«Лет 10 назад «Спартак» входил в 20 самых дорогих клубов Европы, а теперь мы в конце первой сотни». Большое интервью Леонида Федуна

«Правильные и воспитанные ничего не выигрывают». О чем два с половиной часа говорил Черчесов

Черчесов, сборная, Евро

— Самая горячая тема последних дней в России — выступление сборной на Евро. Как вам результат и игра команды?

— Наверное, так же, как и всем. Впечатление очень негативное. К сожалению, выступили крайне плохо. У меня было ожидание, что мы дойдем до четвертьфинала, но, как говорится, наши ожидания — наши проблемы. Та сборная, которую в свое время сделал Мутко, умерла, а новая не родилась. Так бывает. И предпосылок для появления новой эффективной работоспособной сборной крайне мало.

— Должен ли, на ваш взгляд, после такого результата уходить в отставку главный тренер команды?

— На исполкоме я бы проголосовал за кадровые изменения по тренеру.

— Кто, в таком случае, должен возглавить команду?

— Иностранец. Давайте посмотрим: самый эффективный российский тренер сейчас — Слуцкий. Но какие у него были результаты в сборной?

— Ни Карпин, ни Семак...

— Убежден, что нужен молодой амбициозный иностранец, которому дадут карт-бланш на несколько лет, чтобы он сформировал новый костяк сборной. Без этого ничего не получится. Потому что наш футбол все больше и больше сваливается в кризис, выхода из которого я, к сожалению, не вижу. Никаких реформ не проводится. А болтология и эмоции так и остаются болтологией и эмоциями. Реальных действий нет, а это значит, что мы и дальше будем катиться по наклонной.

Предвосхищая ваш вопрос о причинах: причины в том, что наш футбол застрял... ну не в советской эпохе, наверное, но в 90-х годах прошлого века. Во всем мире футбол развивается как бизнес — даже в маленьких странах вроде Дании или Хорватии, к примеру. Футбольные клубы живут не только для того, чтобы доставлять интерес болельщикам, но и для заработка. И в этих клубах все направлено на то, чтобы растить футболистов и продать за большие деньги. А для самих игроков это способ вырваться из нищеты и превратиться в хороших мастеров. Возьмем Швейцарию, где была программа адаптации мигрантов. Эта программа дала Шакири, Джаку и еще с десяток игроков для сборной. Наш футбол нацелен на осваивание выделяемых на него ресурсов. И два оставшихся частных клуба — «Спартак» и «Краснодар» — картины не меняют. Без радикальных реформ футбола — прежде всего детско-юношеского футбола — ничего не поменяется.

— Вернусь к вопросу о тренере сборной. Вы сказали про молодого амбициозного иностранца. Тедеско мог бы возглавить команду?

— Это у него надо спрашивать. Он грамотный тренер. Правда, опыта работы в сборной не имел. Но это, пожалуй, единственный его недостаток в данном аспекте. А так он очень качественный специалист.

— Допускаете, что Черчесов когда-то вновь возглавит «Спартак»?

— Никогда не говори «никогда». У меня уже был опыт работы с ним.

— Как вам спартаковцы в составе сборной России на Евро?

— К сожалению, ничем хорошим ребята не выделялись. Соболеву дали очень мало времени, хотя он очень-очень хотел играть. А так... Конечно, все будут вспоминать ошибку Зобнина, но мы его прекрасно знаем. Уверен, у Романа больше никогда не будет в жизни такого умопомрачения. Он извинился — и тема закрыта.

Тут мы снова возвращаемся к уровню нашего футбола. Он деградирует. Это мы наблюдаем по всем показателям: по выступлению в еврокубках, по рейтингу сборной, по количеству молодых игроков в командах, по востребованности наших футболистов в Европе. Я смотрел матч сборной Италии... Ну у меня нет эпитетов, как ее определить. С финансовой точки зрения наш футбол — это уже не вторая-третья лига, скажем так. Сейчас у нас лишь «Зенит» может входить в топ-30 или топ-50 самых богатых клубов по бюджету и стоимости состава. А когда-то «Спартак» входил в двадцатку. Но девальвация рубля и невозможность зарабатывать отбросили нас далеко-далеко назад. Повторюсь, какая-нибудь Хорватия живет гораздо скромнее, но добивается большего, потому что совсем иное целеполагание в футболе.

— На Евро никто из спартаковцев не вырос в цене. Даже Крал, дошедший до четвертьфинала.

— Нет, конечно. Мне, кстати, понравилось, как Крал играл на Евро. Он играл в свой футбол, был частью системы. Если бы мы добились того, чего добилась маленькая Чехия, это были бы восторг и ночные гуляния.

Александр Головин и Георгий Джикия. Фото Reuters

Потолок зарплат и изменение лимита на легионеров. Что ждет российский футбол?

Лимит, реформы, телеправа

— Помимо вопроса «кто виноват?» мы после провалов обычно задаемся и вопросом «что делать?».

— Смотрите, у нас в стране футболом занимаются около миллиона человек. Сотни футбольных школ и академий, однако зарплата там нищенская. Ребята, которые там тренируют, берут по две-три группы, платные группы, торгуют формой... Все, чтобы как-то заработать на жизнь. И у них нет задачи вырастить футболистов, потому что они с этого ничего не получают. Простой пример: мы до сих пор ничего не получили с трансфера Миранчука в «Аталанту», хотя участвовали в его подготовке.

Нужна система солидарности, которую я пытаюсь пять лет внедрить в нашем футболе. За каждого подготовленного игрока, чья карьера пошла в рост, его детские и юношеские тренеры должны получить копейку. У нас эта система, к сожалению, работает, только когда игрок уезжает за границу, когда вступают в силу правила ФИФА. Мое предложение было простым: 1-2-3-4 процента от фонда заработной платы игрока отдавать на солидарные выплаты. Говорят, нельзя. Почему? Нет рекомендаций ФИФА и УЕФА. Платить безумные деньги агентам — до 10% от трансфера — можно, а детским тренерам — нельзя. Получили бы тренеры в Омске, Воронеже, Барнауле, где-то еще несколько сотен тысяч рублей солидарных выплат, для них это был бы большой стимул. И стремились бы не первенство водокачки выиграть, а готовить игроков. Сейчас такой цели нет. Есть цель — выиграть локальный турнир.

И это ведь доходит до премьер-лиги, где есть задача, чтобы определенный клуб стал чемпионом. Каким образом — никого не волнует. Есть клубы, которые сидят в ФНЛ и не хотят выходить в РПЛ. Им ничего не надо, они осваивают бюджет. Полно клубов, осваивающих крошечные бюджеты в ПФЛ, где нет никакой системы, никакой подготовки. При этом большинство тех, кто выходит в РПЛ, набирают всех в аренду на сезон, а что дальше? Дальше остаются только руины. А зарабатывают на всех этих операциях агенты. Они срубают свои миллионы и уходят. Эта система не меняется годами. Председатель комитета по детскому футболу в РФС Галицкий, все письма я ему направил. Но в исполкоме мало кому интересно это — все ставят сиюминутные задачи. А что будет с этим нашим миллионом игроков? У нас за последние 10 лет один Головин вышел на международный уровень. Ну он такой талант, что не мог не пробиться.

Я попросил европейских экспертов проанализировать тех игроков, которых они видели в наших молодежной и юношеской сборных. Что получилось: у нас есть неплохие форварды, в перспективе способные играть на уровне первой сборной; есть крайние хавы; есть опорные полузащитники. Но нет за Джикией ни одного центрального защитника. Нет ни одного левого защитника. А кто занимает в сборной позицию правого защитника? Натурализованный Марио Фернандес. Следующим шагом должны быть специализированные футбольные центры, как в Бельгии или Германии. Там есть заказ на подготовку игроков определенного амплуа. И за это, а не за выигрыш первенства водокачки, они получают деньги. В развитых футбольных странах любой умеющий попадать по мячу игрок находится под сетью скаутов таких центров. Пока мы не поменяем систему, у нас так и будет раз в десять лет вспыхивать она звезда типа Головина, причем не благодаря, а вопреки.

— Голландцы из Hypercube разрабатывают реформы российского футбола. Как думаете, справятся?

— Они справятся, просто это никому не нужно. Деньги потратят, рекомендации получат, но выполнять их никто не станет. Сокращение количества команд сразу уберет «странные матчи». Это создаст элемент непредсказуемости в лиге — а кому это нужно? Никому. Также это повысит интенсивность борьбы, что создаст сложности для победы в чемпионате. Все останется на уровне разговоров о необходимости улучшения методических руководств, повышения качества тренерской работы и так далее. Правильные, но банальные слова. Премьер-лига — это вершина айсберга, но без массивной подводной части айсберг бы перевернулся. А подводная часть нашего футбола подтачивается и разрушается теплыми волнами коррупции.

— Наш футбол уже достиг дна или еще есть куда падать?

— Конечно, есть. Я уже говорил, что лет 10 назад «Спартак» входил в двадцатку самых дорогих клубов Европы, а теперь мы откатываемся, наверное, в конец первой сотни. С телевизионным контрактом на 15 миллионов евро мы занимаем 40-е или 50-е место в мире. Есть Галицкий, который готов палить собственные деньги на футбол. И все. А дальше? Можно тратить собственные деньги на футбол, можно осваивать государственные. Но зарабатывать на футболе невозможно. Зарабатывают только агенты, которые облепили футбол, как ракушки днище корабля, и имеют свой интерес. А больше никто.

— Многие считают одним из важнейших стопоров нашего футбола лимит. Вы согласны?

— Совершенно не согласен. У нас и так нет никаких стимулов воспитывать русских футболистов, а так что будет? Я трачу в год полмиллиарда рублей на детские и юношеские команды. А если отменить лимит, зачем тогда мне нужно будет это делать? Лучше на эти деньги я куплю четверых хороших легионеров, которые закроют проблему. А дальше что? Откуда появятся русские игроки? Легко взять транш, купить легионеров, решить вопрос, выиграть что-то. Но какое отношение это имеет к российскому футболу?

Меня тоже душит лимит — у меня два лишних иностранца сидят, а могли бы играть. Но я заинтересован в развитии академии, в подготовке своих ребят. Вы видели матчи на сборах? У нас отличные молодые парни, которые при поддержке и должном отношении могут дорасти до сборной. Давайте, отменим лимит. Клуб, у которого много денег, будет вечным чемпионом, а клуб, у которого денег нет, будет вечным аутсайдером. Хорошая система? Мне не нравится. Я могу конкурировать своей школой, но я не могу конкурировать с деньгами.

Возьмите Швейцарию: там 10 команд всего в чемпионате, при этом есть три или четыре центра подготовки футболистов. И едва они не обыграли Испанию на Евро. Это конкуренция школ. А у нас ее нет. У нас есть конкуренция административного ресурса и финансового ресурса. И только на третьем месте — конкуренция в качестве подготовки футболистов. А должно быть наоборот: в первую очередь — школы, во вторую — финансы. Ну и, если хотите, пусть будет этот административный ресурс.

Болельщик «Спартака». Фото Александр Федоров, «СЭ» / Canon EOS-1D X Mark II

Георгий Черданцев: «На матче с Финляндией сидел за воротами за 12 тысяч. Другие билеты были дороже — посчитал, что зрелище того не стоит. Оказался прав«

Ковид, QR-коды, пиво

— Вы обратились к мэру Москвы с просьбой разрешить посещение домашних матчей привитым болельщикам. Есть ли ответ?

— Получается, мы опередили события. Фактически сейчас в городе происходит именно это: привитым выдаются QR-коды, с которыми они могут посещать общественные места. Ответа мы пока не получили. Есть еще и сторона Роспотребнадзора. К сожалению, весьма значимый источник доходов для «Спартака» — продажа абонементов — под вопросом. Это около 20% бюджета. Ограничение посещения матчей станет очень сильным ударом, от которого сложно оправиться.

— Сколько денег вы потеряли в прошлом сезоне из-за ограничений?

— Мы озвучивали бюджет в районе 8,6 миллиарда рублей. То есть около полутора миллиардов мы потеряли. И это только прямые потери, не учитывая доход от мерчандайзинга, кейтеринга и так далее. То есть это больно.

— Вы говорили, что пивные компании готовы проинвестировать в российский футбол до миллиарда рублей. Сегодня эти деньги очень помогли бы.

— Мы понимаем, что это один из тех источников дохода, до которых мы можем дотянуться. Для людей прийти на стадион и выпить пива — хоть какая-то замануха. Когда выпьешь пару бокалов, то и игра смотрится интереснее. Это шутка, конечно же. Важна атмосфера праздника. Пиво на стадионе — это традиция. Плюс, помимо прямых инвестиций в пролив, это и реклама, и сопутствующие продажи, и различные мероприятия. Лишая этого наш футбол, мы все глубже опускаем его в финансовую пропасть.

— Букмекеры и пивные компании — это на поверхности. Привлекать инвестиции в дальнейшем будет гораздо сложнее.

— Конечно. Радикальный вопрос — это вопрос телеконтракта. Но я не думаю, что он будет решен в ближайшее время. По реальным коммерческим доходам наш футбол во второй десятке. Все остальное — спонсорство, которое там рисуется — это не коммерческие доходы. Плюс, только два клуба в России могут зарабатывать деньги коммерцией: мы и «Зенит». У «Зенита» это целый город, у нас — армия болельщиков не только по всей стране, но и вы видели, что на товарищеский матч в Австрию из Германии ребята приехали. И все. А чтобы зарабатывать, другим нужна система телеправ нормальная. А ее нет.

— Фан-шопы «Бенфики» есть не только по всей Португалии, но и по всему миру. Почему ни «Спартак», ни «Зенит» не имеют официальных магазинов за пределами своих городов?

— Тут вопрос защиты товарного знака. У нас даже в Москве продается столько контрафакта, что необходимо инвестировать средства в защиту и постоянный мониторинг использования товарного знака. Потенциально «Спартак» и «Зенит», думаю, могут получить 60-70% рынка мерча в России. Но не забывайте, что из-за ковида офлайн-торговля сильно проседает, а вот онлайн, наоборот, растет. Тут главное — обновить торговую площадку и выстроить логистику доставки товаров хоть в Москву, хоть в Мюнхен или Владивосток. Этим наш клуб должен заняться в ближайшее время.

— Есть ли у вас предположение, как произошел слив документов в Telegram-канал Black Mirror? И насколько там все правда?

— По содержанию могу сказать, что схема работает так: дается часть реальной информации, а потом к ней приписываются фейки. Дозированная правда. Мы занимаемся этой проблемой. К сожалению, это не единичный случай. У меня еще два года назад взламывали почту, пытались вымогать деньги. А недавно был забавный случай: звонят мне, говорят: «У вас есть счет в Сбербанке». Отвечаю, что есть. Ну и начали, как обычно, рассказывать, что и куда надо перевести. Я им говорю: «А можно я вам с другого счета еще 100 миллионов переведу? А с заграничных счетов?»

— То есть вот эти телефонные мошенники дозвонились и до вас?

— Да-да. Мне было нечего делать, пока ехал в машине 40 минут, поэтому пообщался с ними.

Леонид Федун и Кирилл Клейменов. Фото Александр Федоров, «СЭ»

«Наша цель — чемпионство!» Попов и Мележиков — о будущем Жиго, Тедеско в сборной России и переговорах с Черчесовым

Клейменов, Алекперов, Попов

— Чьей идеей было пригласить в совет директоров Кирилла Клейменова? Почему именно он?

— Кирилл мой старый товарищ. Он пламенный фанат «Спартака». Помню его с тех пор, когда он регулярно ходил на стадион, — еще до того, как стал медийным лицом Первого канала. Понятно, что теперь ему тяжело найти столько времени. Так как у нас сейчас достаточно сложная информационная ситуация, я поблагодарил его за то, что он сразу смог включиться в работу. Он будет содействовать клубу в рамках взаимодействия с нашим медиадепартаментом, а также надеюсь на его мощный GR-ресурс.

— Немногие знают, кто такой Юсуф Алекперов. Интересуется ли он футболом, или для него «Спартак» — бизнес-проект?

— Ему интересен футбол, он присутствует на многих матчах. Умный парень, хороший предприниматель, имеющий свое мнение по многим вопросам. Считаю, что новые члены совета директоров делают его более профессиональным с точки зрения бизнеса.

— Если Клейменов будет курировать информационную политику и GR, то какова роль Юсуфа Алекперова?

— Юсуф определяет экономическую эффективность трансферов. Курирует трансферный комитет с точки зрения экономических перспектив тех и иных приобретений.

— Дмитрий Попов и скауты готовят предложения, а он — утверждает?

— Утверждает совет директоров, коллегиально. А оперативным управлением занимаются генеральный, спортивный и остальные директора. Можно сравнить совет директоров с законодательной властью, а директоров — с исполнительной.

— Бюджет «Спартака» на новый сезон уже принят?

— Будет принят в ближайшее время в рамках тех цифр, что мы утвердили. Называть их я не буду — все покажет выступление команды в сезоне.

— Участие в еврокубках в бюджет закладывается или нет?

— Лига чемпионов — это так называемые инвестиции под риском, их мы не закладываем. Минимум, что «Спартак» себе уже гарантировал, — это групповой этап Лиги Европы. Вот эти деньги мы вносим в бюджет.

— Учитывая вашу занятость в ЛУКОЙЛе, семью и множество других задач, насколько вы погружены в клубные процессы?

— У меня есть профессиональная команда, которая ведет оперативную деятельность. Этой команде я доверяю. Не всегда это получается хорошо, как, к примеру, с тем же Шамилем Газизовым. А так у меня полно других вопросов, которыми нужно заниматься. Сейчас получилось вырваться сюда, в Австрию, чтобы поговорить с ними, отключившись от текущей работы. А так, естественно, очень много других функций. Я отвечаю в компании за стратегию, двигаю климатические темы. Есть и другие бизнесы. Плюс, не забывайте, я уже достаточно старый человек — мне 65 лет, и не всегда получается находить время на все. К сожалению, у меня нет возможности работать в клубе как Гинер, который посвящает всего себя клубу; или Галицкий, продавший бизнес и все силы переключивший на свой клуб.

Алекс Крал. Фото Александр Федоров, «СЭ» / Canon EOS-1D X Mark II

«У нас подписывают всех молодых подряд. Нужен потолок зарплат!» Жесткая реакция Ещенко на провал сборной России

Крал, Роша, Тиль

— Дмитрий Попов не назвал Крала ключевым игроком команды. Как вы считаете?

— Конечно, он ключевой игрок.

— То есть Крал не продается?

— Есть предложения, от которых невозможно отказаться. Придет трансфер на Крала за безумную сумму, и игрок сам захочет туда перейти. Ну и как мы его удержим? Приведу пример, когда я пытался игрока удержать. Речь о Видиче. Помните такого суперигрока? Хотя у нас он никогда не считался лучшим защитником — ни разу не признавался лучшим в своем амплуа в чемпионате. Это к вопросу об объективности и коррупции. В итоге он ушел. Потому что когда пришло предложение от «Манчестер Юнайтед», я сказал ему: «Ты у меня ключевой игрок, я хочу стать чемпионом. Напиши, сколько денег ты хочешь, чтобы остаться. Вот тебе открытый чек». Он ответил: «Сколько мне ни предложи, Леонид, у меня в душе до конца жизни будет сидеть, что я отказал «Манчестер Юнайтед». Нет таких денег, за которые я был бы готов остаться». И я понял, что бывают в жизни случаи, когда ты ничего не можешь сделать.

Что касается ухода и прихода игроков, помните, как у Успенского: чтобы купить что-нибудь ненужное, надо продать что-нибудь ненужное. Мы, конечно, не о ненужном говорим. Но нормальные клубы так и живут: одних игроков продают, других покупают. И там, где в футболе играет роль экономическая составляющая, клубы продают за большие деньги, а покупают за маленькие, чтобы потом снова продать за большие. Если взять нашего тренера Руя Виторию во время его работы в «Бенфике», то при нем игроков продали на несколько сотен миллионов евро, а купили на 20-30 миллионов. Такая же система была выстроена при Луческу в «Шахтере».

Возвращаясь к Кралу, скажу, что никаких предложений по нему на данный момент нет. Он для нас ключевой игрок, и исходя из амбиций «Спартака», мы заинтересованы в том, чтобы он остался.

— Чтобы купить легионера, «Спартаку» нужно продать легионера помимо Урунова и Роши — тут все легко посчитать. А сколько нужно заработать на продаже, чтобы купить?

— Это не имеет никакого отношения к трансферной политике. У нас есть бюджет, в рамках которого нужно работать. С ФФП у «Спартака» все в порядке.

— Почему два самых дорогих трансфера на вход в истории клуба — Роша и Тиль — оказались самыми провальными?

— Так бывает. Можно привести примеры, как «Бавария», «Реал», «Барселона» покупали игроков за безумные деньги, а они потом не играли или уходили в аренды. Можно привести пример, как один наш клуб накупил столько футболистов, что из них можно было составить дочернюю команду, и в итоге все ушли бесплатно. Это селекция, тут сложно угадать.

Когда покупали Рошу, меня поставили в такую ситуацию, что все вокруг кричали: «Мы стали чемпионами, а вы не усиливаетесь. Купите кого-то». Тогда торговались по одному игроку, он сорвался — и слава богу, потому что оказалось, что он с большими изъянами. Предложили другого — мы посмотрели видео, посмотрели статистику. Действительно, он играл хорошо. Но, к сожалению, с ним получилось как с Витиньо: есть такие, которых выдергиваешь из Бразилии и он затухает... Заработал денег, и началось: «Я хочу обратно». Хотели по нему выйти в прибыль: у нас были предложения оттуда — у него там получалось. Но случилась тяжелая травма, и все накрылось.

По Тилю то же самое: его очень хотел Кононов. Нам нужно было взять креативного атакующего игрока. Гус в 20 лет стал капитаном «АЗ», был ведущим игроком команды, лидером молодежных команд, имел прекрасную статистику. Потом пришел новый тренер, перестроил систему, в которой Тиль был не нужен. А когда он выдал несколько хороших игр, получил травму. Ошибкой было отдавать его в аренду в клуб, боровшийся за выживание в бундеслиге. Сейчас он вернулся в Голландию, надеюсь, там он вновь проявит себя. На мой взгляд, он талантливый игрок. К сожалению, так бывает.

Можно вспомнить про трансфер Павлюченко в «Тоттенхэм» за 19 миллионов фунтов — считайте, тот же Тиль, но наоборот. Такое случается. Можно про Кокорина вспомнить.

— По нему в итоге «Спартак» остался в плюсе?

— К сожалению, нет. Вопросы к Шамилю.

— Вы верите в то, что Тиль еще заиграет в «Спартаке»? Или это будет аренда в Голландию с последующей перепродажей?

— Никогда не говори «никогда». У него еще три года контракта — он продлил соглашение перед арендой в «Фейенорд». У Тиля есть потенциал. Вполне возможно, новый тренер на него будет рассчитывать. Но сперва ему нужно снова найти себя. Потому что он ушел звездой, а попал в мясорубку, где его не ставили в состав. Это тяжело психологически.

— Вариант пути той же «Бенфики» подходит «Спартаку»?

— Для этого должна быть другая система чемпионата России. Должна быть постоянная борьба, конкуренция. Нельзя жить одним клубом. Вся система должна быть нацелена на выращивание и продажу игроков в европейские топ-клубы.

— Среди спартаковской молодежи много клиентов Павла Андреева. Это нормально?

— Агенты — зло, но это часть футбольной системы, которая защищается ФИФА. У агентов есть и позитивная сторона: парню, который умеет играть в футбол, некогда понимать финансовые премудрости. Поэтому агенты защищают его интересы. Но они, к сожалению, несправедливо занимают доминирующее положение в нашем футболе. Любому мало-мальски талантливому игроку тут же накидывают предложений, от которых он не может отказаться. А если футболист не соглашается или уходит от агента, то происходит то, что случилось с Глушаковым. Это часть нашей системы. Если бы агенты были заинтересованы в росте футболиста, в их раскрутке и продаже по более высокой цене, это было бы нормально. А когда они берут деньги просто, например, за переподписание... Это тяжело.

— Много этим летом обсуждений вокруг Сергея Пиняева. «Спартак» им не интересовался?

— Я не специалист по игрокам. У меня своих Пиняевых куча бегает.

Руй Витория. Фото Федор Успенский, «СЭ» / Canon EOS-1D X Mark II

Руй Витория и проблема выбора. С чего начался австрийский сбор «Спартака»

Руй Витория, Джикия, Глушаков

— Вы уже несколько раз общались с Руем Виторией. О чем ваши разговоры?

— Это внутренняя кухня, которую я не буду комментировать. Мы с ним находимся в деловом общении. Руй знает свои цели, а мы понимаем свои задачи в обеспечении ему условий для достижения этих целей.

— Вы уже поняли его сильные качества?

— Вот закончится сезон, пойму. Все орлы на этапе подготовки к чемпионату — все! Всегда говорят, что наши сборы были лучшими. Понятно, что ребята сейчас горят: им жить с этим тренером, от него зависит их судьба. Это правильно. Но в футболе все решает его величество результат. Как воспринимали Карреру? Да никак, он попал в команду во многом случайно. А в итоге стал чемпионом — молодец. Он навсегда останется, во всяком случае для меня, тренером-победителем, который принес два титула.

— В «Спартаке» много лет чередовались российские и иностранные тренеры. Почему Руй Витория выбился из этой схемы?

— Просто мы всех русских уже перепробовали (смеется). Вообще, большинство тренеров все-таки выполняли задачу. Задача у нас какая: занять место не ниже второго. Мы были вторыми шесть раз. Были исключения, когда в команде происходили какие-то пертурбации, шла смена поколений, тогда тренеры, попадая в такие условия, сгорали. Например, конфликт Карпина и Эмери. Я помню всех своих тренеров и благодарен всем. Уверен, многие из них могли бы принести нам титул и раньше, если бы я покривил душой и отступился от своих принципов.

— То есть пошли бы тренерам на некие уступки?

— Я сказал так, как сказал. Когда закончу с футболом, я расскажу про все это. Пока не могу.

— С кем-то из бывших тренеров «Спартака» поддерживаете контакт сегодня?

— Валере ручкой машу, когда его вижу. С Черчесовым встречались регулярно. Эмери мы поздравляли со всеми титулами, которые он выиграл. Якин и Лаудруп куда-то пропали...

— Как часто вы общаетесь с игроками команды?

— У Джикии есть мой телефон. Когда надо, когда какие-то проблемы — он мне звонит. Я как бывший комроты знаю, что мои взводные никогда не пойдут разговаривать к командиру батальона. И никогда командир батальона не пойдет разговаривать с моими солдатами. Это неправильно. Должна быть система единоначалия. Есть тренер, который и царь, и бог, и военачальник для всех футболистов. И начать с ними говорить — это создать для игроков возможность решать какие-то вопросы. Самый простой вопрос — вопрос попадания в основной состав. И такие попытки были. Дзюба со мной много общался. Были разговоры с Погребняком. Прудников звонил и пытался какие-то вопросы решать. Это неправильно. Я не могу эти вопросы решать — не могу сказать тренеру: «Ставь его». Да, я встречаюсь с игроками. Стараюсь приходить на радостные моменты. Не хочу после поражений заходить с матюками и орать на них — для этого есть тренер. Когда побеждаем, прихожу, обнимаю, хлопаю, разговариваем. Они все знают, что если есть проблемы за пределами поля — семейные или еще какие-то, — они всегда ко мне могут обратиться и я постараюсь все вопросы решить. Все это мы гасим.

— Насколько вы эмоциональный человек?

— К сожалению, очень. Надо быть более сдержанным. Как футболисты: ну проиграли — сегодня пострадали, а завтра прошло. А мне зачастую приходится пить успокоительное, чтобы отойти.

— А можете вы на эмоциях принять кадровое решение?

— Я один никогда не принимаю решений. Есть директора, которые эти решения или готовят, или останавливают.

— То есть невозможен вариант, когда вы скажете на эмоциях: «Увольняем этого тренера» — и тут же он уволен?

— Все, кто меня знает, подтвердят вам, что я никогда такого не скажу. Вы верно заметили, что на эмоциях всегда существует возможность совершить ошибку.

— Лично мне удивительно, что Глушакова — капитана чемпионской команды — клуб не поздравляет с днем рождения.

— У него есть мой телефон, мы общаемся. Хотя у меня была на него определенная обида, но это не мешает нам выстраивать нормальные отношения. Эту тему надо пережить и забыть. Он наш ветеран и через пару лет останется в памяти только как человек, который помог команде стать чемпионом. А поздравлять нужно уже всех.

— Цели и задачи «Спартака» на сезон озвучены. Какой вы хотели бы видеть игру команды?

— Я видел «Бенфику» Руя Витории двух чемпионских сезонов. Хочу видеть такую же игру в исполнении «Спартака». И первые наметки этой игры мы увидели в матче с «Браво». Это компактный и более интенсивный футбол. Смогут ли наши защитники высоко держать линию, смогут ли так играть — вопрос. Конечно же, хочется, чтобы не было травм. Но что хорошо в футболе — тут ты всегда оптимистичен перед новым сезоном. Поэтому призываю наших болельщиков быть оптимистами и надеяться, что у нас что-то получится.