«Приехал на тренировку: «А где тренер?» Отвечают: он нас покинул. Некрасиво». Откровенное интервью Баринова
Во время перерыва на матчи сборных Дмитрий Баринов дал обстоятельное интервью «СЭ» — о «самых легких сборах в карьере», побеге Маркуса Гисдоля из Черкизово, распродаже лидеров «Локомотива», а также о работе с Карпиным и Черчесовым.
«Пока мы тренировались за забором, в клубе все отдыхали»
— Ты хромал после матча сборной с молодежкой. Что с ногой?
— Сразу после игры сделал МРТ. Ничего критичного — растяжение связок. Не так серьезно, как все могло бы быть.
— Когда сможешь вернуться?
— Пока непонятно. Думаю, что скоро.
— Ты съездил в сборную, у которой сейчас вообще нет никаких задач, и получил травму. Насколько целесообразно проводить такие сборы?
— Это случайная ситуация. Хорошо, что ничего не порвал. Думаю, через три-четыре дня смогу спокойно тренироваться и играть.
Считаю, что такие сборы все равно нужны. Собраться, немного переключиться после клуба. Да, сейчас нет официальных игр, но нельзя забывать требования. Полезно и для адаптации тех ребят, которые раньше не вызывались в команду.
— Аршавин сказал, что в этом нет смысла: «Неделю за забором потренировались, лучше бы в клубах остались».
— Пока мы тренировались за забором, в клубе все отдыхали. Всем дали не меньше четырех выходных, а кому-то и семь. Те, кто поехал в сборную, тренировались и держали себя в тонусе — это только в плюс.
«Гисдоль мог бы попрощаться, организовать ужин для команды, объяснить ситуацию. То, как он себя повел, — это некрасиво»
— Как ты узнал, что Маркус Гисдоль покинул «Локомотив»?
— Приехал на тренировку, спросил: «Где главный тренер?» Мне сказали, что он нас покинул. Даже не попрощался с командой.
— Ты видел, как отъезд Гисдоля интерпретируют в медиа?
— Пишут, что он трус?
— Что у Гисдоля оставалось три месяца контракта, он плохо подготовил команду на сборах и, понимая это, уехал. При этом в Германии такой жест одобрят из-за политики, а с «Локомотивом» он вроде и не провалился. То есть ситуация win-win.
— Честно, думал о том, что он мог бы попрощаться, организовать ужин для команды, объяснить ситуацию. То, как он себя повел, — это некрасиво. Каждый человек поступает так, как хочет.
Такие мысли были у меня в первые дни, но потом перестроился и вообще не думал об этом. Он так поступил — значит, так ему было выгоднее. А то, что ты озвучил... Возможно, отчасти так и есть.
— Пабло тоже уехал молча?
— Нет, он собрал всех в раздевалке, объяснил все, попрощался и спокойно уехал.
Когда все началось, мы еще были в Испании на сборе. По Пабло было видно, что он очень сильно переживает. Я догадывался, что он уедет.
«При Гисдоле были самые легкие сборы за всю мою профессиональную карьеру»
— Константин Генич в интервью «РБ Спорт» сказал про сборы «Локо» при Гисдоле: «Нагрузки были, мягко говоря, не запредельные, а после второго сбора еще немаленькое окошко. Внутри сбора были выходные, и собралось 12-14 дней, когда команда не тренировалась». Это правда?
— Да, так и было. Нагрузки были не особо интенсивные, выходных было много. Такого у меня в карьере еще не было, но у каждого тренера свой подход.
— Ты воспринимаешь это как подход или безразличие?
— Это его подход. Гисдоль всегда выкладывался на тренировках. Но нагрузки были слабые. Самый легкий сбор за всю мою профессиональную карьеру.
— Говорят, что «Локомотив» плохо готов к весне физически.
— По играм все видно. Но можно форму и через матчи набирать. Сейчас прошло два-три тура, думаю, не должно быть никаких проблем у нас в плане «физики».
— Ты сразу понимал, что новым тренером станет Марвин Комппер?
— Плюс-минус, да.
— Комппер работает по технологии Гисдоля? Или использует что-то свое?
— Изменения есть, но они небольшие.
— 0:4 от «Енисея» в Кубке — что это было?
— По шапке нам дали. Что я могу сказать? Ты сам все видел. Ты хочешь, чтобы я это на всю страну сказал?
— С «Химками» у тебя две крутейшие голевые.
— Бывает. Разбирали соперника, нам говорили, что «Химки» высоко поднимаются, надо делать передачи за спину. Ребята хорошо открывались, мне надо было только исполнить. Получилось.
— Ты чувствуешь, что «Локо» прогрессирует? Есть улучшения? Opta приводит данные, что вы — команда с самым высоким показателем интенсивности прессинга.
— По прессингу — это еще, наверное, от Гисдоля осталось. А Марвин вставляет к этому свои наработки. Нам надо быть чуть гибче: допустим, два раза пошли в прессинг — не получилось, [значит, нужно] уже встречать из другой зоны. У Марвина есть такие наработки, он нам это все объясняет.
Мы стараемся играть в тот футбол, который нам ставят. Это дает свои плоды. В Грозном мы проигрывали к 55-й минуте — 1:2: играли без моментов, но никто не опустил руки. За пять минут забили два гола и перевернули матч. Команда бьется до конца!
Как раз с такими играми приходит понимание всей команде, что надо сражаться до последнего, что «Локомотив» должен побежать в каждом матче.
— Впереди «Спартак».
— Я на все матчи настраиваюсь одинаково, но «Спартак» всегда ждешь с особым предвкушением. Дай бог, чтобы ничего не помешало мне сыграть.
«Некоторые могут думать: «Здесь я ошибусь, а там за меня отработают»
— Прямо сейчас ты один из самых опытных игроков в команде.
— Нас осталось немного из старой гвардии — Антоха Миранчук, Рыбус, Гиля, Боря Ротенберг. С тех времён, когда мы чемпионами были. Рифат тогда уходил в Казань и вернулся позднее.
— Одно дело, когда ты играешь рядом с Крыховяком и Денисовым, но сейчас все иначе. Тебе комфортно?
— Такие обстоятельства. Я рос как футболист рядом с Гариком Денисовым, Димой Тарасовым. Много было ребят на моей позиции, я к ним прислушивался, они мне подсказывали. Крыха тоже суперполузащитник. Конечно, мне и сейчас хочется расти, прогрессировать — это желание любого спортсмена. На данный момент в центре поля я вожак команды.
— Готов к этому? Даже не ментально, а в игровом плане?
— Конечно, я пытаюсь донести, бывает, и на повышенных тонах. И Беке, и Маре (Марадишвили. — Прим. «СЭ»), и Бабкину. Они прислушиваются. Плохого им не посоветую. Хочу, чтобы они прошли через тот опыт, через который прошёл я. Говорю не только про центр поля, а про всех молодых. Хочу донести до них то, что мне старшие товарищи говорили, чтобы они понимали: «Локомотив» — клуб не из второй восьмёрки, а команда, которая всегда борется за Лигу чемпионов, за первое место, за еврокубки.
— Чувствуешь, что кто-то этого не понимает?
— Есть такое. Думаю, что это приходит с возрастом. Сейчас, в силу своих лет, некоторые могут думать: «Здесь я ошибусь, а там за меня отработают».
— Тарасов, Денисов и Крыховяк — кто оказал на тебя наибольшее влияние?
— Каждый внёс свой вклад. Дима поражал своей работоспособностью. Человек на тренировках просто умирал, выкладывался полностью. С Гариком мы очень много разговаривали, он всегда просил, чтобы я его слушал на поле. Бывало, что я уже убежал, а он мне кричит от чужих ворот: «Бара, правее! Бара, левее!» Ну и, конечно, его футбольная карьера говорит сама за себя. Думаю, что даже сейчас нет русского опорника, который был бы сильнее, чем Гарик Денисов, когда он был в своих лучших кондициях. Крыха работоспособный, тоже очень много разговаривает на футбольном поле. И, наверное, он почувствовал уверенность во мне, а я в нём. Потому что я больше времени проводил в обороне, а он стал чаще подключаться в атаку. Помню, был период, когда он чуть ли не в каждой игре забивал. Наверное, из всех троих, кого назвал, Крыха профессиональнее всех.
«Сейчас задача — не прикасаться к алкоголю от Нового года до Нового года»
— Знаю, что ты не употребляешь алкоголь во время сезона. Откуда это взялось и когда началось?
— В первую очередь ужесточил самоконтроль после травмы «крестов». С августа прошлого года и до декабря не употреблял алкоголь. Наверное, только за неделю до отпуска выпил бокал пива после матча.
— Почему?
— Не знаю. Не то чтобы я поставил ультиматум себе, просто так решил. Сейчас задача — не прикасаться к алкоголю от Нового года до Нового года.
— Как ещё тебя изменила травма, кроме этой истории с алкоголем?
— Я стал проводить больше времени в тренажёрном зале, и питание изменилось. Многое исключил. Допустим, за сборы ел макароны только в дни матчей. Еще изменения в питании связаны со сборной. Стараюсь придерживаться тех рекомендаций, которые приняты по питанию, восстановлению.
— Сколько я общался с игроками сборной, каждый говорит: «Я стал питаться правильно, я исключил эти продукты, стал восстанавливаться». Почему так?
— Нам четко говорят: «Мы вам скажем, а это уже ваше дело: соблюдать или нет. Плохого мы не посоветуем, хотим, чтобы вы становились лучше и лучше». Видимо, каждый попробовал, понял, что это работает, и все стали этого придерживаться.
«Сказал Рангнику: «Все супер, но я хочу ещё попробовать свои силы в Европе»
— Ты всегда говоришь: «Я хочу уехать в Европу». Что не получается?
— Много нюансов... Ну, или немного.
— Назови.
— Наверное, большие отступные.
— 15 миллионов евро?
— Примерно так.
— На брифинге сборной ты сказал: «Если футболист хороший, то его и сейчас заберут».
— Реально в это верю.
— Но ты же видишь тотальный запрет всего русского.
— Все равно верю! У нас есть ребята за границей: Саня Головин, Леха Миранчук. Они спокойно играют, тренируются, их никто не прессингует. Если европейскому клубу понадобится русский футболист, они найдут пути, как его забрать.
— Зимой ты мог уехать?
— Процентов на 70 это было реально.
— Что пошло не так?
— Насколько я знаю, клуб хотел арендовать меня на полгода. Я выступал за полноценный трансфер. Недавно звонили с той стороны моему представителю Паше Банатину, говорили, что все в силе на лето, что заберут не в аренду, а полноценным трансфером. Но пока это все разговоры.
— Почему ты не пошел в аренду на полгода? Это же шанс показать себя и заслужить выкуп.
— Думал об этом. Но представь, если бы я не смог сразу начать играть, сел бы на лавку, а у нас должны были быть стыки в марте. Никто не мог тогда предположить, что все так сложится.
— Ты разговаривал с руководством? Ты же понимаешь, что «Локомотиву» должно было быть выгодно тебя продать. Они бы могли пойти на уступку европейскому клубу, который тебя хотел...
— Я ни с кем не разговаривал по этому поводу. Ещё когда пошли слухи о том, что нас всех хотят распродавать, Рангник нас собрал и сказал: «Ребята, не верьте, что пишут, это неправда. Я вижу в вас лидеров (я не буду фамилии называть, нас два-три человека было), поэтому вы с нами, и мы вместе будем добиваться результата». Я сказал: «Да, все супер, но я хочу ещё попробовать свои силы в Европе». Он сказал: «Надо хорошо сыграть в Лиге Европы, чтобы быть на виду. Если от меня какая-то помощь понадобится — сказать, посоветовать, — это должно получиться». С новым руководством я не разговаривал по этому поводу.
«После продажи Мурило и Смолова в голову сразу же полезли дурные мысли и настроения особо не было»
— По поводу того списка на выход. По сути, тот летний лист, который Нобель Арустамян анонсировал в своем инсайде, почти весь распродан.
— Но я же здесь.
— Ты пока да.
— Значит, меня не было в том списке.
— Все равно давай вернемся к самому началу. Распродают большинство лидеров, которые могли делать разницу, с опытом, которые и знают, что «Локомотив» должен бороться за Лигу чемпионов. Твоя реакция на это?
— Когда начались зимние продажи — Мурило, Федя, — мы ещё были в отпуске, но в голову сразу же полезли дурные мысли, настроения особо не было. Потом в какой-то момент сидел с семьёй, и мама мне такие же вопросы стала задавать: «Сынок, а как же теперь всё будет? Кто же будет забивать? А кто будет в защите играть? Полсезона ты отыграл в защите, а сейчас ещё и защитника продают». Семья же тоже переживает, понимаешь? Они переживают, где я нахожусь, где работаю. Я кормлю свою семью.
И я задумался, в голове каша. Федя, мой близкий друг, уходит... Такова стратегия клуба: дать шанс молодым ребятам. В моё время такого не было. Играл всегда более опытный.
Надо просто работать, тренироваться, становиться лучше. Закрыл для себя эту тему. Думать, отвлекаться на то, что происходит, — того продали, этого купили, — это не моё дело. Моё дело — тренироваться и играть в футбол.
— Ты помнишь свои слова о том, что не перейдешь в другой российский клуб?
— Помню.
— Не жалеешь, что это сказал? Это же очень сильно связывает руки.
— Я никогда ни о чём не жалею. Говорю: как будет, так будет. Прийти к руководству и сказать: «Отпустите меня, я не хочу играть в «Локомотиве»? Я так никогда не сделаю. Буду работать, тренироваться, выкладываться. Я как рядовой солдат. К себе требований не снижу и то, что от меня зависит, что от меня требуют, всегда буду выполнять.
— В клубе все понимают, что ты главный лидер.
— Я чувствую это.
— Сейчас что-то изменилось? По твоим ощущениям.
— Поменялось много футболистов, ушли те, кто тоже был лидером на поле. Первым ушёл Крыха, и постепенно-постепенно началось омоложение команды. Немного у нас сейчас таких, кто может сильно напихать, гаркнуть, где-то прям до мата. Наверное, сейчас это могу сделать только я. Ну, и своим примером показывать, как надо тренироваться, выкладываться и расти как футболист. А не то, что в клубе такая позиция, что должны играть молодые и они могут думать: «Раз у клуба такая политика, то несмотря на то, как мы будем тренироваться, мы всё равно будем играть». Ну уж нет, такого не будет, пока я в «Локомотиве».
— Когда последний раз ты напихал кому-то?
— Прям сильно я не пихал, но с матом было. Перед зимним отпуском на какой-то тренировке сказал молодому, а он мне ответил: «Я знаю, что делаю». Я чуть-чуть подзавёлся, пришлось ругаться на повышенных.
— Осенью вы часто разговаривали с болельщиками после неудачных матчей. Ты понимал, что тебя снимают в эти моменты?
— Да. Нас снимают не только когда мы разговариваем с болельщиками, нас везде снимают. Сложилась ситуация, когда болельщики должны были сказать своё мнение, а мы им — своё. Считаю, что это был хороший урок для всех. Но он не пошёл на пользу. Думаю, если бы все футболисты поговорили и каждый бы высказал своё мнение, мы бы с болельщиками в те моменты нашли общий язык.
— Ты чувствовал, что его нет? Кроме недовольства на трибунах были какие-то проявления того, что напряжение очень серьёзное?
— Напряжение чувствовалось, но было много людей, которые поддерживали в сложные моменты. Люди-то понимают, что идёт перестройка, омоложение команды. Я разговаривал с ними, и один парень задал мне вопрос: «А почему, когда команда выигрывает, к трибунам подходишь только ты? Команда проигрывает — подходишь только ты?» Сказал ему, что уже приучил себя к этому. Вне зависимости от результата, вы за нас болеете, платите деньги, приходите на стадион. И я приучил себя, что как бы матч ни сложился, сыграли плохо или хорошо, проиграли или выиграли, надо поблагодарить болельщиков.
— Была история со Смоловым, когда он сказал болельщикам: «Как тренируемся, так и играем». Как эту фразу воспринимать?
— Наверное, что-то не понравилось в тренировках, поэтому он так и сказал.
«Уход Николича — удар»
— Твоя реакция на уход Николича?
— Удар. Это было неприятно и неожиданно для меня. Супертренер, суперчеловек. Про него и его помощников могу сказать только самое лучшее. Наверное, в плане человеческих качеств и отношения ко всей команде (не к каким-то отдельным футболистам, а ко всему коллективу) он один из лучших тренеров, которые были в «Локомотиве».
— Пример?
— Какой бы игрок к нему ни подходил, что бы ни просил (семейные обстоятельства, не семейные), он всегда шел навстречу. Мы командой подходили, просили выходной — он всегда шёл на уступки. Но говорил: «Ребята, сегодня вы командой отдыхаете, а завтра должны быть всей командой на тренировке. А не так, что вы отдохнули, один пришёл и «у меня тут чуть-чуть побаливает». Вот вы пошли 20 человек — и завтра придете 20 человек, и все 20 тренируетесь, работаете так же, как работали до выходного дня».
Много чего можно сказать. Думал, что он всё-таки возглавит либо ЦСКА, либо «Краснодар». У нас как раз с «Краснодаром» первая игра после возобновления чемпионата должна была быть. Я думал: «Вот, Мистер будет!»
Ни одного плохого слова не могу сказать. Когда его уволили, я с ним списался, поблагодарил его и помощников, потому что Горан (тренер по физподготовке. — Прим. «СЭ») восстанавливал меня после «крестов», очень много времени проводил со мной в тренажёрном зале и в беговой работе. Пожелал удачи и сказал, что жду его главным тренером в европейском чемпионате.
— Забрал бы тебя.
— Ну да. Ха-ха!
— Он лютый мотиватор — вспомни персональную беседу или речь Николича, которая тебя зарядила.
— Персонально он не говорил. Но да, он — мотиватор, перед игрой хорошо настраивал. Какую-то игру выделить не могу, но помню, когда уже начался чемпионат, мы играли дома с «Арсеналом» без зрителей, первый тайм проиграли 0:1. Заходим в раздевалку. Бывали моменты, что Марко мог с ноги сломать доску какую-нибудь или ещё что-то. А тут он постоял, посмотрел на нас на всех... И сказал: «Ребята, нет ни малейшего шанса, что мы сегодня не выиграем. Мы сейчас победим, у нас есть 45 минут. Если каждый выложится на поле, то мы забьём три мяча». Он это так спокойно говорит, а ты сидишь, слушаешь — и у тебя как будто какой-то прилив идёт с ног до головы. 82-я, 86-я и 90-какая-то минута — три гола. 3:1 выиграли.
— Когда ты рассказывал про отставку, то сказал, что для тебя это было неприятно и неожиданно. Как это может быть неожиданно, если примерно все понимали, что Николич работает до первой осечки?
— Знаешь, почему неприятно было? В-первых, мы проиграли «Ростову» — и в этот же день (или на следующий) нам надо было ехать в расположение сборной. Мы с ним друг другу руки пожали, он мне сказал: «Бара, удачи в сборной». Он не говорил: «Бара, всё, пока, я уезжаю, меня увольняют». Такого не было. И неожиданность в том, что мы находимся в расположении сборной, открываем интернет и узнаём, что Марко Николич покинул «Локомотив».
— Но давай честно: ты же понимал, что к этому идёт?
— Честно — понимал. Но опять же, что мы можем сделать? Ничего.
— Потом уходит Рангник, твои эмоции?
— Прочитал, что он уходит, потом спросил у тренерского штаба, правда или нет. Они сказали, что правда. Это не моё дело.
— Как только Рангник ушёл, тут же появилась новость, что тобой интересуется «МЮ». (В оригинале это был не инсайд, а аналитическая заметка.)
— Если бы это была достоверная информация, ко мне подошли бы из клуба и сказали об этом. А так я посмеялся. Мне, конечно, приятно было. Даже Федя сказал в шутку: «Бар, ну извини, не каждый день «Манчестер» интересуется кем-то». Все нормально отреагировали, многие из ребят спрашивали: «Ну что, когда уже в Манчестер?» Посмеялись, да и всё.
«Карточки? Наверное, я хотел играть в более жёсткий, агрессивный футбол, но не всегда успевал»
— Перейдем к сборной. Перед матчем с Кипром у тебя спросили про слишком частые жёлтые карточки. Тебя это взбесило, ты был недоволен.
— Не взбесило, просто у меня был такой период... Неудачный, можно сказать. Жёлтая, красная — пропускаешь игры... И вопрос этот часто задавали, мне уже надоело на него отвечать.
— Как ты объяснял происходящее? Это же случалось и в сборной, и в клубе.
— В сборной? Одну карточку я получил за все осенние матчи, в матче с хорватами в сентябре. После первого сбора национальной команды я перестал получать карточки.
— Хочу понять, почему карточки исчезли. Сразу все начали говорить, что Бара после травмы не успевает, стал медленным: агрессия осталась, а скорость ушла. Что было на самом деле, как ты это исправил?
— Да нет, ни скорость, ни резкость не ушли. Может быть, первые пять-шесть игр — да, этого не было. Но извини, не играть в футбол семь-восемь месяцев и не потерять форму? Не знаю, каким человеком надо быть. Каждый теряет форму и ещё набирает килограммов 15. Я ещё быстро восстановился. Из-за чего это всё было? Наверное, я хотел играть в более жёсткий, агрессивный футбол, но не всегда успевал.
А как всё изменилось? Наверное, мне надо было немного психологически перезагрузиться. Все эти моменты: в клубе удаление, жёлтая; поехал в сборную — опять жёлтая. Кстати, когда я в сборную поехал, меня в игре с «Динамо» удалили, а главный тренер [сборной] мне вообще ни слова про карточки не сказал. Наверное, я там и перезагрузился. Не мог же я приехать из сборной и вдруг стать быстрее и резче. Сменил обстановку — и это пошло мне на пользу.
— Почему ты решил играть жёстче?
— Если быть честным и откровенным, то Марко всегда требовал, чтобы я своим примером, каким-то отбором мог завести команду. И я сам всегда этого хотел, но не всегда получалось.
— Ты можешь объяснить, откуда у тебя эта злость на поле?
— Все началось в интернате «Сатурна». Я до этого играл нападающего, «десятку», а там тренер — Сергей Эльвирович Кищенко — увидел во мне опорника. Сказал, что мне надо играть только на этой позиции, все качества для этого есть и характер бойцовский. Мне тогда было лет 12, наверное.
— Некоторые игроки говорят, что их мотивирует семья. Они понимают, что футбол — это шанс обеспечить близких и надо с юношества выгрызать каждый мяч.
— Наверное, этот фактор тоже сильно на меня повлиял. Меня мама одна воспитывала. Понимал, что если не я, то некому будет построить дом семье, купить квартиру сестре.
«Я вернулся после «крестов» быстрее — не в тот срок, когда должен был. Держал в голове Евро»
— В сборной у тебя был непростой год. Начнем с весны 2021 года: мы находимся в Австрии на сборах перед Евро, ты в расширенном списке. И ты единственный из всей сборной, кто на брифинге сказал: «Я точно уверен, что буду в финальном списке». Почему так?
— Я уверенный в себе человек. Как раз был только после травмы. Но, как видишь, два матча в основе на Евро сыграл.
— Ты форсировал восстановление, чтобы вернуться под Евро? Или у тебя всё шло планомерно?
— Я вышел быстрее. Не в тот срок, когда должен был.
— Почему?
— Наверное, это было связано с Евро. Я в голове держал это.
— То есть ты просил, чтобы тебя начали выпускать пораньше?
— Да.
— Почему клуб на это пошел?
— Всё зависело от моей ноги.
— Объясни. Тебе было больно, но ты не говорил?
— Нет. Когда я говорил, что хочу, мне уже не было больно. Был страх в голове. И я благодарен Станиславу Саламовичу [Черчесову]. Когда я приехал в сборную, то ещё думал о травме. Прошла пара дней, мы где-то с ним встретились, и он говорит мне: «Сколько можно?» Я стою, смотрю в непонятках, а он: «Ещё раз говорю, сколько можно?» Я спрашиваю: «Вы о чём?» — «Сколько ещё можно думать о колене во время тренировок и игр? С сегодняшнего дня ты должен забыть об этом». И всё, на следующий день я вышел и уже вообще не думал, серьёзно.
— Так просто?
— Да, как будто что-то щёлкнуло.
«В каких-то матчах мне даже нравилось, как я играл в центре защиты»
— У тебя в сборной была непривычная позиция — центральный защитник.
— Ничего, нормально.
— Но ты не хочешь играть на этой позиции, ты об этом говорил.
— Но это чемпионат Европы, тебя ставят в состав. Я же не мог подойти к тренеру и сказать: «Я не хочу играть на этой позиции. Поставьте другого, а я лучше посижу на замене». Никогда в жизни так не скажу — куда меня поставят, туда и пойду. Буду правым, левым защитником, нападающим. Вот если будет товарищеская игра и мне скажут: «Сегодня у нас на замене останутся центральные защитники, а ты будешь играть на их позиции»...
— После Евро ты говоришь, что центрального играть не готов, это не твоя позиция, — и кучу матчей осенью за «Локо» проводишь в центре обороны.
— Да, полчемпионата.
— Я понимаю, что ты сейчас скажешь: «Ну, если клубу надо, я выйду».
— Не так я скажу. Я скажу, что не было центрального защитника.
— Но все-таки что у тебя было в голове в тот момент?
— Знаешь, в каких-то матчах мне даже нравилось, как я играл. Честно тебе скажу.
— Например?
— Мне понравилось, как я сыграл с «Уфой» в последнем туре, тем более что мы выиграли. А когда проигрываем, особо ничего не запоминается. Порой мне нравится, что я получаю удовольствие, а не мучаюсь! А вот моментами прямо мучаешься на этой позиции. Особенно когда какой-нибудь Сашка Соболев попадётся тебе, вот такого роста, — с ним тяжело, конечно.
— Когда уехал Пабло, ты сразу понял, что опять придется играть в центре защиты?
— Ага, Тин Едвай сразу про это пошутил. Хорошо, что зимой взяли Мампасси. А так — да, если какие-то травмы или дисквалификации, буду опять в центре играть.
— Что не получилось на Евро? Что произошло?
— Что произошло, то произошло... Кто-то говорит, что на чемпионате мира в команде была атмосфера, а сейчас уже не так. Мне это неизвестно. Вроде общались все нормально.
— Какой Черчесов, когда ничего не получается?
— Злой. Он после игры очень злой. Вставляет хороших люлей каждому после матчей, но не всем.
— Тебе пихал?
— Мне — нет. После Бельгии нет, а с датчанами я не играл. После Дании он, конечно, зашел и сказал речь, но было видно, что опустошен.
«Хорватия? По-русски сказать: мы тогда обосрались»
— Один из худших матчей сборной был со Словакией при Карпине.
— Согласен.
— После игры Карпин сказал: «Я идиот, что перегрузил игроков». Потом он расшифровал и сказал, что именно ты не до конца понял, как действовать. Можешь объяснить?
— Могу. Изначально я как центральный полузащитник иду в прессинг. Прессингую на чужой половине поля. Когда они переходят на нашу половину поля, я должен садиться третьим центральным защитником. Ты понимаешь, что у меня в голове каша?
Я выхожу на игру. У меня в голове: как играть в обороне при стандартах, как играть в атаке при угловых, как играть в обороне при угловых, как располагаться при аутах, как идти в прессинг, когда мы прессингуем на чужой половине поля, как мне обороняться? Я вышел вот с такой головой! Ему я это рассказал, что когда вышел, у меня пухла голова. Ещё четыре разных розыгрыша угловых. Их тоже надо было запомнить. Это был для меня самый тяжёлый матч в плане восприятия, чтобы всё запомнить и всё перенести на футбольное поле.
— Что потом изменилось? Матч со Словенией — сборная раскрепощённая. Почему так вышло? Карпин упростил игру?
— Нет.
— А что?
— На следующий день после Словакии было собрание. Он зашёл и сказал: «Ребята, вы все мне с первого дня в один голос говорили, что вы хотите играть в футбол...» Мы долго всей командой разговаривали по этому поводу. Он у каждого спрашивал мнение. Спросил меня — я не по игре сказал, что мы в говно играли, какие мы кривоногие и ещё что-то. Я попросил не вспоминать больше этот матч и готовиться к следующему.
— Потом были хорошие матчи со Словенией и Кипром, но Хорватия... Что произошло?
— Сложно. Если по-русски сказать: мы тогда обосрались. Сыграло ещё то, что нас устраивала ничья. Играть надо с настроем, что нужна только победа... Я думаю, если бы было так, мы бы играли, а не отбивались. Психологический фактор тоже очень сильно влияет. В этом матче так и произошло.
— Карпин говорит, что не хочет привлекать психолога. Как ты к этому относишься?
— Все индивидуально.
— Тебе нужен?
— Мне не надо.
— У тебя как будто вообще нет страха.
— Он есть у всех, но у каждого он разный. Допустим, у нас в команде есть Костя Марадишвили. Сейчас немного отступлю от темы. Он любит обострять игру. Два, три, четыре раза ошибся в передаче, я на него смотрю и понимаю: человек потух, «поплыл». В перерыве я к нему подошёл и говорю: «Начни второй тайм с передачи своему». Это было с «Уфой». Говорю: «Верни себе уверенность, и ты почувствуешь, как легче начнешь играть». И он забил.
Просто я через всё это проходил, и мне всё это подсказывали старшие товарищи. В сборной индивидуальный подход, если поработать с психологом — может быть, это поможет. А может, нет.
— Чувствуешь, что на тебе и, может быть, на Джикии ещё большая ответственность, что в Сплите вы не смогли успокоить команду, что-то сделать, чтобы переломить игру?
— На всех лежит большая ответственность. Не только на мне и Джикии — на Смолове, Дивееве. На всех ребятах, кто выходит в основном составе. И кто выходит на замену.
— Перед матчем с Хорватией на пресс-конференцию пришли Модрич и Далич и говорят: «Мы победим и выйдем на ЧМ». Карпин после Хорватии говорил, что наши игроки так не могут сказать, а если скажут и проиграют, то их потом сожрут.
— Это менталитет. Но я бы мог так сказать перед Хорватией. Мне кажется, я бы мог тогда сказать: «В завтрашней игре мы не проиграем, а выйдем с первого места и получим прямую путевку на чемпионат мира». Но понимаешь, что было бы, если бы случилось то, что случилось? Представь...
— Это твоя ставка. Ты так говоришь и вселяешь уверенность в команду. Она может сыграть, а может и не сыграть.
— Да, у Модрича с Даличем сыграла...
— Я вижу, что все в сборной классно взаимодействуют с Карпиным. Как ты это объясняешь?
— Георгич может собрать всех вместе часов в 10 вечера — просто будет сидеть с нами и разговаривать на любые темы. Допустим, я — Валерий Георгиевич, а ты — Баринов. Он тебя спрашивает: «Ты что хочешь в сборной? Играть в футбол, бить вперёд, играть только в обороне?» Чисто по-семейному. Все смеются, подшучивают друг над другом.
Георгич со своим штабом раскрепощает всех, чтобы все не были зажатыми. Нет такого, что ошибёшься — и тебе крышка. Он, наоборот, это разрешает делать и требует этого. Пробовать играть в футбол.
— Сначала был ковид — скомканный сезон. Потом ты «кресты» порвал, теперь — новая ситуация. Когда ты понимаешь, что все это приходится на лучшие годы карьеры, что ты думаешь?
— Такой путь. Честно, я не загоняюсь, стараюсь не зацикливаться на этом. Может быть, завтра все наладится.
Да, все могло быть намного лучше. Но это испытание. Надо его пройти и достойно с ним справиться.
|
И | В | Н | П | +/- | О | ||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|
1
|
Краснодар | 15 | 11 | 4 | 0 | 32-7 | 37 | |
2
|
Зенит | 15 | 11 | 3 | 1 | 33-7 | 36 | |
3
|
Локомотив | 15 | 11 | 1 | 3 | 30-18 | 34 | |
4
|
Динамо | 15 | 9 | 3 | 3 | 31-17 | 30 | |
5
|
Спартак | 15 | 8 | 4 | 3 | 25-12 | 28 | |
6
|
ЦСКА | 15 | 8 | 3 | 4 | 24-10 | 27 | |
7
|
Рубин | 15 | 5 | 4 | 6 | 17-22 | 19 | |
8
|
Ростов | 15 | 4 | 5 | 6 | 20-26 | 17 | |
9
|
Акрон | 15 | 4 | 4 | 7 | 19-30 | 16 | |
10
|
Пари НН | 15 | 4 | 3 | 8 | 15-27 | 15 | |
11
|
Динамо Мх | 15 | 3 | 6 | 6 | 9-14 | 15 | |
12
|
Кр. Советов | 15 | 3 | 3 | 9 | 13-23 | 12 | |
13
|
Химки | 15 | 2 | 6 | 7 | 16-28 | 12 | |
14
|
Факел | 15 | 2 | 6 | 7 | 10-23 | 12 | |
15
|
Ахмат | 15 | 1 | 6 | 8 | 13-29 | 9 | |
16
|
Оренбург | 15 | 1 | 5 | 9 | 16-30 | 8 |
22.11 | 19:00 |
Рубин – Акрон
|
- : - |
23.11 | 12:00 |
Оренбург – Зенит
|
- : - |
23.11 | 14:15 |
ЦСКА – Ростов
|
- : - |
23.11 | 16:30 |
Химки – Краснодар
|
- : - |
23.11 | 18:00 |
Спартак – Локомотив
|
- : - |
24.11 | 14:00 |
Кр. Советов – Ахмат
|
- : - |
24.11 | 16:30 |
Факел – Динамо
|
- : - |
24.11 | 19:00 |
Пари НН – Динамо Мх
|
- : - |