"Арена захлебнулась в слезах"

7 сентября 2011 года. Болельщики возлагают цветы и зажигают свечи у "Арены-2000" в память о погибших в авиакатастрофе игроках "Локомотива". Фото Сергей ШУБКИН

Марат САФИН

ЛЮДИ С УЖАСОМ ЗАГЛЯДЫВАЛИ ДРУГ ДРУГУ В ГЛАЗА

Это был первый день четвертого сезона КХЛ. Я тогда работал в лиге. Солнечный уфимский вечер 7 сентября 2011 года способствовал отличному настроению. Люди на арене перед матчем улыбались друг другу. По коридорам витала атмосфера волнительного ажиотажа перед долгожданным стартом большого хоккея.

В пресс-центре прошла пресс-конференция президента Александра Медведева, самая позитивная из всех предыдущих лет. Даже скептически настроенные журналисты проявляли самое что ни на есть доброжелательное отношение к лиге и ее начинаниям.

После окончания я сел писать текст. И тут меня застал звонок моего коллеги Никиты Бережкова, после которого я повесил трубку и надолго замолчал. Единственное, что смог осознать в тот момент, что пресс-конференцию писать уже не нужно…

Люди с ужасом заглядывали друг другу в глаза. Нужно было уточнить информацию. Мой начальник Алексей Лапутин решил набрать номер Йозефа Вашичека. Но в этом мире его уже не было…

Матч к тому времени уже начался. И тут на лед вышел президент КХЛ с микрофоном в руке. Оставалось только поразиться, какую нужно иметь выдержку и самообладание, чтобы самому сообщить людям по всей стране о постигшем горе.

О том, что в авиакатастрофе разбилась хоккейная команда "Локомотив".

Арена тот час захлебнулась в слезах. Плакали все. Спрашивали друг у друга – неужели правда, надеясь, что хоть кто-то убедит в обратном.

У всех, кто был связан с лигой, начиная от игрока или руководителя и заканчивая рядовым сотрудником клуба, появилось странное чувство: работать было тяжело и легко одновременно. Трагедия давила на людей тяжелейшим эмоциональным грузом, но она же сплотила все хоккейное сообщество, как никогда. Клубы моментально откликнулись на трагедию, выражая готовность помочь ярославцам чем только можно. Болельщики всех команд ходили на матчах в атрибутике "Локомотива". Такое единение, без сомнения, сделало лигу и наш хоккей сильнее. Но вернуть погибшую команду все равно невозможно.

7 сентября 2011 года. Болельщики у "Арены-2000". Фото Сергей ШУБКИН

Игорь ЕРОНКО

ЛИЧНЫЙ ВОПРОС

До сих пор прекрасно помню тот день, хотя и с радостью забыл бы. Я только вышел на смену редактора ленты новостей. Хоккейных новостей, разумеется. И почти сразу поползли слухи, в которые упорно не хотелось верить. Ведь в тот "Локомотив" легко можно было влюбиться за какие-то пару матчей, как я на предсезонном Кубке ЛЖД, где успел пообщаться с главным тренером Брэдом Маккриммоном и многими игроками. У меня даже оставалось нерасшифрованное интервью Йозефа Вашичека, которое уже не было смысла расшифровывать.

Когда все подтвердилось – на глазах появились слезы. Плакать по безличному поводу – для меня нонсенс. То есть вопрос успел стать личным. Это была натурально чемпионская команда. С прекрасным подбором игроков, чуть ли не сплошь заслуженных, а то и всемирно известных. Тем больнее было, и эта боль – она до сих пор существует. Ее, наверное, уже не изжить. Единственный рецепт – не вспоминать, но каждый год слишком многое напоминает об этом.

Александр ГАЛИМОВ и Никита КЛЮКИН. Фото photo.khl.ru

Павел КЛИМОВИЦКИЙ

ПОСЛЕДНИЙ ЛУЧИК НАДЕЖДЫ

Тогда, в 2011 году, до старта моей журналистской карьеры оставалось еще несколько лет, и новый хоккейный сезон я начинал в ином качестве – болельщика. Не конкретной команды, а хоккея как такового. Хотелось ухватить все интересные матчи, не прерываясь на мелкие будничные заботы, и ничего не пропустить.

Так и в тот сентябрьский день я мчался домой из института, чтобы посмотреть первый матч сезона. Но не успел. А увидев в новостной ленте страшную новость, в ближайшие несколько часов не смог оторваться от монитора своего компьютера.

Сначала – от оцепенения. Свою первую мысль "ведь это не могло произойти" я отчетливо помню до сих пор, ведь она и сейчас, через пять лет, меня не покидает. Не могли же мы в одно мгновение лишиться всех этих прекрасных спортсменов? Увы, ужасный ответ на этот вопрос уже никогда не изменить.

А в следующие несколько часов, а затем и несколько дней в промежутках между сном я бесчисленное количество раз обновлял страницы новостных порталов, чтобы узнать, есть ли какие-то новости о здоровье единственного игрока, не погибшего во время катастрофы – Александра Галимова. Но 12 сентября оборвалась и его жизнь – и вместе с ней последний лучик надежды в этой истории.

Все потеряло смысл: зачем начинать сезон, играть какие-то матчи, выяснять, кто сильнее и разыгрывать кубки после случившейся трагедии? И самое главное – как смотреть хоккей, когда каждый миг, отвлекаясь от игры, вспоминаешь о "Локомотиве"?

Время лечит, и любовь к хоккею пусть и мелкими шагами, но постепенно возвращалась. Однако каждый год 7 сентября мысли сходятся к одной точке: неужели все это не кошмарный сон, а и вправду случилось?

Иван ТКАЧЕНКО. Фото Никита УСПЕНСКИЙ, "СЭ"

Алексей ШЕВЧЕНКО

ЖАЛЬ, ЧТО НЕ БЫЛО КАМЕРЫ

До начала того злополучного чемпионата я был в Риге на традиционном турнире, куда всегда приезжает "Локомотив" – какому же еще клубу участвовать в соревнованиях под эгидой железных дорог? Эх, ну почему тогда у меня не было камеры. Снять-то было что.

Тогда я узнал о том, как Иван Ткаченко помогает людям, а когда подошел к нему, чтобы сделать интервью на эту тему, он вдруг разозлился.

– Никому не говори, иначе мы с тобой враги навсегда, – предостерег он, а все, кто знает Ивана, должны понимать, насколько для него эти слова нехарактерны.

Я молчал даже после трагедии, но потом информация появилась, но не от меня, так что в этом смысле моя совесть чиста.

Снял бы, каким счастливым выглядел Игорь Королев, с которым мы в последнее время сдружились. Он был в дорогом костюме, в ослепительно белой рубашке и был доволен, что стал тренером.

– Уже в первые дни я вдруг понял, что тут столько нюансов, что надо мне учиться и учиться, – признался один из самых мужественных нападающих российского хоккея.

Как-то он рассказывал о каждой своей травме.

– Мизинец видишь, у меня, – он показал палец. – Не выпрямляется, представляешь. Пытались, пытались, а потом махнули рукой. Не мешает.

Я бы, конечно, на том турнире в Риге снял Виталия Аникеенко, который, в отличие от многих игроков лиги, не боялся сразиться с тафгаями "Витязя" и хотя неизменно проигрывал, никогда не убегал на скамейку.

Не помню, был ли на том турнире Руслан Салей. Кажется, был. С ним у меня связан другой эпизод. На чемпионате мира в Кельне он вышел к журналистам из раздевалки со стаканом какого-то мутного напитка.

– Что это? – спросил я.

– Попробуй, – предложил Руслан. – Это протеин. Хочешь долго оставаться в спорте, надо пользоваться всеми способами.

А с Иваном Ткаченко было весело просто так. Я подходил смотреть на их разминку, и мы с ним перешучивались. Он рассказывал, какие прозвища у игроков, рассказывал какую-то историю о том, что хотели в Риге пойти поужинать, расселись, у них приняли заказ, а потом сообщили, что ресторан закрывается через полчаса.

Мог бы задать вопрос тренеру Брэду Маккриммону, которого на том турнире хвалили все игроки ярославского клуба. Жаль, что не было камеры – сейчас бы я пересмотрел видео, и мне бы стало чуть легче.

Боль не уйдет никогда
Когда-нибудь "Локомотив" обязательно выиграет Кубок Гагарина. И не надо быть провидцем, чтобы понять, кому будет посвящена эта победа. Команде, которая так и не стала золотой, но навечно вошла в историю.