Сергей Галицкий: "Изменить мир? Это не ко мне, а к Бэтмену"

СОГАЗ – ЧЕМПИОНАТ РОССИИ. ПРЕМЬЕР-ЛИГА

Как уже сообщал "СЭ", у нас в редакции побывал владелец и президент футбольного клуба "Краснодар".

– Во время репортажа о финале Лиги чемпионов телекомментатор сказал: мол, там, где играет "Атлетико", потом не растет трава. Не кажется ли вам, что "Краснодару" не хватило такого вот подхода в финале Кубка России?

– Все-таки наш клуб – неофит. Нам семь лет, и ничего страшного в поражении в финале нет – абсолютно откровенно говорю. Для меня существеннее, что не получилась игра в атаке. Мы старались атаковать, прессинговать, но по ряду обстоятельств получалось плохо.

Сколько кубков у команды – шесть, семь или десять – забывается. Остается воспоминание об игре. Людям запомнилось, как Роналдинью носком подсек мяч в дальний угол ворот Чеха, а какие у бразильца титулы, мало кто знает.

– "Краснодар" между тем не очень запомнился в финале Кубка в Каспийске. Согласны?

– Да. Второй тайм неплохо начали, были подходы к воротам, хотя это слово и режет ухо. Пробей Вандерсон на пять сантиметров в сторону, отзывы об игре были бы другими. Но мне все равно игра не понравилась. Это не был наш худший матч, играли, на мой взгляд, лучше "Ростова", но команда не показала того футбола, на который способна.

– Почему?

– Потому что это игра, соперник не позволил, был не наш день, да и линия атаки у нас состоит из одних и тех же футболистов. А футбол – это эмоции! В линии атаки действуют креативные футболисты, которым нужно эмоционально отдыхать, чтобы творить и создавать такие комбинации, как та, что завершил в матче с "Тереком" Мамаев. Хотя, по-моему, самой красивой у нас была комбинация в матче со "Спартаком", когда Вандерсон вышел к воротам после двух передач пятками. Как Ваня не забил? Подсек бы мяч да перебросил его через вратаря.

– Так что же произошло в Каспийске – сказалась эмоциональная усталость или все-таки был недонастрой?

– Да не бывает в футболе недонастроя! Тем более в финале Кубка. И в полуфинале тоже. Один из двух боксеров должен упасть, но это не значит, что проигравший недонастроился. Просто игра может сложиться или не сложиться. Тем и интересен футбол, что никто не знает, как пройдет матч. Мы выдали несколько выдающихся матчей в атаке – ту же встречу со "Спартаком". И все решили, что мы такие игры будем штамповать. К тому же два креативных игрока – Мамаев и Широков – выбыли из строя, и это были огромные потери. Одному Перейре было тяжело справиться с созидательными задачами в середине поля.

– Собираетесь подкорректировать ту нехватку нападающих, которая проявилась у "Краснодара"?

– Мы каждый год стараемся исправлять недостатки. Но получится ли? К тому же до сих пор непонятно, с каким лимитом на иностранцев мы будем играть в новом сезоне, хотя это нужно было бы знать еще год назад.

– Какие переходы близки к завершению?

– Учитывая, что из "Краснодара" ушли пять футболистов, мы хотим столько же игроков приобрести. Четыре новичка будут русскими. 

– Если у команды коротковата скамейка в нападении, а вы берете столько же людей, сколько уходит, то речь, видимо, идет о качественном усилении?

– Нет. Ушел один нападающий, который совсем не играл, а также два защитника, но мы не берем защитников, а насыщаем группу атаки. Мамаев возвратится в строй только в сентябре – октябре, поэтому возьмем игрока, который мог бы его временно заменять. При том что он, вероятно, не всегда будет выходить на поле, когда Мамаев наберет форму.

НАШИ БОЛЕЛЬЩИКИ НЕ БУДУТ МАТЕРИТЬСЯ И ДРАТЬСЯ

– Как вы кратко охарактеризовали бы прошедший сезон?

– Конечно, мы считаем его успешным, потому что стали закреплять стиль, и общественное мнение приходит к выводу, что команда играет в открытый футбол. Не в атакующий – в такой футбол невозможно играть с соперником, который сильнее, а в открытый, соответствующий интересам болельщиков. Люди хотят зрелищ. Можно просидеть у своих ворот один-два матча, потому что в команде, допустим, много травмированных или она просто плохо готова, но нельзя делать такую игру своим стилем.

– А зачем вам исходить из интересов болельщиков? Обычно хозяева клубов хотят заработать, а вы – просто порадовать.

– Во-первых, я не Дед Мороз. Во-вторых, не поверите, я тоже болельщик. В-третьих, футбол без болельщиков мертв.

– В основе больших клубов лежит бизнес…

– Ничего подобного! Забудьте про бизнес в России! Пока билет на футбол в среднем будет стоить столько, сколько стоит сейчас, а телевидение будет платить столько, сколько платит, в футболе России не будет никакого бизнеса. Финансовый fair play – это ужасный удар по клубам из Восточной Европы. В частности, по тем, у которых нет стадионов на 60-70 тысяч зрителей.

– То есть сначала вы подсадите на свой футбол болельщиков и уже потом будете думать о том, как заработать на футболе?

– Подсаживают на наркотик. Футбол – единственная игра, в которой 90 минут неизвестно, что произойдет. Таких эмоций люди больше нигде не могут получить. Вот смотришь фильм – и через полчаса становится понятно, кто кого в итоге застрелит. А в футболе все может перевернуться на 94-й минуте, как случилось в финале Лиги чемпионов. Команда год шла к Кубку – а ей не хватило двух минут. Подобные драмы в футболе случаются сплошь и рядом.

Не дай бог мы в последнем туре пропустили бы от "Амкара" третий гол – не попали бы в Лигу Европы. Ради всех этих эмоций болельщики и живут.

– Правда ли, что вы победили мат среди болельщиков?

– Конечно. Наши болельщики вообще не ругаются матом.

– А у них есть радикальное крыло?

– Нет и не будет. Почему? Потому что таких людей не будет на стадионе. Это что же, кто-то придет и будет вести себя так, как ему хочется? Драться? Никто нигде драться не будет. Один раз эти люди могут себе такое позволить, но после этого больше на стадионе не появятся. Плотность работы с полицией будет зависеть именно от поведения зрителей.

– Почему же в других клубах по-другому?

– Вопрос не ко мне. Могу задать встречный вопрос: почему есть страны, где подобных явлений вообще нет?

– Ну вы же теперь член исполкома РФС.

– Я не Господь Бог, а всего лишь член исполкома, где буду выражать свое мнение. Побороть можно все. Нужно лишь иметь волю, желание и терпение.

– Почему вы решили войти в исполком? Чтобы что-то изменить?

– Мне предложили. Я уже взрослый человек, чтобы менять мир и тому подобное.

Но есть вещи, которые я считаю неправильными и хочу их изменить. Например, я согласен с Капелло, что в лиге должно быть 18 команд. При нынешнем раскладе в России каждая игра – это мясорубка. Цена ошибки крайне велика, поэтому мы не рискуем заигрывать молодых футболистов. Вспомните "Терек", хорошо укомплектованную команду: стоило им пару раз оступиться, потом они с большим трудом выбирались. Нет матчей, в которых можно поэкспериментировать. Плюс футболисты у нас элементарно мало играют. Это одна из тех проблем, которые я буду поднимать. А менять мир – это точно не ко мне, а к Бэтмену.

– Но есть ли основания расширить премьер-лигу до 18 клуб? Ведь у нас и так большинство клубов на государственном обеспечении, и не у всех стабильное финансирование.

– Основания есть. Неужели вы думаете, что в той же Испании у клубов в нижней части таблицы такой же бюджет, что и у тех, кто наверху?

– Да там и в верхней части с деньгами не очень. У "Атлетико" бюджет – 130 миллионов евро. Меньше, чем у "Зенита", "Динамо"…

– Это прекрасные деньги. У нас в стране, где столько нефти и газа, таких команд четыре или пять.

– А результат?

– Не надо постоянно наговаривать на российские клубы. Сколько лет в Испании вкладывали средства в детский футбол? И теперь у них футболисты дешевле, поскольку их много. Давайте уберем в России государственное финансирование. Кто останется? Пулька из четырех клубов?

– Восемнадцать Галицких не найдется?

– Видите, их нет. Вы что – считаете, что "Роснефть" с удовольствием финансирует "Томь"? Да она с радостью отдала бы этот клуб в частные руки. Но никто не берет. Найдите людей, которые будут спонсировать футбол. А отвергать всегда легко.

– Может быть, частных рук не находится, потому что никто не хочет конкурировать с монстрами в лице госкорпораций?

– Почему? Гинер же конкурирует. И мы в "Краснодаре" в какой-то степени конкурируем. Выше некоторых команд, которые финансируются бюджетом, – и ничего. И это не вопрос того, что ты обязательно должен выиграть титул. Ты занимаешься футболом, ты живешь им. Кто-то решает локальные задачи – и радуется им. Не все же станут чемпионами. В общем, забудьте про госкорпорации. Если они уйдут, кто будет финансировать российский футбол?

– Чужие деньги тратить легко. Знаете, у меня теща в олимпийской столице живет без газа. Так она на Халка спокойно смотреть не может.

– Если не будет Халка, ваша теща найдет что-нибудь другое, на что не сможет спокойно смотреть. Бедный Халк! А вам что – все равно, что "Зенит" три года никого не покупал? Что клуб решил вложить эти деньги не в 20 футболистов бестолковых, а в одного исполнителя топ-уровня? Вам все равно, что Халк футболист сборной Бразилии, и его игра доставляет удовольствие? Попробуйте, привезите Халка в два раза дешевле. Тогда люди из "Зенита" придут к вам, пожмут руки и предложат поработать в их клубе.

Большевизм из сознания надо убирать. Давайте все запретим – что на выходе останется? "Краснодар", "Анжи", "Спартак", ЦСКА, "Динамо" и "Кубань" – шесть клубов. И что? Шесть команд будут играть по четыре круга?

– Тогда объясните, почему гособеспечение есть только в Нигерии, Северной Корее и России.

– У нас так сложилось. И сейчас пилить опилки бестолково. Просто надо учиться потихоньку зарабатывать в этой области. Можно говорить, что в РЖД подняли цены на билеты. Но они построили стадион в Москве, единственный до сих пор!

Мы почему-то все время ищем только плохое. В этом году наш чемпионат получился потрясающим по накалу, но об этом мало говорится. А мы должны гордиться той развязкой, которая была.

ШИРОКОВ САМ ВЫБИРАЕТ КОМАНДУ

– Широкова будете удерживать?

– Лучшего игрока России удержать невозможно. Он сам выбирает себе команду. Засыпать деньгами можно любого. Но я зашел сюда в костюме, а не в наряде шейха.

– Ваша команда прошлой осенью прекрасно играла. Была крепкая, сбитая полузащита. Весной приходит Широков – и через несколько недель выясняется, что она уже от Романа зависит. Его нет – ломается игра…

– Не соглашусь. При Широкове "Краснодар" стал играть лучше. У нас растущий клуб, а нашим футболистам нужна уверенность в своих силах. Рома ее давал на поле. Да, при нем мы выиграли только половину матчей. Но та уверенность, которая сейчас есть, исходит от него.

– Ваш главный тренер не раз говорил, что когда Широкова нет, сразу возникают проблемы.

– Потому что еще Мамаев выбыл. У нас нет второго креативного полузащитника. При нашей игре это критично. Надо, чтобы тройку впереди кто-то снабжал.

– Второй квалификационный раунд – это всегда палка о двух концах. Команде приходится раньше входить в сезон, она постепенно устает – так было практически со всеми нашими клубами.

– Да, кто в России играет два раза в неделю, тот плохо проводит чемпионат. А во всем мире по-другому.

– Будете ли кардинально укреплять состав?

– Не будем. Потому что, во-первых, ты можешь вылететь перед групповым турниром, потому что ты несеянный, – и куда тогда этих футболистов девать? А во-вторых, у нас нет задачи завтра, к примеру, подержать кубок в руках.

Еще раз говорю: наша задача – закрепить стиль игры. Мы хотим играть в атакующий футбол. Опять неправильное слово: в открытый футбол! И для нас закрепление стиля в ближайшие 3 – 4 года важнее тех кубков, которые мы заработаем.

– При этом вы войдете в сезон без Широкова, который не успеет отдохнуть после чемпионата мира.

– Секундочку. Широков будет нашим игроком еще пять дней. Потом он – игрок "Зенита".

– И еще у вас наверняка не будет Мамаева.

– Да, до октября мы Павла потеряли.

– И как быть тогда в середине поля?

– Увидите! Должна же какая-то интрига оставаться.

И ЛЕНСКОГО НЕ СТАЛО…

– Вы довольны Кононовым?

– Он молодой специалист. Растущий. Ему, как и всем нам, есть куда двигаться. Пока мы довольны тем, что он делает. Нам не важно, проигрывает он или выигрывает. Важно, чтобы мы видели, что он хочет расти, пускай через ошибки. Он должен делать логичные вещи и объяснять, что он делает.

– Один из нас как-то присутствовал при вашей беседе с Кононовым, когда вы обсуждали вертикальные и диагональные дальние пасы, как должен идти вынос мяча вратарем – то ли по центру поля, то ли на фланг. Часто ли вы вступаете с тренером в такие дискуссии?

– Часто. Мне нужен тренер, который меня слышал бы. Но если он будет делать только то, что я ему говорю, то я его уволю еще раньше. Мне важно, чтобы тренер делал так, как считает нужным, но при этом слушал меня и со мной дискутировал. Если я слышу логичный ответ, то вообще вопросов нет. Если же слышу, что, мол, "я так думаю, потому что я так думаю"…

Это, кстати, любимая тема, она с селекцией связана. Не понимаю, почему вы, журналисты, то и дело призываете: дайте поработать тренеру, позвольте ему еще кого-нибудь купить и подобрать под его – вот странное слово – философию.

– То есть к модели "тренер-менеджер" вы относитесь отрицательно?

– Советую всем президентам клубов не заниматься этой ерундой и не разрешать наставникам покупать игроков. Зачем, если есть селекционный отдел? А то у тренера закончится контракт, а потом ты будешь думать о том, что делать с футболистами, которые куплены за определенные деньги, при том что вообще непонятно, кто это.

Пусть лучше твоя селекция ошибается, но с каждым годом этих ошибок будет все меньше, чем придет тренер, который 16 или 20 клубов до этого за свою карьеру поменял, и скажет: "Я вижу вот этого, он мне нужен". А потом – бах – Ленского не стало, и что с тем, кто был так нужен, делать?

– Что вы сказали Кононову, когда он впервые пришел в клуб?

– Сказал так: если хочешь возглавлять "Краснодар", то будешь играть в атаку, точнее, в открытый футбол. Тренер, который придет к нам в клуб, всегда будет играть в открытый футбол! Это наше правило.

– В контракте это записано?

– Нет, конечно. А зачем что-то записывать в контракте? Хочешь работать в этом клубе или нет? Мы – носители идей клуба, а не тренер. Вот если он проработает у нас 20 лет, тогда тоже станет носителем идей.

– В мире есть масса высококлассных тренеров, которые строят игру от обороны. Тот же Капелло.

– Я к ним уважительно отношусь. Особенно к Капелло.

– Они могли бы возглавить "Краснодар"?

– Нет. Специалиста, который выстраивает игру по принципу – сначала надежность сзади, а потом впереди как получится, – у нас никогда не будет, я надеюсь. А если вдруг появится, то долго у нас не проработает.

– А сможете вы работать в обозримом будущем с таким специалистом, как Капелло, который никому ничего не объясняет?

– Капелло – большой тренер, не хотелось бы его всуе упоминать. Давайте без имен. Тренер, который ничего объяснять не станет, наш клуб возглавлять не будет.

– А если он начнет давать результат?

– Нам абсолютно не нужен результат, в 18-й раз вам повторяю! Нам нужен стиль игры. Не верите – не надо. Это ваше право.

– Что значит – "абсолютно не нужен результат"?

– Будет результат – отлично, не будет – что ж, зато болельщики станут восхищаться тем, что команда бежит, создает моменты, показывает в атаке… Я, например, горжусь одной из комбинаций нашей команды, когда Мамаев с Вандерсоном прошли всю оборону соперника в два паса. Могу двадцать раз смотреть этот эпизод.

СКАЗАЛ КОНОНОВУ: "ВЫ ГУБИТЕ ПАЦАНА!"

– Взаимодействует ли Кононов с вашей Академией?

– Излишне близко. И мне это не нравится. Вы, журналисты, вбили всем тренерам в головы, что надо молодые дарования открывать. Но возьмите статистику: ни в одной из команд, которая претендует на топ-5 – топ-6 в мире, молодые футболисты не играют. Понимаю, что вы сразу вспомните про Янузая или Алабу. Но это суперзвезды. Мальчики – один на миллион.

Тогда как остальным, пока не пройдут весь путь, нечего делать в большом футболе. Вот у нас привлекали Колю Комличенко – это очень хороший, талантливый мальчик. Ну и что? Сколько он сыграл? Пропустил полсезона. Он должен играть во второй лиге, выходить каждый матч и забивать свои голы. Он должен оценить, что такое высшая лига, он должен к этому идти. Широков что, в 18 лет пришел в большой футбол?

А тренер школы и Кононов пробуют, экспериментируют. Я им так и сказал: вы губите пацана, не берите его в команду. Они меня услышали, но посчитали, что могут взять. И получилось так, как я сказал.

– Тут могут быть разные мнения…

– Какие разные?! Возьмите статистику. Не может 19-летний мальчик вести борьбу. Вы видели, кто у пермяков играет? Там выходят мужики, и они нашему пацану скажут: а ну-ка, иди сюда. Ты должен здесь мячи подавать, а не против нас играть.

При этом я занимаюсь Академией каждый день по два-четыре часа. Потому что считаю, что это наш единственный способ вырастить по-настоящему сильных футболистов. Россия ничем не хуже других стран. Мы просто не вкладывали в детский футбол денег. Поэтому у нас и детских тренеров нет. А мы должны всем этим заниматься.

Упор должен быть не на первую команду, а на школу. У нас первый возраст, который полностью прошел весь курс, – 2002 год рождения. Приехал тренер одной из юношеских сборных России, посмотрел и говорит: "В Москве таких техничных ребят нет". Для нас это гордость.

– Детей в Академию берете по блату?

– Вы же знаете, что по блату в футбол не играют. Хотя разные случаи бывают. Есть у нас один мальчик, мы каждый год хотим его отчислить по спортивным показателям, но у него из родных одна бабушка. Получается, на что он тогда потратил все эти годы?

Кстати, есть одна интересная задумка. В нашей школе раз в неделю есть урок футбола: история, медицина, психология, тренировочный процесс, и в конце дети будут сдавать экзамен – как бы на лицензию категории Pro. И получатся такие маленькие тренеры. Так что те, кто не станут игроками, получат возможность остаться в футболе. Ведь отбор жесточайший. У нас сейчас 200 мальчиков заканчивают школу, а в Академию мы возьмем 80, при том что закончат ее двадцать. Мы и родителям говорим об этом, чтобы они это понимали.

– Двести человек – это по всем филиалам?

– Да. А в следующем году будет уже 700 – 800. Мы сейчас даже хотим отдавать в другие школы талантливых мальчиков, которые по каким-то причинам не попали к нам. Я иногда захожу на сайты других клубов и вижу, что у них занимается 30 детей. Но это же неправильно! Нет никаких шансов, что из них хотя бы один станет футболистом уровня премьер-лиги, это должно быть невероятное везение.

Некоторые хотят быть умнее всех и берут к себе мальчиков с 13 – 14 лет. Они не понимают, что очень многие вещи закладываются с шести до двенадцати лет, и если ребенок занимался в неправильных условиях, потом исправить что-то уже невозможно!

У нас в каждом возрасте есть две команды – одна из тех, кто хорошо физически развит, и тех, кто послабее. Так вот из тех, кто послабее, потом и вырастут футболисты! Яркий пример – Аршавин, который не входил ни в одну из юношеских сборных. На днях играли "Краснодар-2" и "Терек-2", у нас 1996 года рождения, у них 1993-го. Так лучшим был мальчик, Саша Агеев, который на поле был самый маленький. Его по физическим показателям надо было еще года два назад отчислить. Но у него дриблинг сумасшедший, и нужно просто подождать. Вот мы и ждем.

У журналистов любимая тема: "Мы обязаны не потерять это поколение, которое выиграло чемпионат Европы для 17-летних год назад". Но вы посмотрите, в какой футбол они играли! Им развиваться уже некуда, ничего там дальше не будет. Мы их не потеряем, потому что там терять нечего.

Я прекрасно понимаю тренеров юношеских сборных, которые заключают контракт с РФС на год. Если не дадут результат – их уволят. Поэтому они в команду вынуждены брать не талантливых ребят, а тех, кто может решить задачу, акселератов, физически развитых! И это самая главная проблема нашего футбола! Инфраструктуру мы подтянем, пойдут болельщики, а вот детский футбол...

БЕЖАЛ НА ТРЕНАЖЕРЕ. НАШЕЛ ПЕРЕЙРУ

– Говорят, вы лично нашли кого-то из игроков для основного состава…

– Перейру. Бежал на тренажере, смотрел телевизор, переключил на какой-то дурацкий канал, там шел футбол. Играл аргентинский "Ланус", я увидел Перейру, и он мне очень понравился. Потом посмотрел диски с его игрой и сказал селекционерам: "По-моему, это то, что нам надо".

– Если представить, что вы стали главным тренером "Краснодара" туров на семь-восемь, – сильно ухудшатся результаты?

– Это что же за тренер такой был предыдущий, если следующий после него сразу ухудшает результат?!

– То есть вы бы не оплошали?

– Да любой бы не оплошал! Ну, если бы не заставил… я не знаю… вратаря играть в атаке, а нападающего – в воротах.

– И предсезонку провели бы?

– Предсезонку провести много ума не надо! Это не так сложно. Для тренера важнее другое: он должен искать свою индивидуальность. Все зацикливаются на двух вещах: как правильно подготовить команду к чемпионату и по какой тактической схеме играть. Я разговаривал на эту тему с нашим главным тренером, сказал ему: этого мало, тренер должен искать свою фишку, чем-то отличаться от остальных! Иначе все это – безликий мир, все одинаковые.

ГИМН ЛИГИ МНЕ ГАРМОНИСТ СЫГРАЕТ

– Вам 46 лет…

– Нет, мне почти 47.

– Есть ли у вас мечта на 50-летие услышать на новом стадионе гимн Лиги чемпионов?

– Нет. Даже близко нет такой мечты. Я хочу, во-первых, просто получить новый стадион. Вторая мечта – чтобы "Краснодар" провел максимальное количество запоминающихся матчей. Чтобы болельщик ждал следующий матч. А для гимна Лиги чемпионов я могу гармониста пригласить, он мне сыграет.

– И когда будет готов стадион?

– Да я не знаю!!! Если бы я их уже штук десять построил, то сказал бы вам: следующий будет, к примеру, 13 сентября 2016 года. На самом деле мы думаем, что 1 октября 2015 года стадион закончим. Но почему мы так думаем, я пока сам не понимаю. Не знаю, почему мы так решили. Но вот решили.

– Как оцените работу судей в этом сезоне?

– Лучше, чем в предыдущем. Нашим арбитрам вообще ничего не разрешено, любая ошибка характеризуется как катастрофа. Да, был случай, когда один игрок в начале чемпионата из первых семи голов четыре из вне игры забил. Но это совпадение, так скажем. Конечно, они ошибаются. Конечно, всякое бывает в судействе нашем. Но мое ощущение, что в среднем сейчас неплохой уровень. Они на правильном пути. Главное, чтобы не было фатальных ошибок.

– Какой бюджет у "Краснодара"?

– В районе 45 – 47 миллионов евро. Это без школы. Можно было бы и меньше тратить, но пока мы не очень эффективно хозяйствуем. Слабы еще в футболе, куча менеджерских ошибок. Покупаем игроков, которых не надо было покупать или не с теми зарплатами.

– Бузникин вам поможет?

– Максим уже давно в селекционной команде. К сожалению, умер Сергей Вахрушев, который руководил отделом. Помню, когда Сергей предлагал Вандерсона, ругань стояла на весь клуб. Мы тогда еще разрешали тренеру участвовать в селекции, и Муслин не хотел брать бразильца. Взяли вопреки его желанию. Сергей предлагал Попова – Муслин был против. В итоге Попова купила "Кубань".

Вахрушев долго настаивал на Сигурдссоне. Я считаю, что это удивительный трансфер. Когда я его увидел, он мне по комплекции не показался хорошим игроком. А он составил отличную пару с Гранквистом. В четырех последних турах они нас вытащили. Когда группа атаки выдохлась, уже не осталось эмоций, не могли творить, выходили как на работу, спасли защитники. Решающие очки мы набрали благодаря им. И Синицыну в воротах, и Енджейчику, и Калешину, и Гранквисту с Сигурдссоном.

А Максим нам, безусловно, очень помогает. Это талантливый парень, порядочный человек, желающий добиться результата.

– Когда-нибудь слышали, как он поет?

– Слышал, что поет, но не слышал, как (смеется).

– Селекционный отдел клуба входит в группу сотрудников "Магнита", которых раз в год проверяют на детекторе лжи?

– Нет.

– Полное доверие?

– Что значит "полное доверие"? Я с ними общаюсь каждый день. У меня приличный опыт работы с людьми, я могу по каким-то деталям видеть, понимать, что происходит. А во-вторых, по деньгам торгуется генеральный директор Владимир Хашиг, которому я доверяю, как себе. Он никогда меня не обманет. Да и нет ни у кого задачи обмануть. Люди получают немалые деньги и готовы зарабатывать их честным трудом. Зачем им обязательно где-то воровать?

– Что вас больше всего раздражает в российском футболе?

– Когда я читаю, что иные журналисты пишут про наш футбол, кажется, что это худшая лига в мире! С нами, наверное, может только египетская лига соревноваться. Удивляюсь: у нас каждый тур случаются матчи, удивительные сами по себе. Но нет, надо сфокусироваться на том, что какие-то сумасшедшие выбежали на поле. И начинается: сегодня мы хотели поговорить о футболе, однако не можем пройти мимо вот этой ситуации. И поехали в своих статьях – про гулливеров, лилипутов, еще про кого-то... (Общий смех.)

Сумасшедший по накалу матч. 4:2. Ну, в конце испортили его – но матч-то сумасшедший. Это надо обсуждать. Все, однако, перечеркнуто. Гулливер – главный герой игры!

Хотя к журналистам отношусь с пониманием. Им надо скандал вытащить, дохлый труп предъявить и сказать: "Вот! Это я нашел!"

– По соотношению "цена – качество" у нас хорошая лига?

– Тоже "положительный" вопрос. Ведь понятно, зачем вы его спрашиваете. (Общее оживление.)

По соотношению "цена – качество" у нас средняя лига. К сожалению, у нас бытовые условия не на надлежащем уровне. И к нам едут, конечно же, наемники. Чтобы заработать больше, чем у себя.

– Как относитесь к идее Капелло о необходимости натурализации игроков для сборной?

– Это довольно экзотическая вещь. Но я не отношусь к ней отрицательно. С другой стороны, я вообще не очень люблю смотреть игры национальных сборных. Не могу понять, как отладить взаимосвязи в команде, которая тренируется вместе две недели. Хочется только, чтобы не было, как однажды вышло в мини-футболе...

– Когда в составе сборной России были сплошь бразильцы?

– Да. Ну неужели квинтэссенцией является – подержать кубок, взяв наемников? Куда важнее, как выступят те, кто родились в стране. То есть мы. И не надо закрывать глаза и говорить: "Ах, как ужасно!" Другие тоже занимаются футболом и не едят щи лаптями. А кое-где только футболом и занимаются. Почему мы должны их обыгрывать на одной ноге?

– То есть три золота Виктора Ана в Сочи у вас радости не вызвали?

– Зимнюю Олимпиаду почти не смотрел. Не могу распыляться на такое количество видов спорта. Вот если бы смотрел этот... как это называется? На маленьком катке катаются...

– Шорт-трек.

– Если бы смотрел каждую неделю шорт-трек – то наблюдал бы за сочинскими финалами с удовольствием. Но я в нем ничего не понимаю, куда они там бегут и за чем...

– Ари заявлял, что готов получить российское гражданство. Это чтобы не считаться в клубе легионером?

– Вопрос к Ари. Хотя, конечно, дело не только в клубе. Ребята не проходят в сборные своих стран, но любой футболист мечтает попасть на чемпионат мира. Даже в составе Северной Кореи. Нравится атмосфера мирового форума, о нем все говорят, там присутствуют лучшие игроки со всего света. Да, меньше футбола, поскольку, как уже говорил, за две недели взаимосвязи не нарабатываются, но, конечно, люди хотят попасть на чемпионат. В любой майке. Почему не в российской?

КРАСНОДАР МОЖЕТ БЫТЬ РОССИЙСКИМ МАНЧЕСТЕРОМ

– Вам действительно предлагали поменять название клуба?

– На какое?

– "Краснодар-Кубань", допустим.

– На вопросы о "Кубани" должны отвечать ее руководители.

– Это вопрос о "Краснодаре".

– Тогда скажу так. Краснодар может быть российским Ливерпулем или Манчестером. Неправда, что в 800-тысячном городе не будут собираться на две команды по 30 тысяч. Будут! Уверен, на наш клуб через пять-шесть лет станет ходить полный стадион. И на "Кубань" ходить не перестанут. Считаю, в этом наша уникальность. Ни у одного другого провинциального города в России нет дерби, а в Краснодаре народ неделю живет в предвкушении противостояния. Это фантастически интересно!

– Вы уроженец Лазоревского. Есть ли в Сочи силы, способные создать и содержать там команду?

– Зачем вы мне политические вопросы задаете? Да я никогда не буду заниматься политикой! Кроме бизнеса и футбола, мне ничего не интересно. А есть ли силы... От Лазоревского до Сочи – это примерно как от Москвы до Твери. Я в Сочи ездил регулярно только в младшем возрасте в шахматы играть. Не был там лет восемь-десять.

Итак, есть ли силы? Думаю, вы задаете очевидный вопрос, имеющий очевидный ответ. И я вам его не дам!

– Мы спрашиваем не про мэров или про "Газпром", а про бизнес.

– Не знаю ни одной национальной компании в Сочи. А не национальным компаниям на очень высоком уровне содержать футбол тяжело.

– Вам лично нужны в России крымские клубы?

– Мне лично нужен только ФК "Краснодар". Но есть политическая реальность. Надо спросить у крымчан, нужен ли им футбол. Если да, они должны играть в лиге той страны, в составе которой себя ощущают.

– В гостях у "СЭ" был известный актер Артур Смолянинов, который сказал про Леонида Федуна: "Может, он и хороший президент, но думаю, что накануне матча у него не потеют руки от волнения". У вас потеют?

– Для меня каждая игра – суровое испытание. Спать не могу перед матчем. Часов пять – и то с трудом получается. Сильно нервничаю.

– В качестве транквилизаторов что используете?

– Как что? Чай, кофе. А вот алкоголь никогда не стану принимать перед футболом – его надо смотреть на свежую голову. Это же эмоции. Вопрос в другом – пульс высокий. Его можно сбить таблетками.

– Все ученики вашей Академии обучаются шахматам. Чья это была идея?

– Моя. И, знаете, приятно впечатлило, когда прочитал в этом году в книге Фергюсона, что если бы он начал заново тренировать, обязательно заставил бы футболистов играть в быстрые шахматы.

Почему? Тут две вещи. Первое – молодые ребята получают в руки огромные деньги. Они все равно с ними не справятся – в этом возрасте никто не справится с большими деньгами. Но шахматы развивают логику. И второе. Мы учим ребят принимать быстрые решения. Да и на сборах пусть лучше рубятся в шахматы, чем в карты. Хотя карты – тоже неплохая игра.

– Еще один плюс: если ваши воспитанники не станут футболистами, то могут стать гроссмейстерами.

– Думаю, это им не грозит. Как обязательный предмет шахматы у них, по-моему, два раза в неделю, а чтобы стать в чем-то профессионалом, нужно заниматься лишь этим делом. Нынешний мир очень конкурентен. Если прежде Бобров, кажется, играл успешно в футбол и хоккей, то можете себе сейчас такое представить?

"КАК ФИНАНСИРОВАТЬ "КРАСНОДАР" ПОСЛЕ МОЕЙ СМЕРТИ"

– Какой клуб вы хотите пригласить на матч открытия своего стадиона?

– Знаете, я сейчас задумываюсь о другом. Однажды ляпнул, что мне, мол, все равно, что будет с клубом после моей смерти. И сейчас вот пытаюсь понять, как сделать так, чтобы "Краснодар" продолжал финансироваться и после этого. Как все это организовать, учредить фонд, чтобы шли какие-то проценты на содержание команды, чтобы она продолжала существовать, пусть, возможно, даже и не на высшем уровне…

Это же все очень непросто, и я постоянно к этим мыслям возвращаюсь. Мне в тот момент уже будет все равно, но это же очень важно для болельщиков. Не хочется, чтобы они поддерживали клуб-однодневку, а хочется, чтобы закладывались традиции. Не должно все зависеть от состояния моего здоровья. А о чем вы спросили?

– Какой клуб хотите пригласить на матч открытия?

– Это точно будет обычная игра чемпионата. Иначе это будет не футбол, а цирк.

– Но открытие стадиона – одно из важнейших событий в вашей жизни.

– Два важнейших события в моей жизни уже случились: сначала родился я, а потом родилась моя дочь. Открытие стадиона, безусловно, будет одной из самых значимых вещей из тех, что происходили за последние годы. И именно поэтому нельзя устраивать из этого цирк! Пусть будет нормальный футбол, приедет команда, которая или бьется за выживание, или за чемпионство, и все будет зависеть от этого матча.

– Возвращаясь к вариантам сохранения клуба: вы не думали об открытом акционировании?

– Нет, конечно. У нас люди не настолько богаты, чтобы финансировать заведомо убыточные предприятия.

– А вариант, что ваша дочь будет финансировать "Краснодар", не рассматриваете?

– Не хочу, чтобы мой ребенок был моим заложником. А если бы я прыжки на батуте содержал или, скажем, шорт-трек? Пусть он живет своей жизнью. Кто будет управлять, не важно. Главное, чтобы была преемственность и клуб существовал следующие двести-триста лет. Хотя здесь я, наверное, перегнул палку. Пусть будет хотя бы пятьдесят.

Хотя в принципе мне все равно, что будет через двести-триста лет. Знаете, нам все время говорили, что мы должны жить ради детей. Да ерунда все это! Жить нужно здесь и сейчас – и получать удовольствие. Мне важны горящие глаза болельщиков, которые будут при моей жизни. Те эмоции, которые в субботу получили поклонники "Реала" и "Атлетико", важнее, чем то, что случится в будущем. Может, через пару столетий и футбола уже не будет.