"Я впал в панику, оцепенел". Как состоялся главный переход этого лета в НХЛ

 

Главная русская интрига межсезонья НХЛ. Обменяют ли Панарина? И куда?

У меня случился нервный срыв?

Это произошло где-то в 10 утра, когда я находился в своем родном доме в Миссиссоге.

Провел все это время у бассейна вместе со своей невестой, Эрин. Но все утро я не мог найти себе место. Был полностью погружен в свои мысли. Тяжелые мысли. Чувствовал себе маленьким ребенком перед выходом на сцену в школьном спектакле, отчаянно пытающимся вспомнить свой текст. Просто расхаживал и думал, расхаживал и думал. Часами. Взвешивал все за и против. Снова и снова, снова и снова.

И в какой-то момент просто не выдержал.

Не хочу делать из этого какую-то драму, просто рассказываю, как все было на самом деле. Просто… не выдержал, понимаете? Рухнул на диван, который стоял рядом с бассейном. И просто лежал на нем, придавленный грузом мыслей. Да даже не самыми мыслями… а тем, что приходит после них. Я впал в панику. Оцепенел.

Потому что именно в этот момент я осознал. Наконец, до меня все дошло. Я побывал на всех этих встречах. Взвесил все плюсы и минусы. Переговорил со всеми членами семьи и друзьями. Уже нет времени на сон… на душ… на обед… на новые перелеты по стране. Нет времени даже пройтись рядом с бассейном. Другими словами, я сделал все и теперь настало время принять решение.

Но я просто не мог.

Не то, что я не мог решить… потому что, думаю, в какой-то момент я уже принял решение. В глубине души, полагаю, уже решил, где продолжу играть в хоккей в следующем сезоне. Но одно дело – принять решение, а другое – решиться. И вот эта последняя часть… я просто физически не мог заставить себя сделать это.

Именно поэтому я распластался на диване, на заднем дворе дома, рядом с бассейном. Именно поэтому моя невеста настороженно спрашивает, а все ли со мной хорошо.

К счастью, Эрин – потрясающая. Она всегда готова выслушать меня. И она помогла мне довериться моим чувствам, тому, что подсказывало мое нутро. Наконец, я смог со всем разобраться. Я ничего не теряю. Я не сорвусь. Просто сейчас мне нужно принять решение, которое изменит всю мою жизнь. Долгое время я смотрел в две разные стороны, разрывался между двумя могущественными силами, которые очень близки моему сердцу.

Об одной силе, вы, наверное, слышали. Та самая, которая вернула меня домой: я подписал долгосрочной контракт с "Торонто". Для ребенка, родившегося в Онтарио, не может быть другого варианта – это исполнение детской мечты.

Но есть и вторая сила, о которой я не могу не упомянуть. И именно поэтому я захотел написать это письмо: мое искреннее, теплое прощальное послание всем болельщикам "Айлендерс".

И часть меня до сих пор не хочет покидать эту команду.

ДРАФТ

 

"Испорченный". Канадского хоккеиста хейтили за фото с пачками долларов

Если это заявление кажется вам сомнительным, то, я, конечно, могу вас понять.

Но, надеюсь, вы все равно дослушаете меня до конца.

Потом что, сколько бы в последнее время не говорили о том, как я "вырос" в Торонто… вот в чем заключается правда: когда я пришел в "Айлендерс", в 2009 году, то был 19-летним мальчишкой. И удивительно размышлять о том, сколько всего произошло в моей жизни с тех пор. Сколько взлетов и падений я пережил, какой опыт я приобрел за эти девять лет. Так что, когда меня спрашивают откуда я, то, конечно, отвечаю, что из Торонто.

Но, если спросить, где я вырос?

Это более сложный вопрос.

Вы должны понимать, что "Островитяне"… не просто задрафтовали меня и выдали пару новых коньков. Они опекали меня. И не просто, как важный и полезный актив. Они растили меня. Во всех смыслах этого слова. Они оберегали меня, как члена семьи, как родного сына.

Как много раз они проявляли эту заботу.

Помню день своего драфта, хорошая история. Я был выбран под общим первым номером, так что, конечно, началась эта кутерьма: поднимись сюда, сходи туда, пожми руку комиссионеру, не забудь про Гарта Сноу, пообщайся с толпой прессы, сделай фотографии, раздай интервью и так далее. Это здорово, с тобой происходит столько всего. Но, если ты оказался первым номером, то вся эта процедура может растянуться. К тому моменту, когда со мной закончили, со сцены уже объявляли 18-й номер – на трибуне представители "Монреаля".

Но мне в данный момент уже не до этого. У меня кругом идет голова. Даже не понимаю, что будет происходить дальше. И я хорошо помню, как в этот момент ко мне подходит представитель PR-отдела "Айлендерс" Кимбер Аэрбах. Наверное, он заметил, что мне уже стало немного дурно от всего этого внимания и что я растерялся в этом хаосе. Так что он положил руку мне на плечо и спокойно представился: "Джон? Кимбер. Ладно, Джон, пойдем. Следуй за мной и все будет хорошо".

Мы прошли за кулисы, направлялись на встречу с другими представителями "Айлендерс". Как я уже говорил, в этот момент настала очередь 18-го пика. На сцене руководство "Монреаля". Оставалась маленькая проблема…

2009 год. Джон ТАВАРЕС. Фото AFP

Драфт в том году проходил в Монреале.

"Под 18-м номером драфта-2009 "Монреаль" выбирает…"

Кимбер насторожился и стал рыскать взглядом по помещению, будто он какой-то спецагент. Затем он увидел какую-то кладовку, немедленно открыл ее (каким-то образом) и просто затолкал меня туда.

Я был сбит с толку. "Извините… Что вообще происходит?"

Но Кимбер не проронил ни слова в ответ. Он лишь сделал знак, чтобы я затих…

И тогда я осознал, что происходит. Как только "Монреаль" объявил свой выбор, кажется, все люди, находящиеся на территории арены, хлынули к сцене. Огромное столпотворение. Не могу сказать, что я был особо известен… но все же. Я – один из участников драфта, на мне новые бейсболка и свитер, понимаете? Легко понять, что могло бы произойти дальше.

Меня бы просто окружили. И вот мы с Кимбером отсиживаемся в кладовке. Один из самых странных моментов в моей жизни. С одной стороны, я заперт в Монреале в комнате со швабрами и тряпками и боюсь даже громко дышать. С другой стороны, я уже официально стал членом "Нью-Йорк Айлендерс"… на моем официальном свитере изображен официальный логотип клуба… Теперь я – игрок "Айлендерс".

 

Что чувствует хоккеист, которого лизнули? Яркое интервью Лео Комарова

ВТОРАЯ СЕМЬЯ

Как много людей в клубе стремились мне помочь в разных моментах.

К примеру, Скотт Гордон, мой первый тренер в "Айлендерс", который максимально облегчил мою адаптацию в НХЛ. Или Джек Капуано, который пришел в команду после Скотта, и который вложил большой вклад в то, что мне удалось выйти на новый уровень – сначала превратиться в игрока, достойного попадания на Матч всех звезд, а затем и в лидера, который достоин носить капитанскую нашивку. Конечно, невозможно забыть и о Дуге Уэйте, который… сложно даже вспомнить, сколько ролей Дуги выполнял за то время, что я пробыл в Лонг-Айленде. Он был капитаном, главный тренером… я также могу добавить к этому списку титул "домовладельца".

Да, Дуг не только взял под крыло молодого новичка. Он и его жена, Эллисон, в прямом смысле слова приняли меня в свою семью и позволили жить у них дома. Они стали для меня второй семьей. Я обрел второй дом. Счастливчик. (Когда я буду что-то писать в следующий раз, напомните мне рассказать о том, как я взял Range Rover Дуги и чуть не опоздал на первую игру в НХЛ. Скажем так, это был первый и последний раз, когда произошло нечто подобное).

Если продолжать говорить о важном опыте, который я приобрел, выступая за "Айлендерс", то, конечно, стоит упомянуть и о том, что мне посчастливилось играть с лучшим партнером по команде, которого только можно представить. Как часто мы общались с Кайлом Окпосо по душам. И наши беседы могли совершенно не касаться хоккея… Всегда чувствовал, что могу полностью и во всем ему доверять. Если у меня когда-нибудь будет дочь, то я надеюсь, что она выйдет замуж за похожего на него человека. Да, в команде было множество прекрасных людей, и если подробно говорить о каждом, то мы можем застрять тут на весь день.

Кайл ОКПОСО и Джон ТАВАРЕС. Фото AFP

Так что я просто упомяну еще несколько имен: Мэтт Моулсон. Франс Нильсен. Кэл Клаттербак. Джош Бэйли, Райан Строум. Колин Макдональд. Марк Штрайт. Пи Эй Паренто. Потрясающие люди. То, что я могу называть их друзьями, – неоценимо. (И я могу говорить не только о тех людях, с которыми я вместе выходил на лед. Это и тренерский штаб, это и персонал, который каждый день облегчал нам жизнь. Без всех них я не стал бы тем человеком, в которого вырос сейчас).

Опять же, конечно, Гарт, который выбрал меня на драфте… Я могу сказать, что обязан Гарту всем. Но, говоря о нем, я хочу особенно подчеркнуть то, как он всегда старался делать так, чтобы я чувствовал себя частью коллектива. Он понимал, что я оказываюсь в странной ситуации, потому что все внимание направлено на меня. Но Гарт всегда пытался удостовериться, что я двигаюсь в правильном направлении. Что я нормально взрослею и не сбиваюсь с пути. Для меня это важнее, чем хоккей, чем бизнес. Гарт… у него в руках было будущее молодого парня. И он прекрасно обо мне позаботился.

 

"Зарплата - 470 долларов в месяц". Сколько получают российские юниоры в Канаде?

Я никогда этого не забуду.

И я покидаю команду, зная, что ее ждет светлое будущее. Руководство проделало огромную работу, и команда движется в верном направлении. Я лично знаю, насколько крут Бэрзи (Мэтт Бэрзал по прозвищу "Пацан"). Он станет новым лидером команды, потому что является не только великолепным игроком, но и отличным человеком. Мне посчастливилось играть с отличными партнерами по тройке: Джошем Бэйли и Андерсом Ли. Знаю, что с этими парнями и другими талантливыми игроками, с такой отличной атмосферой в раздевалке, команду ждет успех.

И последними, кого я хочу поблагодарить… хотя я могу употребить эту фразу тысячу раз. Или, скорее, даже миллион. Но, есть еще одна очень важная причина, почему я захотел написать это письмо.

Я говорю о болельщиках.

"ВЕРНЫЕ"

На протяжении первых пары лет моего пребывания в лиге команда выступала неудачно… если вы следите только за результатами, то мы вряд ли могли бы вас чем-то заинтересовать. Но, каким бы избитым клише это сейчас не прозвучало бы, если бы вы в то время посетили один из наших домашних матчей, то увидели, что дела обстоят совершенно иначе. Фанаты просто сходили с ума. И неважно, как далеко мы были от зоны плей-офф: 5, 10, 15 или 20 очков… был это ноябрь, декабрь, январь, февраль или март. Болельщики не бросали нас, каждый раз заполняли трибуны и поддерживали так, будто мы играем седьмой матч финала Кубка Стэнли.

И вы должны понять: когда нечто подобное происходит в "Колизеуме", это… отличается от всего того, что можно увидеть где-нибудь еще. Фанаты просто нависают над тобой, в прямом смысле слова. Единая чаша, в которой бурлят непередаваемые эмоции. Когда тебя поддерживают с такой страстью, то я могу честно сказать: ты как-то меняешься внутри. Они заставляют тебя чувствовать свою ответственность, понимаете? Кто может играть спустя рукава в такой атмосфере?

Болельщики "Айлендерс". Фото AFP

Эта энергия придает дополнительные силы, гонит вперед.

В команде мы называли наших фанатов "Верные". Не знаю, откуда именно это пошло, но это прозвище отлично им походит. Многие из них прошли с командой через все… были на дне, выигрывали Кубки. И они никогда не оставят эту команду. Я много раз возвращался домой после победы и рассказывал Эрин, что складывалось ощущение, будто арена просто не выдержит такого накала эмоций. Я вспоминаю свою первую домашнюю игру против "Питтсбурга"… серию плей-офф простив "Вашингтона"… наше противостояние с "Рейнджерс"… и, конечно, победу в серии против "Флориды". Я никогда не забуду эти эмоции.

И чем больше времени я проводил в клубе, тем четче понимал, что "Верные Айлендерс" считают нас и себе членами одной большой семьи. И я понимаю, как ценны эти связи. Вдумайтесь только, в этой семье есть те, кто верен команды с 70-х. Наверное, они вместе с детьми смотрели победные матчи "Островитян" в 80-х. А уже эти дети растили своих детей на играх "Айлендерс" в 2000-х. И, может, уже эти дети даже начали воспитывать своих детей в любви к "Айлендерс", когда я играл за команду.

 

"В Вегасе невозможно жить". Интервью Шипачева - об НХЛ, уходе из СКА и отношениях со Знарком

Смотря на эти трибуны, можно увидеть и понять, какая тесная связь у команды с болельщиками, как много этот клуб для них значит. Там можно увидеть дедушек и бабушек с внуками… родителей с детьми… молодые парочки на свидании… пожилые пары, которые прожили вместе лет 40… это символ передачи традиций. Но всех этих людей объединяет одно, одна большая традиция… даже не знаю, одна большая, непроходящая страсть Лонг-Айленда.

В конце концов, как я уже говорил, я просто хотел отдельно поблагодарить всех этих людей за то, что они приняли меня в свою семью. За карьеру мне посчастливилось пережить много ярких эмоций. Но ни одна из них не сравнится с осознанием того счастья, что судьба подарила мне шанс играть перед этим фанатами.

За "Верных".

СТРАСТЬ ВСЕЙ ЖИЗНИ

Честно говоря, не был уверен, что стоит писать эту последнюю часть.

И я не расстроюсь, если вы пропустите ее.

На за последние недели было сделано так много, так много сказано о том, что я с детства болел за "Торонто", что, считаю, должен объяснить, что все это для меня значит (чтобы вы не составляли свое мнение на основе сообщений в социальных сетях или чьих-то статей).

А правда в том… что для меня это значит действительно очень много.

"Мэйпл Лифс" не были просто моей первой хоккейной любовью. Они формировали меня.

Никогда не забуду: 3 мая 1993 года. "Лифс" против "Блюз". Первая игра серии, второй овертайм. И, конечно, все свелось к противостоянию Дуги и Куджо. Гилмор… за воротами… Андрейчак борется с Борщевским… а Гилмор ждет, ждет… за воротами, ждет… ОТКРЫТЫЙ УГОЛ!! ГИЛМОР – СОЛО… ПОБЕДА!!!

Наверное, мне тогда не было и трех лет. Но я все равно отчетливо помню, где мы находились, когда Дуг забил тот гол: мы с отцом сидели у телевизора на нашем старом диване, с трудом справляясь с нервами, хотя мне уже давно было пора отходить ко сну. А затем мы оба… Боже. Взорвались, когда шайба влетела в сетку. Уверен, что тогда еще не понимал правил и вообще слабо представлял, что происходит (Думаю, отец просто сказал: "Хорошо, Джонни, болеем за эту команду"). Все было настолько просто: маленький мальчик, который не хочет ложиться спать и который хочет подражать отцу. Но этого первого впечатления было достаточно. Эта игра – для меня. Это – мое.

Впервые я побывал на домашней арене "Торонто", когда мне было, наверное, шесть лет. Пожалуй, это была зима 96-го. Помню, как я зашел на арену… и потерял дар речи. В прямом смысле слова. Я был потрясен. Ты проходишь по этим коридорам, видишь стены, украшенные историческими реликвиями из 50-х и 60-х… эти чемпионские баннеры, старые командные фото и, конечно, изображения с Кубками. Можно сказать, они притягивают тебя, не могу даже объяснить эти ощущения. Кажется, что ты попал в какое-то святое место. Будто ты оказался в церкви.

А затем ты видишь этот белый лед… и тогда уже обратной дороги нет. Во всяком случае, со мной произошло именно так. Первая поездка на игру "Торонто" с родителями. Кажется, именно тогда я представил, какое меня ждет будущее. Именно в этот день я все решил для себя. Это не просто круто. Это нечто большее. Ты родился в этом городе, полюбил эту команду, не пропускаешь ни одной игры. Теперь… это я. Так я хочу провести свою жизнь. В этом здании. Я хочу быть похожим на этих парней. Понимаете?

Раньше я уже играл в хоккей.

Но теперь я стал хоккеистом.

 

Алексей Липанов - о "Тампе", Кучерове и МЧМ

МЕЧТЫ И РЕАЛЬНОСТЬ

Здесь сразу нужно прояснить один момент: да, я был инфантилен.

Здесь не поспоришь. И я заслуживаю те подколы, которые сейчас посыпались на меня. У меня было все в цветах клуба: пижама, постельное белье, подушки. Какое-то абсурдное количество вещей с логотипом "Торонто". И я кайфовал от этого.

Но нужно вновь становиться серьезным.

Понимаю, какое важное решения сейчас принял и как много людей оно затронуло. Мне посчастливилось встретиться с представителями прекрасных клубов, в том числе и с представителями "Торонто" и "Айлендерс". Я признателен и благодарен всем за то, что они рассчитывали на меня и хотели сделать частью своего будущего.

Именно поэтому хочу донести максимально четко и доходчиво следующую мысль: я ни в коем случае не решил для себя, где продолжу карьеру, до начала этих встреч.

Ни в коем случае.

Было ли выступление за "Торонто" мечтой детства? Совру, если буду отрицать это. Стала ли эта мечта важным фактором в решении предпочесть "Мэйпл Лифс", а не клуб, который, как я уже говорил, взрастил меня? Одним из главных, да. А все те, кто утверждает иное, наверное, просто недостаточно хорошо меня знают.

Я очень серьезно подходил к каждой встрече. И обдумывал свое решение очень тщательно. Размышлял о том, что у "Торонто" собрался молодой и талантливый состав, который добился большого прогресса за короткий промежуток времени. Они утвердили себя в числе претендентов на чемпионство. Размышлял о том, что клуб находится в умелых руках Кайла Дубаса, Брендана Шэнахэна и Майка Бэбкока: прекрасные люди и отменные специалисты, у которых есть четкий план действий. И я с нетерпением жду возможности поучаствовать в воплощении их задумки.

Джон ТАВАРЕС. Фото AFP

Есть еще один момент, но он попроще. Мне 27 лет. Я провел в этой лиге почти десять лет. И, переговорив со своим агентом, мы пришли к выводу, что у меня появился шанс получить большой контракт. Не хочу показаться рвачом… ведь я люблю эту игру больше всего на свете и хочу остаться в ней на максимально долгий возможный срок. Но нужно понимать: карьера игрока коротка. Нельзя ни в чем быть уверенным. Если рассуждать рационально, то это последний раз, когда у меня был шанс оказаться в статусе свободного агента в самом расцвете сил. Другими словами, оказаться в позиции, когда я могу диктовать условия, а не решение будет принято за меня.

Возвращаясь к разговорам о детских мечтах… у кого их нет? Но я также понимал, что мне предстоит встретиться с ведущими клубами лиги, которые видят во мне одного из лидера своей команды. Нужно было принять решение, которое определит мою судьбу. И я хотел взвесить максимальное количество факторов, которые позволят выбрать оптимальный вариант для меня и моей семьи.

Как я уже говорил, для меня это значило очень много.

 

Решатся ли клубы НХЛ подписать Войнова?

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Понимаю, как все это кажется со стороны… Понимаю, что моих объяснений, возможно, кому-то будет недостаточно.

Подозреваю, что остаются люди, которые считают, что меня нужно было обменять (хотя, при всем уважении, я не соглашусь. Я был капитаном команды и относился к этой роли с полной ответственностью. Я был сосредоточен на том, чтобы сделать все возможное ради того, чтобы "Айлендерс" добились успеха). Также уверен, что остаются те, кто считает, будто я устроил все это действо с выходом на рынок свободных агентов с целью привлечь к себе внимание (я так не делал… а если вы меня знаете, то подобные заявления вообще покажутся вам смешными). Конечно, наконец, останутся люди, которые уверены, что я заключил тайное соглашение с "Торонто" еще в канун Рождества 1997 года (неправда, но, для протокола, в то время я бы без раздумий согласился).

Наверное, остается сказать только одно в ответ: пусть будет так.

Я не против. Все понимаю. Понимаю ту страсть, те эмоции, те переживания… Понимаю желание побеждать и дух соперничества… Как я уже говорил: я сам был фанатом с трех лет. Бывал на месте этих людей.

Но для меня важно объяснить, что я никого не обманывал, не водил за нос и не подставлял. Именно поэтому я хотел написать это послание. Чтобы все "Верные" фанаты "Айлендерс" поняли, как я ценю то время, что мы были рядом. Да, я родился в Торонто – этого уже ничто не изменит. Но я вырос в Лонг-Айленде – и этого тоже никто и ничто уже не изменят.

От глубины души хочу извиниться за то, что все получилось не так, как кто-то хотел. И за то, что я не смог помочь команде достичь заветной цели. Но я отдавал всего себя… и не могу описать словами, как я благодарен вам за то тепло, что вы дарили мне в ответ.

Болельщики "Айлендерс", спасибо, что прочли эти строки. Спасибо, что вы есть.

Спасибо за все.

Джон.

Оригинальная статья на The Players' Tribune