Владислав Третьяк: "На чемпионате мира нам нужен праздник"
ОВЕЧКИН С МАЛКИНЫМ НЕ СЫГРАЛИСЬ – ЗАЧЕМ ИХ СТАВИТЬ ВМЕСТЕ?
– В следующем году исполнится десять лет, как вы руководите Федерацией хоккея России. Можете подвести промежуточные итоги?
– Откровенно говоря, я не собирался быть президентом ФХР. Был председателем комитета Госдумы по делам молодежи и спорта. Меня вызвал Владимир Владимирович Путин, напомнил, что мы 15 лет без медалей на крупных турнирах. И спросил: "Что вы думаете о нашем хоккее?" Я рассказал, какие есть нюансы, что можно изменить. Он говорит: "Вот и хорошо, возглавляйте федерацию. Мне надо народ объединять, победы нужны".
Самое главное, что удалось сделать за эти десять лет – воссоздать уважение к сборной. Не секрет, что до 2007 года хоккеисты часто отказывались играть за национальную команду. Нужно было переломить сознание игроков, убедить их в том, что они нужны сборной, стране, что здесь их любят, уважают и не будут огульно ругать в случае неудачи, как это было раньше. Мы это сделали – благодаря Быкову, Захаркину, федерации. Финны, шведы, чехи нам даже завидовали, потому что у них были постоянные отказы. А у нас – только по состоянию здоровья.
За эти годы мы всегда собирали под знамена всех лучших, кого могли. Четыре раза становились чемпионами мира, взяли два серебра, одну бронзу. Никто в мире ничем подобным похвастать не может. Олимпийские игры, к сожалению, проиграли два раза. Но там и уровень конкуренции высочайший. А еще за эти десять лет у нас стало в два раза больше мальчишек играть в хоккей. То есть популяризация хоккея очень сильная. Он становится спортом номер один.
Конечно, президент федерации хоккея, как и министр сельского хозяйства, – самая трудная должность в нашей стране. Потому что все знают, как сеять, как пахать. Но если нет солнца и воды – урожай не вырастить. Так и в хоккее: не будет медалей, если звезды не рождаются каждый год.
В СССР все было очень просто, сборную можно было собрать в любой момент, в любое время дня и ночи. Десять человек брали из ЦСКА, где звенья наигранные и в большинстве, и в меньшинстве, из "Динамо" Мальцева и Васильева, пятерку из "Спартака". И все – сборная готова. Мы знали с закрытыми глазами, кто где стоит, кто куда бежит. Поэтому нас и не мог никто обыграть. Бывали, конечно, у нас поражения, но побед намного больше.
Нельзя забывать и о десяти годах провала в жизни страны – в девяностые. Многие уехали, школы развалились. Все стадионы превратились в барахолки. Спасибо Владимиру Владимировичу, что он их нам вернул. Теперь мы постепенно восстановили все, имеем вертикаль: КХЛ, ВХЛ, МХЛ, юниорская лига, школы.
– Чего все-таки не хватает для успеха на Олимпиаде? Той самой системы, при которой десять человек приезжало из одной команды?
– От тренера очень многое зависит. Нужно угадать с составом, правильно расставить игроков. А у нас Бобровский был сильнее Варламова, но почему-то не играл против финнов… Бобровский был лучшим вратарем НХЛ на тот момент. Но Билялетдинов сказал, что с Варламовым он выигрывал чемпионат мира и верит в него. Или вот Овечкин с Малкиным вместе играют плохо, по одному голу забили оба – зачем ты их вместе держишь?
Федерация в формировании состава не участвует – хотя всегда виновата, если что-то проигрываем (смеется.) Я не лезу. Могу высказать мнение, но у нас тренер есть. Он главнокомандующий, на нем ответственность, он собирает тройки. Он может посоветоваться со мной, как со специалистом, но последнее слово за ним. Поэтому от тренера очень многое зависит.
– А ресурс нынешних игроков позволит выиграть Олимпиаду?
– Почему нет? Запросто. Все зависит от команды. Вспомните, в 2000 году у нас в составе были люди – по пятьдесят шайб забивали в НХЛ. А приехали на чемпионат мира – 11-е место. Что случилось с ними? Латвии проиграли, Беларуси, американским студентам-полупрофессионалам. Это как так? Не было команды, не смогли собрать.
Команда и дисциплина бьют класс. Даже без звезд. Как в этом году канадцы на чемпионате мира. Особых звезд не было, кроме Кросби, но какая команда! С первой до последней минуты играли. Ни одного матча не проиграли. Когда такое было? Они всегда первые игры шаляй-валяй проводили. А здесь – все ответственно. А ведь совсем молодые ребята! Поэтому и Кубок мира будет очень тяжелый.
– Насколько серьезной будет подготовка к Кубку мира? Не так давно вы обмолвились, что это "просто турнир".
– Я участвовал в двух таких турнирах, в 1976 и 1981 годах. И хочу сказать, что это соревнования высочайшего уровня. Но официально – это просто турнир. Коммерческий. Это правда. Затмит ли он чемпионат мира? Нет. И в 1976-м, и в 1981-м, и в 1987-м чемпионаты мира оставались очень популярными и не теряли своей привлекательности, несмотря на Кубок Канады. У каждого из этих турниров свой болельщик.
– Но согласитесь, что Кубок мира престижнее, чем чемпионат мира.
– Он престижный, но – неофициальный. Понимаете? Если вы олимпийский чемпион – вы любому человеку, хоть в Африке, хоть где, можете об этом сказать, и это вызовет восхищение. А если я скажу, что выиграл Кубок мира по хоккею – кого это волнует? Сильное соревнование, да, но титул за его выигрыш не так звучит, как олимпийский чемпион. Я вовсе не принижаю его значимость. Но никогда Кубок мира не заменит Олимпиаду.
– Почему КХЛ не будет приостанавливать чемпионат на время Кубка мира?
– Слишком большой перерыв получается. Если мы дойдем до финала, то сборная будет занята до 1 октября. С 4 сентября, когда начнется подготовка, пройдет целый месяц.
– Формально клуб имеет право отказаться отправлять игрока в сборную, ведь это не официальный турнир ИИХФ?
– Формально – да. Но я не думаю, что ЦСКА откажет нам в том, чтобы взять Радулова, или СКА – Ковальчука. Нам ведь тоже надо собрать хорошую команду.
НА ПОСТ ПРЕЗИДЕНТА ИИХФ НЕ ПРЕТЕНДУЮ
– Не возникало в ФХР идеи разнообразить Евротур, пригласить сборные Канады или США, состоящие из хоккеистов европейских лиг?
– Так было раньше. Сборная Канады приезжала к нам на "Приз "Известий", а помимо него мы играли товарищеские матчи с другими европейскими сборными. Но сейчас как нам расширить временные рамки? КХЛ и так смотрит на нас косо из-за того, что мы отнимаем много времени от регулярки. Если добавить еще одну команду, перерыв только увеличится.
– Может, сделать меньше окон и больше команд в одном турнире?
– А какой стране вы отдадите этот турнир? Конечно, мы смотрим в будущее и думаем, что, может, стоит сделать что-то новое. В нынешнем виде Евротур будет существовать еще год, а дальше уже есть определенные предложения, которые я пока не хотел бы озвучивать. Все упирается в рамки "окон". КХЛ должна играть много матчей, а если будет перерыв в две недели, как это организовать? Несколько хоккеистов играют, остальные полмесяца отдыхают?
– Перед чемпионатом мира много вопросов по билетной программе. Хватает и критики.
– Билетная программа такая же, как в Праге. Обычный уровень цен, такой же, как и в Европе, не выше. У нас будут и дешевые билеты на матчи, не очень значимые для российского болельщика, будут бесплатные билеты для школьников и ветеранов. На сегодняшний момент продажи идут здорово, и билеты расходятся очень быстро. Если тенденция продолжится, у нас не будет проблем с посещаемостью. Всем угодить трудно. Есть люди, готовые попасть на хоккей за любые деньги, а кто-то и копейки не готов потратить, им все равно надо дешевле. Существуют стандарты стоимости билетов, утвержденные Международной федерацией хоккея, мы следуем этим правилам.
– Учитывая, что продажи идут хорошо, не возникнет ли ситуация, что в Питере не хватит билетов всем желающим в маленьком "Юбилейном"?
– Не думаю. Туда приедет тысяча финнов, не больше. Канадцев всегда мало приезжает, тем более в сегодняшнем положении. В Сочи-то никто не приехал, а вы хотите, чтоб на чемпионат мира… Да, в Санкт-Петербурге есть хороший большой стадион. Но он не будет заполняться. Кто придет смотреть матч Венгрия – Канада? А нам нужен праздник на трибунах. Нужны полные стадионы, как это было в Белоруссии. Наверное, там был не самый большой интерес к сборным второго эшелона, но арены заполнялись почти на всех матчах.
– Не рассматриваете идею провести матчи Евротура за пределами Москвы и Петербурга?
– Федерация всегда за такое начинание. Проблема в том, что европейцы против. То у них денег нет до Сочи долететь, то еще чего. В федерации заинтересованы, чтобы этап Евротура прошел в Ярославле или Омске, но тут еще дело во времени: хоккеисты после окончания матчей должны быстро вернуться в расположение своих клубов. Как правило, уже через день у них начинаются игры. Я только "за" условный Хабаровск, но представьте, сколько шведы будут добираться к себе домой? Да и в Москве все в порядке с посещаемостью. Гарантирую, что билеты на Кубок Первого канала вы не достанете. Я, может, дам вам парочку (смеется). В прошлый раз, когда он был в столице, я уже за месяц до турнира выключил телефон, потому что все выпрашивали билеты.
– Через год будут перевыборы президента ИИХФ. Думаю, все российские болельщики были бы не против, если бы вы заняли эту должность.
– Нет, это вряд ли. У нас хорошие отношения с Рене Фазелем, мы его поддерживаем, только что с ним встречались. Он хороший дипломат, работает в непростой политической ситуации. Многие были против чемпионата мира в Белоруссии, но он сделал все, чтобы турнир прошел на высшем уровне, и так и произошло. Я же надеюсь продолжить работу в качестве члена совета ИИХФ.
– Не жалеете, что не занялись в свое время тренерской карьерой?
– Я работал тренером вратарей. Но главный тренер – это не мое. Нужно постоянно жить на сборах, а я и так с четырнадцати лет там жил. Семнадцать лет не встречал дома Новый год! В тридцать два уже был дедушкой: ко мне стучались в номер, "Владислав Саныч, вставайте на зарядочку". Сложно настраивать себя на новые испытания, когда уже все видел, прошел четыре олимпиады, тринадцать чемпионатов мира. А на тренерской работе все сначала: снова результат, снова давление, могут снять за неудачи…
– То есть президентом федерации работать проще?
– Нет, но в президенты я не просился. Мне эту должность поручили. А надо – значит, надо.
– Никогда не возникало мысли сбежать в НХЛ?
– Нет. Меня много раз звали, я стоял на драфте у "Монреаля". В 1984 году приезжали лично президент и генеральный менеджер "Канадиенс". Но в политбюро сказали, что мой отец – военный, главнокомандующий Дальневосточного военного округа, против моего отъезда. Был такой генерал Третьяк, ко мне никакого отношения не имел, только фамилия была такая же. Но вот сослались на него, чтобы меня не отпускать. Естественно, никто ничего у меня не спрашивал, я узнал об этом только через три года. Потом Патрик Руа в шутку мне говорил: "Спасибо, Владислав, что не приехал тогда, а то меня не взяли бы в команду".
НХЛ стала бы для меня серьезным экзаменом. У меня, кстати, все же была возможность его пройти. В 1990 году, когда я приехал консультировать вратарей в "Чикаго", там было семь голкиперов – Гашек, Миллен, Клотье, Бельфор, Тибо, еще кто-то. Майк Кинэн попросил меня определить "первого номера" и показать упражнения. Я вышел в полной экипировке и поймал все броски. Кинэн был потрясен: ничего не пропустил! А все почему? Говорил защитникам, куда мне бросать, чтобы показать вратарям технику – как ловить шайбу, как отбивать.
После этого Кинэн предложил мне самому играть за "Чикаго". "Через два месяца, – говорит, – выйдешь против "Монреаля". Сколько ты хочешь денег?" Мне было приятно, что меня так оценивают, но я уже шесть лет не играл. Даже если год пропустишь – тяжело. А Майк решил, что я цену набиваю: "Напиши на листочке, сколько, я удвою". Поначалу я на эмоциях загорелся, но потом подумал и сказал, что жена не хочет отпускать меня на лед. Только тогда от меня отстали. Вот если бы в тридцать два года предложили, я бы согласился. Новые эмоции всколыхнули бы, мог спокойно играть в НХЛ еще лет пять.
БОЛЬШЕ ВСЕХ НРАВИТСЯ БОБРОВСКИЙ
– Кто лучший вратарь в мире на данный момент?
– Сложно сказать. Раньше был Бродер. Правда, редко получается смотреть матчи НХЛ. Но мне очень нравится Бобровский.
– А в КХЛ?
– Неплохо играет Мурыгин. Сорокин в ЦСКА. Мурыгин, наверное, слишком долго сидел в запасе, копил опыт. Его и в сборную хотели взять на Кубок "Карьяла", но помешала травма. А вообще в КХЛ очень мало наших вратарей, одни иностранные. Раньше все на меня обижались, когда федерация заставляла клубы платить по 9 миллионов рублей налога за голкипера-иностранца. Обвиняли нас в том, что мы хотим нажиться. А я объяснял: мне не надо денег, только возьмите российского вратаря. И сразу появились Варламов, Бобровский, Худобин.
– Может, ситуация исправится естественным путем, как с иностранными тренерами? В российских клубах КХЛ не осталось ни одного зарубежного главного тренера, если не считать двух белорусов и двух латышей.
– Иностранных вратарей в российских клубах сейчас больше половины. А ведь от этой позиции зачастую зависит судьба матча. Вот если не приедут Варламов и Бобровский, кому играть на чемпионате мира? Есть хорошие голкиперы в КХЛ, но их не так много. Зато есть немало молодых вратарей, которым не доверяют. Я работаю с молодыми вратарями каждый год, у нас много способных мальчишек. Ну а дальше что? Вы же знаете, что в Канаде ввели лимит на иностранных вратарей? У них 600 тысяч хоккеистов, но они проигрывают нашей молодежке, потому что мы им по 5 – 6 штук забиваем. Когда руководители Hockey Canada ко мне подошли, я им прямо сказал: у вас множество сильных игроков, но вратари слабые. Они на следующий же год ввели лимит! Если только у тебя нет грин-карты, ты не можешь играть в воротах команды юниорской лиги, если ты не из Канады.
– Может быть, лучше сделать лимит в Высшей лиге, в том числе и возрастной, чтобы она стала полноценной фарм-лигой.
– Мы не можем ею командовать, это независимая лига. Некоторые возрастные лимиты там есть, и мы можем их еще лучше упорядочить. У нас выстроена вертикаль, дайте нам еще немного времени, и мы потихоньку со всем разберемся.
– Сергей Гончар составил свой рейтинг лучших отечественных игроков. Вас, естественно, поставил на первое место. А кого бы вы могли поставить рядом с собой на воображаемый пьедестал?
– Коноваленко, Мышкина, Сидельникова. Из сегодняшних симпатизирую Кошечкину, только он не всегда стабильно играет. Неплохим вратарем был Хабибулин. Ну и, конечно, Бобровский. Я просто влюблен в него, в восторге от того, как он играет. Он понимает игру, читает ее. Ведь не всегда от тебя все зависит. Ты отбиваешь по два-три раза, а у тебя рядом лопухи стоят слева и справа, совершенно тебе не помогают. Мне повезло, я играл с хорошими защитниками. Ромишевский ловил шайбы на себя – это мне давало силы, уверенность. "Коламбус" – не очень сильная команда, но, может, это и хорошо для Бобровского, он всегда в игре.
– Недавно Сергея Федорова ввели в Зал хоккейной славы. Кто, на ваш взгляд, достоин быть следующим из российских хоккеистов или тренеров?
– Я бы ввел Тихонова. На мой взгляд, он самый достойный. У нас много отличных игроков и тренеров. Мы сейчас обратились от ФХР в ИИХФ, чтобы ввели именно Виктора Васильевича, но все будет решать специальная комиссия.
– Вы были на открытии его мемориала. Как вам памятник?
– Этот человек заслуживал такого памятника. И каждый, кто попадет на это кладбище, мимо него пройти не сможет, настолько он красиво сделан. Человеком Тихонов был неординарным. Рене Фазель приехал на открытие, сказал, что во всем мире его знают. И действительно, он очень многое сделал для развития мирового хоккея. Ну и, естественно, для российского и советского. Легендарная личность, тренер-победитель, внес много нового в технику и тактику. Стал играть в четыре звена, и сейчас по всему миру до сих пор играют по его лекалам. Он был очень целеустремленным и на сто процентов преданным хоккею.
– Какое у вас самое главное воспоминание, связанное с Тихоновым?
– Наверное, это 1978 год. Мы два года подряд проигрывали чемпионат мира, в 1976 и 1977 годах. Тогда, помню, чехи воспряли духом, а турнир проходил у них в год 50-летия чешского хоккея. Первый матч мы им проиграли – 4:6, Тихонов как раз впервые стал тренером национальной сборной, и в последней игре нам надо было выиграть в две шайбы, и мы выиграли 3:1. После чего началось триумфальное шествие сборной СССР. Кроме Олимпиады Тихонов выигрывал все. Нашу команду боялись, причем еще до того, как выйти на площадку. Поражений у нас практически не было. Ну а обыграть канадцев 8:1 на их турнире в 1981 году со знаменитым Гретцки – это вообще что-то невероятное.
Я ТЯЖЕЛЫЙ ТРЕНЕР: ВНУКА КРИТИКУЮ
– Как вы оцениваете формат овертаймов "3 на 3" с точки зрения вратаря?
– Для вратаря это очень сложно. Я играл "3 на 3", но только на тренировках. Это большая нагрузка. Но для болельщиков интересно. А мы для них и служим. Сейчас еще хотят ворота удлинить или вратарские перчатки меньше сделать. Потому что вратари стали по два метра ростом. Раньше таких не было. Посмотрите, как они сейчас играют: почти не двигаются, просто становятся щитом – и все. Если вратаря нашего поколения сравнить с нынешним – небо и земля. И в форме, и в движении совершенно все по-другому. И таких, как я, наверное, уже почти не берут. Только больших. Мышкин с Коноваленко вообще не подошли бы сегодня. У меня внук уже 196 сантиметров. И у него совершенно другой стиль игры.
На совете ИИХФ тема овертаймов "3 на 3" обсуждалась. Думают, внедрять ли это правило на чемпионате мира в Москве. Сейчас разошлют запрос по всем федерациям. Если будет общее согласие – тогда примут.
– Вы будете в этом случае рекомендовать КХЛ изменения в правилах?
– Мы должны сначала со Знарком, с тренерским составом определиться, "за" мы или нет, а потом будем говорить с КХЛ, чтобы они до плей-офф играли "3 на 3". Чтобы нам хоть наиграться в такой ситуации. Но пока это все только в теории.
– Почему вы считаете, что уменьшение площадок – необходимая мера?
– Хоккей не стоит на месте. Мне нравилось играть на маленьких площадках, потому что я все время был в игре, с каждого участка поля могли забить. Когда вратарь работает и много моментов – это интересно, а когда трут по бортам туда-обратно, вряд ли это кому-нибудь понравится. Я предложил не сокращать длину площадок, а срезать углы. Но пока это очень сложно сделать, тем более что в Европе стадионы старые.
– В Тольятти и в Владивостоке есть маленькие площадки, но результативность там ниже, чем в среднем по КХЛ.
– Ну значит, забивать не умеют (смеется). Что-то надо новое придумывать. Пусть вратари на меня не обижаются, но важно, чтоб голы забивались, это главное в хоккее. Убрали "карман" у вратарей, сейчас хотим и "блокеры" убрать, потому что вратарь ростом два метра садится, и забить ему невозможно. Опускает трусы до колен, вид у него при этом не самый презентабельный, садится и закрывает между ногами дырку таким образом. Вратари же хитрые. Раньше в НХЛ делали "крылья" из майки под рукавами. Блины увеличивали. На чемпионатах мира это, конечно, запрещают.
– В хоккее постоянно меняют правила, а в футболе это делают значительно реже. Какой подход правильнее?
– Кому как. Мне кажется, что-то новое всегда интереснее. Почему любят хоккей? За его быстроту, за силовую игру. У футбола другие болельщики. Кому-то нравится, когда защитник одному и тому же партнеру отдает по 20 раз, а потом вратарю, чтобы убить время. В хоккее такого нет, атака идет за атакой. Кто чаще всех меняет правила? НХЛ. Это большая коммерческая компания, в ней работают неглупые люди, которые хотят хорошо продавать хоккей и все время ищут болельщика. В лиге крутятся колоссальные деньги, надо заполнять стадионы по 18 – 20 тысяч зрителей. Они именно с этой целью проводят Кубок мира. Открыли рынок иностранцев после 1972 года – потому что увидели, что в мире существует другой хоккей. "4 на 4" неинтересно? Сделаем "3 на 3".
– Вы вспоминали своего внука. Часто смотрите его игры?
– Смотрю, конечно, особенно сейчас в Канаде на суперсерии. Переживал, естественно. Все время с ним обсуждаем, какие он ошибки делает. Он всегда меня слушает. Я слежу за ним, потому что с пяти лет он у меня в школе. Бельфор, многие знаменитые канадские вратари, наш Набоков – он со всеми знаком, тренировался с ними.
– Стараетесь больше критиковать или хвалить?
– Я тяжелый тренер, критикую. Смотрю больше на плохие стороны, потому что хорошие он и сам знает. Хотя когда надо – могу и подбодрить. Но всегда даю очень серьезную оценку. Потому что хочу, чтобы он играл все лучше и лучше. Вижу ошибки и сразу ему о них говорю. Не стесняюсь.
– В чем, на ваш взгляд, причина неудачной игры молодежки в суперсерии?
Первый матч мы действительно проиграли вчистую. В остальных игра была равной. Где-то не повезло, где-то не забили. Хотя, конечно, у канадцев преимущество было. Играли они получше. Но не настолько, чтобы говорить о провале. Просто где-то в нужный момент были грубые ошибки. Как при счете 2:2 защитник в третьей встрече просто отдал шайбу сопернику…
А вообще канадцы хитро поступают. Всегда создают нам самые сложные условия. Наша команда из дома выехала в 2 часа ночи, в 5 был самолет, 7 часов они сидели в Амстердаме, ждали пересадку в Ванкувер, потом еще 8 часов лета, оттуда еще 3 часа ехать до места назначения. Вы представляете, сколько они добирались? А на следующий день уже надо выходить на площадку.
Мы однажды летели из Москвы в Монреаль, оттуда – в Эдмонтон, и проиграли команде Гретцки первую же игру – 3:6. Мы даже не понимали, где находимся, а нам сразу дали самую сильную команду. А во-вторых, восемь часов временной разницы. Если бы мы за 2 – 3 дня приезжали, а то всего за день…
КОГДА У НАС БУДЕТ 600 ТЫСЯЧ ИГРОКОВ, ОТМЕНИМ ЛИМИТ
– Что скажете о проекте юниорской сборной, выступающей в МХЛ?
– Мы давно хотели это сделать. Сначала денег не было, потом с Министерством спорта откладывали этот проект, но все-таки пришли к тому, чтобы его начать. Практически вернулись к советской системе. Американская команда лет 5 – 6 назад была не очень сильной. А в последние годы благодаря ей она выигрывает все на молодежном и юниорском уровне. По крайней мере всегда при медалях, особенно 18-летние. Они что делают: собирают лучших игроков со всех клубов, живут парни вместе в Миннесоте, у них там колледж, три катка, играют против команд на два года старше. Как в ЦСКА раньше было – все то же самое. Собираюсь съездить к команде Прохорова в Новогорск, послушать, посмотреть, как у них дела. Они в МХЛ занимают лидирующие позиции, хотя играют с ребятами старше них на два года. Но главная задача – юниорский чемпионат мира. А потом эти игроки перейдут в клубы и будут готовиться к молодежному чемпионату мира. Мы для этого их и наигрываем. Я считаю, что это успешный проект.
– У американцев эта система работает уже 17 лет, успехи на юниорском чемпионате мира действительно большие, но уже на молодежном уровне они гораздо хуже. А на Олимпиаде выпускников USNTDP, этой самой программы, было всего 8 человек. С самых разных выпусков. То есть система не такая уж продуктивная.
– Так американцы раньше вообще никакие были. Если тогда в НХЛ их было 5 – 10 процентов, то сейчас очень много, гораздо больше. И сегодня американская команда на Олимпиадах и чемпионатах мира очень солидно выглядит. А раньше, я сколько помню, мы американцев на чемпионатах мира даже за соперников не воспринимали. Кроме Олимпиады-80, где неуважительно отнеслись к ним. А так – проходимая была команда. Не было проблем ее обыграть.
– Валерий Брагин жалуется, что в КХЛ недостаточно молодых хоккеистов. Согласны с ним?
– Да, это давнишний наш спор с лигой. Из-за этого мы и настаивали всегда на сокращении числа легионеров. Раньше могла быть ситуация, что при лимите в пять легионеров в командах могло быть по 12 человек, которые не могут выступать за сборную Россию. Латыши, белорусы, хоккеисты с двумя паспортами. А помимо легионеров свои "старички", средненькие игроки. Как молодому пробиться в состав? К тому же если иностранный тренер руководит командой, а у него задача выигрывать – кого он поставит: игрока сборной Чехии, Финляндии или 20-летнего пацана, с которым надо еще поработать, помучиться немного, но довести до ума.
– Любой тренер думает о будущем.
– Как о нем думать, если тренера завтра не будет в этой команде? Проиграл – и уволили. Российский тренер еще может думать о будущем, а иностранный – только о сегодняшнем дне. Конечно, наша задача состоит в том, чтобы в КХЛ были сильные клубы, но мы не можем забывать о молодежи. Сейчас им нет места в основе. Меня в 17 лет поставили в основу. Что, я сразу такой великий был? Просто Тарасов поверил, взял меня, молодых Мальцева, Харламова, Викулова, когда им было по 18 -19 лет. Сейчас вы многих видите хоккеистов в КХЛ такого возраста, кто уже бы попал в сборную страны? Разве что Сорокин, и то ему уже 20.
– А вам не кажется, что многие молодые хоккеисты-"лимитчики" страдают от этого правила из-за того, что сидят на скамейке, а не играют?
– Нет, думаю, это не проблема. Вы понимаете, я не против условного Ягра, который у нас играл бы, и очень радуюсь, когда к нам приезжают по-настоящему сильные иностранцы, которые могут научить наших хоккеистов чему-то. Но когда возникают такие ситуации, как в "Витязе", где играли несколько бойцов, то напрашивается вопрос: зачем нам такие легионеры? Были случаи, когда команды не хотели ехать в Чехов, потому что каждый матч происходили драки. Изменение лимита? Все может быть: сейчас он составляет пять человек, потом может снизиться до трех. Наша главная обеспокоенность – интересы национальной команды, а новые молодые хоккеисты для сборной должны раскрываться в КХЛ.
– Но ведь в лиге играют более 400 российских хоккеистов, а на места в сборной реально претендуют всего человек 80. Иностранцы не мешают действительно талантливым игрокам.
– Почему 80? Может и больше. Все зависит от самого игрока. Кто-то раскрывается в 20 лет, кто-то в 25, некоторые еще позже. Поэтому надо смотреть за всеми.
– Дополнительные легионеры могли бы повысить качество игры.
– Ничего они повысить не смогут. В советское время у нас не было ни одного легионера, и мы были лучшей сборной. КХЛ существует более семи лет. Сильно повысилось в ней качество хоккея благодаря иностранцам? Те же белорусы, латыши, казахи свои национальные сборные не могут вывести на новый уровень. Как они могут помочь клубам? Абсурд какой-то. Много вы видели белорусов-бомбардиров?
– Братья Костицыны.
– Ну когда это было? Повторюсь, я не против легионеров самих по себе. Когда у нас будет, как в Северной Америке, 600 тысяч зарегистрированных хоккеистов, тогда мы сможем открыть лигу для всех. А пока у нас все центральные нападающие – финны, шведы. В первых звеньях играют одни иностранцы, а наши выходят в третьих-четвертых. Значит, на льду они меньше времени проводят.
– Видимо, уступают легионерам в уровне игры.
– Это тренерское решение. Конечно, они дают играть более опытным иностранным хоккеистам. А если легионеров будет меньше, им придется давать больше времени нашим игрокам. Пока до Олимпиады мы оставили пять легионеров, а дальше будем смотреть. Может, и сократим.
RSS