"В дверь постучали. Вошел Ковальчук с красными глазами". Боб Хартли – о россиянах в НХЛ

Кови хотел договориться, чтобы меня оставили

– Когда я звонил вам в июле, вы рассказывали, как Илья Ковальчук пришел к вам в тренерскую в слезах, когда вас уволили из "Атланты". У меня это никак не укладывается в голове. Объясните?

– Это нестандартный момент, разумеется. Обычно игроки звонят на следующий день. В тот день у меня была встреча с руководством. В 11.00. Пришел на нее с видеокассетой, потому что изначально планировалось собрание с игроками. Я приехал на собрание, но мой босс попросил меня зайти в офис (речь о Доне Уодделе. – Прим. "СЭ"). Мы были весьма близки с ним, так что он не стал темнить: "Наши дела хреновые, старт регулярки получился плохим, поэтому я должен тебя уволить". На что я ответил: "Окей".

– Весьма лаконично. Что же было дальше?

– Он попросил меня, чтобы я рассказал об этом команде. И при этом расплакался. Я, естественно, согласился. В любом случае – мои парни собирались на видеоразбор. Пришел к ним, рассказал, что меня уволили, пожелал удачи и сообщил, что любимого ими видеоразбора не будет, ха-ха. После чего пошел к себе в тренерскую, начал собирать вещи, и тут вдруг в дверь постучали. Это был Кови. Кови с красными глазами. И слезами. Он сказал: "Я сейчас пойду к генеральному менеджеру и скажу ему, что так нельзя. Он не прав. Это не ваша ошибка. Это наша ошибка. Вы были очень добры ко мне. И я хочу, чтобы вы меня тренировали и дальше". На что я ответил: "Успокойся и присядь, Кови. Ты еще очень молод. Мне очень нравится то, что ты делаешь на льду. Но так в НХЛ это так не работает. Решение, скорее всего, было принято на самом верху. А Дону просто вручили пистолет. С тобой все будет в порядке. Даже не сомневайся. Я люблю тебя как хоккеиста. Ты замечательный молодой человек. И мы еще с тобой не раз пообщаемся. Не парься. Так здесь делаются дела".

Боб Хартли. Фото photo.khl.ru

– Вы часто общались "по душам"?

– Такие вот доверительные отношения мы с ним построили. Знаю, что многие российские журналисты писали о том, что мне якобы не нравился Ковальчук. Что я его зажимал. Просто потому, что однажды я не включил его в состав. Но я ведь не включил, потому что он нарушил командные правила. И разрушил мое сердце этим. Но я знал, что все делаю правильно. Потому что растил его и хотел, чтобы он вырос большим человеком. Командные правила – это командные правила. Они для всех одинаковы, даже для Кови. Если ими поступиться, ничего хорошего не жди. Где бы я ни работал, всегда старался выстроить культуру и идентичность. А культура – это правила одинаковы для всех. Тут я в роли отца. У которого 22 ребенка. Они очень разные, у них разные таланты, но все должны подчиняться определенным правилам.

– Напомните, в чем провинился Ковальчук.

– Кови опоздал на командное собрание, а правила в данном случае гласили: "Пропускаешь один матч". Если бы я не посадил Илью в запас, все в команде могли бы посчитать, что опаздывать – это нормально. И никаких правил больше не существовало бы. У нас была с ним личная беседа тогда. Я ему все доходчиво объяснил. Он ведь был совсем молод, обожал хоккей и жаждал играть, так что пропущенный матч был для него мукой. Но, я думаю, это его многому научило. Он извлек хороший урок. И для остальных в команде это стало прекрасным уроком. Дисциплина крайне важна. Не хочешь нарваться на неприятности – следуй правилам. Все очень просто. И если у тебя нет выстроенной культуры, собственной идентичности – ты никогда ничего не выиграешь. По крайней мере – я так считаю. Правда, у меня хватает примеров, подтверждающих мои убеждения.

Боб Хартли. Фото Владимир Беззубов, photo.khl.ru

Я в восторге от российской хоккейной культуры

– Вы же тренировали Каменского. А он едва ли не талантливее Ковальчука. Что пошло не так? И почему он ушел?

– Талантливее ли – это очень хороший вопрос. Но что можно сказать точно – я никогда больше не тренировал хоккеистов с таким потрясающим катанием. Как он катался – это что-то с чем-то. Мне трудно говорить за него. Я был совсем молодым тренером, когда возглавил "Колорадо". А он уже приближался к закату карьеры. Тот состав "Эвеланш" был невероятно мощен. Но все же – мы тогда начали немного перестраиваться. У нас появилась сильная молодежь. Ну, и некоторым нашим возрастным хоккеистам уже приходилось трудно. Каменскому – нет. С его катанием он мог еще долго зажигать. Но ему сломали кисть. Причем сломали не очень хорошо. У меня тогда еще Гусаров играл. И Озолиньш. Я хорошо помню те времена. Помню травму Каменского. Помню, как он восстанавливался и в один прекрасный день я вышел с ним на лед – поиграть один на один. Вышел и сразу понял – это вау. Он будто не касался льда. Как будто порхал надо льдом. Это было потрясающе. Шикарный хоккеист.

Когда обо мне пишут что-то плохое, я сажусь и говорю сам себе: я тренировал Валерия Каменского. Я тренировал Гусарова. Я тренировал Кови. Я тренировал Славу Козлова, и мы до сих пор с ним очень близки. В прошлом сезоне, когда я работал в сборной Латвии, он приехал ко мне и провел со мной три дня. Попросил поприсутствовать на тренировках, на собраниях. Он прекрасно меня знает – мы же работали с ним в "Атланте", но тут он захотел посмотреть все, что обычно хоккеисты не видят. Как я готовлюсь к матчам, тренировкам, собраниям. Захотел перенять опыт. Я был только рад.

Я работал с Кириллом Сафроновым, Виталием Вишневским, Дарюсом Каспарайтисом. В "Калгари"… С мощнейшим броском… Как же его звали?

– Антон Бабчук?

– Точно. К сожалению, мы были в стадии перестройки, и Антон не входил в планы менеджмента. Поэтому и проводил все время в ложе прессы. Там еще и локаут наложился. Но Антон отлично работал, несмотря на то, что у него почти не было шансов играть в основе.

Всех русских ребят, с которыми работал, я хорошо помню. Отличные парни, потрясающие спортсмены, невероятно соревновательные ребята, всегда готовые что-то доказать. Даже если брать одних русских – я тренировал классных хоккеистов. Это же круто! Этим летом я работал в лагере в Колорадо с молодыми русскими игроками – клиентами Пола Теофануса. Туда и Грачев приезжал, который только что в "Автомобилист" перешел. Там было, по-моему, 14 русских ребят. И это был один из лучших лагерей, в которых я когда-либо работал. Представьте: это горы, кислорода мало, было страшно жарко, но они на земле пахали так, что мне становилось тревожно. Но и после таких тренировок они приезжали на лед, улыбаясь.

Я знал русских ребят, которых тренировал в НХЛ. Но по ним нельзя сложить целостное впечатление. А тут я работал с целой группой. И знаете что? Культура хоккея у этих ребят была впечатляющей. Пахари, трудяги, при этом очень талантливы, здорово катаются. Я был в восторге. И по-прежнему в восторге, потому что нахожусь прямо внутри этой культуры сейчас. КХЛ – замечательная лига.

2016 год. Боб Хартли - главный тренер "Калгари". Фото AFP

– Тут не обойтись без вопроса: что отличает русского хоккеиста от канадского?

– Наверное, канадцы чаще бросают. Причем многовато будет бросков с плохих углов атаки. С другой стороны, есть же Ковальчук и Овечкин, которые никогда не стесняются бросать с любых углов и дистанций. Бросают, бросают, бросают. А на самом деле – нет больших отличий между канадцами и русскими в хоккее. Я открыл для себя русский хоккей в 1972 году, будучи совсем ребенком. Когда Пол Хендерсон забил победный гол! А весной на чемпионате мира я встретил Владислава Третьяка! Я же вратарь, и когда мне было 10-11 лет, я представлял себя Роги Вашоном. В 12 я стал Владиславом Третьяком.

Когда мы играли с друзьями в подвале, на улице или на пруду – я был Третьяком. И всегда хотел, чтобы наша команда считалась русской. И когда мы играли с друзьями – "3 на 3", "5 на 5" или "8 на 8" – это всегда были как будто бы матчи между Канадой и Россией. В тот момент "Монреаль" против "Торонто" – перестало быть актуальным. Даже до сих пор я периодически, когда делю команды для двусторонки, называю игроков так: Харламов, Петров, Рагулин, Михайлов. Они смеются, но в этом нет ничего плохого. Они определенно знакомы с историей российского хоккея. И сто процентов слышали эти имена.

Да, вряд ли видели их в деле, и это большое упущение. А я видел. И для меня недавняя встреча с Третьяком в Копенгагене – это было нечто невероятное. Очень большой и важный момент моей жизни. Он ведь столько лет был моим кумиром. Третьяк – это русский хоккей. Хоккей, заслуживающий огромного уважения.

– Положим, канадцы похожи с русскими в собственном оснащении, но как же менталитет?

– Да нет тут никаких отличий. Абсолютно то же самое. Что нужно в принципе понимать: русские ребята, приезжающие за океан – им не к хоккею нужно привыкать, им нужно привыкать к быту, к обычной жизни. То же самое было со мной в "Цюрихе". Однажды мы пошли с женой в ресторан. В ресторан, где в ходу только немецкий. Я сказал жене, что очень хочу стейк. Я две недели не ел стейков и очень по ним соскучился. Читал меню и ничего не понимал, потому что это швейцарский немецкий. И тут наткнулся на знакомое слово: fillet. Радостно показал официантке свой выбор, и прямо уже со слюнкой ожидал большой крутой кусок мяса с картошкой или пюре. А в итоге – это была паста с парочкой маленьких кусочков говядины. Когда я это увидел – был готов заплакать. После чего сразу сказал жене, что нам нужно выучить язык. Когда ты заказываешь якобы стейк, а получаешь не стейк – это сплошное разочарование.

Сейчас вот Фрэнсон, Деарнэ, Верстиг – они проходят то же самое. Причем по ним судят о канадцах в целом. Но это неправильно. Им еще только предстоит освоиться. Что обязательно скажется и на результатах в хоккее. А хоккей в Европе не так уж сильно отличается, как считается. Посмотрите на Овечкина, Каменского, Малкина. Им никакая раскачка была не нужна. В хоккее. Обычная жизнь, рутина – вот это самое сложное, требующее некой перестройки. Поймите, когда в КХЛ приезжают североамериканцы – их карьера в НХЛ завершена. Они автоматом достаточно приспособлены к любым условиям, хоть некоторая адаптация и нужна. Русские, отправляющиеся за океан – это совсем другая история. Их профессиональная карьера только начинается. Они намного моложе. И это очень большая сложность.

Приезжает такой паренек, которому 20 лет, который сразу начинает получать много денег – и сколько с этим связано рисков. Так что все молодые пацаны, сразу начинавшие зажигать в НХЛ, как Овечкин, Малкин или Ковальчук, они все заслуживают огромного уважения. Как и люди, окружавшие их. Переехать легко. Но еще легче – пойти "влево" (говорит по-русски), вместо того чтобы идти "прямо" (снова по-русски). Это очень сложно. Менталитет – фигня, если ты тренер – ты всегда найдешь общий язык с настоящим хоккеистом. Что пойдет на пользу всем. Где я только ни работал, в Латвии, в Швейцарии, теперь вот в России. И даже ширина площадок мне не кажется хоть сколько-нибудь большой разницей. По крайней мере, на мои команды она никак не влияла.

Полностью интервью Боба Хартли – в ближайшие дни на sport-express.ru

КХЛ: результаты матчей, календарь игр и турнирные таблицы