«Увидим, есть ли у Миранчука класс». Чем крут тренер «Аталанты» и почему нашим тяжело в Европе

Главный тренер «Ахмата» Андрей Талалаев дал развернутое интервью для видеопрограммы «На троих с Рабинером», выходящей на YouTube-канале «РабиНерв» нашего обозревателя. Публикуем текстовую версию первой части беседы.

Горд футболистами «Ахмата» за игру с «Краснодаром»

— Ваш клуб одержал две победы подряд, в последнем туре вы одолели «Краснодар». Что нужно, чтобы обыграть клуб — участника Лиги чемпионов?

— В первую очередь, хотел бы, чтобы люди вокруг не умаляли заслуг моих ребят, футболистов «Ахмата». Сложности у «Краснодара», сколько у них не было человек основного состава, кто устал — это их проблемы, сторонние факторы. Мы подходили к этому матчу с определенным планом, ребята его исполнили.

Есть фактологический разбор, а есть причинный. Как тренер, я впервые обыграл «Краснодар». Встречался с этим клубом в самом начале своего тренерского пути, когда тренировал «Волгу», но там было сложно их обыграть. Хотя у нас Андрей Каряка пенальти не забил. В прошлом году с «Крыльями» были близки к победе над «Краснодаром», провели хорошую игру, у нас не засчитали гол.

А в последней игре я ребятами очень горд. Мы играли с клубом из Лиги чемпионов не от своих ворот, не с боязнью, а именно от реализации плана на игру. Поэтому главное чувство от этого матча — удовлетворение.

— Учитывая проблемы «Краснодара» с составом, я предполагал, что «Ахмат» сделает ставку на второй тайм, в котором вы оба мяча и забили. Таков и был план? Вы полагали, что во втором тайме у «быков» кончатся силы, и этим можно будет воспользоваться?

— План «Б» у нас, безусловно, имелся. Но планом «А» был блицкриг в начале. Если вспомнить первые 15-20 минут, то у нас были три момента, когда нужно было забивать. Попадание в перекладину, выход один на один Жоры Мелкадзе, стандарты. Я смотрю на прогресс моей команды, мы все ближе к тому, что нужно, открываемся в правильные зоны, но не хватает каких-то мелочей.

А что для меня нового открыл этот «Краснодар»? Понимаю, о чем говорит Сергей Галицкий, тренеры, которые хотят играть в такой комбинационный футбол, на котором строится и игра сегодняшнего ЦСКА. Игра с «Краснодаром» это показала. Приведу пример. Очень хорошо знаю Газинского. Когда он еще приходил в «Торпедо», мы спорили по его сильным и слабым сторонам с Николаем Кузьминым, тогда еще директором торпедовской школы. Видно, насколько он прибавил в «Краснодаре» по умению играть с мячом. Как прокатывать линию, как создавать свободные зоны, как открывать линии передачи не для того, чтобы получить мяч, а чтобы партнеру было удобнее. Эти вещи я сейчас увидел живьем.

Такой футбол не подразумевает постоянный контроль. Он подразумевает правильные действия с мячом. И я рад, что моих футболистов такие матчи очень многому учат. Ребята не очень любят, когда мы называем конкретные фамилии и раскрываем их минусы и плюсы. Но у нас есть несколько самоотверженных игроков, которые полностью отдаются на поле, бегают, борются. При этом принимают не совсем правильные решения. Но, действуя против треугольника в середине поля у «Краснодара» (тем более, что Олссон постоянно смещался с фланга и создавал преимущество в одного игрока), невозможно играть только на том, что у тебя есть. Ты должен в себе черпать еще что-то дополнительное.

Мне в этой игре очень понравилось, как после примерно 27-й минуты, когда были сложности, ребята подстроились и стали принимать более правильные решения. В частности Харин, Бериша, оказываясь в ситуациях, когда у соперника возникало преимущество «три в два», находили правильные пути, делали то, чего у нас не было раньше. Такие игры очень многому учат.

— Первый гол Анхеля — это наигранный стандарт?

— Безусловно. Там три игрока участвовали в освобождении пространства, еще двое выходили на него. Ильин должен был сам забивать. Полярус очень хорошо доставляет мяч в нужную точку. Это кручение от вратаря — оно уже много лет как отработано, он и в «Химках» доставлял мячи со стандартов, делал голевые передачи. И я говорил нашим руководителям, что он нам очень разнообразит стандартные положения.

И агрессивности при добивании нам очень не хватало. Мы выигрывали много мячей после стандартов в стартовом отрезке чемпионата, но никак не могли забить. Сейчас и в Кубке России мы два раза забили после стандартов, и здесь. Видно, что работа дает свои плоды, это не может не радовать.

Андрей Талалаев. Фото Александр Федоров, «СЭ» / Canon EOS-1D X Mark II

«Подворовываю» то хорошее, что замечаю у разных тренеров. Сейчас слежу за Латинской Америкой

— Есть две категории тренеров: одни подбирают футболистов под свою игровую философию, другие отталкиваются от подбора игроков и, в зависимости от него, делают команды разной стилистики. Вы относитесь к первой категории, верно?

— Вы близки к правильному пониманию — но, как правило, это компромисс. На мой взгляд, в России, в нашей системе координат не создашь идеальный клуб под свою философию. Во-первых, есть определенные финансовые возможности, материально-техническая база. Во-вторых, уровень игроков. Я это без обиды говорю, игроки об этом знают. В юношеской сборной России мне довелось поработать с футбольными «сливками». Через меня прошли такие ребята, как Дзагоев, Смолов, Григорьев, Бурлак, Шатов, Гатагов, те, кто в плане техники делают такие вещи, которые другие не могут сделать.

Мы все хотим двигаться вперед. В каждом клубе я брал футболистов не самого высокого уровня, и мы через какое-то время играли в тот футбол, который позволяет доминировать на поле, создавать зоны для отбора мяча. Играть в атаку, которая нам нравится, если нужно, в позиционную. Может быть, в «Зените» или «Спартаке» можно выстраивать модель, которая для тебя близка к идеалу. Наш тренерский штаб всегда подстраивается под сильные качества имеющихся футболистов.

Пляшем от печки: что у нас есть и как это реализовать в короткий период. Как бы ни были трудолюбивы и терпеливы игроки, они должны подпитываться результатом. Пока ты будешь выстраивать какую-то модель футбола, тебя могут нахлобучить несколько раз и уже попросить к выходу.

— Как говорит Вадим Евсеев: «Можно сыграть пару матчей в атакующий футбол и идти искать новую работу».

— Абсолютно верно, здесь не поспоришь (смеется).

— Но ваши команды все равно играют достаточно быстро, агрессивно, стараются прессинговать. Когда и под влиянием каких европейских примеров вы сформулировали свои идеи?

— Любой анализ происходящего позволяет что-то совершенствовать. Вот сегодня (через день после матча с «быками», — Прим. И.Р.) поймал себя на мысли, что проснувшись, 40 минут думал о том, насколько футболисты прибавили в последней игре, даже тайме с «Краснодаром», насколько они стали правильнее двигаться.

Очень давно мы как-то летели с Германом Ткаченко в Англию на матч «Челси» и разговаривали в самолете про развитие игроков. Беседа была по поводу Прудникова и Смолова. Тогда я говорил, что на тот момент для российского футбола молодой Прудников был более продуктивен, но, если говорить о развитии, то у Смолова потенциал выше. Ткаченко доказывал другое, мы долго спорили.

Рассказываю про себя: у меня компилятивный анализ. Нет такого, что я смотрю только на развитие тактики Бьелсы, Гасперини или Клоппа. Я «подворовываю» то хорошее, что замечаю у разных тренеров и что можно быстро реализовать в конкретной ситуации. Условно говоря, когда ты приходишь в команду, а она больше всех пропускает, невозможно заставить ее сразу играть агрессивно. Поэтому, как правило, плясать нужно всегда от обороны, от организации игры сзади, универсализации действий всей команды. У нас очень четко распределены действия между игроками.

Из последнего за чем слежу? Европейские тенденции мы знаем очень хорошо. Мне очень нравится латиноамериканский футбол в плане универсализации работы на флангах. Крайний хав легко замещает крайнего защитника.

Поехали отдыхать в Мексику, посмотрели там финал Кубка. Так команда, играя в меньшинстве, продолжала атаковать. И замены проводились не для увеличения числа игроков в обороне, а для правильного баланса. То есть тренер выпускал свежих игроков в атаку для того, чтобы исключить доставку соперником мяча в свободные зоны, и это приносило пользу. После этого я посмотрел, а почему же, когда у нас удаляют игрока, или он получает медицинскую помощь, всегда опускаем в эту зону игрока из линии атаки? Это дало определенную пищу для раздумий.

— После чего вы взяли и в меньшинстве при счете 0:1 забили два мяча «Уфе». Давно не доводилось ездить на стажировки? Есть ли тренер, к которому вы бы сейчас поехали?

— Стажировка возможна только при ответном желании. Поехать, посмотреть недельный цикл, позаписывать тренировки — это одно. Совсем другое, это возможность пообщаться с тренером в открытую. Чтобы он рассказал о том плане, который у него есть, о построении и перестроении команды, о личностных характеристиках игроков. Чтобы дал тебе направляющие для этого цикла. Плюс, конечно, заключительная беседа. Тренеры очень зависят от результата, как и руководители клуба.

Безусловно, я бы поехал к Флику. Тот скачок, который совершила «Бавария» с его приходом, — это очень качественная работа. Год-два назад готов был отдать свободное время, огромные суммы, чем угодно пожертвовать для того, чтобы попасть к Гасперини. Как Нагельсманн начинал с «Хоффенхаймом», так же и Гасперини.

Когда он начинал работу в «Аталанте», мало кто его понимал. Я говорил о желании попасть к нему еще до того, как «Аталанта» поднялась в первую пятерку итальянских клубов. Меня поражала его способность делать из ноунеймов игроков, за которыми охотятся самые большие клубы. Плюс умение интегрировать индивидуально сильные характеристики звезд в командную игру. Это самое ценное.

Поэтому то, что, допустим, Бериша в последних турах забил два-три мяча — для меня не показатель. А вот то, что за этот короткий период он отдал две голевые передачи, стал более командным, — считаю достижением нашего тренерско-административного штаба.

Алексей Миранчук. Фото Дарья Исаева, «СЭ» / Canon EOS-1D X Mark II

«Ливерпуль» размазал «Аталанту». Миранчук смотрел за унижением со скамейки

Думаю, весной мы увидим Алексея Миранчука на абсолютно новом уровне

— К Гасперини в итоге вместо вас попал Алексей Миранчук.

(Смеется) — Очень рад за него и думаю, что весной мы увидим Миранчука на абсолютно новом уровне. У него все есть, чтобы реализоваться в футболе Гасперини.

— Тогда почему он не играет?

— Я предполагал, что ему будет сложно именно первые два месяца. Другой уровень интенсивности, другие технико-тактические требования. Другой футбол, скажем так. Нет возможности играть эпизодами. Даже такой яркий футболист, одно из действий которого могло изменить результат матча «Локомотива», в чемпионате Италии должен делать на каждую минуту на одно мощное действие больше. Если делал три, здесь должен делать четыре. И они не будут на первых порах такими яркими, как те три, которые он делал здесь. Он вынужденно поначалу станет более заурядным, предсказуемым. Большая интенсивность упрощает действие, каким бы футбольным талантом ты не был одарен.

— Шаг назад перед двумя вперед?

— Именно так. Когда Головин уезжал, я тоже говорил, что ему будет сложно, в чемпионате Франции другие скорости и мощности. Он останется классным футболистом, будет лучшим в России, если будет вызываться в сборную. Но при этом время на адаптацию там обязательно понадобится. Я это испытал на себе, приехав в не самую сильную лигу и команду (клуб итальянской серии В «Тревизо») и не будучи лучшим. Теперь пытаюсь донести до футболистов эту разницу. Когда говорят о быстроте мышления, плотности игры — это именно то и есть. Конкретика, которую ты должен делать в определенный момент времени на определенном участке поля.

У журналистов часто проскакивает такой термин, как «класс». На самом деле, класс — это умение продемонстрировать свое мастерство в нужный момент. Есть ли у Миранчука потенциал? Есть! А есть ли у него класс, мы с вами увидим в ближайшее время.

— Разное время — разный футбол, разные взгляды. Много общего между тем итальянским футболом, когда вы играли за «Тревизо», с нынешним? И насколько поменялись ваши взгляды, допустим, за десять лет, которые вы работаете главным тренером?

— Когда мы учились в Школе тренерского мастерства при РФС, ездили в Голландию в Испанию, датчане к нам приезжали, нас учили не давать конкретный ответ на конкретный вопрос (улыбается). Вот смотрите. Ибагимович в Англии чего-то смог добиться? А в Италии он сегодня звезда?

— Король!

— Тогда вопрос: что такое итальянский футбол и чем он отличается от английского? Это разная стилистика, уровень противодействия, интенсивности, плотности игры. Я бы сформулировал так: итальянский футбол — более тактический. Большее влияние расстановки, положения мяча, соперника и партнера. Английский футбол — это, прежде всего, интенсивность и умение работать с мячом на максимальных скоростях.

Когда тебя всю жизнь учат в России не открываться во фланг, а туда приезжаешь, и тебе говорят: «Откройся на фланге, дай возможность выйти из обороны, прими этот мяч, оставь, потом беги в штрафную..» А тебя учили открываться по центру, бежать к воротам. Это как аверс и реверс. В зависимости от уровня игрока, кто-то неделю, кто-то две привыкает, а кто-то гораздо дольше.

У меня в «Тамбове» был игрок, который семь с половиной месяцев не мог прийти к тем требованиям, которые ему давали. По истечении полугода я пришел к спортивному директору и сказал: «Продавайте его, мы не сможем с ним сдвинуться!» А на восьмой месяц у него как будто тумблер переключился. Он стал лучшим, поехал на просмотр в премьер-лигу и не закрепился там только потому, что за него сумму не выплатили. Сейчас он играет в РПЛ и достаточно хорошо. Это Женя Шляков (защитник «Тамбова», — Прим. И.Р.).

Знаю, что вам всегда нужна конкретика: фамилии, цифры, факты. Нужно горячее. Футболисты не очень любят этого. Скажу без фамилий: у меня сейчас есть футболист, который 70 дней не мог понять, что я от него хочу. Сейчас он начал понимать, последние 15 дней я вижу его прогресс. Причем это классный футболист, его хотели взять в сборную, по нему приходили предложения на три-четыре миллиона евро. Значит, чего-то еще и у нас не хватает, чтобы донести до него, что здесь можно прогрессировать. Сейчас прогресс пошел, и если он продолжится, то у меня будет еще один очень качественный игрок в центре поля.

«После матча со «Спартаком» Газизов зашел к нам в раздевалку. Я сказал: «Камилыч, извините, шесть очков не получилось». Первое большое интервью Вадима Евсеева после ухода из «Уфы»

Нам никто не обещал, что будет белая скатерть и блюдечко с голубой каемочкой

— Евсеев сказал в предыдущем выпуске нашей программы, что Талалаев хочет поменять философию в головах игроков, а тем футболистам, которые в «Ахмате» давно, сложно перестроиться, им новые требования наверняка не нравятся. Можете рассказать, насколько трудно достучаться до старых лидеров «Ахмата»?

— Не сложно, вопрос в желании. Научить чему-то невозможно, можно только научиться. Невозможно заставить человека играть в футбол, если у него нет желания. Когда мы приходили, нам никто не обещал, что будет белая скатерть и блюдечко с голубой каемочкой. Сказали: «Есть такой ряд футболистов, с такими возможностями. Но нам надо поменять футбол, мы хотим играть более интересно, современно, результативно. А самое главное, эмоционально». На это нужно время.

Почему обратились к нам? Наверное, потому что нам в трех последних проектах удавалось за короткий период именно это. И не только в России, но и в той же Армении. Ведь законы построения команды одинаковы во всех странах, во всех лигах. А дальше уже многое зависит от возможностей клуба и качества игроков.

У нас в «Ахмате», подчеркиваю это, очень качественные футболисты. Для меня мои игроки самые лучшие. Этот момент еще не настал, но я верю, что в скором времени смогу произнести эту, мою любимую, фразу. Пока мы только к этому идем, но они уже — одни из лучших. Сложностей никаких, есть процессы.

Мы это проходили. Думаете, в «Химках» не было людей, которые не захотели играть в предложенный нами футбол? В Армении, до того как мы приехали, было пять игроков молодежной сборной и три в первой, а стало восемь в молодежке, пять — в главной. Думаете, они сразу приняли нас, обнимались и говорили «Давайте играть, забьем за первый круг больше всех и меньше всех пропустим»?! Нет, все не так! Это каждодневный труд, беседы. Иногда — конфронтация, без этого тоже никак.

— Это ведь опасная вещь — вступать в клинч с российским костяком команды. Иной раз он и скушать может. Или, как говорил о себе один знаменитый театральный режиссер: «Я несъедобен»?

— Скажу так: я всеяден. Понимаю эти сложности, но когда строишь что-то новое, должны совпадать, еще раз, три вещи. И обязательно должно быть материально-техническое снабжение. Как говорит Никита Павлович Симонян: «Нет денег — не надо строить». Фраза звучала более жестко, но смысл таков.

У нас есть возможности, футболисты и желание строить новое. Но не просто так все большие тренеры говорят, что на становление команды нужен определенный период. С Тедеско точно также: в прошлом сезоне, когда он ставил эксперименты, и команда шла на восьмом-девятом месте, все говорили: «Дайте ему время поработать!»

Дайте же поработать и российским тренерам! Надо смотреть, что происходит за эти полгода, как эти процессы идут. Это всегда непросто и всегда будут конфликты. Съедят или нет, зависит не только от харизмы, но и от уровня клуба, его руководителей, болельщиков, которые или готовы терпеть какое-то время или нет. Болельщики «Динамо» готовы, на мой взгляд, терпеть что угодно. После Андрея Кобелева команда во внятный футбол долго не играла.

— Последний трофей, Кубок России, для клуба вообще выиграл Бесков в 1995 году.

— Было еще и третье место с Кобелевым. Понятно, что динамовцы готовы на эксперименты, но сколько они будут продолжаться? Свежий пример: Шварц играет 11 против 9, и за полчаса не создается ни одного момента, но потом команда выигрывает 2:1, Шунин тащит пенальти. Какой скачок это даст для роста команды, авторитета тренера!

Наша тренерская жизнь зачастую зависит от одного-двух-трех эпизодов, которые становятся ключевыми. И это вопрос не наличия или отсутствия конфронтации, атмосферы, о которой вы тоже говорили. Атмосфера может поменяться от одной фразы, неосторожно сказанной во время матча на эмоциях. Поэтому я всегда говорю игрокам: «Давайте разговаривать после дня отдыха. Можно проанализировать происходящее, сделать какие-то выводы только когда мы все уже остынем».

Когда кто-то говорит в твиттере: «Кривоногий футболист», это может быть шуткой. А «кривоногий» во время матча, сказанное с определенной интонацией, может привести к тому, что игрок обидится и пойдет в открытый конфликт. Это разные вещи, и это надо понимать. Приходя в любой коллектив, говорю, что нельзя делать выводы из слов, сказанных в первые полчаса после матча, вообще анализировать их.

Мы играем в футбол, чтобы доставлять эмоции болельщикам. Для того, чтобы эти эмоции создать, нужно эмоции же и потратить. Если ты не будешь выкладываться на все сто процентов, то и отдачи не получишь. Если игроки это видят, понимают, а на фоне этого приходит еще и результат, то тогда команда готова решать большие задачи.

В матче с тем же «Краснодаром», попади Даниил Уткин при счете 0:0 не в штангу, а в ворота, еще никто не знает, чем бы все закончилось. Футбол — игра эпизодов, и от этого никуда не денешься.

Андрей Талалаев. Фото Анна Шаймарданов / ФК «Крылья Советов»

«Я не просил «Зенит» поберечь Дзюбу и Жиркова». Черчесов — о составе сборной России, игроках молодежки, состоянии Миранчука и Головина

Думаю, потенциал Тимофеева и Ильина в сборной может быть раскрыт по-новому. Но это не дает мне возможности звонить Черчесову: «Возьмите их!»

— С главным тренером сборной, Станиславом Черчесовым, у вас есть регулярное общение?

— Мы очень хорошо контактируем с его помощниками Мирославом Ромащенко и Владимиром Паниковым. По Андрею Семенову было общение, в основном связанное с его травмой, повреждением задней поверхности бедра. Там и мы какие-то ошибки совершали по восстановлению.

Выскажу свое мнение. Когда человек играл 60 минут, поддернул мышцу и на следующую игру выходит на 90 минут, то я бы, будучи тренером какой-то из сборных, при счете 3:0, возможно, задумался о том, чтобы дать ему паузу. Какое-то правильное отношение к клубам надо иметь, без этого никуда не денешься.

Поэтому общение есть, но оно не в конфликтах и не в рекомендательном ключе. У меня есть футболисты, которые, на мой взгляд, конкурентноспособны, готовы развиваться. Потенциал Тимофеева или Ильина в играх с партнерами высочайшего уровня в сборной может быть раскрыт по-новому. Но это не дает мне возможности рекомендовать, звонить и говорить: «Станислав Саламович, давайте возьмем в сборную Ильина или Тимофеева!»

Хотя я работал в юношеских сборных, владел этим инструментом. Знаю, что это такое — оказаться даже в расширенных списках сборной. Когда игроку дают шанс, и он видит, куда стремиться, то для него это может быть таким трамплином, который поможет дать большой прогресс за короткий срок.

Но есть профессиональная этика. Только если понимаешь, что к ним уже есть внимание, — тогда да. Если же такого нет, то это — популистский ход, и он не самый правильный. А я знаю точно, что тренерский штаб нашей сборной анализирует игру всех футболистов, и двери сборной открыты для всех. И игрокам говорю: «Докажите здесь, что вы лучшие, и тогда идите конкурировать туда!»