч долларов. Турнир Pride 11. Поединок с Кадзуси Сакурабой (Ритч проиграл в первом раунде болевым приемом. — Прим. «СЭ»).

— Как ваша семья относиться к тому, что вы все еще выступаете?

— Моя жена просто счастлива этому. Она обожает путешествовать, всегда летает со мной. Она мой секундант к тому же. Так что мы путешествуем не только на каникулах, но и когда я дерусь.

— То есть она не волнуется?

— О, нет. Она знает, что со мной все будет в порядке.

— Вы добрый человек?

— О, даже не говори, я просто плюшевый мишка. Никогда не дерусь за пределами ринга. Если в такую ситуацию попадаю, то стараюсь сразу уйти. Когда был моложе, что-то где-то могло быть, а сейчас вообще нет. Я — профессиональный спортсмен.

«Ребята из России супержесткие. Не знаю, в чем тут дело, но они очень суровые ребята»

— Вообще, в кулачных боях у вас дела идут лучше, чем в ММА.

— Да, я же действующий чемпион в Bare Knuckle FC в тяжелом весе. Кулачные бои — это чистый бой. Это отличный вид боевых искусств, потому что надо попадать очень четко. Если не попадешь куда надо — сломаешь руку.

— Как вам Артем Лобов? Русский парень, который выступает в BKFC.

— Этот парень хорош. Он жесткий. Очень жесткий. Мне он очень нравится. Да и вообще все ребята из России супержесткие. Я не знаю, в чем тут дело, может, в культуре, может в природе, тут же холодно. Может, жизнь тут тяжелая или еще что, но они очень суровые ребята. И очень гордые ребята. Все, кого знаю. Например, Федор Емельяненко — один из моих любимых бойцов. Или этот парень из UFC... Как его? Хабиб Нурмагомедов. Этот парень просто чудесный. Он — борец, а я обожаю борцов. Смотреть его бои — это что-то с чем-то. Этот парень просто замечательный.

— У него скоро бой с Тони Фергюсоном.

— О да, это будет хороший бой. Мне кажется, Тони — отличный парень, но думаю, что Хабиб лучше. Его работа на земле, борьба — они слишком хороши.

— Если любите кулачные бои — значит, нравится, когда соперник истекает кровью?

— Нет, дело тут не в крови, я скорее люблю нокауты. Люблю нокаутировать соперников, потому что это победа в чистом виде.

— Вы говорили, что ваш любимый боец — это Дональд Серроне.

— Да! Дональд Серроне, Ковбой. Победа, ничья или поражение — это для него не так важно. Он всегда согласится на любой бой и устроит шоу. Он готов драться с кем угодно, где угодно, в любое время. Я это очень ценю.

— 18 января он подерется с Конором Макгрегором. Ваш прогноз?

— Дональд Серроне победит. Не знаю, нокаутом или нет. Но думаю, что Серроне лучше в партере. Если бы я был в его лагере, то посоветовал бы ему затащить Конора вниз. Там риски минимальные. И Серроне отлично владеет «треугольником». Так что у него отличный шанс задушить Конора, отправить его спать.

«Работал охранником в тюрьме. Был пожар, и пришлось запустить заключенных на склад. Никто не сбежал»

— Вы из Аризоны, с юга США. Есть такой стереотип: заходят мужчины в шляпах в бар, там стоит бильярдный стол, они надираются, и начинается жесткая драка. Есть такое на самом деле?

— Такое есть. Но я в этом не участвую. Я просто в бары и такие заведения не хожу. И алкоголь не пью.

— Совсем?

— Совсем не пью. И это спасает меня от проблем и головных болей.

— Почему не пьете? Из соображений здоровья?

— Во-первых — да, из этих соображений. А во-вторых, я не люблю не контролировать ситуацию. Когда человек выпьет, у него проявляется его альтер эго, и иногда оно совсем неприятное.

— Хотел спросить у вас про всякие уличные разборки в Аризоне, но раз вы говорите, что не участвуете в них...

— Нет, ну у меня были раньше драки в жизни, были разные истории. Я работал офицером в тюрьме. И там мне иногда приходилось применять силу. Раз я все еще здесь, значит, я справился тогда хорошо.

— То есть вы были секьюрити в тюрьме, так?

— Да.

— Наверное, у вас есть сумасшедшие истории из того периода жизни.

— Да, вот там их много было.

— Расскажите самую сумасшедшую.

— В тюрьме внезапно начался пожар. И все буквально сошли с ума. Огонь был очень сильный, а где не было огня, был дым. Люди ползали по полу, потому что ничего не видели. И я крикнул начальнику, чтобы выпустил всех — включая заключенных — в тюремное складское помещение. Потому что это пустое пространство, всех можно поместить там, и открыть двери и окна, чтобы помочь тушению пожара. Кто-то из ребят подгорел, сложный был момент, но в итоге начальство меня отметило, сказало, что я умный парень, раз посоветовал всех переместить в складское помещение, потому что это пустое здание.

— И все выжили?

— Да, все выжили.

— И никто не сбежал?

— Нет! Никто!

«В Хабаровске на всех домах были дырки от пуль»

— Вы участвовали в огромном количестве турниров. Где были самые странные правила?

— Как-то раз я дрался в Бирме. Можно было все — даже по затылку бить. Я вышел и быстро нокаутировал парня в первом раунде. Я развернулся, начал праздновать победу, как вдруг вижу, как судья льет воду на голову моему сопернику и пытается его разбудить. Он просыпается, и бой продолжается. Я говорю: «Вы шутите?! Бой окончен, я же его нокаутировал!» А мне говорят, что я должен продолжать. И мне пришлось продолжить. Потом он меня ударил по животу, выбил из меня воздух, я опустился на колено, чтобы продышаться. И рефери остановил бой, присудив победу сопернику. Вот это было реальное сумасшествие!

— А смерть в ринге видели когда-нибудь?

— Нет, ни разу. Видел нокауты, боль, поломанные кости, жуткие рассечения, но никто никогда не умирал. Судьи к счастью, всегда вовремя останавливали бои.

— В России вы впервые подрались в 2003 году — в Хабаровске.

— Туда я поехал с еще одним парнем из США, Майклом Бьюэллом. Сейчас он — инвалид, со сломанной спиной, почти на сто процентов обездвиженный, а тогда был в порядке. И промоутер у него спросил: «А ты хочешь тоже подраться на шоу?» И Майкл ответил: «Конечно! Я всегда готов!» И ему дали шорты, чтобы он тоже поучаствовал. В итоге я секундировал его, а он меня, и мы оба выиграли наши бои. Еще помню, что мы гуляли по Хабаровску, и почти на всех домах были дырки от пуль. У всех были пушки. Это было сумасшествие. Мы ездили по городу, с нами были русские парни, и они постоянно кого-то называли президентом. Я не понимал, какой еще президент? Выяснилось, что так они называли того, кто был во главе местной бандитской группировки.

— Да, речь же явно не о настоящем президенте шла.

— Конечно. А с Владимиром Путиным я бы очень хотел встретиться. В Америке ему, кстати, очень многие симпатизируют. Но зачастую люди боятся в этом признаться. Но он хороший парень. Мне нравится Путин. Он — мастер дзюдо, поклонник ММА, поклонник спорта. Он хорош в дзюдо, я видел, как он выполняет некоторые приемы. У него есть техника. Я бы с удовольствием с ним познакомился, пожал бы ему руку.

— Еще вам нравится Дональд Трамп.

— Думаю, он — лучший президент в истории США. Он сделал нас сильными, а до него был президент, который ничего не хотел делать. Трамп — не такой, он — хороший парень, плюс он — бизнесмен. Я думаю, Путин и Трамп могли бы быть друзьями, могли бы разговаривать друг с другом как настоящие мужчины. Демократы против Трампа. Что бы он ни делал, они будут его разносить. Вот я американец, приехал в Россию, и говорю вам честно: большинство американцев поддерживают Трампа и большинству американцев нравится Путин. Он проделывает отличную работу.

— Вы не так давно боролись с Джеффом Монсоном. Как относитесь к тому что он стал гражданином России?

— Думаю, это интересно. Если бы я имел возможность получить второе гражданство, я бы тоже его получил. Мне нравится Россия, я люблю сюда приезжать. Знаю, он тоже. Так что это интересно.

— Разве это не совсем патриотично с его стороны? Он же не только россиянином стал, но еще и депутатом Московской областной думы.

— Но он же живет в России. Почему не стать частью российского общества? Если ты собираешься здесь оставаться и работать, то почему нет? Не вижу в этом ничего негативного. И никакого предательства. Если быть депутатом — это то, чего он хочет, то почему нет? Тем более, если у тебя есть возможность сохранить американское гражданство. Это вообще потрясающе. Двойное гражданство — это же супер. Просто приехать в страну — это одно дело. Жить в стране, но быть вне ее общества — это значит быть аутсайдером. А жить в стране и стараться приносить ей пользу — это же правильно. Больше людей тебя хорошо примет, для Джеффа это имеет значение.

«В Ираке людей взрывали и подстреливали на моих глазах неоднократно»

— Вы работали в частной военной компании или что-то вроде того.

— Да. Сначала я служил в армии США, а когда срок закончился, то подписал контракт с частной военной компанией Blackwater и отправился в Ирак. Работал там в качестве наемника, помогал нашим ребятам по-разному. Неплохую карьеру я в армии сделал. Вообще сумасшедшая жизнь, что и говорить.

— Какие это были годы?

— 2004-2005. Это была война в Ираке. (Согласно Sherdog, в 2004 Ритч провел девять боев, а в 2005-м — 12. — Прим. «СЭ»).

— Там-то вы наверняка видели смерть. И не одну.

— Там — да. Там я видел очень много гибнущих людей. Их и взрывали, и подстреливали на моих глазах неоднократно.

— Как была устроена ваша работа?

— В армии я встретил несколько очень хороших ребят, и мы вместе подписали контракты с Blackwater. Поехали защищать американских солдат. В армии мне говорили: ты прекрасно стреляешь, почему бы тебе не попробовать работать в этой сфере? Я мог поразить 100 процентов движущихся мишеней. Я стал наемником — стрелком.

— Встречали там русских?

— Нет, не видел ни разу. Только американцы и местные ребята.

— Почему решили бросить это дело?

— Я женился, и моя жена не хотела, чтобы я пропадал вне дома так долго.

— Не думали о возможном возвращении в горячие точки?

— Если бы компании были нужны ребята, я бы согласился. Однозначно. Я бы поехал.

Топ-5 бойцов по числу поединков в ММА (данные Fight Matrix)