"Теперь этот пожиратель пончиков ждет включения в Зал славы". Истории от чемпиона НХЛ

Хэл ГИЛЛ. Фото REUTERS

Я должен был стоять и стучать по телевизору.

И вот, как в сказке, на экране появлялся Рэй Бурк в форме "Бостона".

Боже, как же он был хорош. Мог бы наблюдать за его игрой ночи напролет. Но я был еще слишком мал, так что родители отправляли меня в постель. Мне не разрешали смотреть больше двух периодов.

Но прежде, чем наступало время отходить ко сну, в мои обязанности входило стоять рядом с телевизором и стучать по нему что было сил. Я был младшим ребенком в семье, так что должен был бить по этому ящику, когда изображение начинало ухудшаться. В 80-е не было принято звонить провайдеру и жаловаться на проблемы с кабелем. Ты просто лупил свой телевизор и каким-то образом картинка возвращалась. Так что я стоял рядом с нашим Zenith/Magnavox в гостиной дома в Бостоне, смотрел игру "Брюинз" и колотил по аппарату. Так зарождалась моя любовь к хоккею.

Сейчас, 30 лет спустя, я комментирую матчи "Нэшвилла" на радио. Не знаю, нужно ли сейчас кому-то колотить по радиоприемнику, чтобы поймать сигнал, но, если вы из их числа, то я разделяю ваши страдания.

Однако я хочу поведать о тех событиях, которые происходили между этими двумя периодами моей жизни. И очень постараюсь не вогнать вас в сон своими рассказами. Просто поделюсь самыми яркими воспоминаниями – некоторые отрывки из моей карьеры в НХЛ, которая растянулась на 17 лет.

Тут будет и пожирающий пончики Джо Торнтон. И рассказ о "Питтсбурге" образца 2009 года. И даже вспомним первый гол Пи Кея Суббана.

Вот мои правдивые (и немного отредактированные) истории.

Капитан "Бостона" Рэй БУРК (справа) и Сергей САМСОНОВ. Фото REUTERS

РЭЙ БУРК УМЕЕТ ПЕТЬ

Конечно, начать нужно с "Бостона". Когда меня выбрали на драфте-1993… даже не подозревал, что проходит процедура отбора новичков. В это время я помогал маме по дому. Раздался звонок, и я помчался в другую комнату, чтобы снять трубку.

"Привет, Хэл. Это Джо Лионз из "Брюинз". Мы… только что выбрали тебя в восьмом раунде драфта".

Никак не мог понять, что же происходит. Я только что закончил школу. По-моему, попросил маму подойти к телефону и поговорить с незнакомым дядей. Нынешней молодежи, которая видит, какая шумиха сопровождает драфт, наверное, это сложно объяснить, но в то время для меня это стало полной неожиданностью. Ладно, получается, теперь я в НХЛ?

Ну… не совсем.

Прежде я провел четыре года в колледже Провиденса и только потом получил шанс в "Бостоне".

Да, дебютный сезон выдался непростым. Во мне было два метра роста, и каждый хотел проверить на мне свою силу. Казалось, что я дерусь каждый день. Как-то в свободное время от тренировок я отвел маму поужинать. Там она рассмотрела мой синяк под глазом и разбитые костяшки кулаков. Для нас обоих… это было новым испытанием. Но она знала, что я стремлюсь к своей мечте, так что во всем меня поддерживала.

Даже тренинг-кэмпы с тех пор сильно изменились, но уже тогда у нас был тест на выносливость. VO2max. Для тех счастливчиков, которые не знают, что это такое, я объясню: это упражнение, которое должно показать, сколько ты можешь выдержать, работая на максимуме своих физических возможностей.

Полное дер**о. В "Бостоне" это упражнение выполнялось на велотренажере. Да, здесь нужно вставить небольшую историю об этом байке. В 2000-м, когда нашим тренером был Майк Кинэн, мы проходили все тесты в тренировочном лагере. Я провел на велосипеде 13 минут и показал результат в районе 50 единиц, что считалось ниже среднего. Следующим на велосипед влез долговязый блондин. Это был 21-летний Джо Торнтон. Он сел на велосипед… с пончиками во рту… и ухмыльнулся мне. При этом не переставая жевать. Затем он крутил педали где-то минут 8 и показал результат 65. Что считается очень хорошим показателем.

И теперь этот пожиратель пончиков ждет включения в Зал хоккейной славы.

Мое самое яркое воспоминание о тренировочном лагере "Бостона"? Безусловно, тот момент, когда я попал в основу. Потому что тогда, когда мне сообщили, что я реально стану "Мишкой", настало время готовиться к командному фото. Когда я смотрелся в зеркало, ко мне подошел Рэй Бурк. Он затянул: "Loooooks like you made iiiiiit! Loooooks like you made iiiiiit!" – на манер песни Бэрри Манилоу.

Так что, да, для меня пел сам Рэй Бурк.

СПАСИБО, СИД. МОЖЕТ, ЕЩЕ РАЗОК?

Первое, что меня поразило в Сидни Кросби, это его габариты.

Он был… таким маленьким. Хотелось просто растоптать его. Когда мы играли друг против друга, я хотел, чтобы он прочувствовал всю мою мощь. Я все еще выступал за "Бостон", когда мы впервые встретились. К тому моменту он уже успел стать звездой лиги, но я был уверен: "Ладно, пацан, посмотрим, на что ты способен. Против меня ты еще не играл".

Первая смена. Я зажимаю его в углу и наваливаюсь всем телом. Но он не поддается. Кажется, что я уперся в кирпичную стену. А в следующую секунду он ускользает и оставляет меня далеко позади. Я пробовал снова, снова и снова. Наконец, ближе к завершению второго периода я понял: делаю именно то, чего он и ждет от меня. Он хочет, чтобы я наваливался на него, чтобы потом сбросить меня с плеч. Он хочет, чтобы я попытался перебороть его. Потому что это невозможно. Он слишком силен.

Хэл ГИЛЛ (справа) и Сидни КРОСБИ. Фото REUTERS

Так что в следующей смене я решил: "Ладно, буду загонять его под неудобную руку каждый раз". Именно такую тактику я избирал против соперников, с которыми не мог сладить физически. В конце концов, все хуже играют с бэкхенда. Сложнее играть в пас, бросать. Но Сида не смутило и это. Даже с неудобной руки он раздавал точнейшие передачи на пол площадки. Казалось, что он играет в какой-то другой вид спорта.

Как? Ему всего 19 лет! Не понимаю.

А в 2007 году мы уже стали одноклубниками. Тогда я все и осознал. Ответ кроется в его трудолюбии, лидерских качествах и страсти к игре – никто не любит хоккей больше, чем Сидни Кросби. И я смог подробно рассмотреть все грани его таланта. Видение площадки, скорость – да, его бедра напоминают стволы деревьев. Так вот почему я не мог сдвинуть его с места?!

Поражение в финале Кубка Стэнли-2008 было непросто пережить. Думаю, для клуба это стало поворотным моментом. В межсезонье по телевизору крутили эту рекламу, в которой демонстрировали фотографию, запечатлевшую наши эмоции сразу после проигрыша. В этот момент Сид берет снова: "Я никогда больше не хочу оказаться на этой фотографии".

И с этим настроем мы выходили на каждый матч в следующем сезоне. Я видел это... перемены в наших молодых звездах: Сид, Джино (Евгений Малкин), Цветок (Марк-Андре Флери) – все они ринулись в бой с новыми силами. Потрясающе ощущение – осознание того, что команда сплотилась вокруг общей цели. Это больше не повторится. Мы не позволим.

Но вскоре я узнал, что ты можешь верить во все что угодно, но неприятности все равно случаются. В начале регулярного чемпионата мы забуксовали. Называйте этот как хотите, но в сезоне-2008/09 включились мы далеко не сразу. И лично для меня это был очень непростой момент. Оказался в запасе игр на 10. Мой контракт также подходил к концу. Задумывался о том, что, возможно, близится закат карьеры. Кому нужен старый, здоровенный защитник, который будет сидеть в запасе?

Практически каждый день я ходил к Рэю Шеро, тогдашнему генеральному менеджеру команды, и просил обмена. Это был тяжелый период в моей жизни. Но мог ли я знать, как быстро все изменится?

В феврале произошла смена главного тренера и на должность наставника заступил Дэн Байлсма. Через несколько часов после объявления новости Байлсма созвал командное собрание.

После окончания собрание он отвел меня в сторонку: "Хэл, ты готов играть?" – "Конечно". – "Отлично".

Хэл ГИЛЛ. Фото REUTERS

Вот и все. Мы сразу нащупали свой ритм. А тот настрой, который никогда и не пропадал, с каждой неделей только усиливался. Когда мы вновь добрались до финала, то чувствовали, что в этот раз все будет иначе. Понимаете, давление не всегда должно быть положительным или отрицательным фактором. Иногда его нужно принимать просто как данность. И если твои партнеры умеют с ним справляться – использовать его, – то вы становитесь грозной силой.

Сид и Джино подпитывались силами от этого давления ожиданий, а мы полагались на них. В каждом матче они казались пришельцами с другой планеты. Но даже таким выдающимся игрокам нужна поддержка команды… поддержка всего города. И болельщики "Питтсбурга" никогда нас не бросали. А кто оставил самый запоминающийся след в седьмом матче? Конечно, Макс Тальбо. Глубокий состав – залог успеха, и тренер Байлсма прекрасно использовал это преимущество.

Я смотрел, как Сид поднимает Кубок над головой. А пару минут спустя, уже я кружил с трофеем по арене. Когда я передавал Кубок следующему партнеру, то подумал о миллионах вещей. Но, в первую очередь, о том, какие разные пути прошел каждый из нас. Сложно представить более разных хоккеистов, чем я и Сид, но, как и вся команда, мы объединились и сделали нечто великое.

И я буду по гроб жизни благодарен всем людям, которые помогли сбыться моей мечте. Мечте всего Питтсбурга.

Болельщики "Монреаля" известны своей требовательностью. Фото AFP

ХОККЕЙНЫЙ ГОРОД

Сейчас часто говорят о том, как пресса относится к игрокам из больших хоккейных городов. Я поиграл в Бостоне, Торонто, Питтсбурге, Монреале, Нэшвилле и Филадельфии, так что я знаю, о чем говорю.

В сезоне-2006/07 я выступал за "Торонто". У нас собралась симпатичная команда. И нам не хватило до попадания в плей-офф всего одного очка. Вторым в списке лучших бомбардиров "Кленовых листьев" значился Брайан Маккейб. Это был отличный игрок и один из лидеров коллектива. Но со страниц СМИ в его адрес доносилось много негатива. Казалось, каждый день его за что-то ругают. Вроде, Брайана это не очень задевало. Я же, каждый раз слыша новую порцию критики, удивлялся: "Брайан? Брайан Маккейб?"

Брайан же просто приходил и выполнял свою работу. Один из лучших партнеров по команде за всю мою карьеру. Но СМИ не видели в нем этого, поэтому они не понимали, как много он значит для команды. Я привожу эту историю в качестве примера, потому что тогда никак не мог понять причины происходящего. И до сих пор не могу.

Так что, когда игроки вроде Тэйлора Холла или Джордана Эберле открыто рассуждают о негативном влиянии прессы, считаю, к этому нужно прислушаться.

Речь не только о СМИ, но и о больших хоккейных рынках.

На второй год моего пребывания в составе "Монреаля", сезон-2010/11, все заговорили о Кэри Прайсе. Ему было только 23 года в то время. Все лето он трудился очень усердно, чтобы проявить себя в тренировочном лагере. Первый выставочный матч мы проводили против "Бостона".

Вечер для Кэри выдался непростым – такое бывает. Даже он – все же человек. Но фанаты "Хабс" набросились на него. Освистывали, издевались, аплодировали выходу запасного вратаря – вели себя очень некрасиво. Это была лишь первая игра межсезонья. Кэри был страшно расстроен. Я же был просто в ярости. И не на него… на болельщиков.

Так что вышел к прессе и высказал все, что думал об их поведении. Они показали себя грубыми и невоспитанными. Отметил, что таким образом они никаким образом не помогают команде. Не имеют права так себя вести. Тогда я был уверен, что после этих слов мне вручат билет в один конец.

Но, знаете что? Фанаты откликнулись и отреагировали. Им понравилась моя честность.

А в прессе меня отметили за то, что я заступился за Кэри.

В итоге, у меня сложились отличные отношения со СМИ и болельщиками "Монреаля". Да, иногда они могут не сдержать эмоции. Но они переживают за команду – и в этом главная прелесть выступления в таком большом хоккейном городе.

Пи Кей СУББАН. Фото AFP

ПИ КЕЙ

Было интересно сыграть против "Питтсбурга" в плей-офф-2010. Я выступал за "Монреаль", а ведь в прошлом году выиграл Кубок Стэнли в составе "Пингвинз". Последние пару лет играл в одной команде с Сидом. И считал, что знаю, как в этот раз ему противостоять.

Но перед первой игрой наш тренер, Жак Мартен, поставил в состав Пи Кея Суббана – нашего защитника-новичка, у которого за плечами было всего четыре матча в НХЛ.

Одна из первых смен. Все идет нормально. Я вижу, как партнеры меняются, и в этот момент осознаю, что Пи Кей выходит против Сида. Он перескакивает через борт, и я слышу его голос: "Эй! Сид! Я буду рядом весь вечер! Только ты и я! Весь вечер! Всегда буду рядом, детка! Погнали!"

В первой же смене он пытался достать Кросби.

Я же думал про себя: "Парнишка, завались нафиг. Не приставай к нему. Не пытайся вывести его из себя. У тебя это не получится".

Первое время не проходило и секунды, чтобы Пи Кей не сказал что-нибудь кому-нибудь из соперников. Он приставал к звездам. Через пару минут один из игроков "Питтсбурга" подъехал ко мне: "Если ты его не успокоишь, то мы уроем этого сосунка".

Но прежде, чем я успел что-то ему сказать, Суббан забил гол. В первом же матче плей-офф против действующего чемпиона он отличился на четвертой минуте. Это был его дебютный гол в НХЛ.

И тогда до меня начало доходить.

Пи Кей останется Пи Кеем. Что бы ни происходило.

Мне не понравилось столь яркое празднование забитого гола. Но здесь неважно, что нравится мне. Или что я думаю обо всем этом. Пи Кей Суббан – великолепный хоккеист и он дает очень многое игре. За это мы должны быть ему благодарны. Наверное, он кое-что усвоил – иногда набивал шишки – из того, что я ему говорил. В свою очередь, я тоже многому научился у него.

Пи Кей СУББАН. Фото AFP

Теперь я могу наблюдать за каждой его игрой в составе "Нэшвилла". И это здорово. Здесь ему позволяют оставаться самим собой. А именно в этих условиях Пи Кей наиболее эффективен. Оставьте его в покое и наслаждайтесь тем, как ваша команду поднимается вверх по турнирной таблице.

Было очень интересно наблюдать за становлением "Предаторз". И за тем, как город полюбил хоккей.

Меня часто спрашивают: "В чем больше всего изменился хоккей за последние 20 лет?"

На этот вопрос сложно дать однозначный ответ. Но одно я заметил точно: теперь игрокам готовы прощать ошибки, позволяют их допускать. Некоторые финты, которые закладывают защитники в своей зоне… за это меня бы Пэт Бернс усадил в запас до конца встречи. Но теперь креативность и смелость приветствуются.

В конце концов, когда-то я сам именно ради этих моментов лупил по телевизору рукой. Чтобы не пропустить ни секунды этого волшебства. Эти парни – лучшие в мире.