Наш Ибра: дом — Осетия, соперник — «Спартак», шанс от Луческу, бан от Манчини. Откровения полузащитника «Сочи» Цаллагова

Злата Ибрагимовна и кумир Гаттузо

Точно помню момент, когда мне впервые захотелось поговорить с Ибрагимом Цаллаговым. Полузащитник после шести сезонов в «Крыльях Советов» только перешел в «Зенит» и в интервью пошутил: мол, сына собираюсь назвать Златаном, потому что тогда его имя-отчество будет Златан Ибрагимович. Я долго смеялся и понял, что с этим человеком хочу познакомиться.

Тогда идея так и осталась идеей, зато пять лет спустя воплотилась в жизнь. С тех пор, помимо «Зенита», в жизни воспитанника осетинского футбола были еще «Динамо», «Рубин», а два последних сезона — «Сочи». В недавнем интервью его одноклубник Артур Юсупов провозгласил — не увидели бы мы в этом сезоне такого Кристиана Нобоа, играющего как в лучшие годы, если бы рядом с ним в центре поля не было Цаллагова, который разгружает эквадорца от оборонительных обязанностей и отлично выполняет роль опорника.

Олег Фоменко, помощник Владимира Федотова, одним словом объяснил мне суть того, за счет чего произошел резкий прогресс Цаллагова во втором сезоне в «Сочи». Вспомнив его высказывание, что самый обучаемый игрок «Краснодара», в котором он работал много лет, — Юрий Газинский, я спросил, кто может претендовать на этот статус в «Сочи». Фоменко тут же ответил: «Цаллагов». Вот это слово — обучаемость.

Говорили мы с Ибрагимом обо всей его судьбе. С просьбами об интервью к нему обращаются редко, медийным человеком его назвать нельзя — зато он оказался глубоким, думающим и хорошо формулирующим. Приятно открывать для себя интересных людей. И то, как Ибрагим отзывался о родной Осетии, в которой по иронии судьбы не провел ни одного дня как профессиональный футболист, не могло не вызвать уважения.

А начать я просто обязан был с того самого вопроса:

— «Угрозу» назвать сына Златаном Ибрагимовичем не реализовали?

Ответ оказался неожиданным:

— Тогда я, конечно, шутил, сына так называть никогда не собирался. Но третью дочку, которая родилась уже после того интервью, назвал Златой. Она у меня Злата Ибрагимовна! Но к Ибрагимовичу это отношения не имеет. Выбирал такое имя, чтобы и красивое было, и на осетинском языке что-то означало. Знакомые объяснили, что на староосетинском Злата — это стройная высокая девушка.

— Вас самого Иброй и в Самаре называли, и сейчас в Сочи тоже.

— Опять же не думаю, что здесь есть параллель с Ибрагимовичем, — амплуа совсем разные, мастерство, что тут скрывать, тоже. Просто имя у меня такое. Почему нет?

— Швед входил в число ваших юношеских кумиров в футболе?

— Нет. Я поклонялся еще тому «Милану» Карло Анчелотти, в котором его не было. И лично Дженнаро Гаттузо, который, может, играл не очень красочно, зато с агрессией и огромным желанием, и это меня подкупало. И вот с ним у нас позиции совпадали — я с детства был опорником. У нас в Самаре был вратарь Георгий Лория, который с Гаттузо в Греции работал (в сезоне-2014/15 Гаттузо возглавлял греческий ОФИ. — Прим. И.Р.). Рассказывал, что он эмоциональный, но справедливый человек.

Хотел бы познакомиться и с ним, и со всеми игроками того «Милана», но пока не довелось. Ограничился книжками. Пока прочитал Андреа Пирло, а книга Анчелотти ждет своего часа.

Их выставили за дверь в других клубах. А они рвутся с «Сочи» в еврокубки

У вашего любимого «Спартака» наша «Алания» попила крови!

— Вы воспитанник осетинского футбола, но никогда не играли за первую команду «Алании». У вас нет мечты закончить карьеру дома?

— Не буду говорить за всех, но у большинства мальчишек Северной Осетии была или есть мечта играть за «Аланию». Я вырос на ее играх, отец брал меня на них с самого раннего возраста. Когда в 95-м команда стала чемпионом России, я был еще совсем маленьким, ничего не помню. Первое воспоминание — когда в «Аланию» вернулся Мирджалол Касымов, его выпускали на замену, и весь стадион вставал. Энергетика была такая, что до мурашек. Тогда понял, как люди могут относиться к футболисту, которому поклоняются.

Меня как мальчишку интересовало не столько содержание игры, сколько страсть, которая шла с футбольного поля. А в «Алании» ее всегда хватало. Это заражало, и я понимал, что футбол — праздник не только для моей семьи, но и для всей Северной Осетии. Во многом благодаря этому на коробке у нас во дворе гоняли в футбол днем и ночью. Сейчас все, к сожалению, не совсем так.

С детства мечтал играть за «Аланию», но моя карьера сложилась иначе. Ничуть не жалею, что начал карьеру в Самаре, городе, которому очень благодарен. Значит, так было суждено. А закончить... В «Алании» не только заканчивать надо — в ней нужно играть и показывать все, что умеешь! Если получится — было бы неплохо.

— С кем-то знакомы из чемпионской команды-95?

— Хорошо — только с Артуром Пагаевым. Когда в Осетии был матч легенд, меня знакомили с Касымовым, Назимом Сулеймановым. Но с ними просто поздоровался. За сегодняшней «Аланией» слежу внимательно — вот сейчас будет очень важный матч с «Торпедо», фактически за четвертое место. Когда есть возможность, смотрю матчи по интернету.

Плюс у команды футбол интересный. Спартак Гогниев, мой старший товарищ, привил ей свой почерк — тот же вратарь высоко поднимается. Правда, недавно, к сожалению, поплатились за это, но всякое бывает. Но важнее, что в игре нет боязливости. Без ошибок быть не может, зато есть своя линия, которую тренеры и игроки гнут до конца. Поэтому и удача «Алании» иногда сопутствует! Кто не боится, тот побеждает.

— Вижу, к вашему переживанию за родную команду примешивается и личная нотка.

— Да, Гогниев — очень хороший человек. И ребята там собрались свои, многих знаю, пусть они и помладше. Были времена, когда я не понимал людей, которые работают в «Алании». Сейчас понимаю. А «Алания» как клуб для меня в любом составе представляет мою малую родину. И у вашего любимого московского «Спартака» она попила крови немножко! (Улыбается.)

— Было! Прервали ваши старшие товарищи гегемонию красно-белых. И интерес к футболу в России после этого вырос — все поняли, что не только «Спартак» может выигрывать чемпионаты.

— Конечно. Тогда очень много мальчишек в Осетии пошли заниматься футболом. Я один из тех, кто как раз попал в это поколение. Вообще, сколько себя помню, мечтал играть в футбол. Лучшим подарком для меня с раннего детства был мяч. Это счастье, когда человек может заниматься любимым делом и еще получать за это деньги. Благодарю Бога и моих старших, что дали мне такую возможность и не то что не мешали мне в этом — только помогали.

«Всем хочется жареного, но для нас матч с «Зенитом» так же принципиален, как и другие». Интервью тренера «Сочи» Федотова

Информация об интересе «Кальяри» вызвала улыбку

— В РПЛ уже давно нет «Алании», но очень много игроков-осетин. Хорошая школа, значит.

— Так и есть. У нас вообще хорошие детские тренеры, но особенно Осетии повезло с Игорем Осинькиным. Очень много воспитанников Игоря Витальевича играли и играют в премьер-лиге. Потом он перешел в академию Коноплева в Тольятти, затем — в «Чертаново», и везде есть люди, которые скажут о нем добрые слова. Если не ошибаюсь, сейчас в четвертьфинале Кубка с «Динамо» под его руководством в составе «Крыльев Советов» было сразу шесть его собственных воспитанников!

Осинькин не только воспитывал, но и потом внимательно следил за карьерами и содействовал тому, чтобы у нас все складывалось. Очень благодарен и Алику Дулаеву, моему тренеру после того, как Осинькин уехал в Тольятти. Под его началом мы, команда 1990 года рождения, и выпустились. Он мне тоже многое дал и был рядом в трудную минуту.

— Какую?

— Одно время я был в дубле «Алании». Основная команда играла в первом дивизионе, а молодежная — на КФК. Тогда случился один скандал, и меня попросили из «Алании» уйти. Бытовой момент, не хотел бы вдаваться в подробности.

Алик Ахшарбекович, выпустив наш год и взяв новый, параллельно работал в команде «Металлург», игравшей на первенство республики. Он протянул мне руку помощи, взяв туда. В той ситуации мне это очень помогло.

— А какие еще были сложные моменты на пути к взрослому футболу?

— Отец у меня фехтовальщик, и одно время, пока я рос, он тренировал сборную Мексики и выводил ее на Олимпийские игры. Мне его не хватало. Мама работала — мы не из богатой семьи. У родных не было возможности контролировать каждый мой шаг, и, сами понимаете, могло начаться — молодой, друзья, девочки...

В предвыпускной и выпускной годы, когда человек делает выбор, были моменты, когда мог свернуть на другую дорогу. Но что-то уберегало, плюс родственники и старшие товарищи всегда смотрели, чтобы я развивался. Бабуля, родители, дядя с тетей...

Эдик Тогузов, тоже воспитанник Осинькина, игравший в свое время в молодежной сборной России, опытом со мной делился, когда я пришел в «Металлург». Каждое утро ходили с ним на набережную, что-то отрабатывали. Оттуда на учебу, потом — на общую тренировку команды. Так будни и проходили. Я очень хотел играть в футбол, очень. В Осетии люди тесно живут, общаются, поддерживают друг друга. И мне эта поддержка очень пригодилась.

— Как в Самаре оказались?

— Когда перешел в «Металлург», у меня была обида на «Аланию», я не хотел туда возвращаться. Но «Металлург» полгода поиграл на республику, деньги закончились, и команда снялась. И Осинькин, который тогда был в академии имени Коноплева, договорился с отцом, чтобы я смог поехать на просмотровый сбор в дубль «Крыльев Советов». Он был здесь, в Дагомысе. Так и зацепился за шанс.

Первый сезон провел в дубле. Тогда у «Крыльев» были финансовые проблемы. Они у самарского клуба случались часто, но тот год стоит особняком — они не могли заявлять новых игроков. И нас, молодых, из дубля переводили в основу. Накануне играли матч за дубль, не доигрывали до конца — нас снимали, команда оставалась в меньшинстве.

— Даже так?

— Да. Не хватало людей. С одной стороны, это плохая ситуация для клуба, с другой — для меня она оказалась возможностью выйти на новый уровень. Главный тренер «Крыльев» Юрий Газзаев предоставил мне ее, спасибо ему. Никто не расстилал передо мной ковры. Просто я понимал, что это шанс. И ухватился за него.

— После чего провели в Самаре шесть сезонов, сыграли около 200 матчей и стали, можно сказать, легендой клуба.

— До легенды мне, конечно, далеко.

— Но вас там ценят? Приглашают на какие-то торжественные мероприятия?

— Нет. Но я и сам человек достаточно закрытый. А люди в Самаре часто вспоминают добрым словом, и очень им за все благодарен. Для меня это отправная точка в большой футбол, и считаю, что болельщиков «Крыльев» клуб много и несправедливо обижал. Надеюсь, что у них все наладится. Сейчас у них хороший тренер, да еще и Сергей Корниленко на должности спортивного директора. Мы много играли вместе, и я уверен в этом человеке, в том, что он искренне будет заниматься этим делом.

— Наконец-то у Осинькина появился шанс как у главного тренера профессионального клуба.

— Да. Он прошел в футболе очень большой путь. Надеюсь, у него все получится. Игорь Витальевич думает по-футбольному и обращает внимание на каждую мелочь. Не столько говорит, сколько делает.

— Недавно в СМИ проходила информация, что вы можете вернуться в «Крылья», если они вернутся в РПЛ. А тут еще и тренер в Самаре такой важный для вас.

— На самом деле пока об этом не задумываюсь. Мне из Самары звонили журналисты, интересовались. От них и узнал об этой новости. Но ничего не могу сказать.

— Писали еще об интересе, как это ни удивительно, «Кальяри». Причем в итальянском СМИ.

— Для меня тоже интересно, откуда взялась эта информация (улыбается).

— Как отреагировали?

— Улыбнулся. Не потому, что не уверен в своих силах, а потому, что понимаю, как подобные «новости» появляются. Хотя мне было бы интересно попробовать себя за границей — как, думаю, и каждому. Я как раз чемпионат Италии люблю. Он мне нравится, потому что там много тактики.

«Зенит» — «Сочи». Кто последовал по этому маршруту

Спасибо КраСаве. Он не побоялся сказать об «Алании» то, что думал

— Когда «Крылья» впервые в российской истории вылетели из премьер-лиги, вы остались — вместе с Корниленко, Иваном Тарановым. Почему решили играть в ФНЛ?

— Все это мне очень врезалось в память еще и потому, что на следующий день после вылета у меня родилась дочка. Такие полярные эмоции! Не считаю, что мы заслуживали понижения, и было очень горько. До зимнего перерыва были в хорошем положении, а потом начались всякие помехи и искусственно созданные препятствия. И изнутри, и извне.

Не скажу, что у меня были какие-то выгодные предложения, но даже ничего не рассматривал. Убегать из Самары в тот момент считал неправильным. Остаться — это был долг, который платежом красен. Я ведь в Самаре начинал играть во взрослый футбол.

Плюс нам объявили, что будет задача вернуться. Хороший тренер пришел — Франк Веркаутерен. Собрал нас на разговор: «Личные интересы в сторону, командные — превыше всего». Мы все поняли, и мне это понравилось. И только после того, как выполнили задачу, со спокойной душой мог сделать следующий шаг.

— Поскольку вы любите чемпионат Италии, скажу так — вы пошли по пути Буффона, Дель Пьеро и Недведа, оставшихся в «Ювентусе», который выкинули в серию В.

— (Улыбается.) Думаю, у них была немножко иная ситуация. И предложения чуть другие. Но у меня в Самаре было нерешенное дело, и его нужно было решить.

— Жилья там у вас не осталось?

— Нет. Ничего там не покупал, тем более каких-то серьезных денег не зарабатывал. Но даже не поэтому, а поскольку никогда не видел себя вне дома. А это для меня — Осетия. Я и дом во Владикавказе построил, и жить там хочу.

— В «Крыльях» вы пересеклись с КраСавой, Евгением Савиным. Смотрите его видеоблог?

— Смотрю, конечно. Есть очень интересные выпуски. Он оголяет реальные проблемы нашего футбола. После выпуска про «Аланию» я написал ему: «Спасибо большое». Он сказал то, о чем многие умалчивают. Попытался, по крайней мере. Я это оценил.

— Могли ли представить себе, в кого Савин превратится?

— На поле он всегда старался и хотел, дурака там не валял, даже когда что-то не получалось. Всегда был общительным и камер никогда не стеснялся. Когда я увидел Савина на ТВ, подумал, что его карьера движется в этом направлении. Молодец! Нашел свою дорогу.

Частенько задумываюсь, что буду делать после карьеры игрока. Все-таки уже тридцать. Пока определенного ответа у меня нет. И очень приятно, когда видишь такие примеры, как КраСава. Потому что слишком много отрицательных примеров, а его история показала, что жизнь одной игрой не ограничивается и на ней не заканчивается. Он еще и связал приятное с полезным.

20 марта 2010 года. «Локомотив» — «Крылья Советов» — 3:0. Ибрагим Цаллагов, Александр Алиев и Евгений Савин. Фото Алексей Иванов

— Когда он приезжал делать программу о «Сочи», не говорили с ним на эту тему?

— Нет. Видно было, что у него все по минутам расписано. Тепло поздоровались, и все. Не скажу, что мы с ним какие-то близкие друзья. Но, когда его вижу, у меня только положительные эмоции.

— В Самаре у вас было много тренеров. Кто из них научил вас чему-то особенно важному?

— Гаджиев показал, каким фанатиком футбола может быть тренер. Его помощники всегда с красными глазами ходили — столько было теории. У него были очень вдумчивые слова, каждое из которых имело значение. Очень много полезной информации у него почерпнул.

Очень многому учился не только от тренеров, но и от партнеров. Был у нас Ненад Джорджевич, на протяжении нескольких лет капитан «Партизана». Он низкого роста, но здорово играл головой, потому что правильно занимал позицию. Очень много деталей мне объяснил.

Я изначально опорник. Просто в Самаре еще при Юрии Фарзуновиче (Газзаеве. — Прим. И.Р.) была ситуация, после которой на время сменил амплуа. Играли с «Рубином», я остался на «банке». И тут у нашего правого защитника — солнечный удар. Меня туда выпускают, против меня — Алан Касаев. Удачно сыграл, и после этого меня стали туда ставить. Не скажу, что эта позиция мне нравилась, больше тянуло к центру. Но, может, там бы не получилось так себя проявить.

— Когда вернулись в центр?

— При каждой смене тренера пытался намекнуть новому главному, что я все-таки опорник. На этой позиции меня стал использовать Веркаутерен, а уже на более длительном отрезке — Скрипченко. Он очень четко объяснил требования, я им следовал. После этого случился звонок из Питера, и меня пригласили в «Зенит».

— Там деньги уже были намного выше?

— На порядок.

— Сложно было к ним привыкнуть? Снести крышу от них не могло?

— Нет. Проверку деньгами я давно прошел. Помню, в Самаре первый раз зарплату получил — уже не дублерскую. И тут же ко мне друзья пришли. Так за несколько дней все эти деньги исчезли. Отец паузу выдержал, а потом спокойно сказал: «Ибра, вот ты посмотрел, как да что. Теперь думай».

Не жестко, без агрессии, дипломатично, в нужный момент и нужными словами дал мне понять, что на деньги нужно смотреть всего лишь как на инструмент правильной жизни. Но не как на цель. Не скажу, что научился ими управлять. Но под их власть точно не подпадаю.

— С теми друзьями продолжили общаться?

— Да. Они были ни при чем. Наоборот, хотел разделить с ними эту радость. И слава богу, что мы до сих пор с ними друзья!

«Зачем мне плетка, если мы добиваемся результата?» Большое интервью Семака

Луческу за меня зацепился, Манчини не дал ни шанса, Семак повел себя честно

— Как возник вариант с «Зенитом»? Трудно ли было на это решиться?

— Нетрудно. Понимал, что это возможность расти. Не убегал из «Крыльев Советов». Просто на определенном этапе в Самаре уже не мог получить то, что было возможно в Санкт-Петербурге.

А вариант появился довольно неожиданно. У меня друзья в Америке живут, я к ним в отпуск полетел. Мне в Лос-Анджелес позвонили — есть интерес у «Зенита». Ответил: конечно, надо пообщаться, но прилечу — и решим. То есть не был так взбудоражен, чтобы подорваться, сесть на первый самолет и улететь. Воспринял спокойно, раньше времени радоваться не стал.

Джамал Акаев, товарищ, который мне помогает в футбольных делах, как я понимаю, весь год отправлял в «Зенит» нарезки моей игры. Андре Виллаш-Боаш не заинтересовался, забраковал. А Мирча Луческу почему-то зацепился.

— В «Зените» вы провели всего восемь матчей, но я читал комплиментарный материал, посвященный вашей игре в нем, на авторитетном нашем спортивном ресурсе. Почему дальше дело не пошло?

— В «Зените» собраны звездные игроки, с именем. Я понимал, что пришел из Самары. Но понимал и то, что в работоспособности никому не уступлю. Я обучаемый, и, когда пойму требования тренера и налажу связь с партнерами, то хуже других точно не буду. Просто немножко времени не хватило.

Из всех игр, которые я выходил в основном составе или на замену, «Зенит» не проиграл ни одной. Понятно, это «Зенит», значит, и не должны были проигрывать. Но говорю это к тому, что особо не давал поводов себя критиковать. А дальше была смена тренера. И, как это обычно бывает, новый тренер — новая команда.

— Роберто Манчини не дал вам ни шанса?

— Вообще. Обычно новый тренер приходит, знакомится с возможностями игроков. Но он, наверное, уже ознакомился заочно. Или его ознакомили. На первой же тренировке первого сбора взял целую группу игроков, в которой был и я, и убрал нас в сторону. Дальше мы уже бегали, тренировались сами, он нас вообще не замечал. Опять-таки — тренер отвечает за результат. У него есть свое видение. Ничего личного.

— С Луческу много общались?

— Он намного старше, главный тренер, я — игрок. Эту субординацию всегда стараюсь держать. Так что близкого общения не было. Просто сказал ему спасибо, что дал мне такую возможность. У Луческу многим футбольным деталям научился.

— Почему в Питере у него не получилось? И удивились ли, что в 75 лет румын возглавил киевское «Динамо», выиграл у «Шахтера» Суперкубок Украины, попал в группу ЛЧ и вообще прилично сыграл в еврокубках?

— Мне кажется, в «Зените» он дал слабину в общении с некоторыми ребятами. Они разорвали эту субординацию. Он хорошо относился к ним, а у нас в России такой менталитет, что иногда нужно и кнутом — иначе не понимают. Что же касается Киева, то Луческу — хороший тренер. Никогда не знаешь, у кого где получится или нет, но у него есть знания, которые он передает игрокам. Там — сработало.

— Был ли шанс вернуться в «Зенит» уже при Сергее Семаке?

— Думаю, нет. Хоть я и прошел сбор, но вряд ли. Спасибо Сергею Богдановичу — он, в отличие от Манчини, по крайней мере сказал мне в лицо все как есть — что он на меня не рассчитывает и лучше поискать другие варианты.

Тренер не может быть хорошим для всех. Он отвечает за результат и подбирает игроков под свое видение. Главное — чтобы все происходило честно и не было такого, когда говорится одно, а делается другое. У меня и таких случаев в карьере, к сожалению, хватало. Чем моложе я был — тем острее это воспринимал.

Со временем уже стал понимать, что это слабость, беда, когда не можешь человеку что-то в лицо сказать. Никогда не надо отбрасывать в сторону человеческий фактор. Не думаю, что кто-либо, если ему спокойно объяснить, не поймет и поведет себя неадекватно.

— На кого-то из тренеров держите зло?

— Мне бабушка говорила: «Не держи зло в сердце. Оно будет забирать у тебя силы». Есть люди, которых я не понял, но жизнь идет в дальше, и держать это в себе незачем.

22 апреля 2017 года. «Зенит» — «Урал» — 2:0. Эрик Бикфалви и Ибрагим Цаллагов. Фото Вячеслав Евдокимов, ФК «Зенит»

На поле как в бане — генералов нет. Против Дзагоева буду играть, как против любого!

— В 2013-м вы были основным игроком нашей единственной до недавнего времени молодежки в XXI веке, которая вышла в финальный турнир Евро. Почему со Смоловым, Дзагоевым, Шатовым, Черышевым в составе команда Писарева не смогла набрать ни очка?

— С испанцами мы к этому были близки. Там нормально все складывалось, но потом Мората вышел на замену и в конце игры головой забил единственный мяч. Голландцев начали прессинговать, а там вратарь (Йерун Зут, — прим. И.Р.) ногами лучше любого полевого играет. Он наш прессинг просто перебивал точной передачей, и они нас несколько раз на этом подловили (Голландия выиграла — 5:1, — прим. И.Р.). С немцами зато при 0:0 забили осетинский гол! Я отобрал, отдал Шоте Бибилову, а Алан Дзагоев отправил мяч в сетку.

— С ним поддерживаете отношения?

— Не скажу, что близко общаемся, но при встрече — всегда от души. Сейчас вот пересечемся в матче «Сочи» — ЦСКА. Для обеих команд это очень важная игра. Но вы же понимаете — одно дело за пределами поля, а на газоне как в бане — генералов нет. Поэтому против Алана буду играть, как против любого!

— Со Смоловым, когда недавно играли с «Локомотивом», обнялись?

— Улыбнулись друг другу. Сейчас обниматься нельзя — коронавирус в мире! Все знают, что Федя вправо будет убирать и бить, — и все равно даем ему это сделать и забить. Молодец, только порадоваться за него могу. Мне запомнился момент, когда у него была долгая серия без голов, Смолова очень много поливали грязью, не верили в него. А он в «Урале» у Тарханова переборол эту ситуацию — и, сделав шаг назад, потом попер вперед.

Это как у Киплинга, который говорил, что похвале и порицанию — одна цена. Сегодня — одно, завтра — другое. А главное, чтобы внутри тебя сохранялся стержень, баланс, и ты сам в себя верил (Редьярд Киплинг писал: «Равно встречай хвалу и порицанье, Не забывая, что их голос лжив», — прим. И.Р.).

— У вас самого были моменты, когда вам приходилось тяжело от общественного порицания?

— Я же не такой медийный и звездный — просто работяга. Но был момент в «Динамо». Там футбол какой-то непонятный шел. Бывают моменты, когда человек начинает чересчур копаться в себе. Я и сам по себе такой, что не ищу виноватых на стороне — в первую очередь пытаюсь внутрь себя заглянуть. Но там не видел, что не так делаю. И не понимал, что происходит.

Есть у меня земляк, Эдик Кундухов. В «Алании» долгое время реабилитологом работал, потом в Казани при Курбане Бердыеве. Он мне ни с того ни с сего тогда позвонил, хотя мы на тот момент не были постоянно на связи. И сказал: «Ибра, бывают моменты, когда не все зависит от тебя. Главное — будь в себе уверен. Жизнь — штука изменчивая, и самое важное — в себе не разувериться». Это мне здорово помогло. Понял, что иногда нужно просто перетерпеть. И не слушать разного рода экспертов.

— И когда все переломилось в лучшую сторону?

— Глотком свежего воздуха для меня стал переход в Казань и работа с Курбаном Бекиевичем. Благодарен судьбе, что попал в руки такого специалиста. Столько новых для себя футбольных вещей подметил! Почему-то многие тренеры думают, что профессиональным футболистам не нужно говорить мелочи. Как раз надо! Потому что из мелочей все и складывается. Очень много тактических замечаний, по позиции. Настоящий футбольный университет.

— Наверняка ведь вы мечтали и о первой сборной — но попасть туда вам так и не довелось. Задавали себе вопрос — почему? И надеетесь ли по сей день?

— Помоложе был — надеялся. Сейчас не то чтобы надежды нет. Просто делаю свое дело, а там есть люди, которые выбирают по определенным критериям. Это их выбор. А мне надо приложить усилия, чтобы заставить их задуматься.

«Сочи» проиграл специально? Говорят, что кур доят..." Ротенберг — о поражении «Зениту»

Когда пришел в «Сочи», тут не было даже тренажерного зала. Но Москва тоже не сразу строилась

— В «Сочи» вы оказались с целым десантом других игроков «Зенита», причем далеко не все — например, Антон Заболотный — сюда хотели. Как было у вас?

— Я был одним из первых, кто из этого десанта сюда высадился. И еще не понимал, что сюда придет много зенитовских. Был тогда в аренде в Казани. В Питере дали четко и ясно понять: приезжать на сборы не надо. В «Рубине» очередная перестройка — тоже не надо. А у меня еще месяц договор аренды с «Рубином».

Был дома, в Осетии, с папой огородом занимались. Тренировался с «Аланией». Ждал вариантов — и тут «Сочи» объявился. Думал много, но в итоге посчитал нужным идти. Во-первых, знал, что Сосик Джанаев здесь будет, земляк, и это очень хорошо. Во-вторых, Сочи от дома недалеко, много осетин. Хорошая погода...

В Самаре до того, как построили новый стадион, мы часто сталкивались с такой проблемой, что пара месяцев в году просто выпадала из-за погоды. Поле не годится, и мы должны домашнюю игру где-то на выезде проводить. Это же ненормальная ситуация! Конечно, на результате тоже сказывалось. Здесь же климат великолепный.

— А почему сомневались?

— Ни для кого не секрет, что в России каждый год какая-то команда по финансовым причинам сдувается. «Сочи» только поднялся из ФНЛ, а с такими клубами часто опасения связаны. У меня большая семья, отвечаю не только за себя. Вот и думал. Но аргументы в пользу перехода оказались весомее. И не ошибся. Плюс сразу понял, что меня здесь опорником видели. Это тоже было важным факторов.

— Тогда это была совсем другая команда, чем сейчас. Чуть ли не на двусторонку за две недели до старта чемпионата народу не набиралось.

— Абсолютно другая. Понятно было, что чемпионат вот-вот начинается, а команда еще не укомплектована. Каких-то вещей не хватало — той же тренажерки. Но часто бывает, что, когда чего-то нет, человек более мобилизован, ответственнее подходит и к себе, и к процессу. А недочеты со временем исправились. Москва тоже не сразу строилась. Не скажу, что были какие-то моменты, из-за которых нужно было ныть и плакать.

21 мая 2011 года. «Динамо» — «Крылья Советов» — 1:0. Александр Кокорин и Ибрагим Цаллагов. Фото Алексей Иванов

— Какую мотивацию бывшие игроки «Зенита», выигрывавшие чемпионат и поигравшие в Лиге чемпионов, находят здесь, на курорте, где почти нет болельщиков?

— Лично я ничего еще не выиграл — первую лигу не берем. Для меня это — мотивация. Всегда был в серединочке, вот, с «Зенитом» бронзу взял. А те, кто выигрывал, уже в возрасте, им не так много на поле осталось. И они тоже не хотят провести это время зря.

— Вы были с Александром Кокориным и в «Зените», и в «Сочи». До и после известных событий это два разных человека?

— Мы и в молодежке вместе были. Особо не вникал, в чем разница, но, когда он в «Сочи» пришел, был виден голод до футбола. А по «Зениту» вот какой момент запомнился. Когда пришел Манчини, я смотрел за процессом со стороны. В основном он работал с нападающими. И в одном упражнении на завершение он в любой момент требовал гол. Тоже вроде мелочь, которая есть далеко не у всех тренеров, — но это правильно! Потому что с тренировки все в игры переносится. И из-за какой-то расхлябанности на тренировке ты потом можешь не забить в матче.

Не забьет кто-то у Манчини с двух метров — и я понимал, что сейчас будет пихач. Постоянно: «Гол! Гол! Гол!» И у Кокорина в сезоне голы пошли! До «крестов» так и продолжалось. Считаю, что это как раз работа тренера.

Почему «Сочи» вообще не атаковал ворота «Зенита» при счете 1:2?

Меня бабушка смотрит, родители, друзья. Думаете, хочу, чтобы они слышали, что мы специально проигрываем «Зениту»?

— Обидно слышать, что вы — фарм-клуб «Зенита» и сдаете ему игры?

— Пусть говорят, что хотят. Я выхожу на футбольное поле играть и выигрывать. Всегда. И сейчас распыляться на каждого... Всем же не докажешь. Что бы ни сказал — критика будет.

— Но что люди могут говорить, если счет становится 1:2 — и после этого «Сочи», до того игравший нормально, не проводит ни одной атаки?

— Объективно посмотрите на ресурс человеческий, на замены — есть разница? В мастерстве есть разница? Из всего этого так и складывается. Вот меня бабушка, допустим, смотрит по телевизору. Родители, друзья. Думаете, нам хочется проигрывать, а потом еще и слышать то, что об этом говорят? Понимаю, вы болельщик «Спартака».

— Это тут уж точно ни при чем.

— Мне кажется, все-таки чуть-чуть есть. Вы же не ставите так вопрос, когда «Спартак» нам проигрывает. Или тому же «Зениту» в декабре. Не говорите, что он бросил играть в конце.

А в нашем матче с «Зенитом», допустим, Бурмистров вскоре после гола попросил замену, поскольку его что-то по здоровью тревожило. У нас на инсайдах очень многое завязано, они выполняют огромный объем работы. Один из них, Жоаузинью, уже был травмирован и не мог участвовать в матче. Так все и получается. В первом тайме не забили то, что могли. Быстро пропустили после забитого гола. Не произошло бы этого — может, совсем иначе бы сложилось.

— Фоменко сказал, что так захотелось отстоять этот гол, что команда откатилась назад, а этого делать не надо было.

— Я сразу ребятам сказал, что нельзя нам сейчас на отбой играть, нужно продолжать играть так, как играли. Просто этот штрафной Ракицкого — и хорошее исполнение... Никому ничего не собираюсь доказывать — думаю, это неправильно. Но у каждого есть родственники, и они могут тоже сказать: «Что-то как-то подозрительно». И вот от них это хочется слышать меньше всего.

Когда человек начинает в чем-то ковыряться — всякое может себе напридумывать. Соответствует ли это действительности? Для меня очевидно — нет. Мы вышли на поле играть. И никто не хотел проигрывать. Вопрос ведь можно совсем по-другому поставить. Нас всех из «Зенита» убрали. Как думаете, должна быть дополнительная мотивация что-то этому клубу доказать?

— Должна быть.

— Вот. Это неплохой раздражитель. Как и лично для меня — «Спартак». Потому что я — болельщик «Алании». Прекрасно помню, как золотой матч 96-го года между двумя этими командами играли в Питере, и Питер, который тоже вроде бы со «Спартаком» всегда был в контрах, болел за «Спартак». Обидно было!

— То есть в «Спартак» вы бы не перешли, если бы вас позвали?

— Не буду так категоричен. Потому что есть люди, которые эмблему целуют, а потом переходят в команду-конкурент. К таким не отношусь. Просто я — болельщик «Алании». И определенные моменты со «Спартаком» у меня связаны. Хотя его игра в стеночку, которой, к сожалению, уже давно нет, — это было классно.

«Краснодар» так вручил часы, что носить их не хочется". Андрей Синицын — о Галицком и конкуренции с Сафоновым

Развернуть удачу лицом к себе нытьем не сможем. Только работой

— Не один раз уже слышал высказывания, что Цаллагов первого и второго сезона в «Сочи» — два разных футболиста. Справедливо?

— А справедливо ли выражение, что «Сочи» первого и второго сезона — тоже совершенно разные?

— Безусловно. Но давайте все же лично о вас. Олег Фоменко назвал вас самым обучаемым игроком «Сочи». Вы и сами применили к себе тот же эпитет.

— Мне приятно это слышать. Просто не хочется время свое на поле напрасно проводить. Хочется чему-то учиться. Но не могу сказать, что я как солдат — мне говорят, я под козырек и выполняю. Сначала к новым требованиям прислушиваюсь, потом анализирую. Если остаются вопросы — не стесняюсь их задавать, хотя раньше стеснялся.

Когда я играл крайнего защитника, случилось недопонимание с Андреем Кобелевым. До того никогда не отрабатывал кроссы — ну не входило это в мой функционал. Понимал, что это у меня слабое место в атаке. У нас на базе в Самаре была стенка, я напротив нее становился — и подавал, подавал, если не было партнеров.

Один раз он ко мне подошел, замечание сделал: «Зачем зря время тратишь? Если до 14 лет не научился — уже не научишься». Я послушал и не воспринял, продолжил дальше бить об стенку. Потому что лапки сложить и сказать: не научился до 14 — значит, все, неумеха? А с другой стороны, если ты, тренер, так думаешь, почему не спросишь, на кого я учился?

А у него, видимо, была задача просто негатив мне высказать. Без предложений. Ну, я и продолжил. Конечно, Андрей Николаевич этому не порадовался. Если главный тренер говорит одно, а игрок продолжает делать обратное, — кто это одобрит? Но говорю это к теме своей обучаемости. Послушаю — но подумаю своей головой.

— Федотова в «Сочи» поняли легко?

— До этого с Валентинычем не сталкивался. Просто смотрел игры «Оренбурга» и видел, что это организованная команда, и результаты для своих возможностей она показывала хорошие. Когда он пришел, я, как всегда, занял выжидательную позицию — работаешь, учишься, слушаешь. Потом анализируешь, что да как. У нас довольно возрастная команда — и, надо отдать ему должное, он это понимает.

— Как этот фактор должен влиять на тренера?

— Он объясняет, как мы должны играть, но делает это без деструктива. Понимает, что почти у каждого есть опыт, карьера за спиной, своя голова на плечах. Хочет не навязать нам свое видение игры, а чтобы мы сами в него поверили. И это происходит.

— Бывший вратарь «Краснодара» Синицын сказал в интервью «СЭ», что самой большой ошибкой Мусаева было расставание с Фоменко, который был связующим звеном между ним и командой. В «Сочи» он играет такую же роль?

— Петрович очень много общается с футболистами. Диалог — это всегда хорошо. Есть тренеры, которые не воспринимают мнение игроков. Мол, я — великий, и все. А в «Сочи» мы можем донести свои мысли. Не факт, что с ними согласятся, но мы знаем, что нас по крайней мере услышат. А для человека важно, чтобы его выслушали. Могу и лично донести мысль до Федотова, но иногда сперва проверяю ее на Фоменко. Знаю, что у них очень хорошая коммуникация. Все открыто.

— Что вы чувствовали, когда были 10:1 с юношами «Ростова»?

— Неприятная история. Но это проблема не футболистов. Они же себе этого соперника не выбирали. Генералы сказали — солдаты выходят и играют. Выпустили команду на поле — значит, это не молодые, а соперники. Я в том матче не играл, но критику в адрес игроков за тот матч считаю несправедливой. Хотя болельщик на то и болельщик, чтобы иметь свое мнение. И право на него.

Критиковали того же Мостового за то, что радовался. А если бы он не радовался, то не обидел бы этих молодых своим пренебрежением? Тем, что ни во что их не ставит до такой степени, что своему голу в премьер-лиге порадоваться не может?

— В последних пяти матчах у «Сочи» четыре поражения. Без травмированного Джанаева сзади стало больше нервозности?

— С Сосланом просто привычно. Но не хочу умалять достоинств других наших вратарей. И Адамов с «Локомотивом» на Кубок, и Заболотный с «Зенитом» отыграли хорошо, никаких вопросов. А по поводу четырех поражений есть досада — ведь мы играем так же, как и раньше. Для себя объясняю это так — в начале сезона удача где-то была на нашей стороне, а сейчас «обраточка» идет. Но развернуть удачу лицом к нам мы нытьем не сможем. Только работой. Важно, чтобы мы в качестве игры не потеряли. Сохраним его — результат вернется.

— Проходила информация, что футболистам «Сочи» задержали зарплату за февраль. Долги еще есть?

— Все нормально.

— Еще верите, что еврокубки, о которых говорил Борис Ротенберг, для «Сочи» в этом сезоне еще достижимы?

— Конечно, верю.

— Тогда следующий матч с ЦСКА надо выигрывать во что бы то ни стало.

— А какой-то из следующих матчей не надо выигрывать? (улыбается) Повторяю: надо работать, чтобы переломить неудачную серию. Постараемся!

2 марта 2015 года. Кубок России. 1/4 финала. ЦСКА — «Крылья Советов» — 1:0. Алан Дзагоев, Денис Ткачук, Ахмед Муса и Ибрагим Цаллагов. Фото Александр Федоров, «СЭ»

— Как вам приход Ивицы Олича в ЦСКА?

— Особо не обращал на это внимания. Назначили — и назначили. Интересно, конечно. Но думаю, что за короткий срок он вряд ли сможет что-то сильно поменять.

— За ЦСКА газзаевских времен, когда команда выигрывала Кубок УЕФА, болели?

— Переживал за земляков — например, чуть позже за Алана Дзагоева. Но никогда за ЦСКА не болел. Нравился «Зенит» времен Зырянова, Радимова. Он играл в интересный футбол. Но я — болельщик только «Алании». И немножко «Крыльев Советов». Хоть бы и те, и другие сейчас вышли в РПЛ!

— Юсупов говорит: «Хочется остаться в «Сочи», тут невероятно комфортно». Готовы повторить?

— Да. Здесь на самом деле комфортно. Я сюда приехал за футболом. Но важно и мнение семьи, а она довольна. У меня здесь родился третий ребенок, климат подходит идеально. Но если не получится, буду другое место искать — а что делать?

— Контракт у вас заканчивается после этого сезона. На каком этапе переговоры?

— Ни на каком. У меня есть действующий контракт, у нашей команды — определенные амбиции. Осталось пять игр. Готовлюсь к каждой последующей.