Прострел Тихонова, ярость Газзаева. Голышак – о легендарном матче "Спартак" – "Алания"

Не помню, где я смотрел переигровку-96. Помню сам матч. Помню странное – как не верил в "Спартак" Ярцева до самого финального свистка. До сих пор для меня загадка: как это они так?

"Алания" выглядела могучей командой, способной катком проехаться по кому угодно. В "Алании" чувствовался стержень. Все это годы спустя Валерий Газзаев опишет в серии трудов под названием "Счастье трудных дорог". Или что-то вроде.

Я очень хорошо представлял, как "Алания" способна проиграть раз в год. Как выглядело типичное поражение "Алании" середины 90-х – я вовсе не про семь мячей от "Рейнджерс". Семь мячей были несчастьем.

Если "Алания" проигрывала – в тяжелой-тяжелой борьбе, где соперник зубами цепляется в майку и гетры. Причем, у соперника того – доброе лицо Юры Дроздова или Черевченко. Именно так "Алания" уступала "Локомотиву".

До сих пор не понимаю, что случилось с той волшебной командой в переигровке!

16 ноября 1996 года. Санкт-Петербург. "Спартак" - "Алания" (Владикавказ) - 2:1. Фото Дмитрий Солнцев, "СЭ"

**

Годы спустя я наслушался комичного от участников тех матчей. Причем, в спартаковскую память врезался тот матч постольку-поскольку. Илья Цымбаларь пожимал плечами, силясь вспомнить что-то особенное. Да так и не вспоминал.

Зато с той встречи начался "Разговор по пятницам". Пытались разговорить Цымбаларя мы с коллегой Кружковым напару. Много чего вытащили – например, историю, случившуюся уже после отчисления из "Спартака".

Олег Иванович, расчувствовавшись к вечеру турецкого сбора, вспомнил внезапно про Илюшу:

– А где Цымбаларь?

– Так вы ж его отчислили, Олег Иваныч, – подсказал кто-то из адъютантов.

– Я? – отстранился Романцев. – Нет, не может быть. Пусть приезжает.

Вечерами Олег Иванович был жаден до жизни, что уж говорить.

Цымбаларю сообщили – почти моментально примчался. Чудом достав билет. Самолет, такси, утренняя тренировка...

По утрам Олег Иванович был невесел, а тут еще и наткнулся глазом на вчерашнего любимца. Это не было галлюцинацией – но Романцев увиденному не поверил:

– Ты что здесь делаешь?

Цымбаларь оглянулся растерянно. Спартаковцы смотрели в землю. Переминались с ноги на ногу.

– Что ты здесь делаешь? – голос Романцева прозвучал громче и холоднее. – Ступай отсюда...

Илюша побрел прочь. Так герой "Спартака" дважды за несколько дней оказался освобожденным от физкультуры. Отчислили, прозрели – и еще раз отчислили.

А был Цымбаларь, между прочим, героем той переигровки. Такому парню памятник надо ставить при въезде в Тарасовку.

16 ноября 1996 года. Санкт-Петербург. "Спартак" - "Алания" (Владикавказ) - 2:1. Георгий Ярцев и Дмитрий Аленичев. Фото Дмитрий Солнцев, "СЭ"

**

Говорил о той переигровке я со многими. Со стороны "Алании" соображения доносились порой радикальные. Внезапные параллели, ослепительные гипотезы.

Валерий Газзаев погружался в статистические выкладки с дотошностью Акселя Вартаняна – ради того, чтоб с торжеством подытожить:

– Значит, считаю, чемпионами были мы...

Напирая в слове "значит" на отсутствующий мягкий знак. Попробовал бы я сказать, что считаю, значит, иначе.

Учитывал Валерий Георгиевич количество то ли забитых мячей, то ли побед, то ли эндорфинов.

Семь лет спустя после переигровки приезжал я на стадион "Октябрь" к начинающему тренеру Сергею Деркачу. Тот к корреспондентам относился с необъяснимой брезгливостью – однако ж вспомнил:

– В 96-м я первый круг почти не играл: перелом руки, потом еще один... Золотой-то матч я играл со сломанной рукой!

– Не может быть.

– В самом деле. Но никто этого потом, конечно, не оценил. Предстояла еще одна операция, и потихонечку я стал с футболом заканчивать. Если бы в московской команде в то время, в том же "Спартаке", кто-то играл со сломанной рукой, я представляю, сколько бы об этом говорили! А про меня – никто ничего. Я не в обиде, но что было, то было. Врач потом ругался: "Ты что? Без руки мог остаться!"

– В самом деле могли.

– Конечно! Но как не играть золотой матч? Обида за тот результат до сих пор большая. Нелепые голы пропустили, особенно второй, от Тихонова. Он вообще не бил, а простреливал. Дима Крамаренко пропустил так нелепо... Могли мы "Спартак" дожать, у Сулейманова какой момент был, помните? И физически мы были покрепче – дошло бы до дополнительного времени, получили бы преимущество. Но проиграли.

Между прочим, Деркач познакомил меня тогда со словом "распиярили". Так и произнес:

– Играй кто-то из "Спартака" золотой матч со сломанной рукой – представляю, как бы вы распиярили...

Стыдливый редактор заменил то озорное определение бесцветным – "представляю, сколько бы об этом говорили". Считаю – зря.

16 ноября 1996 года. Санкт-Петербург. "Спартак" - "Алания" (Владикавказ) - 2:1. Фото Дмитрий Солнцев, "СЭ"

**

Любимым моим футболистом в той "Алании" был Назим Сулейманов. Ах, какой это был игрок! Конфета!

Это Назим мог продлить золотой матч – попади по мячу на последних секундах. Махнул мимо. Вскоре был отчислен.

Мне казалось, такого футболиста с руками оторвут. Окажется в том же "Спартаке". Но приезжать пришлось к Назиму через год-другой в Сочи, где куковал в обнищавшей "Жемчужине". Подолгу не получая зарплату. Помню отвалившийся кафель в его комнатке на базе. Мышеловку в углу.

Сулейманов тогда рассказал многое – как за чемпионство-95 пригнали на базу "Алании" 18 "Мерседесов". Последний, желтый, отдали какому-то молодому грузину – тот автомобильной расцветкой оскорбился. Но взял.

Помню, подумал – меня бы так оскорбили в "СЭ". Впрочем, это неважно.

У Назима был серебристый. Этому "Мерсу" в "Жемчужине" завидовали все – лучшей машиной команды прежде считался древний, чуть ли не трофейный "Мерседес" Гочи Гогричиани с пробитой выхлопной трубой. Скрывался за поворотом Гоча в клубах дыма – как Валерий Леонтьев. Дымовая завеса маскировала недостатки окружающего мира.

Сулейманов рассказывал, как не поверил Газзаев, что промах был случайным. Футболист такого дарования просто так по мячу не мажет. Только с умыслом.

Говорил после матчей Валерий Георгиевич так громко, будто вырос среди глухих. Устраивая своим Цусиму.

Тогда прямо в раздевалке указал на Канищева, футболиста... Кхе-кхе... не самого техничного:

– Вот ему простил бы.

Канищев одеревенел. Готовясь глазами высказать осторожное несогласие.

Но речь шла не о нем – и Канищев успокоился. Ибо Газзаев зло указал на Сулейманова:

– Тебе не прощу!

В самом деле – не простил. Серебряную медаль отдали Назиму время спустя – и на порванной ленте. Что принял Сулейманов за унижение. Возможно, так оно и было.

– Газзаева для меня не существует, – поднимал палец Назим.

Формулировал даже задиристее. Но здесь уж я стану стыдливым редактором самому себе.

Эх, времена.

**

Судил тот матч Тарас Безубяк. Так директор ПТУ получил настоящую футбольную славу. Заодно нанеся моральный урон главному своему конкуренту в судействе Николаю Левникову. На главный матч года претендовали оба. Левников пал ладьей в результате размена.

Расспрашивал и Безубяка:

– Кассета с золотым матчем пылью покрылась?

– Я свои матчи не пересматриваю. А тот матч был для судейства простейшим, мальчишек судить бывает сложнее. Правда, был момент, за который до сих пор себя корю. Это сейчас дают возможность закончить атаку, а тогда ничего подобного не было. Смотрю на часы – время матча истекло. "Алания" готовится подавать угловой. Я подошел и забрал мяч прямо от флажка. Неправильно сделал. Когда вижу Газзаева, всегда говорю – злого умысла не было.

Впрочем, как мы с вами установили, список виноватых Валерия Георгиевича начинался с других фамилий...