"В быту Головину нужно равняться на Караваева". Слуцкий – о Голландии, Англии, своих игроках и сыне-рэпере
Игорь Рабинер
из Арнема
Уход из ЦСКА был единственно возможным для меня решением
– Уже два года, пусть и с перерывом, вы живете и работаете за границей. Сейчас рады, что приняли такое решение – по доброй воле уйти из ЦСКА, где у вас все складывалось хорошо, чтобы перезапустить карьеру за границей? – вопрос Слуцкому.
– Не думал об этом так глобально. Если говорить о ЦСКА, то все, что я мог дать ему, – дал. Безумно благодарен армейскому клубу, всегда буду болеть, переживать за него, поддерживать с его руководителями, тренерами и игроками хорошие отношения. Но порой наступает эмоциональный, физический – да любой предел. И считаю, что принял не то чтобы правильное, но единственно возможное для себя решение в той ситуации.
– Почему?
– ЦСКА для России – это суперклуб. И в стране нет клуба принципиально иного уровня, чтобы ставить перед собой задачи другого масштаба. При этом всегда хочется чего-то нового, непознанного, интересного. Поэтому, на мой взгляд, решение было абсолютно логичным и оправданным. Нет такого слова и даже такой мысли – жалею или нет. На тот момент мне это казалось единственным решением, и я его принял. И сейчас пытаюсь быть максимально эффективным в новой стране и при новых обстоятельствах.
– Что на данный момент перевешивает – страсть к познанию нового или то, что не можете бороться за титулы, как в ЦСКА?
– Здесь вызовов достаточно. И не всегда вызовом являются только титулы. Сколько команд в мире, которые за них борются? Наверное, три процента от тех, которые есть в профессиональном футболе. В каждой нише есть свои задачи. И попасть в еврокубки, и не вылететь. Понятно, что это несколько иные задачи. Но учитывая, что у меня сейчас совсем другой, европейский опыт, где очень большая разница в менталитете, подходе, требованиях, обстановке вокруг, даже работать в этой ситуации каждый день – это уже сверхзадача.
На самом деле это далеко не так просто – руководить людьми на чужом для тебя языке, проводя огромное количество индивидуальных бесед, тренировочной работы, теоретических занятий, выстраивая жизнь коллектива в целом. Так что сверхзадачи стоят передо мной каждый день. И некоторые из них не связаны напрямую только со спортивной деятельностью.
– Что вы имеете в виду?
– То, что в прошлом сезоне Англия, а теперь Голландия – это другие страны, другой менталитет, другие поведенческие модели, другие отношения внутри штаба. Ты должен совершенно иначе выстраивать отношения со спортивным и генеральным директором, с людьми, которые находятся внутри команды. И везде все по-своему. В "Халле" – одни условия, в "Витессе" – другие.
Вы, например, уже успели заметить, что база "Витесса" – для всех возрастов клуба. В нашем тренажерном зале в любую секунду можно встретить девятилетнего учащегося школы, огромное количество детских тренеров, водителей-волонтеров – здесь волонтерская работа очень популярна и почетна. Ты должен адаптироваться и приспосабливаться к тем условиям, которые тебе предлагают, и не можешь повыгонять с базы всех, оставив только первую команду – как было, допустим, в ЦСКА.
Так, в Голландии просто огромное количество совещаний, в которых мне приходится участвовать. Они касаются не только спортивной составляющей. Я постоянно участвую в совещаниях по полям, по свету, по расписанию – да абсолютно по всему! Даже с коммерческим департаментом. Здесь огромное количество медиа-активностей, очень жесткие расписания по общению с бизнес-клубом, в болельщицком доме.
– Что за болельщицкий дом?
– Это большое здание по соседству со стадионом, там собираются болельщики после игры. И я трижды там побывал, причем это было моей обязанностью. Туда имеют доступ только некоторые обладатели сезонных абонементов, всего он вмещает тысячу человек. И мы должны с ними общаться. После каждого матча туда приходят два игрока.
Есть у них Air Born Day, день знаменитой воздушно-десантной операции, которая была в годы Второй мировой войны. В этот день прошло огромное количество акций, не связанных с тренерской деятельностью – встреча с ветеранами, экскурсия в музей. В Халле такого не было. Ты пытаешься под это подстраиваться и стать естественной частью той культуры, которая здесь принята.
– Осенью "Витесс" начал продавать шапки-ушанки с эмблемой клуба, и они пользуются большой популярностью. У вас такая есть?
– Нет. На самом деле мы же знаем, что у нас в стране не так часто можно встретить людей в ушанках на улицах. Но здесь такая ассоциация с Россией. И пусть.
– Не знаете, собирается ли клуб придумывать еще какие-то "фишки", связанные с Россией?
– Не знаю. Но надо отдать должное не только "Витессу", а вообще всему голландскому футболу. Здесь все реально живут по средствам и зарабатывают. Помимо телевизионных денег и продаж билетов и абонементов – куча коммерческих вещей, масса акций, в которых участвуют футболисты. Почти ежедневно какая-то группа игроков что-то делает, и я тоже. Тут это серьезный бизнес, и ни один футболист не может сказать: не пойду, не хочу. Это не обсуждается. Есть расписание на месяц, все мероприятия расписаны. И вполне допускаю, что будут еще какие-то акции, связанные с Россией.
Скучаю по семье, театру и бане. Но работа не дает тосковать
– По чему, оставшемуся в России, вы скучаете?
– Понятно, что по семье. По театру. Мы ездили на концерт Дениса Мацуева в Амстердам, но это разовая вещь. Здесь я не могу часто ходить в драматические театры, как делал это в Москве. По бане. Да по многим вещам! Но, когда ты работаешь и очень глубоко погружен в свой труд, у тебя нет времени тосковать. Все равно работа тебя полностью поглощает.
Но, безусловно, ты всегда проводишь какие-то аналогии. И понятно, что это все – другое. И, пока не попробуешь – все равно этого не поймешь, как бы тебе кто ни рассказывал. И Англия, например, так же сильно отличается от Голландии, как Россия от Англии и Россия от Голландии.
– То есть нельзя сказать, что две западноевропейские страны, Англия и Нидерланды, ближе между собой, чем к нам?
– Нет. Это как блондинка, брюнетка и шатенка. Вообще никаких сходств.
– В чем же отличия Англии от Голландии?
– Местные футболисты вообще другие. У голландцев, причем они сами это признают, все время на языке вопрос: "Why?” "Почему?" Почему я не играю, почему так тренируемся, почему вот это делаем, почему такое-то упражнение длится 10 минут, а не 15. А для английских футболистов тренер изначально настолько огромный босс, что, если он выйдет на тренировку и скажет: "Бежим сто километров", они ответят: "Yes, sir!” – и побегут сто километров. Им даже не придет в голову это обсуждать. В этом плане голландцы чуть ближе к менталитету наших игроков. Хотя и наши никогда не подойдут спросить тебя по каждой ситуации – а почему так, а почему эдак.
– Если это не Игорь Денисов.
– Даже если это Денисов. Он задаст вопрос, только когда пройдет через несколько ситуаций, которые этот вопрос у него вызовут. У нас нужно накопление чего-либо, чтобы он возник. А здесь первая ситуация – и сразу вопрос. Он идет автоматически. В Англии же человек может сделать хет-трик, на следующую игру ты его оставишь на лавке, и он даже не спросит: "Почему, я же забил три мяча?" У британцев в менталитете четко сидит: "Я – игрок. Состав выбирает тренер. Он решил, что я сижу – значит, я сижу. Он решил, что я выйду на минуту – выйду".
– А может, это только в чемпионшипе все так мило? А звезды АПЛ гораздо капризнее?
– Нет, это везде. Но только, подчеркиваю, если мы говорим про английских игроков. Иностранцы – с другим менталитетом.
– В "Москве" у вас была очень семейная обстановка…
– В "Крыльях" тоже.
– В ЦСКА, как вы сами говорили, далеко не настолько. А "Халл" и "Витесс" на этой шкале где располагаются?
– "Витесс" – выше. Англичане – суперпрофессионалы. Но в свободное время у них мозг резко переключается с работы на личную жизнь. Ты уже не можешь их куда-то вытащить, пригласить. Голландцы в этом плане больше расположены к каким-то совместным мероприятиям, шуткам. Команда очень интернациональная, много всяких командных активностей. В пейнтбол ездили играть. На сборах гонки на лодках устраивали. Думаю, что не только "Витесс", а любая голландская команда в этом смысле будет более открытой, чем любая английская. В силу ментальности.
Здесь среди журналистов нет таких жестких советчиков, как у нас
– А насколько большая разница между Россией, Англией и Голландией во взаимоотношениях главного тренера с руководителями клубов, журналистами и болельщиками?
– Большая. Опять же – между всеми тремя странами. С чего начнем?
– С того, что в моем случае, что называется, ближе к телу. С журналистов.
– В Англии и даже в Голландии ты не можешь быть успешным без журналистов. В России можешь проигнорировать какие-то вещи. Про тебя плохо написали – ну и что? Это ни на что не влияет. А в Англии журналисты – это прямо такая особая каста, из мнения которой многие складывают свое отношение к игре, тренеру, игрокам.
Правда, надо сказать, что и журналисты в общей массе там несколько иные. Читаю какие-то репортажи в наших СМИ. "Слуцкий сделал ошибку, он вместо Петрова выпустил Сидорова". Английский журналист, как бы он ни был авторитетен, никогда так не скажет. Он напишет: "Тренер сделал замену на 75-й минуте, выпустил такого-то. На мой взгляд, был еще один вариант, который мог принести команде более весомые дивиденды. Потому что..." Там нет таких жестких советчиков, как у нас.
Кстати, есть разница и между тем, что пишет обо мне голландская пресса и наша – о том, как я здесь работаю. "СЭ" – чуть ли не единственное издание, которое подробно освещает каждую игру и старается находить какие-то положительные моменты. А на главной странице другого популярного спортивного сайта мне доводилось читать материал о нашем матче с "Аяксом" такое, от чего у меня последние волосы, которых и так нет, начинают еще сильнее выпадать. Один посыл чего стоит: "Не смотрел ни одного матча "Витесса", но по этой игре..." И далее – полный разгром всего и вся.
В принципе на этом пассаже можно было заканчивать читать, но мне стало любопытно. Человек не видел матчей, не знает (чего не скрывает) имена, качества и статус игроков. Не понимает, что такое здесь в современных условиях "Аякс", который проиграл только ПСВ и в первом туре сыграл вничью с "Хераклесом", а все остальное выиграл и вышел из группы Лиги чемпионов, дважды сыграв вничью с "Баварией" и оба раза играя с преимуществом. Он взял, посмотрел одну игру, сделал глобальнейшие выводы всемирного масштаба, поставил на всех крест – и самоудовлетворенно забыл о "Витессе" еще на год. Здесь такого быть не может.
Но между английским и голландским журналистскими стилями тоже есть разница. Англичане больше напирают на аналитику – хотят узнать, почему так или эдак, по какой причине принято такое решение. Голландцы – легче. Даже в предматчевом флеше за полчаса до игры, когда тренер уже по идее всеми мыслями должен быть в ней, они зададут тебе миллион вопросов с шутками прибаутками.
В Голландии футбол – это шоу. Я был на самом крупном утреннем футбольном шоу на Fox Sports. Там есть анализ тура, но и он происходит в шутейном стиле. Параллельно повар готовит и что-то приносит, подаются какие-то коктейли. Тут они вспомнили какую-то старую историю, поржали. Посмотрели голы, обсудили. Два принципа – шоу и позитив. И ты должен быть частью этой игры под полушутливый разговор.
– Вам это легко?
– Мне все легко. Когда в Англии хотели серьезного анализа с тактическими выкладками, я давал им это. Здесь хотят шуток и улыбок – о'кей. Повторяю: не собираюсь лезть со своим уставом в чужой монастырь. Да, все разное. Не говорю – где хуже или лучше. Не мыслю такими категориями. Просто разное.
– Насколько пристально пресса в Голландии следит лично за вами?
– Пристально. Очень много запросов на интервью, они приходят бесконечно (то же самое мне подтвердил пресс-атташе "Витесса". – Прим. И.Р.). Даже безотносительно пред– и послематчевых пресс-конференций, флеш-интервью я даю три-четыре больших интервью в неделю.
– Сколько?!
– Три-четыре в неделю. Очень много вопросов связаны с моим детством, становлением тренерских принципов. Со страной – они же понимают, что в детстве и юности я жил в СССР, а потом в России. С первыми футбольными впечатлениями. Они всегда очень подготовлены к интервью, знают обо мне много фактов. Приятно, когда журналист в теме.
– Этот огромный интерес вам по душе?
– Если это нужно – иду и даю интервью. Если у меня будет выбор – всегда откажусь, как, думаю, и любой тренер. Но выбора нет. И для меня это абсолютно не проблема.
– Политические моменты часто затрагивают?
– Да. Говорю так, как думаю. Тем более что я почти полностью аполитичен. Мне сложно комментировать какие-то вопросы этой тематики. Иногда не знаю, что говорить. И что вообще происходило.
Плюсы и минусы голландского демократизма
– Если попытаться найти одно слово, лучше всего характеризующее Голландию, то, с моей точки зрения, это – демократизм. Во всем.
– Согласен.
– Возьмем открытые тренировки и болельщиков с 50-60-летним стажем, которые приходят на абсолютно каждое занятие. По-моему, это поразительно.
– Здесь все тренировки открытые. Летом у нас было до 200 человек на каждой, люди стояли по всему периметру. Опять же, это для меня – новое. У них так принято. Ты не можешь закрыть тренировочное занятие.
Иногда у нас бывают тренировки на "Гелре Доме", нашем стадионе. Там мы можем условно закрыть тренировку. А тут как ты ее закроешь физически? Люди просто идут по дороге и выходят к полю. Общая дорога, заборов нет.
Представьте, первая моя тренировка была вот на этом искусственном поле, которое мы с вами видим через окно базы. И она была сразу открытая. Пришли 6 тысяч болельщиков. Мне еще всех футболистов надо выучить, я их первый раз вижу. Нужно сопоставлять картинки, которые учил в интернете, с реальностью. И делать это при шести тысячах человек, и что-то еще комментировать на ходу!
У каждого клуба есть свои традиции, особенности. И если ты здесь работаешь, то должен их учитывать. У нас ты мог сказать: "Этого не будет", "Не хотим", "Не сделаем". А в чужой монастырь со своим уставом входить нельзя. Ты обязан все это делать.
А демократизм – это да, бесспорно. Известно, что все наши минусы являются продолжением плюсов и наоборот. Здесь может быть куча совещаний по одному и тому же вопросу, который в наших реалиях решили бы за две минуту. Но тут состоится пять встреч, каждый выскажется, решение будет приниматься долго.
Или вот ситуация. В Эредивизи на полях с искусственным покрытием играют шесть команд. Большие клубы, естественно, хотят это поменять. "Аяксу", ПСВ, "Фейеноорду" очень трудно покупать игроков из-за границы: когда те узнают, сколько здесь синтетических полей, желание ехать в Голландию у многих пропадает.
И вот что получается. Федерация и большие клубы готовы спонсировать замену полей. Соответственно, клубам, которым их поменяют, это тоже выгодно. Лига – за. Вроде все логично, надо принимать очевидное решение. И оно принимается. Но, как в Голландии говорят: "Yes, but...” “Да, но..." Это их любимое выражение.
– И что же в данном случае – but?
– Все поля должны быть перестелены до 2021 года. Почему? Деньги есть, решение есть, все есть. Но… мало ли что. Это просто другой менталитет, другие управленческая система и модель принятия решений. И в любой есть плюсы и минусы.
– Вспоминая, что вы каждый год читаете лекции студентам факультета "Менеджмент в игровых видах спорта" бизнес-школы RMA, понимаю: сейчас это была бы еще намного более насыщенная лекция.
– Да, потому что я аккумулировал и голландский, и английский опыт. К последнему относится не только опыт "Халла", но и то, как работать с пиар-менеджерами, потому что там это необходимо. Это опыт бесконечных интервью, собеседований с владельцами, генеральными и спортивными директорами клубов. В каждой стране это происходит по-разному. И моя основная задача – с одной стороны, максимально быстро понять, как все происходит в конкретном месте и подстроиться под него, а с другой – сохранить самоидентификацию.
– С Диком Адвокатом, тренирующим "Утрехт", успели пообщаться?
– До игры – и долго. У них вообще это принято. После предматчевых флеш-интервью тренеры стоят в одной из технических зон и долго разговаривают. Если ты принимаешь соперника, то должен подойти к гостю, если играешь на выезде – то он к тебе.
– Вам это сразу объяснили?
– Нет. Я просто понял, что так оно и есть.
– Методом наблюдения?
– Да.
– А традиции послематчевого винопития с коллегой из другого клуба, как в Англии, здесь нет?
– Нет. Но в Англии это было очень круто. У меня там было очень много интересных разговоров. Тренеры очень позитивные. Спокойно обсуждают любые темы, высказываются по любому игроку. Их поведение не зависит от статуса или еще чего-то. Тренерская солидарность на очень высоком уровне.
– А как же Жозе Моуринью, который с кем только из коллег не ругался? И, по-моему, в этих послематчевых посиделках не участвует.
– Он все-таки не английский тренер и не блюдет эти традиции.
Мариу Фернандес – рок Караваева
– Учитывая, что у вас в команде есть Вячеслав Караваев, вы много беседуете с ним, чтобы почувствовать настроения в команде?
– Нет. Во-первых, Караваев не даст настроения в команде. Он все-таки иностранец, а в ней доминирует голландская группа, которая общается друг с другом на голландском. Во-вторых, Караваев – относительно молодой игрок (23 года. – Прим. И.Р.), который не так давно в клубе, и он очень сосредоточен на выполнении своих профессиональных обязанностей. Поэтому даже каким-то минимальным срезом "общественного мнения" он не является. Более того, если кто-то еще присутствует при нашем разговоре, практически всегда общаюсь с Караваевым на английском.
– Вы им довольны?
(Мгновенно) – Да. Во всем. Он очень сильно прибавил в отборе. Вячеслав всегда очень неплохо действовал в атаке, был агрессивен, вбегал в зоны, делал миллион прострелов. Но с обороной были проблемы. А в этом сезоне все иначе. Хорошо ведет единоборства, очень четко понимает тактические принципы. Добавим к этому высокий уровень физических качеств, ответственности и работоспособности – и станет понятно, почему сегодня Караваев является железным игроком основного состава и одним из игровых лидеров. Не бытовых, а именно игровых.
– Прибавил он за счет какой-то специальной работы?
– В том числе. Я просто понимал его минусы – и на чем делать акцент. Мы с ним делали очень много специальных упражнений, и после тренировок я акцентировал его внимание на определенных вещах. Было много индивидуальной теории. Надо отдать ему должное – он очень быстро воспринял все, что ему было сказано.
Понятно, что речь о другом уровне, но для сравнения. В ЦСКА ты никогда не думаешь о Мариу Фернандесе, поскольку знаешь, что он всегда сыграет на своем уровне или даже выше. Не сравниваю впрямую, но примерно так же внутри "Витесса" оцениваю Караваева, имея в виду именно стабильность.
– В ЦСКА он у вас заиграть не смог.
– Никто не смог бы заиграть, когда у тебя есть Мариу Фернандес. Думаю, это лучший правый латераль за 20 лет в нашем чемпионате, причем с огромным отрывом. Вообще, Мариу – это какой-то рок Караваева. Сначала в клубе, теперь в сборной.
– Вы же его после двух лет в Чехии пытались слева использовать?
– Сначала он был совсем молодой, и конкурировать на неродном фланге с еще молодым Щенниковым, для которого эта позиция – родная, ему было сложно. Потом он вернулся в 20 лет. Но фланг оставался неродным, хотя левая у него хорошая. Тем не менее он правша, а, например, в Голландии на позиции левого защитника нет ни одного не левши.
Плюс к тому, Караваев всегда очень хотел играть, и надо за это отдать ему должное. Он мог бы спокойно сидеть на лавке с хорошим контрактом, но поехал в Чехию доказывать. После двух лет там он не был готов даже вставать в ротацию. Я говорил: "Борись, где-то будешь играть, где-то нет". Но ситуация была как с Головиным. Он так хотел играть каждую неделю, что сам попросил, чтобы его отдали.
Я просто пошел ему навстречу. Кто-то пишет: как же, мол, можно было такого игрока прошляпить? А сам Кара мне за это сильно благодарен. Мог ведь сказать: нет, сиди тут, у нас народу мало, вдруг пригодишься. Но не стал этого делать. А он раскрылся в том числе благодаря тому, что был очень заточен на то, чтобы играть. Готов был ради этого терять в зарплате и статусе.
– В чем ему нужно прогрессировать, чтобы в него твердо поверили в сборной России?
– Перейти на новый качественный уровень. Условно – в бундеслигу. Может быть, не всегда чемпионат Голландии является убедительным показателем для национальной сборной, хотя лично я считаю уровень этого турнира высоким.
– Английский у Караваева хороший?
– Да. В плане бытовой приспособленности тому же Головину нужно равняться на Караваева. Блестящий английский, прекрасная коммуникация с партнерами, дружеские отношения. Вовлеченность – куда-то они ходят, ужинают. Его девушка дружит с девушками других игроков. Когда кто-то из футболистов обустраивается, они вместе идут собирать ему мебель, и Слава – среди них.
Он абсолютно адаптированный игрок, у которого вообще нет бытовых и языковых проблем. Он уже купил себе здесь квартиру, понимая, что это лучше, чем платить деньги за аренду. Прямо местный житель! Ему гораздо легче, чем мне, его ментальность ближе к европейской, чем у меня.
– Кстати, Головин уже пропитывается европейской ментальностью?
– Постепенно. Но все равно, пока ты не сможешь нормально говорить, – это сложно. Понятно, что когда у тебя один, иногда два урока французского в неделю, – этого не хватает. "Да", "нет", "спасибо", "пожалуйста" – и все.
– А вы сами по-голландски как?
– Пять-десять слов. Ходил на уроки – но понял, что просто не смогу. Вложил огромные силы в обучение английскому – и то он у меня далеко не блестящий, что я прекрасно понимаю. Тем не менее достаточный для того, чтобы доносить все свои мысли команде, игрокам и руководителям.
"Витесс" – не фарм-клуб "Челси"!
– Если возвращаться к российским представителям "Витесса", то каковы функции в штабе у Олега Яровинского? История-то у него необычная получилась – переход из спортивных директоров в тренеры.
– Почему же необычная? (улыбается) Карпин! Зидан! Даже Черчесов был спортивным директором! Понимаю, что эти примеры некорректны, потому что я называю больших в прошлом футболистов, а Олег таковым не был. Он в "Витессе" – член тренерского штаба. Участвует и в разборах, и в подготовке теорий, и в обсуждении тренировочного процесса, и в самой работе на тренировках, и в индивидуальных беседах с игроками… Не могу сказать, что у меня есть четкое разделение для тренерского штаба – один занимается только этим, а другой только тем. На тренировке есть конкретные функции – ты берешь эту группу, ты контролируешь линию офсайда. Но если брать шире, то весь штаб участвует во всех процессах, которые есть в тренерской деятельности. Каждому ближе свое.
У Олега – просто сумасшедший коммуникационный дар. Поэтому он очень легко выстраивает отношения со всеми, все к нему идут со всех концов базы и раздевалки. Когда у игроков есть в чем-то какие-либо сомнения – именно с ним ими делятся. Когда у человека есть, что называется, суперскилл, грех его не использовать.
– У "Витесса" – российский топ-менеджмент. Общались ли вы лично с Валерием Ойфом, официально значащимся как владелец клуба из Арнема?
– Не хотел бы комментировать внутренние иерархические вещи "Витесса". Для меня это сложно. Здесь сложное устройство клуба. В России все знают, что, допустим, Гинер – это Гинер. Здесь есть совет директоров, в который входит, в частности, представитель профсоюза. В Голландии не только в любом футбольном клубе, но и в любой бизнес-структуре очень непростая законодательная система, и я в ней, если честно, просто "плыву". Поэтому и рассуждать о ней считаю себя не вправе.
– Но насколько верно общественное представление, что "Витесс" – это своего рода фарм-клуб "Челси"?
– Это неправда. "Витесс" – независимый клуб. У нас два игрока "Челси" в аренде – защитник Джейк Кларк-Солтер и вратарь Эдуарду. Есть еще полузащитник Чарли Мусонда, который появился в последний день трансферного окна, на второй тренировке получил серьезную травму, уехал лечиться домой, и с тех пор мы его не видели. Да, эти два футболиста – очень хорошие, железные игроки стартового состава.
Скажите, "Дерби Каунти" – фарм-клуб "Челси"? Скажи такое любому болельщику "Дерби" – они убьют вас на месте. А у них три арендованных "синими" игрока. Мэйсон Маунт, как раз и перешедший из "Витесса", просто солирует. Да еще и главный тренер – легенда "Челси" Фрэнк Лэмпард.
Мне смешно читать в нашей прессе, что "Челси" заставил Слуцкого взять 36-летнего вратаря и ставить его. Просто паноптикум какой-то! Эдуарду – очень качественный вратарь, у него больше 50 матчей за сборную Португалии. На всякий случай, он чемпион Европы 2016 года. Да, он не играл в "Челси", но с Куртуа и Кабальеро, топ-вратарями своих национальных сборных, конкурировать непросто.
И вообще-то у нас второй вратарь Пасвер – ровесник Эдуарду. И если бы я ставил Пасвера, написали бы, что Слуцкий использует старого голландского вратаря. А второй арендованный "Челси" футболист, Кларк-Солтер, – чемпион мира U-19, а сейчас игрок стартового состава молодежной сборной Англии. Вот таких игроков нам "втюхивают".
– С Романом Абрамовичем поддерживаете контакт?
– Сейчас реже. Да, могу в любой момент позвонить, но понятно, что в Англии это делать было легче.
Снял с Эдегора психологический груз
– В ноябре наделала шума информация об интересе к вам лиссабонского "Спортинга". Был ли он на самом деле?
– Это скорее вопрос к моему агенту, работающему в большой английской конторе. В России всегда со всеми общался напрямую, здесь же многие вещи могут проходить мимо меня. Я его не спрашивал – было или нет. Какой смысл? Если предложение серьезное – он доведет его до меня. Так же, как с игроками, до которых агент не доносит несерьезные предложения.
– Иными словами, до вас вариант со "Спортингом" не дошел?
– Впрямую – не дошел. Но подчеркну, что агент прекрасно знает: если руководство "Витесса" будет удовлетворено моей работой, с огромным удовольствием отработаю здесь весь срок контракта (два года. – Прим. И.Р.).
– Под вашим началом оказался в аренде норвежский суперталант из мадридского "Реала" Мартин Эдегор. Довольны ли вы им?
– Мартин – это такой ребенок индиго. Человек в 15 лет дебютировал в сборной своей страны – и далеко не последней в футболе. В 16 его купил мадридский "Реал", причем в битве со всеми лучшими клубами мира. И все от него ждут, что он сейчас возьмет мяч, обыграет десять человек и забьет гол. Такими ожиданиями сопровождается каждый день его карьеры.
А ему-то всего 19 (мы говорили еще до того, как Эдегору в понедельник исполнилось 20, что было отмечено в команде тортом со свечками. – Прим. И.Р.). Он еще пацан пацаном – даже несмотря на два сезона в "Херенвене". Первое, что я ему сказал: "Мартин, я не оцениваю тебя как какого-то супервундеркинда. И не жду, что ты сейчас возьмешь мяч и обыграешь все команды соперников в одиночку. Я буду тебя оценивать так же, как любого другого игрока. Со всеми плюсами и минусами, сильными и слабыми сторонами. Он не может прийти в роли суперзвезды!
Я снял с него психологический груз, который преследовал его с момента признания самым талантливым юношей мира. И в целом я удоволетворен тем, как он прогрессирует. Понятно, что он пришел в "Витесс" в последний момент трансферного окна, не проходил с командой сборы. Предсезонку он проходил с "Реалом", но у него там было совсем мало игровой практики. То есть ему пришлось адаптироваться по ходу сезона.
Потенциал у Мартина, безусловно, бешеный. Он сверхпрофессионален. Все качества, о которых говорили на весь мир, у него есть. Но на данный момент он не может гарантированно проявлять их в каждой игре. И я от него этого не жду, потому что такое просто невозможно. Голландская лига не такая плохая, чтобы 19-летний игрок взял и начал возить ее всю.
– А как объяснить, что более опытные, чем Эдегор, игроки "Витесса" не забили четыре пенальти подряд, причем четыре разных человека?
(Пауза) – Может, сейчас скажу неправильную вещь. Глобальная позиция "Витесса" в Эредивизи по сравнению с прошлым годом не поменялась. Но я никуда не могу деть свой опыт ежегодной борьбы за титулы и уровень требований.
Эти требования знают и чувствуют все футболисты. Уровень интенсивности тренировок очень высок и непривычен для многих. У голландцев принято давать игрокам много выходных дней. Сейчас этого нет. А новые требования, возможно, создают для игроков на данном этапе определенные психологические проблемы и напряжение.
На мой взгляд, четыре незабитых пенальти подряд разными игроками говорят о том, что в команде нет устоявшегося лидера или группы лидеров, которые в ключевой момент точно взяли бы и что-то сделали. Так, как надо. Можно привести миллион исторических примеров, кто и когда не забивал пенальти. Среди этих людей были величайшие футболисты. Но я вижу, КАК мы их не забиваем. В этом есть проблема.
У нас игроки, которые провели в команде дольше всех, играют за "Витесс" всего второй сезон. Мы – команда, у которой каждый сезон меняются десять игроков. Кто-то чуть прибавил, появляется выгодное предложение – его продают. Кто-то чуть сбавил – его отправляют ниже. Это трансферный конвейер. У клуба есть свои задачи в плане бизнес-существования, и я их понимаю. Но приводят они к тому, что к сверхтребованиям и сверхответственности, которые я пытаюсь привить игрокам, они не всегда оказываются готовы.
Нет сформированных в процессе жизни команды лидеров. На мой взгляд, это вопрос ментального становления. Произойдет ли оно и станем ли мы иными – не знаю. Может, и нет. Но не требовать этого я уже просто не могу.
Дети из моей волгоградской школы очаровали в Арнеме всех
– Пару недель назад вы привозили в Арнем детей из своей волгоградской школы. Как это было?
– Приезжали 75 детей, шесть возрастов, все тренеры школы. Кроме матчей, которые они играли против сверстников из "Витесса", "Херенвена", "Хераклеса", "Экселсиора", дети ходили на наш матч с "Эмменом", в зоопарк, к ним приезжал Санта-Клаус. "Витесс" очень сильно все организовал и во всем помог, за что клубу большое спасибо. Здесь приезд волгоградских мальчишек имел огромный резонанс. В отличие от России, где я не увидел об этом ни одной даже новости.
Одна вещь меня потрясла. Школу я курирую все время ее существования, но здесь первый раз была встреча с детьми, вечер вопросов и ответов. Они задали миллион вопросов, я вступал с ними в дискуссию и сам их спрашивал, кто как сыграл, поскольку они были на нашем матче. И выяснилось, что эти ребята – открытые, дружелюбные, хорошо понимающие футбол, не зашуганные. Не только дети из волгоградской школы – все дети сейчас такие!
– Может, это под вашим руководством такое в хорошем смысле свободное воспитание идет.
– Да, у меня сын такой же. Но считал, что, может, дело в том, что он учится в Москве, в престижной школе. А здесь – ребята из провинции, но вообще без комплексов! Мне безумно нравится наше совсем юное поколение. С ними работала большая группа волонтеров, и волгоградские дети очаровали в Арнеме всех. Вообще никаких ментальных отличий от местных сверстников, чему я очень рад.
Они прямо молодцы – интересующиеся, знающие, ничего не боящиеся, в том числе размышлять вслух. Помню, прошлые поколения в этих возрастах обычно стеснялись. Их легко было прибить авторитетом. А с этими мы полтора часа сидели и закончили только потому, что мне с тренерами надо было проводить методическое совещание. Ребята же были готовы сидеть до утра.
– Как сыграли?
– По-разному. Все-таки школа "Витесса" чуть-чуть посильнее. В целом все игры были в один мяч – и выигрывали, и играли вничью, и проигрывали. Если сравнивать по всем возрастам, академия "Витесса" – в топ-5 Голландии. Ее бюджет – три миллиона евро. Посмотрите, какие здесь условия – они же в первую очередь для академии! А я – один в локальном месте, в вечных муках. Есть некоторая разница.
– Кого-нибудь из ваших пацанов взяли в академию "Витесса"?
– Они еще маленькие. У нас в Арнем приезжали дети с 6 до 12 лет. Кстати, мы с ними обсуждали этот вариант. Если дети старше, с 14-ти, и они реально понравились, им могут сделать временный документ, и они могут приезжать на какой-то период. Но не ранее этого возраста.
– Какова сейчас ситуация у вашей школы в целом? Былых угроз со стороны конкурентов уже нет?
– Нет. В мае мы встретились с губернатором Волгоградской области (Андреем Бочаровым. – Прим. И.Р.), и он предложил объединить усилия, поскольку "Ротору" как профессиональному клубу необходимо иметь школу с определенными лицензиями тренеров. "Ротор" открывал эту школу в сентябре, и губернатор предложил нашей школе войти в ее состав.
Но школа работает по федеральным стандартам Минспорта, и там все очень сложно. Поэтому в школу "Ротора" официально вошли не все возрасты, а пять из девяти. Четыре же самых маленьких – с 2010 по 2013 годы рождения – не могут туда перейти по федеральным стандартам. Они продолжают находиться в школе Слуцкого.
Однако и по старшим возрастам ключевым условием объединения было то, что остаются моя методика, те же тренеры, никто не влезает в методическую составляющую. "Ротор" предоставляет места для занятий, стадион. Есть сейчас в Волгограде несколько полей, которые после ЧМ-2018 находятся под управлением Минспорта. В этом плане проблема снята. По крайней мере, в летний период есть где стабильно тренироваться.
Финансирование проекта сейчас – где-то 60 на 40 в мою пользу. "Ротор" покрывает какую-то часть зарплат тренерам, но не мог в полной мере обеспечить такой же их уровень, как у меня. Потом, по федеральным стандартам, региону можно оплачивать только поездки на первенство города и области – и все. Согласно этим стандартам, детям нельзя ехать ни в Голландию, ни в Москву на матчевые встречи. На все не местные соревнования дети ездят за мой счет. В ноябре ребята были в Москве и выступили феерично: практически все возрасты, особенно маленькие, переигрывали серьезные московские школы.
Для меня непринципиально, чтобы школа носила мое имя. Принципиально, чтобы дети в Волгограде имели возможность для качественных занятий футболом. Если для этого лучше всего объединиться с "Ротором" – пожалуйста. Мы еще притираемся.
Мой сын стал рэпером. Его кумир – Фараон
– А как дела у вашего 13-летнего сына Димы?
– Он сейчас рэпер. У него буквально сегодня выходит первый альбом. Ездит на студии, записывается. В наши юные годы был Грушинский фестиваль, и все обожали сидеть в подъезде или на улице и петь под гитару. А сейчас – рэп. Ничего удивительного в этом не вижу. Это современная молодежная культура.
– Как вы к ней относитесь?
– Это не моя культура, не мой интерес. Сын присылает мне все свои треки. Я слушаю. Там куча мата. Мне это тяжело понять. Но ничего против увлечения Димы не имею.
– Про батл Оксимирона и Гнойного слышали?
– Да. Я смотрю "вДудя", поэтому знаю всех ведущих рэперов. И сын рассказывает. У него кумир – Фараон.
– С Юрием Дудем, не раз бравшим у вас интервью, поддерживаете контакт?
– Мы знакомы, но не более. Он большой молодец. Рад за него, и его популярность считаю абсолютно заслуженной. Смотрю все его программы, жду их с большим интересом и являюсь большим поклонником его творчества.
– А программу "Познер" смотрите?
– Да. У них просто разные форматы. У Познера – телевизионный, у Дудя – интернет.
– Вернемся к сыну. В Арнеме он у вас много раз был?
– Пока ни разу – я во время пауз на сборные ездил в Москву. А Дима приедет 21 декабря. После заключительной игры этого года поедем на паузу в чемпионате кататься на горных лыжах. Общаемся каждый день. Когда находишься на расстоянии, проявляешь даже больше внимания, понимая – ты не дома. Но он уже взрослый, и мы с ним давно общаемся не как с ребенком, а как со взрослым. В марте ему будет 14.
Клуб ждет развития игроков. А это возможно только при атакующем футболе
– Чего от вас ожидает руководство "Витесса"?
– Есть несколько задач, которые идут параллельно. Во-первых, задача-максимум – попадание в групповой этап Лиги Европы. Для этого надо либо попасть в тройку, либо выиграть плей-офф (в нем участвуют клубы, занявшие по итогам регулярного чемпионата места с 4-го по 7-е), либо выиграть Кубок.
Во-вторых – развитие игроков, потому что клуб живет по средствам. И любой игрок, на которого поступает более или менее серьезное предложение, будет продан из "Витесса". В клубе в среднем за год меняется десять футболистов. Поэтому, когда мы говорим про стиль, – понимаю, что мы должны играть в очень наступательный футбол с большим количеством позиционных атак. Потому что по-другому игроки не будут развиваться, расти – а стало быть, получать выгодные предложения.
В-третьих, клуб уделяет большое внимание школе. У академии серьезный бюджет. Поэтому одна из моих задач – по возможности привлекать собственных воспитанников в команду, давать им какое-то игровое время. Все эти задачи, может, друг с другом не очень сочетаются. Но будем стараться.
– О каких вещах вы грезите в тренерской профессии?
– Уже говорил о том, что разучился мечтать. Не мечтаю вообще. Футбольному тренеру мечтать – очень опасно и неправильно. Сейчас многие спрашивают: ну, вот "Витесс", а что дальше? Не знаю. Может, я семь лет отработаю в "Витессе", как в ЦСКА. И меня такая перспектива скорее радует, нежели пугает.
Когда футболист юным начинает играть в основном составе, его еще долго все считают молодым-перспективным. Возьмите того же Дзагу. Опа – а уже 28 лет. Вроде ты уже не молодой, а ближе к старому, но себя все еще считаешь перспективным. Вот и у меня такая же история. Меня тоже везде, начиная с "Москвы", называли молодым тренером.
А сейчас смотрю – какой я уже молодой? 47 лет. Покеттино младше меня на год. Гвардьола – моего возраста. Все, уже не ощущаю себя тренером с какой-то огромной перспективой, с кучей лет для перехода на какие-то новые уровни. И спокойно к этому отношусь.
– Почему-то мне кажется, что, когда лет через десять подрастет уже достаточно серьезное количество воспитанников вашей школы, вы возглавите "Ротор". И будете на профессиональном уровне тренировать тех, кто вырос в футболистов благодаря вам.
– Ох, не знаю. У "Ротора" все очень сложно. Бесконечно меняются тренеры, составы. Не могу даже уследить за тем, что там происходит. Не видел в этом сезоне ни одной игры. Хотя и в плане интереса к футболу (лучшая посещаемость в ФНЛ), и по инфраструктуре после чемпионата мира, и по части традиций, и в смысле южного расположения клуб, безусловно, должен играть в премьер-лиге. Но пока не очень понимаю, как и когда это произойдет.
"СЭ" благодарит факультет "Менеджмент в игровых видах спорта" бизнес-школы RMA за организацию командировки нашего обозревателя?
RSS