Касатонов ответил на вопрос, можно ли винить Тихонова в гибели Харламова
Великий защитник Алексей Касатонов, которому 14 октября исполнится 65 лет, в большом интервью обозревателю «СЭ» рассказал о дружбе с Валерием Харламовым и подробно ответил на вопрос, можно ли винить Виктора Тихонова, не взявшего легендарного форварда N 17 на Кубок Канады-81, в его гибели в автокатастрофе перед началом того турнира.
— Ты же с Харламовым сошелся, несмотря на разницу в возрасте?
— К Михайлову с Петровым на первых порах даже обратиться боялся. Было страшновато. Кто я такой, чтобы с ними разговаривать? Да и оба — достаточно суровые. А Валерий Борисович при всей своей легендарности был гораздо доступнее. Настолько честный, открытый, светлый человек, не умевший обманывать!
У него было много знакомых в любых сферах, его обожала вся страна, и он всем помогал. Однажды у меня отобрали магнитофон на таможне. Вез два, оказалось, можно только один. Рассказал об этом Харламову. Он тут же: «Поехали». Ради меня, молодого! Прямо со сборов рванули, благо от Новогорска до Шереметьева близко. К его знакомому таможенному начальнику. Отдали. Его авторитет сработал безоговорочно.
Квартиры в Москве у меня тогда не было, я жил то на базе в Архангельском, то в пансионате на Песчаной улице — там, где сейчас футбольный стадион ЦСКА построили. У нас был номер на троих с Сашей Тыжных и Сережей Гимаевым. Так Харламов и Цыганков меня как их «воспитанника» иногда брали к себе домой на выходные. Ночевал то у одного, то у другого. Хотя, казалось бы, зачем я им, семейным людям, и так имевшим крохи свободного времени, нужен? С Харламовым и его женой Ириной мы и на ВДНХ ходили гулять — он там рядом в сталинской «трешке» жил. И даже отдыхали вместе. К тому времени в Крыму построили гостиничный комплекс «Ялта», лучший курорт в Союзе. Мы с Фетисовым ездили туда много лет подряд. Бывал там и Валера.
— В фильме «Легенда № 17» Харламова изобразили правдоподобно?
— Образ получился собирательный. Если честно, в его характере там больше взято от Михайлова. Лидерские качества на льду больше были у Бориса Петровича. На первой моей клубной Суперсерии в Америке он выезжает после зарубы на пятаке, а у него две кости чуть ли не открыто торчат из смещенного носа. Ему кричат: «Давай зашивать!» Он рычит: «Заклей!» На следующий день его Тихонов держит, выпускать на лед не хочет, но он лезет, выходит на площадку — и опять биться! Поэтому и был капитаном.
— Как Харламов водил машину?
— Спокойно. Вот Петров — тот мог прилично ускориться. А Борисыч старался не нарушать. Я много раз ездил с ним на той самой его белой «Волге» с номером 0017, на которой они с Ириной насмерть разбились в августе 81-го.
— Как ты относишься к тому, что Тихонов не взял его на тот Кубок Канады? И к обвинениям, что страшно переживавший это Харламов погиб косвенно по его вине?
— Давайте будем честны. Тренер не взял игрока на турнир по чисто хоккейным соображениям. Команда победила, разгромив в финале хозяев — 8:1. Это был единственный официальный турнир на уровне сборных в истории, когда наша сборная обыграла лучших хоккеистов НХЛ не в одном матче, а в соревновании в целом.
А с человеком случилась трагедия. Это жизнь. Какое-то мгновение. Почему тренер должен брать это на себя? Или тот же Вова Крутов, который считал, что это его взяли на Кубок Канады вместо Харламова, поскольку он восстановился после травмы быстрее, чем прогнозировали. Для всех нас Борисыч был кумиром, богом, и мы гордились, что дружили с ним. А Крут был еще более чувствительный, чем все остальные. Та его реакция граничила с нервным срывом.
RSS