Фабио Капелло: стахановец

Перебрасывая мостик из 2013-го, в котором Россия впервые за 12 лет попала на ЧМ, в новый 2014-й, обозреватель "СЭ" Дмитрий ЗЕЛЕНОВ рисует портрет главного тренера сборной Фабио Капелло

У каждой эпохи есть свои слова-спутники. Своеобразные коды, прописанные в ДНК современников, ключи, с помощью которых страницы истории становятся понятнее потомкам, заклинания, отражающие суть всего происходящего.

В ту пору, когда в семье Геррино и Эвелины Капелло родился сын, в их родной Италии как, впрочем, и везде в Европе, таким словом был "труд". Должно быть, именно его маленький Фабио и произнес в числе первых, после "мама", "папа" и "семья".

Капелло никогда не скрывал, как много ему дали разговоры с отцом, с дядей. Их простые, но бесценные уроки, из которых Фабио понял, что слово "труд" тесно связано с другим интересным и волшебным словом: "футбол". Посвятив жизнь спорту, Капелло с самого начала знал, какие качества нужно в себе развивать. Тем более что перед глазами был живой пример родных людей.

К набиравшей популярность игре его семья имела прямое отношение. Брат матери – Марио Тортул – защищал цвета "Сампдории" и даже принял участие в одном матче сборной Италии. Играл и отец, но только на уровне третьего дивизиона. В годы войны он подорвал здоровье: сначала в окопах, затем в нацистских концлагерях. Поэтому на жизнь зарабатывал, работая учителем в школе. Зато оставалось время на воспитание сына.

"Отец и дядя научили меня упорству, – впоследствии вспоминал Капелло. – Заставили усвоить, что работать нужно всегда с рвением и полной самоотдачей. Я уверен: только тяжелый труд способен позволить спортсмену раскрыть все свои таланты".

Заложенную в детстве науку Капелло пронес с собой сквозь годы и расстоянья. Не забывал о ней ни в клубе СПАЛ, куда он, покинув дом, отправился играть в 14 лет, ни в "Милане", "Роме" и "Ювентусе", где с разницей в десятки лет побывал как солдатом, так и полководцем, ни в европейских столицах – Мадриде, Лондоне, Москве. Никогда и нигде этот человек не давал себе поблажек.

Задолго до того, как у Капелло возник вариант с Россией, британская Independent устами своего журналиста Кэла Милмо охарактеризовала итальянца русским словом "стахановец". С пояснением: фанат работы, пашет не щадя себя и требует того же от всех, кто находится с ним рядом. Не знаю, насколько хорошо знаком Фабио с этой страницей нашей истории, но сравнение, на мой взгляд, более чем удачное. В Капелло ведь действительно есть что-то стахановское. Футбольная команда для него – все равно что забой, который он ни за что не покинет, пока не выдолбит из породы последнюю полезную крошку. Труд – святыня, которой он поклоняется. Общее дело – его самая главная цель.

И горе тому, кто думает иначе. Стоит хоть слово сказать поперек, вопрос встанет ребром: либо я, либо он. Будь этот "он" хоть большим начальником, хоть виртуозом и гением, чей талант вызывает восхищение миллионов.

Труд, как процесс, результат, как итог, – других авторитетов для Капелло не существует. Эстетику он ищет в других сферах жизни, а здесь нужно горы сворачивать, так что не до изяществ.

Капелло решает задачи быстро, качественно и без лишних слов. Что ему финты Роналдо, удары Дель Пьеро и подачи Бекхэма, если они отказываются безоговорочно подчиняться тренеру и выполнять все его указания от и до? Кто они такие, что поставили себя выше командных интересов? Зачем нужна бессмысленная красота, когда она наносит ущерб результату?

Нет, Капелло не сухарь, которому чуждо прекрасное, просто для него оно скрыто не на футбольных полях, а на полотнах Кандинского и Шагала. И количество картин в его коллекции явно не уступает числу авторитетных игроков, посаженных им на скамейку запасных.

Дон Фабио искоренял из футболистов разные недостатки – манию величия и комплекс неполноценности, расхлябанность и легкомыслие, даже тупость. Терпеливо работал с каждым, переплавляя всех в одном командном котле. Если видел в игроке талант и желание работать, мог закрыть глаза даже на совсем безумные выходки. Вроде тех, что позволял себе в Мадриде Антонио Кассано, в истерике бросивший тренеру: "Вы – ничтожество!"

Но кое-чего Капелло не переносит ни при каких обстоятельствах – лени и посягательства на свои полномочия. Лодыри в его командах надолго не задерживаются. А лодыри, которые еще и пытаются учить, вылетают, как пробки.

Итальянские журналисты любят рассказывать историю о том, как Капелло выгнал из "Милана" известного форварда Паоло Ди Канио. В ходе товарищеского матча против сборной Китая, нападающий, будучи при счете 1:0 замененным на защитника, поинтересовался у коуча, есть ли смысл так напрягаться в контрольной игре с не самым сильным соперником. Взрыв последовал моментально. Тренер покрыл футболиста матом и заодно прилюдно сравнил его лицо с детородным органом. Разумеется, Ди Канио после этого покинул "Милан".

Вспышки ярости случаются с Капелло нечасто, но всякий раз они связаны с чьими-то попытками нарушить установленные им правила. В ЮАР он наорал на английских фотографов, ослушавшихся предписания не снимать тренировку. В Мадриде едва не покинул свой пост прямо в перерыве матча с "Эспаньолом", когда один из "галактических" футболистов решил внести коррективы в установку на второй тайм (ситуацию спасли партнеры, побежавшие за вышедшим из раздевалки тренером с криками "Вернитесь, мистер!"). А вот в Лондоне миротворцев не нашлось, и принятому на эмоциях решению Капелло остался верен. Как только федерация за его спиной отняла капитанскую повязку у Терри, итальянец ушел. Оставаться после такого удара по авторитету он просто не мог. Честь и репутация оказались дороже денег и славы.

"Никто, повторяю, никто не может принимать решения за меня, – сказал он в одном интервью. – Ни один человек, ни одна организация. Потому что я хочу выигрывать или проигрывать, неся за это полную ответственность".

Авторитарный стиль Капелло – не причуда. Это – то, на чем держится его жизненная философия. То, без чего он не добился бы того, чего добился. Дон Фабио знает: главными не могут быть все сразу. Командовать должен кто-то один. Тот, кто и ответит за всех.

В 2006 году в Европе наделало шуму интервью, которое Капелло дал римской газете La Repubblica. В нем тренер, в частности, с почтением высказался о периоде правления испанского диктатора Франко. "Он оставил большое наследие, – разоткровенничался Капелло. – Порядок, образование, уважение в обществе. В Испании все работает как надо. Нам, итальянцам, есть чему поучиться".

После бучи, поднятой газетами, Капелло даже пришлось объясняться: мол, сторонником фашизма он ни в коем случае не является, а только затронул некоторые аспекты, и вообще – в первую очередь, хотел привлечь внимание итальянских политиков к проблемам страны. Однако реноме воинственного консерватора, голосующего на выборах в парламент за правые партии и поддерживающего традиционалистские начинания Римской католической церкви, с тех пор закрепилось за ним окончательно. Тот факт, что Капелло, к примеру, преклонялся перед бывшим понтификом Бенедиктом XVI и активно выступал против абортов, уже мало кого удивил.

Правда, и с журналистами он после той истории стал общаться с еще меньшей охотой, чем раньше. Капелло вообще стремится искать друзей вне футбола. В общении с игроками, коллегами и, особенно, репортерами он сохраняет почтительную дистанцию.

"Это правило, которое я установил для себя еще в начале карьеры. Я люблю футбол, но не люблю все то, что футбол окружает".

Капелло стал первым тренером в истории "Ювентуса", который отказался давать свой номер телефона туринским спортивным журналистам. До него на контакт шли все – Дино Дзофф, Джованни Трапаттони, Марчелло Липпи. А вот Капелло не стал. Просто не понял, зачем говорить о футболе с теми, кто ничего нового о самой игре ему не расскажет. Он ведь и сам все знает.

Свою обособленность Капелло объясняет просто: "Не хочу тратить время на тех, кто глупее меня". Грубовато? Может быть. Зато честно. В отличие от Гуса Хиддинка, он не будет часами пить капучино с репортером ради собственного пиара. Капелло интереснее общаться с теми, от кого действительно можно что-то узнать. Если говорить о музыке, то с дирижером Валерием Гергиевым, о живописи – с художником Пьеро Пицци Канеллой, о политике – с Сильвио Берлускони. Все друзья дона Фабио – из такого круга. В беседах с ними он черпает вдохновение.

А еще – в путешествиях. Тут у него с фанатом Африки Хиддинком есть кое-что общее, потому что посещать Капелло предпочитает отдаленные уголки света – буддийские храмы в юго-восточной Азии, доколумбовы развалины в Латинской Америке, горные тропы в Тибете. Что он там ищет, вдали от дома? Об этом Капелло, разумеется, рассказывает лишь избранным.

Когда журналисты британского GQ отправлялись перед чемпионатом мира в ЮАР на интервью с Капелло, пресс-служба английской ассоциации сразу оговорила перечень запретных тем: личная жизнь, религия, политика, зарплата, налоговые разбирательства в Италии, картины… Обо всем остальном – пожалуйста.

Между тем, было бы любопытно узнать, почему один из любимых писателей Капелло – Лев Толстой, почему свой гол на "Уэмбли" в 1973 году в ворота сборной Англии он считает лучшим моментом в карьере, почему он посвятил этот мяч итальянским иммигрантам, живущим в Лондоне. И почему он так резко пресекает разговоры о возможности работе в национальной команде Италии, хотя по всем показателям является классическим патриотом своей страны?

Капелло – патриот, и в этом нет сомнений. Однако после многих лет клубной работы он выбрал Англию, затем – Россию. Что же его так привлекло в нашей стране? Может быть, то же, что и в Англии, – сила цивилизации и, самое главное, ее дух, который в современных условиях может найти свое проявление в спорте? Случайно ли две его любимых игры, помимо футбола, это регби и хоккей – типично английская и русская забавы?

"По мне, регби – один из честнейших видов спорта, – говорил Капелло. – С точки зрения борьбы, смелости, духа, уважения. То же самое могу сказать и про хоккей. Это поразительно, на площадке игроки могут даже подраться, но все это совершенно нормально, это – часть игры".

Давайте признаем – нам с ним повезло. С этим удивительным тренером, который, в отличие от многих, действительно приехал сюда не из-за денег. Возможно, придет день, и Капелло познает мудрость русской души – ее природной искренности и открытости. Наверное, тогда и мы сможем узнать его чуть лучше. Пока же работайте спокойно, Дон Фабио. В 2014-м нас всех ждут новые открытия.