Узнать о себе за 13 долларов

Последней остановкой в турне специального корреспондента "СЭ" по хоккейным городам Северной Америки стал Торонто, где он побывал в храме хоккея - Зале славы.

В ГОСТЯХ У СТЭНЛИ

    Путь к нему не так труден, как вам кажется. Любой желающий, приехав в Торонто и заплатив 13 канадских долларов, может пройти несколько комнат, подняться по лестнице и заключить Кубок Стэнли в объятия. Сфотографироваться с ним на фоне себя. Поводить пальцем по гравировке. Подышать на серебристую поверхность. Поцеловать. Капнуть слезой. Постучать и послушать, как звучит. Взобраться на специальный ящичек (он тут, рядом, хотя вообще-то предназначен для детей) и заглянуть вовнутрь. В конце концов, стать перед ним на колени и прочесть смиренную молитву паломника. В общем, самовыражайтесь со святыней, как пожелаете.

    Нельзя делать лишь одного - поднимать его над головой. Ни при каких обстоятельствах! Без малейших исключений! Это священное право принадлежит только тем, кто действительно прошел трудный путь - через длинный сезон в НХЛ и жернова плей-офф.

    Завоевывать право трясти прославленной чашей над головой мне редакция, хвала ее разуму, не поручала. С меня было достаточно подробно описать все то, что увидел за три недели скитаний по Северной Америке. Но где же заканчивать свой путь, как не здесь? В храме, в точке отсчета, в центре хоккейной вселенной - в торонтском Зале славы. В объятиях с Кубком Стэнли.

    Авторство приведенного здесь снимка принадлежит Биллу Уэллману, чья официальная должность называется так: хранитель кубка. Их всего четыре, персональных жреца при реликвии. В обязанности Билла и его коллег входит сопровождение господина Стэнли во всех его всемирных путешествиях, протирание его тряпочкой и вынос на лед (Билл со товарищи при этом обязательно надевают белые перчатки) для вручения законным обладателям - чемпионам НХЛ. Пока мы сообща кропотливо настраивали мою цифровую "мыльницу" на нарочито тусклое освещение Великого зала (а место, в котором стоит кубок, называется именно так), Билл рассказал мне, как в прошлом году ему довелось сопровождать своего подопечного в Омск, куда повез трофей защитник "Каролины" Олег Твердовский.

    О том, как сибирские дети набросились на кубок в истовом желании до него дотронуться, образовав некое подобие муравейника, Билл вспоминает с улыбкой умиления. Конечно же, о том, чтобы охранять или не пущать, тут речи быть не могло: Билл - хранитель, но не изверг же. "А что, они в Сибири знают, что такое Кубок Стэнли?" - обернулся к нам один из посетителей Зала. "Знают, а как же! - ответил Билл. - Вот в ЮАР знают не все. И в Лондоне тоже". Ну в Лондоне - ясно (кубок был куплен лордом Стэнли именно там, и недавно по инициативе Зала славы его на один день вернули в то здание, где находился его "родной" ювелирный магазин), а вот что главный хоккейный приз забыл в ЮАР, спросить Билла не успел "мыльница" была наконец настроена, и я отправился на свою Джомолунгму...

    Почему-то хватать и обнимать великий трофей желания не было - дотрагиваться и то старался едва-едва. Может быть, заробел перед 117-летним старичком, а может, просто слишком уж строго смотрели мне в спину портреты людей, поднимавших эту посудину когда она была еще скромных размеров чашей. А вместе с ними и портреты Анатолия Тарасова, Владислава Третьяка и Валерия Харламова: пусть они поднять ее не сумели, но тем не менее были включены канадцами в свою святыню. Какой же неимоверно тяжелой она должна быть?! Немудрено, что над головой ее нести под силу лишь титанам.

БОБРОВ, СНЕГОВИК И ТАНЦЫ ВПРИСЯДКУ

    Если бродить по Залу славы, только и думая о том, что у нас такого нет, то можно здорово озлиться уже во второй комнате и демонстративно уйти, не подумав даже о том, что "деньги плочены". Однако есть чем и утешиться: в этом плане мы отстаем от канадцев совсем ненамного. Нынешний Зал открылся лишь в 1993 году так что дистанция (хоть она и растет с каждым годом и, мнится мне, вырастет еще прилично) не такая уж и большая.

    Если сейчас Зал - прекрасно организованный музей, то раньше он больше напоминал склад и располагался чуть ли не в одной комнате.

    Впрочем, злиться мне было ни к чему, тем более что российского журналиста в Зал не только пустили бесплатно, но и вызвались сопровождать. Да и пошел я туда в дружелюбном расположении духа, с мирными целями и одним лишь истовым желанием рассказать родине о том, как любовь к хоккею можно не только в себе развить, но и поставить ей памятник. А то на родине нет недостатка в биении себя в грудь и провозглашении собственного величия за счет нахождения "тараканов" в НХЛ, но вот о том, какого цвета были свитера у первой сборной СССР, знают, готов спорить, очень и очень немногие.

    А я вместе со всей остальной Канадой теперь знаю и вам докладываю: синего. Свитер Всеволода Боброва с номером 9 (в нем он вывел советскую сборную на матчи чемпионата мира 1954 года) был первым экспонатом, к которому меня подвела Келли Массе. Келли - менеджер Зала славы по деловым связям, и она не только вызвалась служить мне экскурсоводом, но и специально для этого случая подзубрила сугубо советскую часть экспозиции. От вполне общеизвестных реликвий (фуфаек Третьяка, Макарова и Фетисова) до истинных раритетов.

    Откуда, например, канадцы выудили прекрасно сохранившуюся афишу приглашавшую москвичей на стадион "Динамо", где в декабре 1955 года состоялись матчи сборных СССР и английского клуба "Харрингей Рейсерз"? Кто вообще у нас знает, что такие матчи имели место полвека назад в Петровском парке? И не преступление ли то, что узнать это можно, лишь приехав в Торонто?!

    А где у нас хранится старенький, но хорошо сохранившийся свитер с эмблемой ЦСКА, который надевал Тарасов, начиная свою тренерскую карьеру? Нигде. Он висит в торонтском Зале, рядом с одной из единиц обширнейшего гардероба Уэйна Гретцки. "Свитер отца советского хоккея" - написано на табличке.

    Берегут канадцы и приз газеты "Известия", в первый и последний раз выигранный ими в 1987 году - большие фарфоровые часы в виде гжельской тарелки, на которой веселятся известинские снеговики. Время на часах - 18.27. Когда-нибудь сюда придет престарелый Шон Бурк, вратарь той сборной Канады, и покажет внукам, какой редкий трофей он добыл тогда для страны.

    В международном отделе редкостей очень много. Куратор Зала (очень почетная и тяжелая работа) собирает их по всему миру, порой заезжая в самые неожиданные места. Скажем, форму хоккейной сборной Турции вам вряд ли удастся увидеть где-либо еще. А уж свитера магнитогорского "Металлурга" и сборной Мексики, висящие на стенде рядышком, так близко больше не сойдутся никогда. Сборной Швеции, действующему чемпиону мира и Олимпийских игр, посвящен отдельный "желто-синий уголок" - с формой игроков, фотографиями и сувенирами. А поскольку Зал открылся в 1993-м, нетрудно понять, что "красным" этот уголок еще не был.

    Тут вашему корреспонденту было бы самое время пофилософствовать на тему вселенской невезухи и тернистого русского пути, но как раз в этот момент из стоявшего рядом динамика донесся не то "Светит месяц", не то - совсем наоборот - "Полна коробочка". Келли подошла к стенду с базой данных о мировом хоккее. Встав у интерактивного монитора, посетитель может выбрать любую страну, и на большом экране ему покажут маленькую киношку о том, как в этом царстве-государстве сеют брюкву... В смысле - играют в хоккей.

    Заставка к российскому ролику состояла из земного шара, танцующего вприсядку. Кстати, именно этот танец, а отнюдь не водка-селедка-медведи-ГУЛАГи является на Западе главным русским стереотипом. И, представьте, судя по кадрам, с хоккеем у нас все - зашибись. Так держать, кино-Россия!

ПРИЗРАКИ И ЧАСОВЫЕ

    Вообще здание Зала - настолько старинное, насколько это возможно в Северной Америке. Его построили полтора века тому назад под филиал "Банка Монреаля". Говорят, там до сих пор живет призрак некоей неудачливой банковской служащей, которую угораздило свести счеты с жизнью в туалете на верхнем этаже. Вроде бы не задался у девушки служебный роман. Сейчас в самом доме - только Великий зал, а также архивы и офисы администрации. Основная часть экспозиции находится на нижнем уровне, куда надо спуститься на эскалаторе.

    На улице перед входом вас встречает, как и следует ожидать, скульптура. Кто на ней изображен? Не бог, не царь и не герой, не беспокойтесь. Скульптура, по мнению учредителей Зала, должна была выражать чистую и искреннюю любовь канадцев к хоккею, поэтому на ней изображен эпизод матча детских команд. Пять пареньков наблюдают за игрой со скамьи запасных. Видимо, то, что происходит на льду им страшно нравится, потому что вид у всех ликующий. Фотографироваться около такого памятника - сплошное удовольствие. Какой турист откажется нырнуть за "бортик" и стать шестым в этой компании? Замысел учредителей удался, да и не мог не удаться. Что еще ожидать от страны, в которой играющих в хоккей мальчуганов рисуют на пятидолларовых банкнотах?

    Впрочем, рядом с детишками поставили недавно памятник и позначительней: в честь победы сборной Канады в серии 1972 года против сборной СССР. На кленовом листе чеканкой нанесен известный всей Канаде образ - ликующий Пол Хендерсон влетает в объятия партнеров, оставив за спиной лежащего на льду Третьяка.

    А вот внутри самого Зала вас встретят два таких "часовых", что закачаешься. Четырехметровыми атлантами возвышаются по обе стороны входа легендарный игрок оттавской "Серебряной Семерки" Циклон Тэйлор и великий вратарь Кен Драйден. Тэйлор изображен сложившим на груди руки, а Драйден - в своей знаменитой позе: опершимся руками на черенок клюшки. Именно так, подобно Зверобою со своим ружьем, стоял Кен в воротах, когда игра шла в чужой зоне. Заходите, коли охота, говорит вам Кен, смотрите что хотите, сами разберетесь. А я займусь вот этой бандой ирокезов, которые сейчас пересекут синюю линию...

СЧАСТЛИВАЯ ГАГАРА

    Впрочем, вернемся к моей экскурсии.

    - А это один из самых известных наших экспонатов, - говорит вдруг моя провожатая Келли, показывая пальцем... а куда, собственно? На стенке перед ней - всего лишь фотография женской сборной Канады, победительницы Солт-Лейка-2002. Что тут такого? Впрочем, Келли показывает не на картинку, а на что-то под ней... Только что?

    - Это - "счастливая гагара"! - восклицает Келли и смотрит на меня очень напряженно. От меня, видимо, ожидается радостное: "Ах, "счастливая гагара"! Так вот она какая..." Вместо этого смотрю редкомигаюшим взглядом...

    Все дело, как оказалось, в редкостном суеверии канадцев вообще и хоккеистов в частности. Дело в том, что во время хоккейного турнира в Солт-Лейке человек, отвечающий за качество льда на арене, где играли женские команды, был канадцем. Истово желая победы своим девочкам, он замуровал в лед, аккурат под центральной точкой вбрасывания, долларовую монетку, называемую в Канаде "гагарой", потому что именно эта северная птица на ней изображена. Ну, вроде как в качестве талисмана. Причем никому об этом не сказал. Канадским девушкам, наверное, не грозило бы проиграть и без "гагары", и даже с тысячей рублей в керенках подо льдом, но после их победы о монетке узнал генеральный менеджер мужской сборной Уэйн Гретцки и немедленно потребовал вырыть ее и доставить на главную хоккейную арену Солт-Лейка. "Гагара" в итоге стала таким же канадским героем, как и игроки обеих олимпийских сборных страны, и была сразу же после окончания Игр доставлена в Зал славы.

    - После приобретения этой монетки, - говорит Келли (да-да, действительно на стене под фотографией прикручен медный кругляш!), - у нас резко возросло количество посетителей. Всем обязательно надо потрогать "гагару" - на счастье.

    Зал славы посвящен всему хоккею, и его администрация подчеркивает этот факт неустанно: "Пожалуйста, не думайте, что мы - музей НХЛ!" Это действительно не так. Кроме вышеупомянутого международного отдела Зал славы имеет экспозиции юниорского, студенческого, женского хоккея, хоккея для инвалидов и даже стенд, посвященный дворовому хоккею на асфальте, вместе с кубком за победу в чемпионате страны и свитерами всех игроков команды-чемпиона.

    Кстати, про кино. Отдельная часть Зала отведена под кинотеатр, в котором крутят всевозможные документальные фильмы об истории хоккея. В этот день показывали фильм о Кубке Стэнли. Но лучше один раз увидеть своими глазами, вы не находите?.. Вперед, вперед в Великий зал! Впрочем, перед ним лежит еще множество интереснейших комнат.

СЕРДЦЕ РАКЕТЫ РИШАРА

    Ох, как впечатляет Зал династий! Великие клубы, бравшие Кубок Стэнли помногу раз в короткий промежуток времени, увековечены в особой комнате, часть которой представляет собой точную копию раздевалки "Канадиенс" в старом монреальском "Форуме". Рядом - стенд старых "Оттавских Сенаторов" начала 1920-х. Вопрос для телевикторины: какая династия имеет больше всего представителей в Зале славы? Да-да, они самые. 14 человек.

    В одном из закутков монреальской "раздевалки" висит настоящий свитер Мориса Ришара по прозвищу Ракета. Причем именно что свитер - в те времена они как раз и были вязаными, шерстяными. Свитерок - так себе, изрядно потерт и потрепан (и, кстати, так отмечаешь - махонький он был, Ракета-то, это же ведь еще и на щитки натянуть надо было), в дырочках, исправно залатанных. Видимо, не было денег у владельцев "Монреаля", чтобы рванье после каждого матча менять, вот хоккеисты и чинили форму одежды, как умели.

    Дырочки на свитере Ришара весьма интересные: прямо над знаменитой монреальской поперечной полосой, с левой стороны. Это уже просто, как из поэмы про войну, честное слово! Интересно, что спасло Ришара - хоккейный панцирь или все-таки партбилет?

    Насчет панциря я бы очень усомнился. Рядом висят вратарские доспехи Терри Савчука, в которых он отыграл большую часть своей карьеры. Его нагрудник - тоненькие, изодранные куски поролона, поддерживаемые в более или менее однородном состоянии веревочкой. Поверить в то, что с этими ошметками на груди Терри защищал ворота, невозможно. Как и в то, что на тяжеленных, сплошь покрытых ржавчиной конструкциях катались по льду игроки "Оттавы" в 1925 году.

    - А самую старую клюшку вам уже привезли? - спрашиваю я Келли, вспомнив о замечательном раритете, недавно проданном с аукциона.

    - Пока нет. Да, нам ее обещали, но дальше обещаний дело не пошло. Да и не примем мы ее, пока эксперты действительно не определят, что она - самая старая. А сделать это довольно-таки трудно. Зато посмотрите сюда! Вот это раритет - так раритет!

    На стене висит свитер "Нью-Йорк Рейнджерс" с номером 99. Ну да, еще один гретцковский китель, что тут такого?

    - А вы приглядитесь, - говорит Келли. - Это тот самый свитер, в котором Уэйн сыграл первый матч за "Рейнджерс". Посмотрите внимательно на спину.

    На спине написано GRETKZY... Что ж, этого стоило ожидать. Нью-Йорк настолько велик, что ваше имя, каким бы оно ни было, он запоминать не обязан. Канадцы были так ошеломлены этим фактом, что немедленно после матча затребовали свитер в Зал.

    Естественно, Великому в Зале принадлежит больше экспонатов, чем кому бы то ни было. Например, его 802-й, рекордный, гол в регулярном сезоне отмечен и вовсе монументально. Зал вытребовал себе не только шайбу, но и клюшку, которой Уэйн ее забивал, и краги, которыми Уэйн клюшку держал, и ворота, в которые эта шайба влетела. Внутри же ворот выложена огромная цифра "802". Выложена шайбами. В количестве 802 штук. Две девочки-посетительницы, уткнувшись носами в стекло, увлеченно их пересчитывали.

СВЯЩЕННАЯ СВАЛКА

    Еще один российский экспонат оказывается неподалеку: свитер, в котором первый свой матч в НХЛ сыграл Сергей Пряхин, советский Колумб. Загадочный и непонятый первопроходец, может, и не оставил следа в статотчетах, но о его истинном значении для НХЛ тут помнят. (Кстати, Сергей недавно позвонил в редакцию, отреагировав на материал из Калгари, и оспорил некоторую информацию, приведенную мною там со слов местных журналистов. Причин не верить Сергею у меня нет, причин подозревать калгарийцев в преднамеренной лжи - тоже, так что, вероятнее всего, эта история лишний раз подтверждает давно известный факт: мы с североамериканцами можем смотреть на одни и те же вещи и видеть их совершенно по-разному.

    Рядышком с Пряхиным приютился и Александр Могильный, первый русский "гроссмейстер" НХЛ. Шайба, ставшая для него 50-й в сезоне-92/93 (всего он тогда их забил 76 - сумасшедший показатель), хранится в Зале. До Александра "гроссмейстерский рубеж" не пересекал никто из наших.

    Не все экспонаты Зала - тщательно, скрупулезно подобранные сокровища. Впрочем, кому как. Для некоторых, например, коллекция настольных хоккеев с довоенных лет до современной "стиги" - просто сундуки Креза. Или коллекция билетов на матчи плей-офф Кубка Стэнли. Или хоккейных значков из разных стран мира. А кое-кому лучшим экспонатом и вовсе может показаться простая груда хлама за стеклом, встречающая вас при выходе из Зала династий. Самого настоящего хлама - мусора с хоккейной тематикой. Тут даже есть собственно мусорный бак с эмблемой "Пингвинз". Интересно, его покупали болельщики или недруги "Питтсбурга"? Густой слой вымпелов (преобладают экзотические - ГДР, Сербия и т.п.), книжек, кассет, кукол и прочей дребедени покрывает оставшееся место.

    - Насколько прибылен Зал славы? - спрашиваю я у Келли.

    - Ни насколько.

    - ?!

    - Эта организация существует не для получения прибыли. Наша цель - служить хоккею. Мы никак не связаны ни с НХЛ, ни с правительством Канады. Все вырученные нами деньги идут на содержание и расширение Зала. Основные источники доходов - продажа билетов и спонсорство.

    - И как, хватает?

    - Еще как! В ближайшее время зал будет значительно расширен. Мы перенесем наш огромный фотоархив и хранилище раритетов и административные офисы в другое место, а в основном здании добавим экспозиций.

    Немного жалко призрака несчастной банковской служащей. Неужто в ее инфернальном туалете устроят, например, уголок энхаэловского бойца? Кстати, интересно, сколько же у них человек в год приходит?

    - В среднем - 325 тысяч, - тут же отвечает Массе. - Но это только обычных посетителей. Еще мы сдаем иногда Зал для официальных мероприятий. Бывает, что и свадьбы здесь играем. Недавно торонтская радиостанция провела конкурс, в котором предложила победителям выбрать на свой вкус, где им лучше пожениться. Победители выбрали Зал славы. Для канадца более священного места быть не может.

АТТРАКЦИОН "ПРОБЕЙ БЕЛФОРА!"

    Стенд со старой формой вновь заставляет вспомнить о матушке-России. Ну ладно, предположим, я еще смогу на старых фотографиях отличить "Химик" от "Крыльев Советов" (кстати, редчайший кадр с Александром Якушевым в форме именно сетунской команды - на турне по Северной Америке в 1976 году - в Зале тоже висит), но какого цвета был прикид у "Ижстали" или СК им. Урицкого - кто теперь скажет? А в Зале славы вы можете сколько угодно любоваться на форму таких клубов НХЛ, как "Филадельфия Квакерз", "Нью-Йорк Американз" и "Монреаль Марунз". О клубе "Квебек Буллдогз", отыгравшем в НХЛ лишь один сезон, напоминает не форма, а машинка для запечатывания конвертов, стоявшая на столе у владельца клуба. Видимо, именно она наложила сургуч на уведомление о переезде в Гамильтон в 1920-м.

    Рядышком - почему-то набор напильничков, зубил и прочей слесарщины, совершенно тут неуместной. Но это на первый взгляд, потому что этой коллекцией Зал увековечил память первого гравера, начавшего наносить на Кубок фамилии выигравших его игроков. Это его инструменты, любовно хранимые на особых полочках. Так и представляешь себе этого хоккейного папу Карло, согбенного над пластиной, снятой с великого приза. Тюк-тюк-тюк-Морис Ришар-тюк-тюк-тюк-Жан Беливо-тюк-тюк-тюк ну сколько же можно выигрывать одним и тем же?!

    На выставку старинного хоккейного оборудования вроде деревянных коньков и клюшек из цельного куска дерева вообще нельзя смотреть без слез. О том, что это был за хоккей, можно только догадываться.

    Самое шумное место в зале - аттракционы. Тут желающие могут не только сразиться в настольный хоккей, но и опробовать в себе навыки настоящего игрока. Скажем, лупануть быстро и метко по экрану на котором носится компьютеризированный Эдди Белфор. Как и сейчас в жизни, он часто пропускает. Можно также нахлобучить вратарские ловушку и блин, взять "гитару" и стать в ворота. Из отверстий в стенке на вас будут выскакивать мягкие шайбочки, посылаемые вам в сетку Гретцки и Мессье. Взять непросто - этакие монстры и с экрана вас съедят. Ваш корреспондент попробовал: остановил почти все. Помнят, помнят руки-то...

ТРЕТЬЯК - СОСЕД БОУМЭНА

    Ну вот он, вот он, наконец! Великий зал! Кубок Стэнли, все остальные индивидуальные и командные призы НХЛ (кроме Трофея Президентов, приза за первое место в регулярке, - он по-прежнему в распоряжении "Оттавы", и Хранитель Кубка, обмолвившись, что у "Сенаторов" - "особые обстоятельства", дальше распространяться не стал), портреты всех избранных и - особая, бронированная комната, бывшее деньгохранилище "Монреальского банка".

    Лауреаты в Зал славы выбираются в трех категориях - игроки, зодчие (тренеры и администраторы) и судьи. Каждый год избирательный комитет из 18 членов выбирает кандидатов из общего списка. Те, за кого проголосовали как минимум 15 членов комитета, выбираются в Зал. Однако в год может быть выбрано не более четырех игроков, двух зодчих и одного судьи. В комитет входят такие личности, как Скотти Боумэн и Пэт Куинн, а также известные журналисты, как, например, Эрик Духачек из "Глоуб энд мэйл", который так здорово помог мне в Калгари.

    Комитет часто критикуют за то, что он проглядывает достойные кандидатуры и, наоборот, выбирает игроков, чьим главным достижением было счастье поиграть за чемпионские команды. Силен также и "североамериканский уклон". Впрочем, в последние годы комитет взял целенаправленный курс на "открытие границ". Остается только подождать, чем это закончится для Павла Буре и Игоря Ларионова, которых можно выбрать уже в этом году. Пока же наших соотечественников в Зале - пять. Легче всех увидеть Третьяка - его портрет расположен по соседству с Боумэном, который изображен чрезвычайно моложавым. Куда лучше, чем при жизни, выглядит на портрете и Анатолий Тарасов, а вот Харламова с Фетисовым узнать очень легко.

    Насчет пятого русского ничего такого сказать не могу. Так уж получилось, что играл он в 1940-е годы... Да, такая вот штуковина. Давид Шринер, родившийся в Саратове, был увезен в Канаду еще грудным ребенком, но в реестрах списка он значится как игрок из России. Происхождение Шринера часто оборачивалось для него серьезными проблемами при пересечении американо-канадской границы, которую в годы Депрессии и антикоммунистической истерии в Америке 1930-х блюли свято.

    А что же в бронированной комнате, спросите вы? Как что?! Спрашиваете еще! Конечно же, Кубок Стэнли! Не тот, с которым фотографировался я и который вручают каждый год чемпиону, а настоящий, аутентичный - самая первая чаша, купленная лордом Стэнли, генерал-губернатором Канады в лондонской ювелирной лавке за десять гиней. "От Стэнли Престонского" - такую гравировку он заказал тогда на Кубке и нарек свой трофей "Хоккейным кубком вызова Канадского доминиона". Бедный лорд, во-первых, не ведал, что творил, а во -вторых, так ни разу и не увидел, как его творение кому-то вручают. Впервые это случилось в 1893 году, когда чемпионом Канады среди любителей стала команда Монреальской любительской атлетической ассоциации. Первый перстень чемпионов находится тут же и больше всего напоминает бедненькое обручальное кольцо. Рядышком - другие награды, дававшиеся в свое время игрокам вместо перстня: карманные часы и медальоны.

    Чаша хранится за пуленепробиваемым стеклом. Тут же - первая подставка, на стенах комнаты - снятые ранее кольца. Если подойти к стеклу вплотную, то можно разглядеть Кубок до мельчайших деталей. Прямо у дарственной надписи лорда я без труда различаю грубо накарябанные буквы: "Фред. В. Тэйлор". С ума сойти, неужели сам Циклон первый Кубок гвоздем ковырял?!

    - Скорее ножиком, - отвечает Хранитель. - Вообще, с Кубком в те годы чего только не делали.

    Это точно. В 1905 году игрок "Серебряной Семерки" (уж не Циклон ли?) пытался на спор перебросить его через канал ударом ноги. К счастью, канал был покрыт льдом, а то тогда бы Кубок и погиб. Год спустя хоккеисты клуба "Монреаль Уондерерз" забыли чашу в фотоателье, а когда наконец додумались за ней вернуться, мама фотографа преспокойно разводила в ней герань. В 1924-м игроки "Монреаль Канадиенс" по дороге к дому владельца клуба, где был назначен победный банкет, остановились с пробитой шиной. Колесо быстро заменили, но Кубок оставили на обочине. Те из игроков, что еще вязали лыко, спохватились не скоро, но, к счастью, дар лорда Стэнли ждал их на том же месте, где они его оставили. Год спустя Кубок выиграл клуб "Виктория Кугарз" (единственная команда не из НХЛ, владевшая Кубком с 1917 года), и главный тренер Лестер Патрик хранил трофей в своем подвале. Там его и нашли два тренерских сынишки. Недолго думая, пострелята "выгравировали" на Кубке свои имена. Причем на этот раз именно гвоздем. Пятнадцать лет спустя оба появились на Кубке уже законным путем - как игроки "Нью-Йорк Рейнджерс". Правда, характером изменились не шибко: ребята отпраздновали победу, не выпив из чаши, а... наоборот. Видимо, эту историю рассказали Морису Ришару в 1957 году когда к Кубку прикладывался он: пытаясь глотнуть шампанского, Ракета сломал два зуба. Почему-то думается, что все эти истории, вплоть до проделок Патриков-младших, придают Кубку Стэнли еще больше величия и благородства.

    В общем, немудрено, что подлинник уже давно хранится под стеклом и бережется пуще зеницы ока. Игрокам вручают мастерски сделанную копию, которая сама по себе уже представляет отнюдь не меньшую ценность. Перочинное творчество Циклона Тэйлора на новой чаше не воспроизведено, но от этого она ничуть не теряет. К ней-то и пошел корреспондент "СЭ" делать исторический снимок и гадать свою думку о том, что еще может хотеть от жизни настоящий хоккейный фанат.

    Разве только узнать, как выглядели шайба с первого чемпионата СССР и свитер СК им. Урицкого... Но кто же их повесит на стенд? И главное - где?!

    Слава МАЛАМУД

    Торонто