Семен Варламов: "Вавринюк ударила меня в челюсть и чуть не попала в голову стаканом"

Напомним, российский хоккеист был обвинен в домашнем насилии после вечеринки на Хэллоуин в конце октября 2013 года. Впоследствии Вавринюк отказалась от судебного преследования экс-бойфренда – дело развалилось из-за подделки ею улик и попытки оклеветать Варламова. В декабре 2013-го обвинения с главного претендента на статус первого номера сборной России на Олимпиаде в Сочи были сняты. Теперь же его бывшая подруга пытается дать скандалу продолжение и отсудить компенсацию. Следом за рядом свидетелей по делу, среди которых был и главный тренер "Колорадо" Патрик Руа, к инциденту вернулся и сам вратарь. Стенограмму опубликовал сайт bsndenver.com.

Руа рассказал, что Вавринюк била Варламова, а тот потом плакал

– Расскажите о своем знакомстве с Евгенией Вавринюк.

– Мы познакомились в межсезонье в 2009 году, когда я навещал своих родственников в России. Начали общаться и провели немного времени вместе, прежде чем я уехал в Финляндию на тренировочный сбор в конце августа. В течение следующих трех лет мы иногда общались и встречались несколько раз – Евгения приезжала ко мне в Денвер и Лос-Кабос в Мексике.

Мы начали встречаться в сентябре 2012 году во время локаута. Я вернулся в Россию играть за "Локомотив", что позволило нам проводить больше времени вместе до начала января. В это время Вавринюк сделала татуировку с моим именем на своем запястье, что меня очень смутило, так как у нас еще не было серьезных отношений. Я чувствовал, что еще рано для разговоров о любви и будущей семейной жизни. Между прочим, у нее до сих пор есть эта татуировка.

Когда локаут закончился, мы вернулись в США вместе. Поскольку я пригласил ее к себе домой, я чувствовал себя ответственным за нее, потому она не платила за квартиру и не тратила денег на свое проживание в США. Большую часть своего свободного времени я проводил с ней, но из-за локаута расписание матчей было очень сжатым, и "Колорадо" играл практически каждый день.

Это расстраивало Евгению, поскольку она ненавидела оставаться одной. Я познакомил ее с другими людьми и помог записаться на курсы английского, чтобы ей было чем заняться, пока меня нет дома. Я даже просил ее устроиться на работу: в свое время я рос, наблюдая за тем, как работает моя собственная мать, и потому считал, что работа это необходимая вещь в жизни женщины.

Мы расстались в начале февраля 2013 года. Я почувствовал, что Евгения слишком несчастлива и в таком виде наши отношения невозможны. Это огорчило ее, и она с большой неохотой вернулась в Россию. После моего участия в чемпионате мира весной того года Евгения написала мне, и мы вновь начали общаться. Позже летом мы вместе поехали на отдых на Мальдивы. Я вернулся в США к началу тренировочного лагеря, но мы продолжили общаться. В конце сентября 2013 года я пригласил ее вернуться в Денвер, и она переехала ко мне.

– Расскажите о том, что случилось ночью 28 октября 2013 года.

– Мы поехали на вечеринку. Заказали специальные костюмы на нее: Красной Шапочки для Евгении и Даффмена из "Симпсонов" для меня (в это время защита Варламова показывает фотографию его костюма – плащ, кепка и пояс из пивных банок).

Когда мы отправились на вечеринку, я отдал Евгении ключи от квартиры и лифта, так как у нее был кошелек, а у меня не было сумки. На вечеринке было весело, мы общались с другими хоккеистами "Колорадо" и их женами, танцевали, участвовали в разных играх. Я специально не считал, но, кажется, я выпил от пяти до семи стаканов пива и два "Ягермайстера". Однако пьяным я себя не чувствовал.

Семен Варламов: "Никто еще не слышал моей версии"

– Вы уверены, что алкоголь не сильно действует на вас, учитывая, что вы пьете не так часто?

– Я могу почувствовать небольшой эффект после двух кружек пива, но не бываю по-настоящему пьяным до того, как выпью хотя бы восемь кружек или больше.

Мне казалось, что Евгения весело проводит время до тех пор, пока в один момент, когда я сидел, уткнувшись в свой телефон, она подошла ко мне и начала кричать на меня, обвиняя, что я пишу сообщения другой женщине. Мне показалось, что она пьяна, и ее поведение удивило и смутило меня. Я попытался ее успокоить, но она продолжала кричать и размахивать руками. Я сказал, что не могу это терпеть и слушать это все, и ушел в мужской туалет.

Евгения пошла вслед за мной. Два моих партнера по команде, Коди Макклеод и Патрик Бордело, в этот момент справляли нужду в туалете, но она зашла туда, в очередной раз опозорив перед знакомыми. Я попросил ее уйти, сказав, что ей нельзя находиться здесь, но она продолжала орать, и мои партнеры покинули туалет. Он последовала за ними, а затем и я. Я предложил ей покинуть вечеринку, и она вызвала такси домой около 11 часов вечера.

Я оставался на вечеринке вплоть до того, как она закончилась в полночь, а затем в компании Бордело и Пьера-Александра Паренто отправился в "Спилл Лоундж". Мои одноклубники ушли в два часа ночи, а я остался и разговаривал с барменом примерно до 5:30. Поскольку сам бар был уже закрыт, и алкоголь не продавался, я больше ничего не выпил. Затем я поехал домой, добраться туда из "Спилла" у меня заняло около 15 минут.

Приехав домой, я понял, что у меня нет ключей и кода от лифта, и попросил консьержа пустить меня в здание (в этот момент защита предоставила суду видео с камер наблюдения). Я не спотыкался и не вел себя как пьяный, когда заходил домой, а мой костюм не был порван, на нем не было грязи или следов крови, как утверждала Евгения, когда давала показания.

– Что случилось, когда вы вошли в квартиру?

– Евгения услышала, что я пришел, и пока я снимал свою обувь, он вышла из спальни и начала орать на меня. Она подошла и закричала: "Где ты был, сука? Ты изменял мне? Это были проститутки? Где ты был? Почему тебя не было дома? Я ждала тебя, сука. Где ты был?". Я повысил голос и ответил, что был в баре со своим одноклубниками.

Мы продолжали кричать друг на друга, а затем Евгения очень сильно ударила меня в челюсть. Я был шокирован и крикнул: "Что ты делаешь? Зачем ты это сделала?" Она второй раз ударила меня в челюсть. Я был в шоке и не хотел, чтобы она снова меня ударила, поэтому схватил ее за плечи и прижал. Но она начала пинать меня ногами, поэтому я вытолкнул ее в спальню и в конце концов уложил на кровать.

Я никогда не говорил ей "Если бы мы были не в Америке, я бы убил тебя".

Затем я пошел на кухню, и Евгения последовала за мной. Она кинула в меня стакан и чуть не попала мне в голову. Он разбился за моей спиной. Потом она взяла другой стакан и снова кинула в меня, разбив его тоже. Я снова испытал шок и испугался, что она попадет в меня новым стаканом, поэтому я отправился во вторую спальню с целью закрыться там.

Евгения отправилась за мной и просунула ногу в дверной проем, чтобы дверь оставалась открытой. Она пыталась пробиться в комнату, стараясь полностью протиснуться в свободное пространство. Я вытолкнул ее и, наконец, закрыл дверь. Мы еще поорали друг на друга некоторое время, а затем я снял свой костюм и пошел спать.

"Дело Варламова" закрыто

– Вы били, пинали или топтали Евгению?

– Нет.

– Вы сжимали ее шею коленями, таскали за волосы или прижимали лицом к земле?

– Нет.

В 11 часов утра, я вышел из комнаты и увидел, что Евгения убирается на кухне, где валялись куски разбитых стаканов. Я сказал, что иду завтракать и вышел из квартиры. Пошел в ближайший ресторан и во время еды получил от нее сообщение о том, что она собирается идти в полицию, чтобы засвидетельствовать свои травмы и сообщить, что я избил ее. Я подумал, что она шутит, но когда она написала вновь и сообщила, что я должен связаться с ее адвокатом, я понял, что она настроена серьезно.

Я позвонил своему агенту, и мы решили, что будет лучше, если я вернусь в квартиру, сложу ее вещи, заблокирую ее карточку и сменю замки. Я отправился домой, и в тот момент, когда я выносил ее вещи из квартиры, она вышла из лифта. Я быстро вернулся в квартиру, закрыл дверь на ключ и сказал ей, что все кончено и я не разрешу ей зайти. Я сказал, что сниму ей номер в отеле и куплю билет на самолет в Россию, но она ответила, что ей ничего от меня не надо, кроме номера моего адвоката.

На следующий день мне позвонил главный тренер "Колорадо" Патрик Руа, который сказал, что я должен прибыть в "Пепси Центр", так как против меня были предъявлены обвинения. На встрече с Руа и другими представителями команды я рассказал о том, что случилось. Мой агент нашел мне адвоката, и мы вдвоем отправились в полицейский участок.