«Валерий Георгиевич выжал апельсины, а потом направился в душ. Прямо в одежде!» Газзаеву — 70!
Валерию Газзаеву 70. А мне все кажется, что он кого-то возглавит. Уж покажет так покажет.
От всей души поздравляя с юбилеем, я отгоняю эти мысли: «В 70 уже не тренируют». Тренируют! Память моментально выстреливает примерами: Ходжсон, Луческу, Раньери, Гуталс, Ги Ру. Юрий Павлович Семин, наконец.
Меня ужасает факт, что я помню игравшими людей, которым сегодня 70. Более того — мне кажется, что все это было вчера. Бывший судья Чеботарев присылает фотографию, где он, защитник «Кубани», отбирает мяч у Валерия Газзаева. Валерий Георгиевич на этом чудесном фото больше похож на композитора Яна Френкеля, чем на самого себя. Я всматриваюсь в карточку — и мне кажется, что видел вживую этот матч, этот эпизод.
Надеюсь, что Валерий Георгиевич встречает юбилей без ужаса. Не терзается всеми теми мыслями, которые изводят сегодня меня. К чему омрачать 70-летие?
Слышал я от одного тренера замечательное: «Самая сильная команда, которую видел — сборная Франции 84-го года». Прислушиваюсь к себе — для меня, может, и не самые сильные, но очень памятные эмоции дарили команды Газзаева. До сих пор перед глазами что ЦСКА, что «Алания». Мощь! Тренерская рука! Вспомнишь, прикроешь на секунду глаза — и целыми кусками выплывают откуда-то с обочин памяти игры. Лица.
**
Я что-то слышал — относительно недавно Валерий Георгиевич мог возглавить московское «Динамо». Если это так — мне жаль, что не случилось. Мне лично Газзаева до сих пор не хватает. С ним куда веселее.
Знакомы мы тысячу лет, сделали несколько интервью — но не в последнее время. Стоит завести речь издалека — вот, мол, «Разговор по пятницам», — как Валерий Георгиевич всплескивает руками. Взмахивает так, будто напал рой ос. Произносит что-то жаркое — где через слово то самое «значить» с мягким знаком на конце. От которого Валерий Георгиевич так мучительно отвыкал в начале 2000-х — и наконец отвык. Но иногда прорывается:
— Значить, не будем об этом...
Валерий Георгиевич не любит вопросы с подтекстами — а такими мы с коллегой Кружковым и славимся. Валерий Георгиевич ценит вопросы хорошие, добрые. Где нет сомнений в его личных исключительных качествах.
А мы уж расспросим так расспросим. Без избыточного, что называется, почтения.
Как-то Газзаев пришел под Новый год в редакцию «СЭ» потолковать — и выяснилось, что на месте лишь мы с Кружковым. Прочие корреспонденты, должно быть, на заданиях.
Кружков мстительно усмехнулся. Газзаев чуть растерянно взглянул на главного редактора.
— Они будут задавать добрые вопросы, — произнес тот примирительно.
— Да? — грустно переспросил Газзаев. Не веря в такой расклад.
Мы действительно были милосердны в расспросах — но Валерий Георгиевич, уж настроившись на отпор, некоторое время щетинился.
Нам искренне казалось, что он готов тренировать. Даже хочет этого.
Спрашивали:
— Вы сегодня готовы выслушивать предложения о тренерской работе?
Газзаев усмехался в усы как-то нехорошо. Так усмехаются обманутые дольщики.
— Это провокационный вопрос...
— Что ж тут провокационного? — с недоумением уточнял я.
— Нет! Не готов! — решился Газзаев.
— Жалко. Когда в последний раз вас звали тренировать?
— В московское «Динамо». То ли 2012, то ли 2013 год. Но чтоб начать работу — надо на берегу договориться, как строить команду. Какие цели. Что нужно. Чтоб на тренера все не списали, если не окажется результата. Как-то я лекцию читал — и один из нынешних тренеров мне задает вопрос: «У нас не платили зарплату, все сказалось на результате. Меня уволили».
— Что ответили?
— «А зачем ты тогда работал? Перестали платить зарплату — развернись и уйди! Зачем доводить до того, что тебя выгонят?» Тебя же выставят виноватым — перейдешь в разряд теоретиков!
**
В прежние годы даже простецкий вопрос мог вывести Валерия Георгиевича на удивительные откровения. Которых не ждешь.
Вот история. Фабио Капелло приезжал на какой-то юбилей Газзаева. Подошедшему корреспонденту рассказывал с блаженством:
— Вот скоро я завершу тренерскую карьеру — и сразу отправлюсь в кругосветное путешествие. О, как я буду путешествовать!
Дон Фабио закатывал глаза.
Время спустя выяснялось — все это будет не завтра. И даже не послезавтра. Кругосветное путешествие внезапно отсрочила работа в сборной России — где внезапно жесточайшим критиком дона Фабио стал наш друг Валерий Георгиевич Газзаев.
Никто из корреспондентов и не рассчитывал на яркий комментарий, дозваниваясь в ту пору до Газзаева. А получалось — ярче некуда.
Как? Почему? Для меня до сих пор необъяснимо.
Или история другая — на какой-то незамысловатый вопрос о предательстве Валерий Георгиевич вдруг припомнил:
— Между прочим, Цымбаларь с Никифоровым должны были оказаться у меня в московском «Динамо». Но человек из клуба слил информацию в «Спартак». Перехватили! Вот что такое — «предательство».
**
Пройдет много лет — а мы все не перестанем расспрашивать про Валерия Газзаева людей, у него поигравших. Каждый отыщет собственную историю. Дополняя газзаевскую книжку под скромным названием «Путь воина. Тренер-победитель о секретах успеха».
Впрочем, и у каждого из нас, корреспондентов, историй о Газзаеве хватает. У каждого из нас свой «путь воина».
Когда-то Валерий Газзаев возглавил молодежную сборную. Сидел в кабинетике на Лужнецкой. Чувствовалось — все эти стены на него давят. Хочется на поле. Или к макету.
Но работать со сборной желалось еще сильнее — а «молодежка» была вполне очевидным переходным этапом на пути туда, в главную команду. Как оно и случилось.
Говорили мы долго. Хоть очевидно хотели разного. Я все допытывался про «Аланию» недавних времен, Валерий Георгиевич настаивал на дискуссии о судьбах Отчизны. Остановились на компромиссном варианте.
Через недельку принес заметку заверять.
Валерий Георгиевич достал очки, пристроил на самый кончик носа — но читал, глядя поверх стекол. Читал, читал... Ничего не правил. Только вздыхал как-то отрешенно.
«Неужели так хорошо?» — подумал я. И самому себе не поверил. Нет, настолько хорошо быть не может. Или может?
— Не может! — прерывал мои терзания Газзаев. — Нет! Все не так!
Я вздохнул самым жалобным из вздохов.
— Значить, поступаем так, — подытожил Валерий Георгиевич. — Я завтра улетаю в Испанию. Беру все это.
Он аккуратненько собрал в стопочку все 10 листочков, уже было отброшенные на другой край стола. Встряхнул, подравнивая.
— Все поправлю. Через неделю верну. Звони.
Он не спрашивал, годится ли мне такой вариант. Не интересовался, желаю ли я поспорить или предложить что-то свое. Валерий Георгиевич распорядился!
Через неделю мы снова встретились. Вместо моих десяти листов вручил 10 каких-то других, вырванных из большой тетради в клеточку. Были они исписаны от руки аккуратным почерком. С таким, знаете ли, нажимом.
Газзаев покровительственно хлопнул меня по плечу. Вручил в подарок пакет с маечкой той самой молодежной сборной. По-отцовски чуть подтолкнул к дверям.
От удивления у меня раскрылся и зафиксировался в распахнутом положении рот. До самых моих Мытищ, как ни ерзал челюстями, не захлопывался.
Дома, насилу приведя себя в порядок, я уселся вносить правки. Сличая это рукописное чудо с тем, что сохранилось у меня в компьютере. Перечитал страничку, другую, третью...
Валерий Георгиевич не исправил ничего. Лишь переписал от руки все, напечатанное мной. Казалось, это какой-то цирк.
На четвертой страничке было исправлено одно предложение. Еще одно на седьмой. Ну и в самом конце было приписано что-то вроде — «я верю, победы придут». Причем, «верю» было жирно перечеркнуто — а сверху приписано нужное — «знаю».
В тот момент я понял — Валерий Георгиевич особенная личность. Победы придут. Куда они денутся.
**
Для меня сущее наслаждение вспоминать все эти истории. Например, вот такую, из 90-х.
Московское «Динамо» Валерия Газзаева полетело играть с «Русенборгом». Матч как матч, ничего особенного.
Гендиректор Николай Толстых заглянул в номер к главному тренеру Валерию Газзаеву. Чтоб проинформировать — жить команда будет не в центре Тронхейма, как планировалось, а на окраине. В сорока минутах езды от стадиона. Гостиница не пять звезд, а три. Да и вообще, все как-то не так.
Газзаев со злобой раздавил сигарету в пепельнице — и выкрикнул:
— Категорически на ***!
Это стало мемом среди корреспондентов 90-х. Если что не так — сразу произносилось «категорически на ***».
**
Когда-то расспрашивали мы с Кружковым Ролана Гусева:
— Каким примером можете проиллюстрировать слова: «Газзаев в гневе страшен»?
— Обычно он кричал — и все. Но самый страшный матч, который сразу вспоминаю, был в Парме. Мы проиграли 2:3 на последних минутах... Газзаев пришел в раздевалку, взял со стола два апельсина и молча выжал. Но мы бы не удивились, если бы в стену полетел мобильник.
— Жорже апельсины не выжимал никогда?
— Он не крикнул-то в раздевалке ни разу...
Кто-то другой — точно не Ролан — добавил позже штрих: выжав апельсины, Валерий Георгиевич прямо в костюме зашел в душ. Встал под струю. Уж не знаю, заметил ли: «О, тепленькая пошла»...
Я даже припоминаю, кто это говорил — конечно же, Веня Мандрыкин. Вот этот кусочек из интервью:
— 2002 год, проиграли ответный матч Кубка УЕФА «Парме» 2:3. Третий мяч пропустили на последних секундах. Газзаев ворвался в раздевалку, схватил два апельсина, выжал на стол. Разбросал полуторалитровые бутылки с водой, одна из них прилетела в Шембераса. Не успел увернуться. А Валерий Георгиевич направился в душ. Прямо в одежде!
— Стоял под струей, как Ипполит в «Иронии судьбы»?
— Примерно.
— Но зачем?!
— Эмоции. Нервы. Переживал, что такую игру отдали. Мы же во втором тайме 2:1 вели, казалось, вопрос решен. А потом румын Муту забил два — и до свидания.
Выжать апельсины — на такое способны многие. Но встать в костюме под душ может только очень яркий человек. Это яркий шаг на пути воина.
**
Это Валерий Георгиевич мог вместо установки на матч зачитать интервью соперника — как зачитывал когда-то высказывания Сергея Овчинникова. Тот что-то сказал про Карвалью. Подействовало!
Это Газзаев мог пообещать сбрить усы в случае победы в Кубке УЕФА — и «соскочить». Хотя, казалось бы, что такого — сбрил и сбрил. Но нет.
Мы расспрашивали того же Вениамина Мандрыкина еще до аварии — ждала ли команда, что сбреет?
— Еще как ждала! — усмехнулся Веня. — Как только завоевали Кубок, тут же начались разговоры. Но Газзаев все пресек на корню: «Отстаньте. Усы сбривать не буду». Настаивать никто не отважился.
Время спустя выяснилось — кто-то все-таки отважился. Мы разговорили вдруг Сергея Игнашевича. Узнав много нового.
— Юмор у Газзаева на грани фола. Вроде анекдота на пресс-конференции перед матчем с «Арсеналом». Веселых эпизодов с Газзаевым связано мало. А-а, вспомнил! В 2005-м он пообещал сбрить усы, если ЦСКА выиграет Кубок УЕФА. Время от времени напоминали об этом. Тренер продолжал отнекиваться. Как-то после победы над «Динамо» подошли к нему на бровке с Роланом Гусевым. Я приобнял Газзаева одной рукой, схватил за усы и говорю: «Георгич, обещали сбрить! Чего тянуть-то?» Тот опять ни в какую. Вырвался. Но фотограф успел сделать снимок. Потом прислал мне по электронной почте. Очень забавный кадр. История на этом не закончилась. Пока Газзаев шагал от тренерской скамейки к раздевалке, я шел следом: «Газик, сбрей усы! Газик, сбрей усы!» Под конец он не выдержал — обернулся: «Ты чего до меня докопался?..»
**
Алан Кусов, уже покинувший из ЦСКА, заглянул к нам в старую редакцию «СЭ». Говорили долго-долго обо всем нам свете. Ну и Валерия Георгиевича вспомнили.
— В ярости Газзаев страшен? — уточнили мы с Кружковым.
— Злой! Невероятно злой!
— Какой матч особенно его распалил?
— Проиграли «Торпедо» — по раздевалке летали сумки, бутылки. Кричал Валерий Георгиевич как никогда. Первым в раздевалку по случайности зашел я. С меня и начался разбор игры...
Еще, помню, сыграли вничью на выезде, Газзаев устроил жесткий разбор. Васе Березуцкому крепко досталось. Но братьев он тогда не различал и, ругая Васю, обращался к Леше. Тот поглядывал с недоумением. Валерий Георгиевич вскипел: «Что смотришь?! Тебе что-то не ясно?!» Леша пожал плечами: «Все ясно, Валерий Георгиевич. Просто я не Вася». Газзаев махнул рукой: «Да какая разница...»
— А что творилось после «Вардара»?
— Для меня это по сей день необъяснимое поражение. ЦСКА был на две головы сильнее, на три! Но ничего не получалось. От Газзаева ждали крика — а он молчал. Для всех упущенная Лига чемпионов стала жутким ударом. Ну и финансово пострадали.
— Сильно?
— Каждому за выход в Лигу полагалось по 50 тысяч евро.
— Кто у Газзаева был чемпионом по критике?
— Я и Гусев. Ролан просил Семака, капитана: «Выбирая ворота, бери дальние от скамейки». Подальше от Газзаева. Потому что крик начинался со стартовым свистком. А меня однажды убрал с поля на 9-й минуте.
— За что?
— Мы играли 3-5-2. Три центральных полузащитника. Если шла вперед длинная передача, кто-то из нас должен подобрать. Быстрая атака. Дважды у меня перехватили мяч. Гляжу — Евсиков на бровке. Замена.
— На словах Валерий Георгиевич что-нибудь добавил?
— «Поедешь во Владикавказ, там будешь играть в такой футбол». Ругал меня постоянно. Может, потому, что требовал больше. Запрещал, например, мне пяткой играть. Как-то в квадрате раз так отдал, другой. Все получается. Вдруг свисток, у Газзаева ярость в глазах: «Убрать пятки! Научись «щекой» пасовать, потом придумывай...» Отошел. Я-то надеялся, он не смотрит — первую же передачу делаю пяткой.
— Нам страшно.
— Газзаев остальным показал — играйте, мол. Выдернул меня. Отвел в сторонку: «Скажи — чего ты от меня хочешь?!»
— Могли на Газзаева огрызнуться в то время?
— Да какой там... Я и посмотреть в его сторону не мог. Боялся. Ни единого случая не помню, чтоб кто-то Газзаеву ответил.
**
...Для меня Валерий Георгиевич — великий тренер. Чем дальше те события, те победы — тем ярче они кажутся. Тем сильнее не хватает сегодняшнему чемпионату фигуры вроде Газзаева.
Валерий Георгиевич — яркий и спорный. Как бы ни подчеркивалась бесспорность им и соавтором в труде «Путь воина».
Но этим Газзаев и хорош. Этим и интересен. Хоть последний его день в тренерской профессии, как информируют поисковики, 10 июня 2013 года, но надежда не оставляет: а вдруг Газзаев вернется? Создаст еще одну команду, о которой спорить будем еще долго?
Понимаю, что не вернется. Но надеяться не перестаю. Ведь доказывает же его друг и сосед по Баковке Юрий Семин, что 70 — это ничего, тьфу, а не возраст. Многое впереди, жизнь еще полна оттенков.
Возвращайтесь, Валерий Георгиевич. А пока — с юбилеем!
