Он чуть не лишился жизни во время матча, вернулся на лед, но оказался никому не нужным в КХЛ

Игрок «Авангарда» порвал селезенку. Сможет ли он вернуться в хоккей?

В Британии чуть не подрался на дороге

— Вы провели сезон в Великобритании. Как-то я приехал в Лондон и едва не угодил под автобус с этим непонятным левосторонним движением. Как привыкали вы ко всему необычному в этой стране?

— Спокойно. Помогло то, что я все-таки был в Шеффилде, а не в Лондоне. Траффик гораздо меньше и адаптация прошла легче. Но без проблем не обошлось. Однажды я чуть не подрался на дороге с другим водителем.

— Что случилось?

— Мне в клубе выдали небольшой автомобиль, но беда в том, что он с механической коробкой передач. В Англии люди экономят и там механика дешевле, чем автомат. Не склонны в этой стране тратить деньги просто так. Шеффилд расположен на холмах, есть достаточно приличные спуски и подъемы. Так вот в первой же поездке я и нарвался на конфликт. Дали мне машину после тренировки, я пару кругов на парковке сделал для проверки, не помню, когда уже последний раз ездил на механической коробке, ну и отправился домой. По пути два затяжных подъема, а машин на улицах было достаточно много. И вот во время одного из подъемов я пристроился за машиной. Но поскольку привычки на «механике» нет, приближаюсь слишком близко, да и еще и дергаюсь постоянно. Вот водитель и не выдержал, выбежал ко мне.

— А вы?

— Не надо говорю, драться. Я новичок, еще не привык. Разошлись мирно. Если же говорить о левостороннем движении, то разобрался быстро, хотя пару раз по встречной полосе ехал пока не начинали моргать. Меня больше поразили штрафы.

— Высокие?

— Очень. Если на знаке написано «70», то и надо ехать 70, а за 71 один уже прилетает штраф. Причем, достаточно высокий, но он снижается, если ты идешь на курсы и проходишь их, как будто новичок. Я уже после первого штрафа все понял и больше не нарушал. Но пришлось послушать четыре часа о правилах дорожного движения.

— Все знают, что Англия — очень дорогая страна.

— Моей зарплаты хватало, чтобы прожить там с семьей. Но тут уже от человека зависит. Хороший урок для всех хоккеистов, которые привыкли тратить деньги направо и налево. Нужно уметь тратить с умом, думая о том, что большие контракты и премиальные в скором времени закончатся. То, что я заработал за карьеру, так и лежало, а мы спокойно обходились суммами, которые платили в клубе.

Англичанам даже не надо пытаться вступать в КХЛ

— Все хотел узнать: а с вами расплатились в «Медвешчаке», куда вы уехали год назад?

— Нет, денег не отдали. Но я подписал бумагу, что претензий к хорватскому клубу не имею. Дело в том, что из Европы я уехал играть в Азиатской лиге за клуб из Южной Кореи и при переходе они все компенсировали. Так что вопросов к хорватам нет.

— Вернемся в Англию. Я разговаривал с Павлом Воробьевым, первым российским хоккеистом в Великобритании, и он рассказывал ужасные вещи. Например, в Эдинбурге борта, как из камня сделаны. Легко можно получить травму после силового приема.

— Да! Что-то я не заметил. Приехав в Манчестер, я обратил внимание на то, что там как раз борт очень мягкий и подвижный. Даже специально подъехал, подергал руками, думал, что оторву. Испугался еще. Спрашиваю у партнера, а тут все в порядке, не сломается. А он наоборот доволен, что травму получить невозможно. В Великобритании очень необычные площадки. Такое ощущение, что размер коробки даже меньше канадской. Я последний раз в детстве на таких играх, когда мы ездили в Северную Америку. Углов вообще нет. Отсюда и хоккей довольно быстрый и немного суетливый. Если потерял шайбу в средней зоне, то уже обороняешься.

— Такое ощущение, что Павел Воробьев играл в другой лиге.

— Нет, но он же играл за шотландский клуб, где был русский владелец. Теперь этой команды нет, в лиге она не задержалась. Но она была какой-то полупрофессиональной. Их постоянно все «вытряхивали», так как большинство хоккеистов из Эдинбурга в первой половине дня работали по своим специальностям.

— Так это непрофессиональная лига?

— Я когда справки наводил, то меня эта информация тоже сильно напрягла. Но потом я узнал, что не все так страшно. Процентов 70 в лиге настоящие профессионалы, в основном канадцы и американцы с опытом игры у себя дома. Хорошие катки, неплохие стадионы. Нисколько не пожалел, что поиграл там.

— В КХЛ-то англичане не собираются?

— Однажды владелец команды поднял эту тему в разговоре со мной. Он достаточно богатый человек, миллионер, но по внешнему виду, по манере одеваться и держаться этого не поймешь. Так вот он поинтересовался, насколько дорого будет выступать в нашей лиге. Я сразу сказал, что даже пытаться не стоит.

— Почему?

— На уровне английской лиге он делает многое. Неплохая команда, стадион на десять тысяч иногда полностью заполняется, но для КХЛ всего этого мало, требуются совершенно другие деньги.

— Ходят там на хоккей, да?

— И очень прилично. Я видел потрясающие картины, словно из старой советской хроники. Знаете, когда возле касс огромные очереди и когда начинается продажа, то возникает сумасшедшая толкучка, так как все непременно хотят попасть на матч. Но до открытия кассы все сидят на принесенных с собой стульях, раскладушках.

— Такое постоянно?

— Нет, но часто. Например, матчи против «Ноттингема» считаются дерби и туда идут все. Полный стадион, разделенный на две половины из-за фанатов. Шум, поют песни. Атмосфера невероятная. Нам всегда говорили, вы можете проиграть кому угодно, но только не «Ноттингему».

— Так это в Шеффилде так любят хоккей?

— Нет, подобная атмосфера в Белфасте, Кардиффе, Ковентри. Хороших команд достаточно. Хоккей не совсем системный, но это все от тренера зависит. А обученных парней там немало. Никогда в жизни я так много не играл. До момента пока все не остановили, я провел 63 матча, а еще должен был быть плей-офф.

— Жаль немного.

— Причем, там плей-офф отличается от привычного. На первых этапах проводится два матча, как в футбольных кубках, когда считается количество голов на своем и чужом поле. Затем определяются четыре команды, они все перемещаются в один город и там идет своеобразный «финал четырех».

«Авангарду» я оказался не нужен

— Впечатление незабываемые. Но все равно я не понимаю, почему вы уже второй сезон не в России, а в Хорватии, Южной Корее, Великобритании. Последний сезон в КХЛ вы провели за «Авангард», мы все помним, как после одного из матчей вас увезли в реанимацию. Врачи боролись за жизнь, вы не только выкарабкались, но и в конце сезона вышли на лед. А после сезона с вами расстались, хотя вы должны были ехать с «Авангардом» в Балашиху. Вы разговаривали с Александром Крыловым?

— Да что вы, я про него и не знал. Нет, мой последний разговор был с Максимом Сушинским, когда он мне сказал, что «новый тренер не видит меня в составе на следующий сезон». Меня расстроило даже не это. Получив травму, клуб постоянно торопил с возвращением на лед, напоминал, тренеры ждали. По-хорошему, я бы мог вообще никуда не спешить, спокойно восстанавливаться и ждать следующего чемпионата, так как с травмированным хоккеистом нельзя разорвать контракт. Приходил бы на стадион, набирал форму.

— Но вы сами стремились к тому, чтобы вернуться на лед.

— Все верно. Хотелось даже не кому-то доказать, а самому себе, что способен вернуться на уровень. Нельзя было падать духом, надо было возвращаться на площадку. Но речь ведь о том, что если бы я не торопился, все делал по плану, предписанному медиками, не форсировал бы подготовку, то следующий сезон провел бы в «Авангарде». Просто мне было бы тяжелей вернуться.

— И потому решили поторопиться.

— Причем пришлось пройти много тестов до выхода на лед. В КХЛ постоянно изучали мое состояние, я крутил велосипед в маске, проходил какие-то испытания, чтобы доказать — здоровье нормальное. Я прошел испытание, вышел на лед, а в конце мне говорят: ты не нужен.

— Неприятно.

— Неприятно, что даже шанса не дали. Я же предлагал, ну у меня действующий контракт, давайте я приду на сборы, покажу себя. Неважно, на какой позиции меня бы рассматривали. Но дайте возможность, а если я буду уступать своим конкурентам, то признаю, что проблемы со здоровьем сказались, не выдерживаю и мы расстанемся.

— Не согласились.

— Вызвали и говорят: «У нас есть список от главного тренера, с кем бы он хотел работать и тебя в нем нет».

— Тогда же еще не было Боба Хартли.

— Да, вроде о нем еще не шло речи. Я пытался убедить, но диалога с Максимом Сушинским не получилось. Он сообщил, что решение уже принято, компенсацию я получу в ближайшее время и темы для беседы нет. Кстати, про тренера. Я еще спрашивал, а какой это тренер меня не видит в составе? Кого назначают-то? Но ответа не было.

— Странно.

— Тот сезон в «Авангарде» был признан неудачным, опять стали менять команду, набирать новых людей. Но и сейчас в клубе точно такая же ситуация, как мне кажется. А я ведь даже на понижение контракта был готов пойти ради шанса. Предлагал условие, что если у меня возникнут проблемы со здоровьем, а после того случая это не исключалось, то я мирно покину клуб. Но меня не слышали. Хотел получить шанс, который, считаю, заслужил, выкарабкавшись из той тяжелой ситуации.

— Заслужили.

— Это же была бы и дополнительная реклама для клуба. Все бы увидели, что своих, получивших серьезную травму, не бросают. На слуху пример с Бойлом из «Дэвилз», который болел раком, вылечился и вернулся на лед. И все видели, как его поддерживал клуб, как все в команде ждали его возвращения. У нас все иначе. Взять случай с Самвелом Мнацяном, который недавно ушел из жизни. До последнего момента все это скрывалось, никому ничего не говорили, а когда пошла огласка, то уже было поздно спасать, ничего не помогло. Ну объявите об этом раньше, может быть, и вытащили бы парня.

А потом и остальным

— Вы правы. Но если возвращаться к вашей ситуации. Вы несколько лет провели в «Авангарде, до этого у вас были хорошие клубы в карьере, но почему перед позапрошлым сезоном так и не смогли найти команду, хотя впереди было целое лето?

— Клубы уже боялись. Ни на кого не действовали справки, которые я предоставлял. Все забыли, что я после реанимации вернулся не лед. Просто боялись. У меня были переговоры с Алексеем Бадюковым, который в то время работал генеральным менеджером в «Динамо». Я предлагал свои услуги, речь вообще не про деньги, а про возможность. Был согласен на пробное соглашение, чтобы убедились — я здоров. Но все было бесполезно. Ответ типичный: «Мы не можем рисковать. Ведь «Авангард» от тебя отказался, значит не все так просто».

— Но в «Северсталь» вы ездили. У вас был пробный контракт, но полноценный вы не подписали. Говорили, что не сошлись по деньгам.

— Там случилась такая ситуация: при подписании контрактов было ощущение, что все это как-то несерьезно. Мол, оставайся, но никаких гарантий никто не дает. Команда была не самая сильная и я просто испугался, что к ноябрю начнут искать виноватых, а в таких случаях страдают те, у кого маленькие контракты. Их увольняют в первую очередь, для того чтобы якобы исправить обстановку. В тот момент испугался, что к ноябрю я просто останусь без клуба и найти что-то другое будет не так просто. Собственно, в «Северстали» так и получилось — осенью начали искать виноватых.

— Всегда считалось, что у вас непростой характер, вы не командный игрок и можете что-то внутри раздевалки устроить. Почему у вас такой имидж — другой вопрос, но он есть и как-то я у вас спрашивал про это. Не в этом ли причина того, что вы не смогли найти клуб в КХЛ?

— Моя самая большая проблема в том, что я всегда говорил в лицо, если что-то не устраивало. Никогда ничего не говорил за спиной. Помните, у нас и с вами возникло как-то непонимание, я высказал и мы стали общаться, как и прежде.

— Помню.

— Так вот речь, наверное, о ситуации с Андреем Скабелкой в «Авангарде». Почему-то считалось, что инициатива о снятии тренера, о каких-то недовольствах возникала от меня, но это странно. Меня два месяца не было в раздевалке, как я мог на что-то влиять?

— Не знаю.

— Меня как-то вызвал на разговор Андрей Скабелка и я прямо сказал, что не имею к происходящему никакого отношения, ведь меня и близко рядом не было. Месяц я провел в больнице, месяц — в Германии на восстановлении. Возвращаюсь, а мне говорят: «Ты собрал команду и пошел против Скабелки». Объяснил все это тренеру.

— А он?

— Разобрался, кажется. Мы пожали друг другу руки.

— Вы ищете новый клуб этой весной?

— Да. В КХЛ вряд ли вернусь, а о причинах я уже говорил. Но пока рассматриваю варианты. У меня была хорошая карьера, я ее всю проанализировал, сделал выводы, прекрасно знаю свои ошибки.

— Какая была самая большая?

— Не услышал я Зинэтулу Билялетдинова в «Ак Барсе». Были собственные амбиции, эмоции захлестывали. Вы помните, какой состав был тогда у Казани? В атаке Алексей Морозов, Данис Зарипов, хорошие иностранцы. Тренер пытался донести до меня, что забивать в этом клубе есть кому, а он ждет выполнение совершенно других заданий. Но все казалось, что меня недооценивают, а я способен на большее. Надо было тогда слушать Билялетдинова.