Сергей Галицкий: "Краснодар" и другие клубы делают для российского футбола больше, чем сборная"

Гостем авторской программы Евгения ДЗИЧКОВСКОГО "В конце тоннеля" на "СЭ-ТВ" стал известный бизнесмен, владелец футбольного клуба "Краснодар"

– Довольны выступлением своей команды в этом сезоне?

– Доволен не только в этом – в каждом сезоне. Клуб у нас молодой. Ищем свое место в футбольной системе координат, пытаемся понять, насколько мы сильны. Прежде чем добиться результата, хотим начать играть в какой-то футбол. А совместить это непросто, поскольку запредельно дорогих футболистов не покупаем. Выдвигать в такой ситуации завышенные требования вряд ли правильно.

– Довольны турнирной таблицей и всеми матчами?

– Не думаю, что в мире есть клуб, владельцы которого были бы довольны абсолютно всеми матчами.

– Спросил вас, чтобы узнать: бывают моменты, когда бушуете в раздевалке?

– Я не должен себе такого позволять. Если ты бушуешь, лучше стань к зеркалу и посмотри на себя. У меня нет сомнений в том, что ребята отдают себя игре без остатка. Когда говорят: миллионеры, мол, еле ходят по полю – это обывательский взгляд. Люди забывают: команда играет не против манекенов или фишек, а против 11 очень крепких соперников, которые хотят получить свои премиальные. Поэтому после игры я никогда не бушую. Какой смысл пускать пузыри? Результат уже не изменишь, надо двигаться дальше. И даже наоборот – поддержать ребят.

– Но метод под названием "накачка" все равно ведь вами используется в какой-то форме? Пусть не по отношению к футболистам, так по отношению к тренерам.

– Бестолковое занятие. Тренер хочет выиграть не меньше меня. Эмоциональная подготовка к матчу, можно назвать ее накачкой, – это обязательный элемент. Но как раз тренер и должен ею заниматься. А я обязан уважительно относиться к его работе. По этой причине никогда не захожу в раздевалку перед игрой или в перерыве. Мне там делать нечего.

– В какой форме вы в таком случае ставите задачи?

– Постановка задач – развлекаловка для журналистов. Когда нечего спросить – все время спрашивают про это. Если из 16 команд премьер-лиги перед началом сезона хоть одна не хочет стать чемпионом, надо применять какие-то санкции и не выпускать ее на поле. Задача изначально у всех одна. А вот ближе к середине чемпионата клубы начинают понимать свой уровень. Тогда и происходит смена ориентиров: одни рвутся вверх, другие стремятся выжить.

Вряд ли "Рубин" или, скажем, "Терек" летом понимали, что они в этом сезоне будут такими, какие они сейчас. Точно так же и "Амкар" вряд ли предполагал, что взберется на нынешнюю строчку в таблице. Да, два-три клуба четко сознают свою элитарность и притязания. Остальным задачу можно ставить или не ставить – на процесс это никак не влияет. Если футболисты не стремятся победить в каждом матче, с ними надо расставаться.

– Я так и не понял, каким образом до команды доводится ваше мнение. Вы ведь кому-то говорите: "Вася, плохо!" или "Петя, хорошо!"?

– Точно не футболистам. Это неправильно. А с тренером общаюсь чуть ли не каждый день. Иногда мы сходимся в оценках, иногда нет. Я не тот человек, который просто дает деньги. Я еще и люблю футбол. Но я не должен давить. Поэтому высказываю свою точку зрения, но не навязываю ее. В противном случае тренер будет принимать кадровые и другие решения с оглядкой на мою позицию. А ему, между прочим, отвечать за результат. Вообще если тренер не свободен в решениях, он, можно сказать, и не тренер.

– То же самое, надо полагать, относится к селекционной и прочим службам клуба?

– В полной мере.

– В 2011 году случился матч "Краснодар" – "Крылья Советов". Позже вы сами признали, что ваши футболисты не хотели выигрывать в тот вечер, омрачив вам день рождения. Неужели не приняли никаких мер?

– Никогда не замечали: телекомментаторы часто комментируют счет, а не саму игру? Что-то похожее было и в тот раз. Всем нужны скандалы. А я молодой президент, который, к сожалению, поддался на эту уловку.

– О чем речь?

– О неприятной истории: я вынужден был извиняться перед одним своим игроком. Подозрения крепко его достали, и он прошел тест на детекторе лжи.

– Сам оплатил процедуру?

– Сам попросил. Оплачивать не надо было, в моих компаниях есть такие устройства. Тест подтвердил его невиновность. И это говорит о том, что своим игрокам нужно доверять.

Когда ты слушаешь мнения людей, которым нужны жареные факты, которые тебя провоцируют для того, чтобы усесться с попкорном и посмотреть, что будет дальше, ты совершаешь ошибку. У людей в жизни ничего не происходит. Им скучно, им хочется, чтобы кто-то что-то продавал и покупал, чтобы они говорили: "Ну вот видите, какой у нас футбол!" А сам футбол им неинтересен.

Положительные эмоции управляют не очень большим количеством людей, к сожалению. А тем, кто ищет скандалы, нужно переходить на чтение желтой прессы с заголовками типа: "Дядя Вася съел своего сына". К сожалению, я как молодой президент попался на эту удочку. Но сделал выводы. Впредь буду доверять своим футболистам, а не всяким клоунам. Тем более что "клоун" сейчас в футболе – термин почти разрешенный.

– Почти – но не совсем.

– В данном случае, думаю, меня не оштрафуют.

– Конечно, ведь у журналистов нет своего КДК.

– Я назвал клоунами не журналистов, а людей, которые рассуждали о "договорняке".

– "Краснодар" купит Быстрова?

– Даже если бы мы хотели его купить, об этом я вам не сказал бы. До совершения сделки о селекции – ни слова. Хотя российскими футболистами мы живо интересуемся. На агрессивный поиск нас провоцирует искусственно созданный лимит. И дефицит отечественных игроков уровня премьер-лиги.

– Вы сторонник отмены лимита. Не связано ли это с тем, что у вас есть собственная академия? Ее выпускники могут всерьез конкурировать с иностранцами, потому что их много. В то время как другие команды не имеют подпитки.

– Выскажу сейчас крамольную мысль. Да, у меня в академии три с половиной тысячи ребят. Не хочу громких слов о патриотизме, но я гражданин этой страны, который что-то делает для общего блага и имеет право на свое суждение. Так вот я считаю, что когда "Краснодар" и другие клубы играют по 40 матчей в год, они делают для российского футбола больше, чем сборная с ее пятью или семью матчами. Буду счастлив, если мы станем чемпионами мира в 2018 году. Но никто не даст вам руку на отсечение, что мы окажемся в полуфинале или даже четвертьфинале. Получается, ради того, чтобы смотреть на муки сборной из-за временного провала в подготовке молодежи, – лимит для всех остальных?

Второе. Лимит плохо отражается на психике молодых людей, которые начинают получать миллионы. После таких контрактов они на год-другой присаживаются на лавку. Все мы были в этом возрасте. Психологически справиться с большими деньгами в юные годы очень сложно. Покупаются дорогие машины, снижаются требования к себе. А футбол этого не прощает.

Третье. Бюджеты клубов и зарплаты из-за лимита катастрофически растут. Конечно, я хочу видеть в команде больше российских футболистов. И тренер мне нужен русскоязычный, чтобы с ним нормально общаться. Но и тренер сборной, думаю, хотел бы, чтобы кто-то из его подопечных играл в английской или испанской лиге. Потому что там выше уровень, и игрок будет расти.

В таком случае нам надо выбирать: либо наши сильные легионеры в зарубежных клубах, либо россияне уровня первого дивизиона, играющие в РФПЛ. Мы как-то упустили из виду: с этого года 32 футболиста с российскими паспортами, заигранные за другие сборные, перестали считаться футбольными россиянами. Это уже ужесточение лимита из расчета по два человека на команду. По-моему, вполне достаточно для того, чтобы двигаться в сторону дальнейшего ужесточения.

* * *

– Вы хотите отменить лимит, не имея в России достаточного количества своих воспитанников для плодотворной конкуренции с иностранцами. Это все равно что подсунуть легковеса под Кличко.

– Я не хочу сейчас отменять лимит. Давайте до Нового года определимся с формулой ограничений и не будем ничего трогать хотя бы несколько лет. Сфокусируемся на футболе, хватит перемен. У нас уже есть проблема "осени-весны": готовимся теперь три месяца к одиннадцати турам, что очень плохо. Существуют какие-то мифические выгоды, но на самом деле все это бред.

Давно известно и другое: в командах есть "русские" позиции, из-за чего наши конкурируют с нашими, иностранцы с иностранцами. Однако клубам нужно проводить селекцию и ориентироваться на какие-то правила игры. Думает кто-то, что от лимита сборная станет сильнее, – на здоровье, хотя статистика доказывает: он идет во вред российскому футболу. Тогда по крайней мере известите заранее и не отступайте от принятых решений.

– И все же 10-20 академий, подобных вашей, России точно не помешают.

– Лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным, это и так ясно. Но вот на днях, скажем, появилась информация: клубы хотят обязать тратить на свои школы 10 процентов бюджета. Легко командовать чужими деньгами! Представьте, что вам сказали: с завтрашнего дня десятую часть дохода тратите на благоустройство крыльца и палисадника. Вы ответите: "С какого перепугу? Это не ваши деньги!"

У меня на академию уходит даже чуть больше 10 процентов клубного бюджета. Но распоряжаться чужими доходами в принципе неправильно. Слишком простой путь и слишком криво построенный механизм. Хватит большевизма, давайте сначала спросим согласия сторон. И отталкиваться будем все же не от 10 процентов, а от вменяемых двух-трех.

Что касается академий, то дети не растут, как грибы после дождя: для их воспитания нужно как минимум десятилетие. Первым мальчикам, которые пройдут у меня полный курс, сейчас по 12 лет. Значит, еще 6, а то и 8 лет нужно терпеть, потому что до 20-летнего возраста никто стабильно не играет в премьер-лиге. И это еще одно общее заблуждение. Все аплодируют: клуб на 10 минут выпускает молодых. На самом деле – абсолютная глупость. До 20 лет футболист должен иметь в сезоне 350 тренировочных часов и 30 полных матчей, выступая за команды немного выше своего уровня. А не выходить на 10 минут в конце встречи, теряя из-за этого год-другой.

Играть обязаны не молодые, а готовые. У нас РФПЛ, а не детско-юношеская лига. Посмотрите на пять лучших клубов пяти сильнейших европейских лиг. Где играют 18-летние? Нигде. Потому что очень высокий уровень, к которому футболист должен подходить пошагово. Мы же принимаем какие-то искусственные меры. Спасибо, что разрешили сквозную заявку, это хорошее дело. Но сразу из второй лиги в высшую – тяжело. Все равно надо смотреть, думать.

* * *

– Сколько получают тренеры вашей академии? Страна прочитает – намотает на ус.

– Если скажу, это будет неуважительно по отношению к другим академиям, потому что они не могут себе такого позволить.

– Зато там прикинут, сколько нужно вкладывать, если хочешь получить серьезную отдачу.

– В филиалах тренеры получают около 45 тысяч, если не ошибаюсь. В самой академии – от 65 до 100 тысяч.

– Сколько у вас филиалов?

– 20 с лишним. При этом у нас в академии не будет мальчиков не из нашей школы и не из Краснодарского края. С этого года введено такое правило.

– С чем оно связано?

– Начиная с 2004 года рождения у нас уже занимаются по семьсот мальчиков в каждом возрасте. Для них выделено 60 – 70 мест в академии. Если из 700 человек мы не сможем подготовить 70, нужно смотреть на тренерский состав. Как тренируют, насколько интенсивно, программы обучения и т.д. Когда в 5-миллионом крае ты отбираешь в секцию мальчиков из первого класса, то должен воспитывать, уверен, 5 – 10 футболистов премьер-лиги каждый год.

– В Англии тоже действует географическое разделение для школ. Но только лишь потому, что детей уводили из одного региона в другой. Если вам из Ростова подвезут вундеркинда, неужели не возьмете?

– Мы все время говорим о крайностях. Что, много подвозят вундеркиндов? И кто может мне сказать о 10-летнем пареньке, что он вундеркинд? Такой один на целое поколение.

– У вас имеются?

– Мне главный тренер академии говорит, что даже если мы сейчас прекратим набор, уже есть 11 человек, которые точно смогут играть в высшей лиге за нашу команду. Правда, надо еще минимум 5-6 лет ждать.

– По вашим же словам, вы переболели большими деньгами, как многие молодые люди.

– Ну я же – человек.

– У вас тоже были "феррари", "ламборгини"?

– Во-первых, я занимался не футболом, а бизнесом и заработал первые большие деньги, когда мне было за 30. Во-вторых, произошло это в 90-е годы, когда у нас еще не было точек опоры. Мы не знали, как правильно жить в этом мире. Поэтому когда меня спрашивают: "У вас дорогие часы?", отвечаю: "Для меня – недорогие". Я купил хорошую машину, когда для меня это было недорого.

– Говорю не столько о стоимости, сколько о статусе. Был у вас период, когда хотели подчеркнуть свое положение в обществе материальными благами?

– Нет. Просто хотелось посмотреть, что это такое. Должно хватать интеллекта, чтобы понять: статус – то, что есть ты сам. На что способен. А вещи не делают человека статусным.

* * *

– Вас сильно задевали упреки: владелец "Краснодара", дескать, богат, но не заинтересован в результатах? И потому клуб влачит существование, вместо того, чтобы набирать высоту.

– Когда молодой клуб занимает 8-е или 9-е место в высшей лиге, откуда вылетают такие приличные команды, как "Алания", говорить, что он влачит существование, – смешно. Благодарим Бога, что находились на этих местах в первые годы. А насчет упреков... Я, может, вообще амбициознее всех – и что дальше? Нужно соизмерять бюджет, уровень футболистов с тем, что декларируешь.

– То есть не стоит связывать отставку Славолюба Муслина, скажем, с высказываниями Георгия Черданцева, который не увидел у "Краснодара" желания расти?

– Если слова комментатора могут повлиять на отставку главного тренера, неизбежен вопрос: как я вообще смог чего-то добиться в жизни, если так реагирую на подобные вещи? Что касается Муслина, то никогда не буду комментировать тренерские отставки. Это должно оставаться внутри.

– Бывали моменты, когда говорили себе: "Надоело все! Сейчас куплю Это’О".

– Никогда. Вообще не считаю панацеей покупку дорогих футболистов

– С какими чувствами в таком случае наблюдали за проектом под названием "Анжи"?

– С интересом. Потому что четко знал: каких игроков ни купи, нужно время, чтобы они наладили связи. Это первое. Второе – было сложно понять, как долго можно жить в одном городе, а играть в другом, то есть все матчи практически на выезде.

У нас долго был социализм, не любят богатых. Поэтому многие с радостью восприняли случившееся с "Анжи". А вот я расстроился. Нам нужно больше сильных клубов. Да, эмоционально мне было бы нелегко. Если бы все были так же сильны, как "Зенит", я бы находился внизу таблицы. Но чемпионат стал бы сильнее, а это главное. Тот "Анжи", который был, конечно, добавлял России рейтинга.

– Разве это не пример того, как не надо делать?

– Легче всего осуждать людей. Но если бы там какие-то внутренние вещи не подкачали – здоровье или что-то еще, не знаю, – "Анжи" в прежнем виде и сейчас спокойно играл бы. Скандалы бывают в любом клубе – в тех же "Спартаке", "Зените". Когда столько амбициозных людей с большими зарплатами собираются в одном месте, это неизбежно.

Более того, футбол интересен не только тем, что происходит на поле, но и тем, что творится вокруг. А "Анжи", да, сгорел. Но пока эта яркая комета летела по небосклону, наблюдать за ней было в радость. Критиковать же коллег, находясь внутри этой кухни, никогда не буду. Хорошо представляю, сколько энергии и эмоций Сулейман Керимов вкладывал в проект, как сильно переживал. Эту сторону никто не видит. Зато все готовы ругать руководителя клуба, когда что-то не получается. Думаю, "Анжи" еще полезет наверх. Только действовать будет пошагово, класть кирпич за кирпичом.

– Как вы?

– Как все.

* * *

– Вам приписывают фразу: "Оставлю дочке 50 миллионов, остальное потрачу на футбол". Говорили такое?

– Я южный человек, в запале еще не то могу ляпнуть. Но не считаю, что дочери нужны миллиарды. Да, она будет состоятельным человеком, раз уж ей в чем-то повезло, а в чем-то не повезло с отцом. Хочу, однако, максимально потратить свои деньги при своей жизни. На то, что нравится.

– В чем же, интересно, дочке не повезло с отцом?

– У любой медали две стороны. Выступая на днях в МГУ перед студентами, поймал себя на мысли: 20 лет не завтракал в выходные дома. И никогда не приезжал домой раньше шести вечера в субботу и воскресенье.

– Сколько лет дочери?

– 18.

– Интересуется футболом?

– Поскольку-постольку. Знает, как мы сыграли и какой у нас основной состав.

– В тактике разбирается?

– Нет. Но на игры ходит.

– Вопрос, касающийся многих российских клубов. Если завтра какой-нибудь из них продать, выяснится, что продается только автобус и право платить игрокам деньги.

– Так и есть.

– "Краснодар" в этом смысле чем-то отличается? Скажем, база – клубная или ваша личная?

– Клубная. Всё – клубное. Вопрос в другом: все мы, если придется, будем продавать убытки. Надеюсь, впрочем, что финансовое положение позволит мне до конца жизни управлять клубом, а не продавать его.

– То есть и база, и будущий стадион, и академия – собственность "Краснодара", неделимый пакет?

– Да.

– Это очень здорово, и это то, чего нам не хватает. Говорим про стабильность "Реала" и "Барселоны", но они давно обросли чем-то материальным, а у нас продается просто брендик.

– Футбол в России не очень любят и не готовы платить за него. Все хотели бы иметь хорошие базы, полные стадионы – но нет бюджетов. Вот говорят, к примеру: воруют. Это обывательские разговоры. Многие клубы сводят концы с концами, но вынуждены конкурировать. Да, я порой думаю: лучше бы какая-то команда опустилась в первую лигу, а деньги истратила на создание условий. Но это не мой выбор, и я не имею права никому советовать. Каждый решает сам.

* * *

– Базу "Краснодара" вы построили на месте старой базы "Кубани". Была спецоперация?

– Еще чего! База была заброшенной, там никто не тренировался. Старый домик и два поля, по которым кроты ползали. Зато великолепный вид.

– При этом свою нынешнюю базу "Кубань" арендует?

– Наверное.

– А та, которую вы купили, принадлежала бывшим руководителям "Кубани"?

– Не знаю.

– Не знаете, у кого покупали?

– Знаю фамилии, но не знаю, были они бывшими руководителями или нет.

– Забавный момент в том, что бывшая база "Кубани", если не ошибаюсь, в какой-то момент перестала быть клубной и стала личной.

– Прокурорами быть просто. Только базу они продали не потому, что очень хотели, а потому что не могли содержать. В "Кубани" тогда не было частных инвесторов, а бюджет любого региона должен прежде всего пенсионерам деньги платить. Сейчас, наверное, базу мне не продали бы.

"Краснодар", кстати, все время хвалят за то, что это частный клуб. Но "Кубань" – тоже частный клуб! 75 процентов акций принадлежат Олегу Мкртчану. 25 процентов у края, потому что это очень важный для региона бренд. Считаю, "Краснодару" нужна сильная "Кубань", а "Кубани" – сильный "Краснодар". Мы – южане, и должны сделать этот город самым футбольным. Невероятно важно и то, что появилось первое в России региональное дерби. Будем делать все для того, чтобы оно сохранилось.

– Затеянная вами кампания по борьбе с матом на трибунах увенчалась успехом?

– У нас на матчах практически не ругаются. Правда, фанатам других клубов с нами пока особо нечего делить. Благодарен за это фанатским объединениям.

– Вы организовали для них бесплатный вход?

– Те, кто не ругается, еще год будут ходить на матчи бесплатно.

– Пофамильно или посекторно?

– Посекторно.

– Система идентификации хулиганов в силу объективных причин "Краснодару" не нужна. Но если вдруг что-то случится, сможете ее задействовать?

– Не знаю, про какую систему вы говорите, но мы строим стадион, который, думаю, напичкаем всем, чем только можно.

– Приблизительные сроки сдачи?

– Мы уже выходим "из земли", видна северная трибуна. Надеюсь, в ноябре 2015 года все будет готово.

– Какая будет вместимость?

– 34 тысячи зрителей.

– Это даже с запасом.

– Не согласен. Уверен, у нас будет полный стадион. Сейчас матчи в интересах телевидения назначаются на понедельник. Понятно, что посещаемость из-за этого страдает. Может, ночью играть? Тогда вообще никто не придет, зато удобно будет смотреть. Случается и плохая погода, а нынешний стадион "Кубань" без крыши. Мы стараемся привлекать детей, приучать их к футболу, строим манежи по городу. И если мальчик какое-то время играл, он захочет прийти на арену. Так что за пять-шесть лет мы стадион заполним.

– Что скажете тем частным клубам, которые хотят побыстрее выбраться из второго и первого дивизиона? Стоит ли им играть по тем законам, что там сейчас приняты?

– Знаете, таким подходом мы обижаем эти лиги, априори считая их нечестными. Посмотрите на другие страны – Италию, Германию. Там "договорняков" выявляется даже больше. Хотя, конечно, негатив есть. Но если у тебя хороший бюджет, нужно просто собрать сильный состав.

Когда мы выходили в премьер-лигу с пятого места в первом дивизионе, я очень долго думал, стоит ли это делать. И, если бы не полуторалетний переходный сезон, мы остались бы в ФНЛ. Иначе риск вылететь был бы очень велик. А так мы набрали хороший состав и остались. Так что не хочу ничего никому советовать. У каждого свой путь. Да и преувеличиваете вы, мне кажется, число команд, который сейчас хотят подняться наверх.

– Я имел ввиду стратегию владельцев. Иногда говорят: зачем мы будем терять еще один сезон и целый годовой бюджет, если можно известным способом выполнить задачу, а уже потом, наверху, заниматься чистым футболом.

– Если человек боится потерять деньги, ему лучше вообще не приходить в футбол. Ведь ему предстоит нести убытки до конца жизни. У нас такие цены на билеты и отчисления от телетрансляций, что это неизбежно.

* * *

– Как относитесь к так называемой проблеме агентов?

– Своих мальчиков мы защитили. А агенты отчасти сами виноваты в сложившейся ситуации. Неоправданно высокие комиссионные, боязнь клубов иметь много подопечных одного агента, по сами знаете какой причине... Конечно, игрокам не запрещено пользоваться услугами агентов. И они всегда будут в футболе. Но нужен разумный баланс. Например, ограничить комиссионные. Пусть это будет определенный процент: пять или десять процентов от контракта футболиста. А когда агенты начинают рассказывать, как они клиентам в детстве бутсы покупали и нос вытирали, – это просто смешно.

– Какое самое большое агентское вознаграждение вы выплачивали?

– Не помню. У меня же по бизнесу еще миллион цифр в голове.

– 58 миллионов рублей комиссионных за Смольникова – это правда?

– Нет. Но даже если бы это было так, я бы все равно не стал это комментировать. А вообще Игорь достался нам недешево. Сами понимаете, россияне стоят дорого. Однако жизнь показала: заплатили за него не зря.

– Ваши выступления в твиттере – это интернет-зависимость или способ как-то изменить окружающий мир?

– Никакой зависимости у меня нет. Если есть интересные мысли, почему бы ими не поделиться? Доношу их только до своих подписчиков. Если это как-то воздействует на ситуацию – хорошо, но подобной цели я перед собой точно не ставлю.

– Ни разу не пожалели о написанном?

– Бывает, что какие-то записи потом кажутся слишком резкими или не совсем справедливыми. Но так тогда я это чувствовал. Взять того же Широкова, у которого большая часть высказываний в твиттере совершенно нормальные. Что, без них было бы лучше? Футбол интересен мнениями – тренеров, игроков, болельщиков. Я бы даже судьям разрешил давать комментарии.

– Вы собираетесь и дальше комментировать матчи в телеэфире?

– Имеете в виду ту игру нашего дубля на сборе? Было свободное время, захотелось примерить на себя эту роль. Каждый должен заниматься своим делом, так что комментировать я больше не буду. Да и тогда было скорее перечисление фамилий, чем комментарий. Но если это привлекло к трансляции лишних десять человек – уже хорошо.

* * *

– В Бразилию на чемпионат мира собираетесь?

– Нет.

– Не позволяет бизнес?

– Я скептически отношусь к сборным. Они не вызывают у меня особых эмоций. Полуфинал или финал чемпионата мира – это интересно. И только. Хотя раньше моим любимым матчем был полуфинал чемпионата мира 1982 года Франция – ФРГ. Но сейчас это уже не трогает.

– Финалы Лиги чемпионов, насколько я знаю, вы не пропускаете.

– Уже несколько лет не летал. Когда есть своя команда, остальное не так интересно. Мне любопытнее матч "Краснодар" – "Томь", чем "Барселона" – "Бавария". Стараюсь смотреть все игры чемпионата России, а вот зарубежные первенства перестал. Считаю, у нас хороший, драматичный, плотный турнир.

– Перед финалом Лиги чемпионов 2007 года в Афинах, говорят, возникло подозрение, что у вашей VIP-группы фальшивые билеты. Вы свой выкинули и купили себе другой – по 10 тысяч евро. Было такое?

– 10 тысяч евро – не та сумма, чтобы отложиться в моей памяти.

– Не могу не спросить о Михаиле Гершковиче и налоге на иностранных тренеров.

– Не хочется участвовать в словесных пикировках со взрослым человеком, тем более заслуженным. Мое первое высказывание в нашей с ним дискуссии было излишне гневным и эмоциональным, и я это признаю. Но мои эмоции можно понять. Когда ты тратишь свои деньги на футбол, а к тебе приходят и говорят: ты должен платить еще, это, знаете…

И ведь, самое главное, никто не против российских тренеров. Здорово работает в Перми Черчесов, хорошо получалось в "Арсенале" у Аленичева. Но таких специалистов мало. То есть нас хотят вынудить за наши же деньги нанимать людей, которые ничем себя не проявили. И упрекают за то, что берем румын. Постойте, но мы внимательно анализируем, что за специалист, как тренирует, чего добился, какая мотивация. Мы назначаем тренеров не по паспорту! А из нас делают идиотов. Мол, пошел тренд на иностранцев. Да это бред!

Маразм считать иностранцем Калитвинцева. Человек родился в Волгограде, полжизни отыграл в России. Налицо несовершенство закона. И еще: мы должны запретить молодым специалистам, едва закончившим ВШТ, сходу возглавлять клубы премьер-лиги. Пускай сначала поработают во втором дивизионе, в первом. Тренер – это сложная профессия, за год ее познать невозможно. Тем более я знаю, как некоторые люди получали у нас лицензию PRO. После чего говорили: "Я бы взялся за это и за это". Бабушка Марфа тоже взялась бы. Только ей никто не даст клуб с 60 миллионами бюджета. А эксперименты над живыми людьми – пожалуйста. Только не за мои деньги.

– Может быть, в Объединенном чемпионате все будет иначе?

– Здесь я сужу со своей колокольни. В этой идее мне не нравится система вылета по национальным квотам. Допустим, Россию в турнире представят девять команд. Получается, восьмая-девятая будет обязательно вылетать? А ведь это команды уровня "Краснодара", "Кубани", "Рубина", "Локомотива". Плохой расклад.

– Остальное в проекте Объединенной лиги вас не смущает?

– Остальное можно обсуждать. Вопросов много. Например, почему миллиард выделяется на Объединенный чемпионат, а не на российский? Как будут отражаться на новом турнире возможные охлаждения отношений между странами? При этом, согласитесь, несколько украинских команд усилили бы лигу.

* * *

– Вы знаете истинные причины того, почему Краснодар остался без чемпионата мира?

– Я бизнесмен и немного занимаюсь футболом. А это решение политическое, и я не хотел бы его обсуждать. Наверное, логика в том, что Краснодарский край в лице Сочи уже получил стадион. Хотел ли Краснодар принимать чемпионат мира? Мы о нем мечтали. Но сейчас бессмысленно пилить опилки. Надо двигаться дальше. Футбол по своей сути шире любого чемпионата мира.

– Сеть магазинов "Магнит", которой вы владеете, не используется для раскрутки бренда "Краснодар". Почему?

– Это делается сознательно. Не надо все, что у тебя есть, валить в одну кучу. У "Краснодара" есть отличный спонсор, которым мы гордимся. Перекладывать из одного кармана в другой и делать вид, что при этом ты зарабатываешь, просто смешно.

– Последнее, что вас восхитило?

– Когда говорю, что со временем в стартовом составе "Краснодаре" будут выходить 11 воспитанников клуба, вся страна смеется. А тренеры нашей академии, которые знают, что мои слова сбудутся, и смеются над всей страной, меня восхищают.

– Последнее, что вас возмутило?

– (после паузы) Я эмоциональный человек и возмущаюсь 24 часа в сутки. Негодую, когда принимается несправедливое решение. Налог на иностранных тренеров меня возмутил.

– Что вы могли бы сделать своими руками?

– Максимум – пожарить яичницу.

– Тройка лучших футболистов российского чемпионата?

– Данни, Еременко, Диарра. И позвольте назвать четвертого игрока, за которого очень переживаю, – Юра Мовсисян.

– Что вас может оттолкнуть от человека при первом знакомстве?

– Я не люблю закрытых людей, интровертов. Экстраверты ближе.

– Сколько дней отпуска вы можете себе позволить за один раз?

– Правильно ставить вопрос вот так: сколько дней отпуска я могу выдержать за один раз?

– И сколько?

– Максимум дней девять.

– Это лежачий отдых?

– Нет. Я почти не плаваю, не катаюсь на лыжах. Люблю побродить, подумать.

– Сколько лет вы отводите на то, чтобы "Краснодар" пробился в Лигу чемпионов?

– Я никогда не буду давать таких прогнозов. Может получиться так, что мы вообще не сыграем в Лиге чемпионов. Этого не знает никто.