«Когда выбили голландцев, в раздевалку зашел ван Бастен. Мы были потрясены». Истории Игоря Семшова
Странные юбилеи
Странная, необъяснимая история — справляют серьезные юбилеи люди, которых ты видел играющими. Бегающими в трусах по полю. И вдруг им — 70.
70 Олегу Блохину. 60 Алексею Михайличенко, которого вовсе держал за юниора. Молодого при великих. Михайличенко в 1990-м — один из самых невероятных футболистов, которых я вообще видел. Казалось, эта белобрысая голова везде — и помогает в своей штрафной, и замыкает впереди, и раздает. До сих пор уверен — все было бы иначе с нашей сборной на чемпионате мира, не сломайся Михайличенко перед самым вылетом. Ну разве может ему быть 60?
70 Отару Габелии, на которого и сегодня наслаждение смотреть. Стареет красиво даже по грузинским меркам. Где всякий пожилой мужчина словно сошел с картины. Едет Отар Амвросиевич по Тбилиси в автомобиле, кто-то рядом снимает на телефон. Угадываются в мельтешении за окном тбилисские кварталы, моя большая любовь.
Красавец Отар, самый прыгучий вратарь Советского Союза, вдруг начинает петь. Да еще и выстукивать, выщелкивать что-то рукой в такт, не бросая руля. Ай, молодец!
Помню, в 1988 году я выменял свой роскошный билет на какой-то нелепый, за воротами. Чтоб только быть к приятелям поближе. Весь матч «Спартака» против Тбилиси смотрел на спину того самого Отара. Который был еще без проблесков седины — но уже научился пускать в ближний угол. А росточка дотянуться не хватало, сейчас уж и не представить вратаря с ростом 177. На скамейке руками всплескивал Герман Зонин, с которым подружимся годы спустя. Рядом ежился на ветру молодой Владимир Гуцаев, раньше срока переименованный в тренера. Ему бы играть да играть.
Гуцаеву в декабре тоже исполнилось 70 — и в Тбилиси дозванивался весь футбольный мир. Включая друга юности Акселя Вартаняна.
На табло стадиона «Динамо» в тот майский вечер 1988 года застыли печальные для гостей цифры 3:0. Голы забили Шмаров, Мостовой и Родионов.
Сейчас думаю: неужели и Мостовому будет 70?
Нет. Даже думать не хочу.
Семечки из бездонного кармана
Но чьи-то юбилеи умиротворяют, примиряют с действительностью — э-э-э, нет! Все мы еще молодые!
Вот Игорь Семшов, ставший главным тренером «Чайки», отмечает сегодня 45.
Мне приятно представлять его в этом антураже. Полгода назад сам съездил туда, насмотрелся и наслушался. Восхитительное место!
Я наслаждался каждой мазанкой, каждым палисадником. Даже курицами, разбегающимися из-под колес. А уж когда добрался до стадиона — вот где чудеса-то!
Ходил и рассматривал, разинув рот, бронзовый памятник Чайке-старшему. Украдкой разглядывал соседей по трибуне. А те, встретившись глазами, молча отсыпали мне семечек из бездонного кармана.
— Какая ж у вас станица! — не выдерживал я. — Это ж чудо!
Блеснув золотым зубом солнечный луч, добродушно поправляли:
— У нас не станица. У нас село.
Семшов попал в интереснейшую обстановку. Надеюсь, у него все сложится. В студию на ТВ вернется не скоро.
«Вы тортик-то кушайте»
Такой же весной 1999 года мы сидели с Игорем на лужниковской скамейке. Юный Семшов только с виду скромник — уже и игрой успел блеснуть, и арбитру Фролову наподдать прямо во время матча. Сейчас и не представить, чтоб кто-то пнул судью по заднице. А тогда — вполне!
Но уже тогда Семшову было неловко от собственного поступка. Да и штраф, выписанный Тархановым, оказался хоть куда. Игорь морщился:
— Давайте не будем об этом... Погорячился! Разве мало тем интереснее?
Рассказывал, как мог перебраться из ЦСКА в Тулу. Как поразила база. Но клубы не договорились — и пришлось возвращаться. А с «Торпедо» все сложилось.
В ту пору образцовой считалась судьба другого одаренного юниора — Дмитрия Хохлова. Пока мы с Семшовым обсуждали «Торпедо», тот забивал за «Эйндховен».
— Ничего, — щурился на солнце Игорь. — Посмотрим. Пока рано говорить, кому больше повезло — мне или ему...
Пару лет спустя Семшов станет могучей фигурой в нашем чемпионате. Я приеду к нему домой делать интервью для рубрики «Игрок месяца» — и тогда, в мае 2001-го, он еще прибавит в скромности. Заметка выйдет под названием «Мне еще предстоит сделать себе имя».
В столь притягательных заголовках чувствую руку одного из руководителей отдела футбола начала 2000-х. Тот, щедро одаренный природой, мог создать заглавие хоть из семи строк. Вспоминаю — и на душе теплеет. Были ж люди...
Я дожидался Семшова на кухне. Тот запаздывал. Примчался, запыхавшись, с тортом в руках. Приезд корреспондента в те годы — еще событие для футболиста. Но скоро все изменится.
Как только доходили до скользких тем, Семшов переключал мое внимание на стол:
— Вы тортик-то кушайте, кушайте.
Я усмехался и кушал. Дважды просить не надо.
13-летний капитан
Жизнь Семшову казалась прекрасной — и одно событие наступало на пятки другому. Месяцем раньше женился. Купил компьютер. Вот признали игроком месяца.
Если что-то и расстраивало — то ненадолго. Как-то мимоходом. Вот, например, поражение в еврокубках от «Лозанны», которое сегодняшний Семшов и не вспомнит, должно быть.
Но тогда мрачнел:
— «Торпедо» давно в Европу не выходило. Да и для меня это был дебют в еврокубках. Так опозориться! Сегодня даже поверить не могу, что не прошли эту «Лозанну». Все было в нашу пользу — кроме счета...
Задумавшись, вдруг припоминал историю куда приятнее.
— Финал Кубка 1991 года. ЦСКА обыгрывает «Торпедо» со счетом 3:2. Вы же помните?
Еще бы я не помнил. Корнеев против Тишкова. Выдающийся финал. Последний день жизни вратаря Михаила Еремина.
— Я же участвовал в этом матче! — вдруг восклицал Семшов.
Я чуть отстранялся. Смотрел на Игоря искоса. Тоже сидел на трибуне — но не осмелился бы сказать про себя «участвовал»...
— Нет-нет, я выходил на поле!
Что за чудеса?
Семшов усмехался и рассказывал:
— В этот день 13-летние капитаны детских команд стояли около кубка на беговой дорожке. Одним из капитанов был я. Тогда учился в армейской школе. Первый тайм полностью отстоял, а во втором сменил другой мальчишка...
«Баффур, да ты Пеле!»
Повзрослевший, наигравшийся в футбол Семшов удивил очень, очень сильно — выяснилось, готов радовать яркими интервью. В памяти осталось много смешного.
Мы с корреспондентом Кружковым и не рассчитывали, что Игорь может быть таким.
— Были в том «Динамо» странные ребята?
— Сисеру. Здоровья вагон, а игрок слабый. По мячу бить вообще не умел! Удар хуже, чем у пацана в футбольной школе! Гьяна помните? На тренировках — король, всех «возил». Скорость, дриблинг, голевое чутье. Юрий Палыч восхищался: «Баффур, да ты Пеле!» Выходит на матч — нулевой. Будто вдесятером играем.
— Почему?
— Загадка. Спрашиваю: «В чем дело?» Отвечает: «Сам не понимаю, что со мной в игре происходит». Или Генкова привезли. После маленькой болгарской деревушки не смог адаптироваться к жизни в мегаполисе. Жаловался: «У меня от Москвы голова болит...»
— Слышали мы историю, как отдыхали футболисты «Динамо». Вернулись на базу: трое с разбитыми физиономиями, четвертый — без зубов.
— Да, это история прекрасная. Посидели в ресторане, слово за слово... Смотрелись наутро живописно!
— Кто там был?
— Точно были литовцы — Карчемарскас и Климавичюс. Произошло это не ночью, а вечером. Зубы человеку вставили к следующему матчу.
— Правда, что на вашей свадьбе Кормильцева наряжали в женское платье?
— Не помню, честно.
— Как? Вы же непьющий.
— Так свадьба была почти 20 лет назад! Народу много, за всеми не уследишь. Кто-то из ребят ключи от машины потерял — вот это было. А с Кормильцевым другой момент связан. Справляли в ресторанчике окончание сезона. Начались танцы. У Сереги — вставная челюсть. Так отплясывал, что выпала. Впотьмах кто-то наступил: «Хрясть!» Кормильцев и Димка Вязьмикин — в «Торпедо» главные заводилы. Вечно что-то придумывали, кого-то разыгрывали.
— Например?
— Однажды в Питере перед игрой с «Зенитом» Вязьмикин позвонил Даеву. Представился Сергеем Павловым, тренером «Уралана». Пригласил на переговоры. Славка повелся: «Да-да, согласен. Давайте встретимся, обсудим условия». Потом его ласково попрекали: «Эх ты, торпедовский патриот...»
***
После того матча... Простите, интервью, — мне кажется, Семшову стоит сесть за книжку. Потенциал рассказчика высок. Стоит торопиться — пока истории не выдохлись. Вечера в Песчанокопском способствуют чему-то кропотливому.
А пока можно проводить творческие вечера в сельском клубе — и, уверен, на такие рассказы будут съезжаться со всей области. Как съезжаются на игры «Чайки». Ну кто еще во всей Ростовской области так расскажет про чемпионат Европы, про великих футболистов — с которыми шел плечо в плечо? Шикунов-старший умер, Энвер Юлгушов тоже. У Романа Адамова здоровья на троих — но к беседам не склонен. Все!
Так что можно печатать программки на мелованной бумаге. Раздавать театральные и даже армейские бинокли. Слушать, слушать, слушать — затаив дыхание. Как слушали мы с товарищем Кружковым.
— Когда поверили, что пройдем Голландию?
— Настрой был запредельный. К тому же понимали, что матч значит для Гуса. А голландцы на групповом этапе вынесли 3:0 Италию, 4:1 — Францию. Нас за соперника не считали. Перед выходом на поле бросилась в глаза их вальяжность. И еще нюанс. К стадиону в Базеле подъехали одновременно с голландским автобусом. Наш шофер ловко зарулил первым. В этом усмотрели добрый знак.
— Что творилось после матча?
— Шум-гам. Виталий Леонтьевич перешагнул порог раздевалки и услышал со всех сторон: «Двойные премиальные! Тройные!» Не согласиться с нами было невозможно.
— Заплатили?
— Да, тройные. Точную сумму не помню, но в общей сложности вместе с призовыми от УЕФА получили за Европу около 350 тысяч евро.
— В раздевалке ждал еще один сюрприз.
— Когда Мутко вышел, а Хиддинк отправился на пресс-конференцию, мы неожиданно увидели ван Бастена. Сказал: «Ребята, сегодня вы были настоящей командой. Победили заслуженно». Когда такие слова произносит легендарный футболист и тренер сборной, которую ты полчаса назад выбил из турнира... Мы были потрясены.
— Кроме него тренер чужой команды заходил в вашу раздевалку после матча?
— Никогда. Тем сильнее проникся уважением к ван Бастену.
— Самые памятные слова Хиддинка?
— В Москве в перерыве матча с Англией. Проигрывали 0:1. Гус изрек: «Сейчас выйдете, два забьете — и выиграем!» Все оторопели. 90 минут на «Уэмбли» мучились, не могли забить, здесь в первом тайме — тоже. Вдруг такая фраза. Может, ляпнул первое, что в голову пришло. Но уверенность Хиддинка передалась ребятам.
— Что еще помнится о матче с Англией?
— Как Аршавин «возил» правого защитника Ричардса. Амбала из «Манчестер Сити». Ускользал от него, как от стоячего. В концовке вышел двухметровый Крауч, а у нас — Колодин. Не знаю, как Денис с ним боролся, но забить не дал.
— Торбинский в том матче повздорил с Джеррардом.
— А я — и с ним, и с Бэрри. Когда повели в счете, англичане жутко разозлились.
— Джеррард вас обматерил, как и Торбинского?
— Нет. Такое было лишь с де Йонгом. Я трижды играл против Голландии — и с ним всегда случались зарубы. Вот от кого наслушался: «Fuck you, fuck you...» Неприятный тип.
