«Наша история — как молния. Сверкнули — а потом нас просто придушили». «Асмарал» как символ России начала 90-х

Об этой уникальной истории рассказывают собеседники Рабинера:

— президент ФК «Асмарал», жена владельца клуба Хусама Аль-Халиди Светлана Бекоева;
— футболисты «Асмарала» Юрий Гаврилов, Денис Клюев и Андрей Губернский;
— вдова главного тренера команды 1994 года Валентина Иванова Лидия Гавриловна;
— администратор команды Александр Зундер;
— болельщик команды, а впоследствии известный спортивный журналист и пресс-атташе «Локомотива» Андрей Бодров.

«Когда взлетали, все тряслись — как бы нас не подбили». Невероятные истории об «Асмарале» — первом частном футбольном клубе страны

Цымбаларь, Никифоров и Овчинников должны были играть за «Асмарал»

Состав «Асмарала» мог оказаться и значительно сильнее. Тот же Алексей Шиянов был талантливым вратарем, но уж точно слабее Босса, Сергея Овчинникова, что через пару лет стало ясно всем. Форвард Андрей Губернский говорит:

— Серега Овчинников у нас месяц зимой тренировался! Когда мы в высшую лигу вышли, сразу после отпуска. Но в последний момент его Семин увел.

Администратор команды Александр Зундер нашел свой рабочий дневник, в котором были записаны селекционные планы команды, и вот что обнаружил:

— В декабре 91-го — январе 92-го Евгений Бушманов уходил из «Спартака». Бесков его очень хотел. Это был один из его приоритетов, но ЦСКА очень оперативно сработал. Чуть раньше в планах был Игорь Ледяхов, но тут нас опередил «Спартак». Скажу вам больше. Первая российская команда, в которой должны были оказаться Илья Цымбаларь и Юрий Никифоров — это «Асмарал». Летом 92-го года они приезжали на переговоры из Одессы. На самих переговорах яне присутствовал, но точню помню: как только они поговорили, Константин Иванович сразу поехал в офис к Аль-Халиди и все доложил по условиям. И владелец клуба дал добро. Сказал: «Это меня устраивает, все нормально».

Что там случилось, кто и что напел — не знаю, но если вечером все было в порядке, то к утру переигралось. Аль-Халиди сказал: «Мы их не берем». И только через полгода Цымбаларь с Никифоровым разговаривали с «Торпедо», «Динамо», и, наконец, «Спартаком», в который они и перешли. Но «Асмарал» точно был первым.

То, что эта история — абсолютная правда, доказывает и отрывок из интервью одного из тренеров «Асмарала», помощника Бескова Алексея Скородеда в газете «Футбольный курьер» за март 1993 года:

«Цымбаларь и Никифоров должны были играть у нас. Мы вели с ними переговоры, вышли уже на конкретную сумму. Учитывая, что незадолго до того английский «Лидс» предлагал Никифорову контракт в 200 тысяч фунтов стерлингов, Юрий попросил у клуба не ахти сколько — машину, квартиру и подъемные общей суммой 37 тысяч долларов. Все уже было готово, но тут вдруг Аль-Халиди стал тянуть волынку, предлагать поторговаться, сбить цену и прочее».

Эта история совпадает с общими оценками, что как раз в середине 1992 года у Аль-Халиди начались серьезные финансовые проблемы. Что же касается трансферных срывов, то вот еще одна яркая цитата из того же интервью Скородеда:

«По окончании сезона-92 нам с невероятным трудом удалось выцарапать из Львова очень перспективного молодого форварда Андрея Гусина. Мы потратили на него кучу сил — квартиру нашли, во время тренировок я ему чуть ли не свою форму давал. Родители его приезжали, и дело вроде было уже на мази. Оставалось только договориться с руководством «Карпат». Аль-Халиди поручил это начальнику команды Алексею Цыганюку. Гусин, правда, попросил подъемные. Президент фирмы был согласен. Цыганюк же с начальником отдела спортмероприятий фирмы «Асмарал» (фактически спортивным директором клуба. — Прим. И.Р.) Константином Багдасаровым — самые приближенные к Аль-Халиди люди — всячески его отговаривали.

В это время Андрей получил небольшую травму и попросился на несколько дней домой. Бесков умолял: «Не отпускайте его! Во Львове его так обработают, что он и не подумает в Москву возвращаться!» Но никто его не послушал, Гусина отпустили. Вслед за ним отправился Цыганюк, который вернулся через некоторое время без игрока, заявляя: «Он получил такую травму, что долго не сможет играть в футбол. Зачем нам покупать сломанного футболиста?» А был у Гусина простой вывих лодыжки. Во Львове просто-напросто его ждали с новой квартирой и прочим".

В 94-м Гусин окажется в киевском «Динамо» и станет, пусть и сменив амплуа, частью той знаменитой команды Валерия Лобановского, которая дойдет до полуфинала Лиги чемпионов.

1991 год. Москва. Стадион «Красная Пресня». Слева направо: полузащитники «Асмарала» Глеб Панферов и Юрий Гаврилов, администратор команды Александр Зундер. Фото из архива Александра Зундера

Первый. Российский. Лихой. Каким был чемпионат России-1992. Воспоминания Голышака

Увольнение Федотова, финансовые проблемы

Если имя Андрея Губернского стало известно в бывшем Союзе еще в 91-м (болельщик «Асмарала», а затем известный журналист и пресс-атташе «Локомотива» Андрей Бодров рассказывает, что впервые узнал о команде 11-летним пацаном из обложки еженедельника «Футбол», на которой был изображен как раз длинноволосый снайпер), то 92-й благодаря работе все того же Бескова познакомил аудиторию еще с рядом ярких имен. Большинству из которых суждено было сверкнуть лишь в том сезоне.

О 19-летнем вратаре и специалисте по отражению 11-метровых Алексее Шиянове, которого главный тренер называл вторым Дасаевым, уже было упомянуто выше. 23-летний форвард Кирилл Рыбаков, пришедший в 91-м из «Локомотива», разразился в первом чемпионате России аж 13 мячами, став четвертым снайпером первенства. «Сумасшедший был нападающий — мощный, техничный, с ударом», — вспоминает Денис Клюев. Мяч «Спартаку» в ничейном матче забил именно он — после короткого, типично бесковского перепаса с Губернским и Асланяном.

25-летнего крайнего полузащитника Игоря Асланяна «Асмарал» взял у недавнего конкурента по буферной зоневторой лиги, владимирского «Торпедо», в комплекте с еще двумя футболистами. Техничный, взрывной, он идеально подходил Бескову — и, казалось, может далеко пойти. Но только казалось. Из всего того состава последующая карьера сложилась только у самого юного игрока, 18-летнего Дениса Клюева.

Прекрасная первая часть чемпионата России-92, выход в финальную пульку описаны в начале этого материала. Финальный мазок на эту замечательную картину Бескова был нанесен в Черкизове, где «Асмарал» изничтожил «Зенит» — 8:3. В двух матчах с чемпионом СССР-84 и самой богатой командой России XXI века клуб Аль-Халиди обрушился на питерцев Ниагарским водопадом с общим счетом 12:5!

«8:3 у «Зенита» — это тоже благодаря щедрым премиям за каждый гол и голевой пас?» — спрашиваю Андрея Губернского. «Деньги плюс «Зенит», — отвечает экс-форвард. Игроки еще не знали, что премиальные за ту победу, по словам тренера команды Алексея Скородеда, получат только в начале следующего года. Тогда же, летом 92-го, не состоялся второй Кубок «Асмарала», на который Аль-Халиди строил серьезные и публичные планы, обещая призовой фонд 100 миллионов долларов.

— Наверное, мы взяли на себя слишком много, — признает жена владельца клуба Светлана Бекоева. — Много вещей мы делали первыми в стране, все это было интересно и успешно и вдохновляло нас на еще большее. А надо было в какой-то момент остановиться.

С деньгами у фирмы уже начинались проблемы, и руководство начинало психовать. Пошли интриги, где по одну сторону баррикад оказались клубные функционеры Багдасаров и Цыганюк, а по другую — помощники Бескова по тренерскому штабу. В результате в середине сезона-92, вроде бы такого успешного, вне «Асмарала» оказались начальник команды Алексей Корнеев (как вы помните, человек, который привел Бескова) и второй тренер Владимир Федотов — зять великого тренера.

Бекоева тогда объясняла в интервью для «Футбол-Экспресса», издания, открытого как раз «Асмаралом»: «Корнеев ушел по состоянию здоровья. Он уже несколько месяцев назад собрался было уходить, но Константин Иванович уговорил его остаться. Теперь же его решение было твердым. Мы расстались очень мирно, сохранив прекрасные отношения.

С Федотовым же несколько иная ситуация. Мы очень признательны ему за то, что он сделал для команды. Но люди часто не понимают, что, когда они идут на работу, все остальное должно уходить на второй план. Вот и Владимир Григорьевич, несмотря на заблаговременное предупреждение, в неотпускное время самовольно отлучился за границу. После чего и был уволен".

Администратор «Асмарала» Александр Зундер вспоминает ту историю:

— Тогда РФС постановил, что все главные тренеры клубов высшей лиги должны полететь на Евро-92 с целью просмотра и получения знаний о новейших тенденциях современного футбола. Но Бесков был озабочен летним комплектованием, хотел находиться с командой, да и вообще после болезней не любил долгие перелеты.

В результате на Евро в Швецию отправили Григорьича, согласовав это с Аль-Халиди. Президент фирмы совершенно точно с этим согласился. Но потом горячие головы, которые были в его окружении, нашептали ему, что Федотов поехал в Швецию не работать. И по возвращении его уволили. В любой компании есть люди, которые крутятся вокруг первого лица и решают свои задачи, его дезинформируя".

Спрашиваю сегодня Бекоеву, как та ситуация с Федотовым оказалась возможна. Она в некоторой растерянности:

— Эту историю мне самой интересно бы узнать. Надо бы покопаться, вопросы остались. У нас с Федотовым всегда были очень хорошие отношения. Он был как член семьи, мы к нему ездили на дачу. Близкий, родной человек. Не знаю, почему так получилось. Но потом мы с ним общались, и на его похоронах, как и у Бескова, я была.

Интересуюсь у Губернского, почему все рухнуло. Ответ короткий, но исчерпывающий: «Деньги кончились».

— Видимо, в политической сфере Аль-Халиди поддержал не тех людей, выбрал не ту позицию, — продолжает Губернский. — Групповой турнир мы закончили на общем втором месте, деньги платились вовремя. А когда уже начали играть финальную пульку — платить перестали. Постепенно выросла большая задолженность. Почему после сезона Бесков ушел? Потому что были долги.

Если бы финансирование продолжалось, как раньше, мы бы были выше седьмого на сто процентов. К сожалению, когда людям не платят, некоторые не играют так, как надо. Не говоря уже о других вещах. Не могу ни о ком говорить конкретно, но чувствовалось, что, когда начались финансовые проблемы, некоторые игроки начали подсливать.

Занятный и совершенно дикий по нынешним меркам штрих упомянул в нашей беседе от 1993 года тренер Алексей Скородед: «Однажды к Бескову подошел полузащитник Каптилый и слезно попросил отпустить его на неделю подработать в коммерческом ларьке. Многим игрокам приходилось посторонним бизнесом заниматься. И это одна из причин провала команды в финальной пульке».

Представьте себе, что кто-то из игроков команды первой восьмерки нынешнего чемпионата России — ладно топ-клубов, но даже, допустим, «Уфы» — обращается к Вадиму Евсееву с подобной просьбой. Сюрреализм. Но в начале 90-х это было нашей реальностью.

Юрий Гаврилов:

— Были сбои в тренировочном процессе, в психологии. Когда приезжаем на тренировку в Олимпийскую деревню, и нас выгоняют, говоря: «Езжайте отсюда, поле не оплачено» — хорошему состоянию и настроению это не способствует.

Юрий Гаврилов. Фото Дмитрий Солнцев

«Бесков прошептал: «Передай нашим: я умираю. Сил нет уже». Вторая часть разговора с легендой «Спартака» Юрием Гавриловым

Уход Бескова

За весь финальный этап, в котором клубам надо было провести по восемь матчей (еще шесть, сыгранных против участников восьмерки из своей группы, пошли в зачет с группового турнира), «Асмарал» набрал всего три очка — в Черкизове сыграл вничью 3:3 со «Спартаком» из Владикавказа, занявшим в итоге второе место, и там же хлопнул дверью, грохнув «Локомотив» Юрия Семина — 4:1! Этих двух очков железнодорожникам и не хватило, чтобы попасть в тройку призеров первого чемпионата. А оранжево-синие заняли седьмое место — для новичка элитной лиги достижение отличное, но после второго места в «предвариловке» и серии сенсационных побед разочаровавшее многих.

Сразу после Нового года случится поворотное событие — из «Асмарала» уйдет Бесков. Взгляд Губернского на причину этого шага — долги перед командой — вы уже знаете. А вот что говорит Бекоева:

— Уход Бескова был неестественным. Произошло что-то такое, о чем мы не знаем. Он ушел, даже не попрощавшись. Хотя последняя встреча была хорошая. Мы приехали к нему в манеж, где тренировалась команда, и очень мило пообщались. Я очень любила Константина Ивановича и всю его семью, чрезвычайно дорожила его дружбой. Его слово в команде всегда было законом. В любом случае всегда буду с уважением говорить о нем. Между нами никогда не было негатива, и Бесков навсегда остался для меня человеком принципиальным и порядочным. Он всегда имел и высказывал свое мнение, никого не боясь и не перед кем не склоняясь. Но что-то произошло...

Помощник Бескова Алексей Скородед (чуть позже он продолжил работать с ним в «Динамо») в марте 93-го поделился в интервью для еженедельника «Футбольный курьер» своим мнением, что именно:

«Когда Бесков только-только возглавил команду, Аль-Халиди клятвенно обещал ему не вмешиваться в сугубо игровые дела. Сначала он держал слово, а потом началось. Показательный пример из прошлого сезона. Вздумалось зачем-то президенту купить Сергея Мамчура (в будущем — игрока основного состава ЦСКА, так что ремарка Скородеда «зачем-то» оказалась несправедливой, — Прим. И.Р.). С первого взгляда было видно, что он никакой. И вот перед матчем с «Динамо», как обычно, проводим среди всех игроков опрос на определение основного состава. Клянусь, Мамчура не было ни в единой анкете! Но президент настоял — зачем, мол, тогда мы его за такие бешеные деньги покупали? И вышел он персонально против Вэли Касумова играть, и тот четыре раза за матч Шиянова огорчил.

Уходя в отпуск, Бесков выработал ряд просьб к руководству клуба — по комплектованию, форме и т.д. И хотел попасть на прием к президенту фирмы. Битую неделю ему встречу переносили со дня на день, а когда Бесков все-таки приехал в офис господина Аль-Халиди — просидел три часа, и никто не удосужился к нему выйти и встретиться с ним. И когда команда собралась 5 января, и Бескову стало ясно, что ни одно из его требований не выполнено, он ушел. Ушел с горечью и досадой, ведь в каком отличном, рабочем настроении он пребывал перед отпуском. Но из всех, кого мы с Бесковым просматривали и на ком Константин Иванович остановил свой выбор, взять сумели лишь техничного форварда из Грозного Камнева. Еще человек пять «Асмарал» из-за халатности ряда своих деятелей потерял".

Гаврилов добавляет:

— Константин Иванович ушел одним из первых. Посчитал, что для него это стыдно — находиться у руля команды, у которой нет своей базы, других условий, да еще и деньги перестали выплачивать. Я еще немножко оставался. Стыдно было сразу бросать. Но потихоньку все стали уходить.

В конце января 93-го мой тогдашний коллега по «Футбольному курьеру», а позже — по «Футбол-Экспрессу» и «СЭ» Максим Квятковский дозвонился до Бескова. Другие могли трактовать его поступок как угодно, но ценнее всего — собственные слова тренера, тем более произнесенные по горячим следам. Вот они:

«Задачи, которые ставились перед командой, мы исправно выполняли. В высшую лигу вышли, по итогам прошлого первенства заняли неплохое, считаю, для дебютанта седьмое место. А вы знаете, в каких условиях нам приходилось работать? Манежа своего у нас нет, базы учебно-тренировочной — тоже. В прошлом году мы арендовали для занятий дом отдыха в Серебряном Бору. Я много раз говорил об этом, но дело не двигалось. В общем, понял, что так больше работать не могу.

— Может, отчасти вы ушли и из-за того, что у вас не сложились отношения с господином Аль-Халиди?

— Нет, здесь все в порядке. Отношения у нас вполне нормальные, мы расстались по-доброму. Теперь буду переживать за «Асмарал» в первенстве России в роли стороннего наблюдателя".

Ну, хотя бы последнее хорошо. Случился разрыв профессиональный, но не человеческий. Поэтому похоже на то, что если факты, которые привел Скородед, и имели место, то их сверхэмоциональная трактовка была чрезмерной. Но и это объяснимо — потому что по горячим следам.

Бесков и Аль-Халиди сохранили если не дружеские, но уважительные отношения. Вот только «поздний ребенок» Бескова остался без отца. И уже никогда не смог быть таким, как прежде.

Вначале, как и просил Бесков, его преемником назначили Владимира Юлыгина, пришедшего в штаб несколько раньше по инициативе клуба из астраханского «Волгаря» и через какое-то время завоевавшего доверие Константина Ивановича. Но пару недель спустя произошел инцидент, о котором спустя два месяца для «Футбольного курьера» рассказал сам Юлыгин:

«На январских тренировках пора было увеличивать нагрузки, но тут я заметил, что тренируются ребята с явной прохладцей. Я спросил: в чем дело? И они все выложили начистоту: вы здесь ни при чем, нам перед вами неудобно, но президент не выполнил многих своих обещаний. Как по деньгам, так и по базе, форме, организации подготовки к сезону за рубежом и т.д. Раньше нас сдерживал только авторитет Бескова, не хотелось взрывать ситуацию. Я чувствовал состояние ребят, видел, что все это им порядком надоело. И решил — надо действовать.

Разговор тот был у нас перед тренировкой, и занятие я отменил, посчитал его бесполезным при таком состоянии игроков. И пошел на прием к Аль-Халиди. Попросил о трех вещах: разобраться с ребятами по старым долгам, решить вопрос с формой и мячами (мы тренировались индийскими мячами, которые уже десяток лет считались анахронизмом) и организовать заграничную поездку как этап подготовки к сезону. Он внимательно выслушал.

А на следующий день Цыганюк мне передал: президент, мол, обвинил тебя в том, что ты поддерживаешь позицию игроков, а не руководства клуба. И решил назначить главным тренером Николая Худиева, который, дескать, лучше знает игроков, и они его не проведут, как провели Юлыгина. Аль-Халиди предложил мне возглавить «Пресню» с очень неплохими персональными условиями. Но я решил уходить, и прощание получилось спокойным и интеллигентным.

Игроки же долго добивались встречи с президентом и тут наконец поняли: их слушать не будут. И пошли в РФС. Боже упаси меня от мысли, что ребята отправились в футбольный союз из-за меня, но, наверное, это стало катализатором взрыва".

1993 год. Слева направо: администратор «Асмарала» Александр Зундер, тренер Юрий Пшеничников, главный тренер Николай Худиев. Фото из архива Александра Зундера

Владимир Алешин: «Смотрел, как сплавляют «Торпедо», — и плакал«

Развал команды

Излагаю Бекоевой услышанное как-то мнение, что «Асмаралу» навредил слишком резкий выход из буферной зоны в высшую лигу, минуя первый дивизион. Так бы подготовились, перестроили стадион, оказались более готовыми к элите. Она вздыхает:

— Ничего бы нам не помогло. Может, агония продлилась бы чуть дольше. Но конец был бы тот же. Потому что за нас взялись. Отправной точкой была брежневская дача. Но еще до того были тревожные знаки, в том числе и в футболе. Например, конфликт в начале 92-го года с Вячеславом Колосковым. Вначале ведь планировался не чемпионат России, а первенство СНГ. Без Украины, Грузии, Прибалтики. Он был высмеян профессионалами, среди которых были Аль-Халиди и Анзор Кавазашвили, который тогда возглавил ВАФ — Всероссийскую ассоциацию футбола, признанную ФИФА и УЕФА руководящей структурой российского футбола.

К чемпионату России все равно пришли бы не позднее, чем через год, — но в 92-м его бы не было. Первое слово против первенства СНГ сказал Аль-Халиди. И уже после этого все руководители и тренеры ведущих московских клубов собрались у президента «Динамо» Николая Толстых и объявили об отказе играть в турнире СНГ. После этого Колосков как опытный функционер оценил конъюнктуру, переключился на российское первенство, основал РФС, съездил в Швейцарию и отобрал у организации Кавазашвили все руководящие права в российском футболе. И не забыл Аль-Халиди, что тот ее поддержал.

До того мы с Колосковым очень дружили, но сочли, что истина дороже. Это однозначно сыграло роль в том, что нас потом потопили. И в том, что год спустя «Асмарал» засудила юрист РФС Раиса Алкина, и все контракты признали недействительными из-за одного малозначительного пункта. Федерация позволила некоторым клубам откровенное мародерство в отношении нас, когда бесплатно забирали игроков «Асмарала» и с этим ничего нельзя было сделать. Клуб сознательно развалили...

Администратор Зундер приводит интересную деталь — оказывается, и зимой 92-го года (когда вроде бы по деньгам у «Асмарала» все еще было в шоколаде) была попытка признать контракты игроков команды недействительными. С конфликтом Аль-Халиди с Колосковым и последующей расправой год спустя это очень даже монтируется.

— Зимой 92-го на первое заседание по контрактам пришла Бекоева, — вспоминает Зундер. — И РФС постановил расторгнуть контракты. Это было при мне. Но решение отложили, и на второй день пришел сам Аль-Халиди и сумел убедить всех в том, что прав он. А спустя год, видимо, аргументов защититься от массового ухода игроков уже не было. На эту вольную наложились невыплаты, фактор ухода Бескова, которому игроки очень доверяли, — и состав пришлось формировать заново.

Алексей Скородед, к моменту нашего интервью в 93-м году из клуба ушедший и явно находившийся не на стороне руководства «Асмарала», тем не менее нашел за что покритиковать и игроков: «Они не правы, например, в том, что затеяли разборки с президентом на банкете. Стали что-то требовать, выбивать. Банкет — это не то место, где можно этим заниматься. А тут еще и их жены влезли. И президент сказал тогда вполне уместную фразу: «Как у вас совести хватает требовать сейчас поездки за границу после того, что вы в восьмерке вытворяли?» Но это было единственное правильное, что он сказал за последнее время».

Понятно, что в этой истории две правды, — и мы же слышали рассказ того же Губернского и Юлыгина, подтверждаемый многими, о долгах, которые за вторую половину сезона у «Асмарала» перед игроками накопились. С другой стороны, РФС, подобному нынешним своим дисциплинарным органам, мог назначить дедлайны по выплатам и при их невыполнении освобождать отдельно взятых футболистов от обязательств перед клубом. Но 22 февраля 1993 года на заседании юридического бюро ПФЛ было принято решение о признании ВСЕХ контрактов игроков «Асмарала» недействительными. Уйти могли все, когда угодно и совершенно бесплатно.

И большинство — ушло. Из основного состава-92 Аль-Халиди смог сохранить только Шиянова, Шульгина, Клюева и Губернского. Спрашиваю двоих последних, почему они остались.

Денис Клюев:

— Я тогда (с 5 по 20 марта 93-го, — Прим. И.Р.) играл за молодежную сборную России на чемпионате мира в Австралии. Контракт с «Асмаралом» у меня был подписан на пять лет. У нас был начальник команды Цыганюк, он приезжал и лично просил, чтобы мы подписали другие контракты — уже не на пять, а на два, — и чтобы порядочно ушли, не убегали. Я это сделал, еще год отыграл и спокойно, цивилизованно перешел в «Динамо», которое заплатило за меня деньги. Поэтому с Аль-Халиди у меня сохранились хорошие отношения.

Сколько за меня отдало «Динамо» — не помню. А вот когда «Асмарал» брал меня из «Торпедо» в 91-м году, то заплатил 6 тысяч рублей. По тем временам это были большие деньги, а потом произошла денежная реформа, и мой трансфер стал стоить бутылку водки (смеется). А в 93-м агентов еще не было, а денежные дела касались взрослых футболистов. А у нас, молодых, как раз появился шанс вдоволь поиграть в высшей лиге. Тот же Ансар Аюпов, с которым мы стали лучшими друзьями на выезде «Пресни» в Петрозаводск в 91-м году, заиграл, Глеб Панферов проявил себя как лидер команды. И как я мог кинуть Аль-Халиди — человека, который так ко мне всегда относился?!

Через год мой уход прошел спокойно. Сначала на меня вышел Валерий Газзаев, я поговорил с ним, с президентом «Динамо» Николаем Толстых, и пообещал прийти. Потом встречался еще с Георгием Ярцевым и Юрием Семиным, но сказал им, что уже пообещал «Динамо» и не могу взять слово обратно. И так получилось, что Газзаев после «Айнтрахта» (бело-голубые проиграли на своем поле матч Кубок УЕФА немецкому клубу — 0:6, и прямо на пресс-конференции главный тренер подал в отставку, — Прим. И.Р.) ушел, и вместо него пришел... Бесков. А с ним — и Федотов в штаб, и Шульгин, Точилин и Демин в состав.

Ухитрившись попасть из вылетевшего «Асмарала» в список 33 лучших футболистов России-1993, следующие полгода Клюев отыграет за бесковское «Динамо», а летом 94-го станет игроком «Фейеноорда».

Губернский:

— Я вообще весь сезон-92 провел с травмами, из-за чего забил всего пять мячей. К отпуску у меня был поврежден ноготь на большом пальце, никак не мог пройти воспалительный процесс. И я улетел в Таиланд к друзьям, которые позвали: «Здесь медицина нормальная, поможем». В Москве мне предлагали этот ноготь вырвать, а там я за месяц вылечился.

Прилетел назад — все уже ушли из команды. Позвал Аль-Халиди: «Оставайся». У меня с ним были очень добрые отношения. Понимал, что если в такой ситуации еще и я их брошу — будет совсем плохо. Но, к сожалению, у меня не сложились отношения с главным тренером Николаем Худиевым. Еще в начале сезона мы так разошлись, что я с ним после этого не разговаривал лет двадцать, руки не подавал. Но в конце концов помирились. Такова жизнь...

После конфликта с тренером родственники предложат Губернскому заняться бизнесом, и он отойдет от футбола. Возникнет предложение от седьмой команды Швеции — будучи уже семейным человеком, с ребенком, съездит туда на месяц, но в итоге отклонит и его, и предложение Бескова перейти в «Динамо». Так форвард, который двумя годами ранее забил 32 мяча, да и в высшей лиге не провалился, в 23 года без серьезных травм перестанет заниматься тем, что у него прекрасно получалось. Время было такое.

Спустя годы он вернется в футбольный мир, но уже с приставкой «мини». Вместе с Константином Еременко откроет мини-футбольное «Динамо», станет его вице-президентом, а после скоропостижной смерти Еременко — президентом. И дорастет до чина полковника МВД, каковым сейчас и продолжает быть.

— Такая же история, как со мной, произошла и с Шияновым, — говорит Губернский. — Худиев Лешу не воспринимал. При Бескове и Федотове с ним работали, на него была надежда. А тут как к человеку относились — такой была и работа.

Зундер добавляет:

— Мне жаль, что Урузмакович (Худиев. — Прим. И.Р.) не захотел делать Шиянова первым номером. Считаю, что у Алексея карьера не задалась из-за того сезона. После года в основе при Бескове требовалось продолжение, но ему не дали почувствовать, что на него рассчитывают. Первый матч сезона-93 был в Сочи с «Жемчужиной», и дошло до того, что у Шиянова не было второго вратаря. Я срочно из дубля рано утром отправлял из Внукова Сергея Жилкина. Игроков тогда можно было заявлять уже по ходу сезона, и по инициативе Цыганюка решили пригласить опытного Моисеева из Запорожья. Но, назову это так, от него ожидали игры более высокого качества.

Если Губернский в «Динамо» к Бескову не перейдет, то Шиянов, который по манере игры немного напоминал Гаврилову самого Льва Яшина (не услышал бы этого лично из уст Юрия Васильевича — не поверил бы), это сделает. «Второй Дасаев» не сыграет за основу бело-голубых ни одного матча, наглухо застряв в дубле, в камышинском «Текстильщике» за сезон ограничится тремя матчами. Все остальное будет уже не выше первого дивизиона.

Закончил славную карьеру в высшей лиге и самГаврилов. Нет, даже 40-летний юбилей не заставил его распрощаться с футболом вовсе — он еще поиграл в первом дивизионе за «Интеррос», во втором — за «Сатурн», потом уехал в Молдавию. Но последней его командой в элите стал «Асмарал».

Тройка Путилин — Новгородов — Асланян бесплатно перейдет в «Торпедо», и двое первых поучаствуют (один в основе, другой — выйдя на замену) в победном для черно-белых финале первого Кубка России против ЦСКА. Двумя годами позже, в 95-м, еще трое экс-асмараловцев — Шульгин, Сафронов и Точилин — возьмут последний на сегодня трофей в составе «Динамо», обыграв в серии пенальти финала Кубка «Ротор». Причем Шульгин — в роли автора решающего 11-метрового.

Асланян, ставки на которого были выше, чем намногих других, их не оправдает, сыграв за «Торпедо» лишь шесть матчей без результативных действий, добавит к ним пять таких же безголевых игр год спустя в нижегородском «Локомотиве» — и вернется в родное владимирское «Торпедо». Бесковская сказка закончится, карета превратится в тыкву — и обратного превращения не произойдет уже никогда.

Как и у лучшего снайпера-92 Кирилла Рыбакова, который весной 93-го отправится в московское «Динамо», а там начнется череда травм, и после пяти голов за два года в составе бело-голубых он уедет в Польшу. Больше ничего существенного в его карьере не произойдет.

Бекоева по этому поводу не злорадствует, а напротив — грустит. И говорит:

— Были бы они постарше на три-четыре года — выстояли бы и нашли свое место. А многие были еще слишком молоды, их еще надо было пестовать в родном гнезде. Рановато они ушли. Но не виню в этом самих ребят — дело было не в них, а в тех людях, которые решали все эти вопросы. А все футболисты — мои дети. Они были командой и хотели играть. И никто бы никогда не ушел, если бы нас, клуб «Асмарал», не расстреляли.

Хуссам Аль-Халиди. Фото Александр Федоров, «СЭ»

«Переходный турнир в 1993-м — худшее, что было в карьере. Настоящее безобразие». Интервью о лихих 90-х

Вылет, разгром стадиона, сдача матчей

После развала команды-92 «Асмарал», впрочем, еще был жив — и барахтался как мог. Первый круг сезона-93 при столь радикальной смене состава прошел еще куда ни шло — 12-е место при 18 участниках. Зундер говорит:

— Сочувствую Худиеву, он работал честно и хорошо. Но у него количественно игроков было много, а качественно — нет. К тому же ситуация усугубилась из-за того, что сначала главным тренером был Юлыгин, а через 15 дней его поменяли на Худиева. В итоге ни один тренер не смог подобрать команду под себя, ни другой. Первый круг еще как-то держались, а во втором все сломалось.

Не сильно помогло и то, что Аль-Халиди привлек к работе с игроками известного спортивного психолога Рудольфа Загайнова, когда-то тесно сотрудничавшего с чемпионом мира по шахматам Анатолием Карповым. Денис Клюев вспоминает, что на выезде в Нижний Новгород тотперед игрой пришел в номер к ним с Ансаром Аюповым, разговаривал умиротворенным голосом, ставил какую-то специальную музыку. Молодые игроки постарались подойти к вопросу серьезно. Но и тот матч был проигран, и в сезоне — последнее место. Так что едва ли затраты на Загайнова, специалиста явно не дешевого, стоили того.

В команде было очень много молодежи. Мелькнул, например, воспитанник торпедовской школы защитник Сергей Медведев. Пять лет спустя он, поехав на свадьбу к другу на Кавказ, попадет в плен к чеченским боевикам из группировки Доку Умарова и просидит в подвале почти год, не раз находясь на грани жизни и смерти.

Вытащить его оттуда было бы невозможно, если бы не забил во все колокола лучший друг Медведева, еще один бывший асмараловец Сергей Гришин. «Я уже вернулся в «Динамо», и помню, как на стадион приехал Сергей Степашин, и Гриня его попросил: «У меня друг сидит в Чечне в плену. Можете помочь его вызволить?» — вспоминает Клюев. — И это сработало. Прицепом к кому-то (к гражданину США. — Прим. И.Р.) Медведев оттуда вышел. Сейчас у него автомобильный бизнес».

В начале сезона-93 «Асмарал» болтался по разным стадионам, но с какого-то момента ему, видимо, разрешили проводить матчи на «Красной Пресне». Почти весь сезон-92 домашней ареной был «Локомотив», первенство-93 начали в Детском городке «Лужников» — а потом осели дома. И в восьми встречах на «Пресне» у «Асмарала» были удивительные для аутсайдера показатели — 5 побед, 2 ничьи и 1 поражение. В середине сентября удалось даже обыграть 1:0 будущего серебряного призера — «Ротор». На мгновение показалось, что спастись.

Но затем в Москве случились события, добившие команду, которую и так штормило. В начале октября 93-го столица, да и вся России встала на грань гражданской войны, когда вице-президент России Александр Руцкой призвал своих сторонников-оппозиционеров идти на штурм мэрии Москвы и телецентра Останкино (из-за чего 3 октября был прерван показ матча «Ротор» — «Спартак»), а в ответ по приказу президента Бориса Ельцина был расстрелян из танков Белый дом, где тогда располагался взбунтовавшийся парламент. А домашний стадион «Асмарала» находился прямо за ним и оказался в эпицентре событий. Стреляли в том числе и оттуда.

Клюев:

— Мы уезжали на Дальний Восток на два матча с «Океаном» и «Лучом». В команде были ребята постарше с Украины — вратарь Игорь Моисеев, полузащитник Олег Волотек, форвард Василий Сторчак. У Васи на «Красной Пресне» стояла машина. Приехали — автомобиль прострелен пулями! И не только его, по-моему.

И поле испоганили, по нему БТР и танки ездили. А газон у нас был лучшим в Москве. За ним венгр ухаживал, который очень давно там работал. Он был фанат этого дела, по-моему, даже бесплатно там работал. Венгры по полям были большими специалистами — даже на территории Лужников были идеальные «венгерские» поля. А наше было такое изумрудное — никогда такого цвета не видел! Приехали после тех событий — все уничтожено. И в раздевалках, и в бассейне кто-то очень плохо себя вел. Больше мы в том сезоне на «Красной Пресне» не играли.

Потом по Москве бродило — и бродит до сих пор — много легенд, что на стадионе регулярная армия производила массовые расстрелы пойманных оппозиционеров, которых якобы сбрасывали в обезвоженный бассейн «Красной Пресни». Бекоева говорит:

— Разговоры ходили, но следов мы не видели. Не было ни крови, ни могил. Но у стадиона появился стихийный мемориал сторонников оппозиции. Мы их не трогали, они нас — тоже. К нам это не имело никакого отношения. Но все политические события тех времен прошли через нас — из-за расположения арены. И это, и как шахтеры на Горбатом мосту касками стучали — мы видели и слышали.

А от стадиона тогда ничего не осталось. Мы с Хусамом отсутствовали в Москве и первый раз пришли туда после октябрьских событий в конце декабря. Была у нас такая традиция — мы с сотрудниками фирмы собирались на «Красной Пресне» на Рождество. Отмечали одновременно и православное, и католическое. Пришли — и оторопели. Хотелось плакать. Там даже была выдрана и болталась проводка! Телефоны не работали. Вынесли все, что можно было. Кто — не знаю.

На поле было больно смотреть. Хотя до того оно у нас было просто чудесное. Там работал венгр, Юра, и это было как его дитя (Андрей Бодров уточняет, что он трудился там еще со времен, когда «Красную Пресню» возглавлял Романцев. — Прим. И.Р.). Когда он видел, даже когда Аль-Халиди или я заходили на газон, он так ругался, что мы все его боялись, включая Хусама! А тут — просто руины. И мародерство.

Зундер:

— В первый день после того, как в Москве отменили чрезвычайное положение, надо было ехать на стадион. Но снайперы-то на крышах зданий еще оставались! Поэтому выхожу из метро — и бочком, бочком вдоль стен. Захожу — и что же вижу? На поле — здоровенная колея от БТРа. Вся каптерка, в которой были видеоаппаратура, форма и мячи, разграблена подчистую. И спросить не с кого. Особенно обидно было за комплект прекрасных мячей Puma, который зимой 93-го купил главный администратор Миронов, к тому времени уволенный по инициативе психолога Загайнова.

Не знаю, зачем и они, и три комплекта формы понадобились военным, которые стояли на стадионе. И тем более — щитки. Но весь инвентарь ушел под ноль. А может, кто-то другой их забрал уже после событий, но до нашего прихода. Остаток сезона «Асмарал» играл в одном оранжевом комплекте футболок, в котором команда была на Дальнем Востоке. Для тренировок брали мячи у «Пресни», но для домашних игр они не подходили. И приходилось арендовать мячи у «Локомотива» — очень помог его администратор Егорыч, Анатолий Машков.

Иду дальше, где машины и автобусы стоят, — все спалили! Две клубные машины были разгромлены и не подлежали восстановлению. Футбольный клуб остался без автотранспорта. Только один автобус на все — для хозяев, дубля, встречи гостей и судей. Не знали, куда его девать. А стадион находился в таком состоянии, что следующие два домашних матча, с ЦСКА и «Локомотивом», провели на аренах гостей, а потом, в ноябре, уже перебрались в манежи.

Для еще более полной картинки эпохи и того, чтотворилось в клубе, — история на бис от того же Зундера.

— Аль-Халиди и Бекоевой не было в Москве, а мне надо было выкупать билеты на выезд по маршруту Ставрополь — Ростов. Платежки из-за отсутствия руководства никто не подписывал. Билеты на Аэровокзале держали сколько могли, не отдавали в общую продажу. Но денег не было. Я два дня сидел с девяти утра до шести вечера в головном офисе «Асмарала» в высотке на Котельнической набережной, умолял помощников и референтов Аль-Халиди, объяснял, что два технических поражения — это не только ноль очков, до которого всем уже не было дела, но еще и позор, и удар по имиджу фирмы.

Никогда не поверю, что хотя бы раз в день владельцыне звонили в офис. Но мне говорили, что звонков не было. Видимо, для людей, которые не хотели в разговоре с ними поднимать эту тему, футбол шел на сотом месте. Наконец, на третий день в два часа пополудни вопрос решился. В три вынесли наличные. А до четырех надо расплатиться на Аэровокзале, иначе билеты выбросят в общий доступ!

Свободной машины у фирмы не было, такси заказать тогда было целой проблемой. Поэтому бросил кучу денег в сумку — и побежал к троллейбусу. В какую сторону первый придет, в такой и полезу — либо до «Китай-города», либо до «Таганской». А оттуда — на метро. Потом людям рассказывал — так они не верили, что с такой суммой в 90-е годы можно было в общественном транспорте ехать. Но успел. И когда игроки вернулись с выезда, то были довольные: «Хороший у нас администратор. В самолете вино наливали!»

Эта история ясно показывает, что команда в фирме «Асмарал» уже шла по остаточному принципу. И несколько нечистоплотных игроков — из числа приезжих ветеранов — пользовались этим без зазрения совести.

Читаю репортаж с футбольного салона в бизнес-центре «Асмарала» на улице Губкина, опубликованный на первой полосе газеты «Футбол-Экспресс» за ноябрь 1993 года. «Поведав об Америке, президент (Аль-Халиди) решил вернуться к своим баранам, то есть к «Асмаралу». Стало известно, что некоторые игроки этого клуба втихаря приторговывают матчами. Известны конкретные игры — «Асмарал» — ЦСКА и «Луч» — «Асмарал». Более того, известны даже суммы — 10 000 дойчмарок. Такова теперь цена 1:2 от ЦСКА».

Спрашиваю Клюева, правда ли, что ближе к концу сезона ряд опытных игроков начал сдавать игры. Он реагирует:

— Было. Мы это чувствовали. Вроде играем с преимуществом, «возим» соперника — вдруг гол в наши ворота на ровном месте. И еще один. Поняли, что дело нечисто. Выяснили отношения, чтобы не повторялось. У нас был такой костяк молодых, что он уже вошел в силу и мог заявить о своих правах. Но шансы спастись к тому времени были уже потеряны.

Губернский:

— Да, некоторые приезжие ветеранчики, которые уже заканчивали, увидели, что есть шанс подзаработать бабок. К сожалению, в том сезоне Урузмакович (Худиев. — И. Р.) облокотился именно на эту группу. И ошибся в ней.

Увещевания от молодежи имели мало эффекта. В начале матча предпоследнего тура с «Жемчужиной» в спартаковском манеже форвард сочинцев Хагба забил со штрафного Моисееву от правой бровки — это был гол школьного уровня. Один из моих собеседников видел, как после первого тайма при счете 1:3 Аль-Халиди шел с трибуны с сыном Аланом и говорил: «Вот как, сынок, за деньги игры продают». Матч завершился со счетом 3:5, и никто из тех, с кем я общался, не отрицает, что это была сдача. Очки для сочинцев были жизненно важны: набери они на одно меньше, и играли бы в переходном турнире, на два — могли и вылететь напрямую.

Парадоксально и обидно, что именно в том матче при счете 0:2 счет своим мячам в высшей российской лиге открыл один из самых честных и порядочных футболистов нашей страны — Сергей Семак. Наивный 17-летний пацан из Луганска наверняка не знал, на сцену какого спектакля попал. Таких юных обычно не посвящают.

«Бесков сказал о нем: «Метр с кепкой». 25 лет первому голу Семака в профессиональном футболе

Похищение Семака

Есть две теории появления Семака в «Асмарале», и Зундер озвучивает их так:

— У Алексея Скородеда своя версия, у Алексея Цыганюка — своя. Начальник команды говорит, что у него был знакомый директор футбольной школы в Луганске, и все решили через него. Скородед — что он по просьбе Бескова занимался селекцией, ездил в Луганск его смотреть и обо всем договорился. Кто из них прав — не знаю, но летом 92-го и зимой 93-го в «Пресню» привезли еще несколько человек из этой же команды. Что говорит в пользу версии Цыганюка, военного человека с Украины, который знал там людей и решал вопрос комплексно. Хотя и Скородед тоже мог ездить и разговаривать — одно другого не отменяет.

Губернский:

— Семак, совсем молоденький, сидел в столовой вместе со мной. Приезжает от президента: «Подписал контракт на семь лет». Смеюсь: «Серег, а чего нельзя было сразу на 25?» — «А почему на 25?» — «Как в царской армии. Со двора пошел на четверть века, отслужил, потом домой». Он заржал: «Ну ты как скажешь!» Эх, остались бы Бесков и Федотов — сделали бы из той молодежи боевой коллектив. Казалось, вроде берут смешных ребят. А Семак — вы знаете, Точилин, Сафронов и Демин перешли в «Динамо», Аюпов — в «Локомотив» и далее в Голландию... Если бы у Аль-Халиди остались деньги, то «Асмарал» мог бы бороться за очень высокие места.

По словам Бекоевой, Бескову юный Семак не приглянулся.

— Может, и была подсказка со стороны Скородеда, но решающую роль сыграл Цыганюк, — говорит она. — Он за него очень сильно хлопотал. Бесков Семака не захотел, и это был единственный раз в жизни, когда я Константина Ивановича о чем-то уговаривала. Сережа мне так понравился, такой мальчик хороший! Мы все его полюбили, начиная с секретарей фирмы. Скромный, интеллигентный, умный, с теплой положительной аурой. Длинные ноги с остренькими коленками...

Но внутри футбола бывают очень неприглядные истории, и с ним произошла одна из них. Его мы, разумеется, ни в чем не виним, у нас с Семаком не было никаких трений. Но когда украинского на тот момент гражданина призывают на действительную военную службу в России, и он оказывается в ЦСКА — какое отношение все это имеет к спорту?!

Да, такая история произошла, и Андрей Бодров рассказывает, как на нее отреагировали болельщики «Асмарала»:

— Его просто украли. Я смотрел на это глазами подростка-болельщика и помню, как это обсуждали на «Красной Пресне» в таких выражениях: «Охренеть, Семака стырили, что это за государство!» Гражданина Украины по срочному призыву отправили в ЦСКА, и он за сутки стал русским! Понятно, что по меркам 1994 года «Асмарал» платил ему мало, а армейцы что-то могли. И устроили похищение футболиста. Аль-Халиди переживал, требовал справедливости — но его тогда уже никто не слушал.

Семак приехал в Москву 16-летним школьником. Экстерном сдал все экзамены у себя в Луганске, получил даже медаль — и поехал в «Пресню», откуда поднялся в «Асмарал». Пару раз я разговаривал с ним около раздевалки, а уже потом, когда он играл за «ПСЖ», а я стал журналистом, напомнил ему о тех днях. Он ответил: «Знаешь, что я тогда любил делать? Потренировались или сыграли, я помылся — и пошел в Киноцентр на Красной Пресне, купил мороженое, посмотрел кино. Кучу фильмов там пересмотрел!» Это была его обязательная программа и звучала очень мило.

Бекоева:

— Однажды мы проснулись и узнали, что Семак заявлен за ЦСКА. Помню этот эмоциональный разговор: «Да как вы его?» — «Мы имеем право его в армию призвать». — «Постойте, он вообще-то иностранец». С той стороны — молчание, но все осталось по-прежнему. Наш футбол...

В 94-м, уже в первой лиге, когда Семак стал основным игроком «Асмарала», его тренировал Валентин Иванов — последний титулованный тренер в истории этого клуба. Его вдова Лидия Гавриловна вспоминает:

— Я спрашивала мужа: «Ну как там?» — «Есть мальчишка хороший». — «Для «Асмарала»?» — «Нет, просто хороший! Фамилия — Семак». Мне искренне приятно, что Валентин Козьмич разглядел такую звездочку и дал ему дорогу в большой футбол.

По словам Зундера, с Ивановым разговаривали еще до окончания сезона-93 и договорились, что, если «Асмарал» выберется в переходный турнир, то он сразу же и приступит к работе. Но команда заняла в высшей лиге последнее, 18-е место, и символ «Торпедо» принял ее уже в межсезонье.

А уже в августе 94-го, когда «Асмарал» шел в середине таблицы первого дивизиона, его позвали в родной клуб, теперь — «Торпедо-Лужники».

— Расставание получилось очень добрым и человечным, — говорит Бекоева. — Иванов давал какие-то свои наставления, мы слушали. А то, что он ушел, было понятно. Он ведь к себе домой, на торпедовскую родину возвращался. Человеком он был справедливым и сделал правильную ставку на Семака. Не просто талантливого парня, но и законопослушного, подчинявшегося командным правилам. Редкое сочетание...

Бодров вспоминает:

— Любимцем болельщиков «Асмарала» в первой лиге был Сергей Гришин. После матчей он разговаривал с любым человеком, пил с обычными людьми пиво. Там была традиция — болельщики скидывались на подарок лучшему игроку матча. Это была бутылка вина или четыре банки пива. Это было так душевно! В сезоне-95 Сергей тащил команду на себе с помощью своего единственного финта и всегда был лучшим.

«Асмарал» был районной командой. Многие болельщики знали друг друга. Ни о каком хулиганстве там и не слышали. Первый раз я о нем услышал в 96-м, во второй лиге, когда ко мне подошел парень: «Мы — «Фабус» (Бронницы). Давайте биться. Где твои?» — «Какие мои?» — «Ты че, зассал? Давайте пять на пять, без ремней помахаемся». А я и футбол-то в толпе смотреть не любил. Говорю: «Отстань, я сейчас милицию вызову». — «Вы чего тут, не ультрас?!»

Во второй лиге уже не было пропускной системы. Тогда алкоголь люди распивали у метро, а тут рядом — стадион, природа. И люди перемещались со стеклянной тарой, которую никто не запрещал проносить, на трибуны. Даже в первой лиге, с билетами, было много пьяной полуразвязной публики. Я был на матче «Асмарал» — «Дружба» (Майкоп), когда на поле два игрока начали драться, и эти пьяницы с трибуны тоже выскочили на поле помахаться.

Футболисты не могли понять, кто эти люди. Судьи кричали: «Где милиция?» Милиции было очень мало. Это было ощущение абсолютной свободы для мужицкого сословия. Такого футбола в России больше никогда не будет. И я уже 15 лет не заходил на «Пресню», потому что там все изменилось, сделали искусственный газон, несколько рядов пластиковых кресел. Обстановка вообще другая — и знаю, что мне будет больно.

Кстати, на «Красной Пресне» при мне никто никогда хором не орал матом. Кричали не «Судья — п...с!», а «Судья — ретроград!» Почему-то прижилось это слово. И судьи, услышав это, всегда дружелюбно махали нам в ответ. Понимали, что мы прикалываемся и не хотим материться. В период работы в «Локомотиве» я пересекся с Денисом Клюевым, Ансаром Аюповым и Сергеем Гришиным, молодыми асмараловцами той поры, когда я стал ходить на стадион. Мы вспоминали все это, и они очень хорошо понимали, о чем я говорил.

Светлана Бекоева. Фото Юрий Голышак, «СЭ»

«Мужа похитили в 2004-м. Но он жив!» Откровения хозяйки «Асмарала»

Послесловие

В 95-м, без призванного в армию Семака, «Асмарал» рухнул во вторую лигу. Зачем он существовал до конца 90-х, понятно не вполне. Ясно было, что все уже закончилось.

Бекоева:

— Мы пытались решить какие-то вопросы. Выигрывали суды, но решения не исполнялись. Мы не понимали, что нас так крепко держат за шкирку, что болтай ногами сколько угодно — не вывернешься. Жалко было свое детище. Все вопросы уже были решены на другом уровне.

Сезон-99 оказался для «Асмарала» последним. Когда он шел, студент Бодров с другом бесплатно (денег у Аль-Халиди и Бекоевой не было уже ни на что) сделал официальный сайт команды asmaral.ru и с одобрения четы владельцев клуба возглавил клуб болельщиков «Асмарала».

Вот только болеть уже было, по сути, не за кого.

В 2000-м «Асмарал» не смог заявиться даже на первенство КФК. Люди, до того создавшие фан-клуб... киевского «Динамо» в Москве, одновременно организовали клуб «Пресня» — но, когда заявились к Аль-Халиди, чтобы провести там тренировку, иракский бизнесмен, рассказывают, спилил ворота. Потому что заподозрил в боссах «Пресни» очередных кандидатов на захват арены.

Ее в конце концов и отобрали.

На «Красной Пресне» давно уже лежит искусственный газон, его сдают в аренду. Мне и самому разок довелось там сыграть. Одно время директором стадиона был Дмитрий Булыкин, сейчас он — его учредитель.

Аль-Халиди, проезжая по северу Ирака в 2004 году, пропал без вести. Это совсем другая, уже совсем не спортивная история, и тут стоит упомянуть только тот факт, что Бекоева дважды ездила на переговоры с бандитами — причем в Дамаск. Они ни к чему не привели, но у жены владельца «Асмарала» до сих пор в душе сохраняется капелька надежды, что муж жив...

Сама она занимается образовательным туризмом, отправляет людей учиться в школы и университеты по всему миру. Компания называется иначе, но, по словам Светланы Николаевны, ее знают как «Асмарал». И она хочет вернуть прежнее название.

«Как сложились судьбы ваших детей, по именам которых назван «Асмарал»?» — спрашиваю Бекоеву. — «Нормально. Алан и Асиль в Москве. Мариам живет во Франции. У всех дети. Слава богу, все живы!»

Последнее предложение произнесено не случайно. На Алана 20 апреля 2010 года, в день рождения Адольфа Гитлера, в Москве напали скинхеды. Избили до полусмерти, и врачи вытаскивали парня с того света.

— Причем вытаскивали несколько раз, — говорит Светлана Николаевна. — Последствия были очень тяжелыми. Когда первый раз его оперировали и спасали, то забыли в организме тампоны, которые вросли в сердце и легкое. И снова все повторилось. С разрывом легкого и большими проблемами с сердцем.

Для футболистов самой незабываемой осталась работа с Бесковым. И, пока он был жив, они поддерживали с ним отношения, несмотря на разницу в возрасте.

Клюев:

— Когда мы с Аюповым уже играли за границей, летом приезжали в Москву и любили париться в Сандунах. И однажды увидели там Бескова с Федотовым. Точнее, они нас заметили и позвали: «Молодые, давайте с нами по чуть-чуть!» Перед ними стояла бутылочка. Они-то уже закончили париться, а мы только пришли. Мы сначала испугались, но Константин Иванович сказал: «Вы в отпуске, можно немножко расслабиться!» В знак уважения выпили по рюмке — но знали меру, не кичились такой компанией, злоупотреблять не стали бы.

А Бесков менялся и шел в ногу со временем. Думаю, что раньше он был намного жестче, чем в тот момент, когда я его застал. Другое поколение, другой подход. От него мы, молодые, чувствовали только поддержку. И вообще к «Асмаралу» я не испытываю ничего, кроме благодарности. Я был совсем молодой, мне дали шанс, доверили. А что было бы в другой команде — неизвестно.

Губернский:

- Я был для него как внук, и наше общение не остановилось после «Асмарала». Помню, полтора года уже не играл, и у Бескова был день рождения. Он уже тренировал «Динамо», и Валерия Николаевна пригласила меня на празднование в Новогорск, на динамовскую базу. Минут на пять опоздал, вошел с большим букетом, все только сели за стол.

После третьего-четвертого тоста Константин Иванович встает: «А теперь хочу дать слово своему любимому человеку. Но перед этим хочу сделать ему официальное предложение перейти в московское «Динамо». А я слушаю и не могу понять, о ком речь. И тут Бесков говорит: «Андрюша, тебе слово». Я встал: «Константин Иванович, большое спасибо за приглашение. К сожалению, уже полтора года не играю. В моей жизни ситуация немного изменилась. Раньше играл с теми людьми, с кем меня поставят, а сейчас получаю больше удовольствия, потому что играю с теми, с кем хочу».

Но он еще раз все равно предлагал мне перейти в «Динамо» — месяца через три позвал на базу. У меня уже была другая жизнь, но мы общались. И когда он закончил с «Динамо» и с большим футболом, начав тренировать команду артистов, то пригласил меня: «Приезжай, научи артистов в футбол играть. Мне надо, чтобы кто-то, кем я руководил, доводил до них мои мысли». И с Григорьичем (Федотовым) у нас были такие же отношения. Для меня они были как отец и дедушка.

Я и хоронить их помогал. У меня были очень хорошие друзья в «Ритуале». Когда Бескова не стало, мы с Валерией Николаевной ходили по Ваганьковскому кладбищу, выбирали место. Там еще было человека три-четыре, руководитель «Ритуала» приехал. И нашли место на первой линии, достойное этого человека. А когда не стало Григорьича, позвонил Гриша, его сын: «Андрей, помоги». Но потом сказал, что Гинер дал деньги на похороны на Новодевичьем...

Кого ни спрошу, какая память осталась от противоречивого времени в «Асмарале», все отвечают, что все-таки добрая. Например, Гаврилов:

— Было интересно. Все эти новшества с премиальными, которые нас стимулировали... Ребята хотели заработать, стремились играть лучше. Ведь у нас в стране тогда больше такого нигде не было. И, пытаясь помочь финансами, в футбол Аль-Халиди особо не лез, там все Константин Иванович решал. Да, интересно!

Бекоева резюмирует:

— У нас история была как молния. Сверкнула — и все. А потом нас просто придушили. Наверное, не надо было лезть в футбол вообще. Это было слишком громко и привлекло внимание. Не только со стороны людей, который удивились и сказали: «Ой, молодцы!», но и тех, кто позавидовал и разозлился. Может, без футбола другой бизнес пошел бы лучше.

— Вы сейчас рады, что футбольная история в вашей жизни была?

— Еще меня спрашивают о том, хотела ли бы я все это повторить, если бы такая возможность возникла. Скорее всего, нет. Если бы у меня было полное понимание обстоятельств, в которых мы окажемся, я бы отказалась. Это было очень рано — и принесло много разочарований, обид, боли. Могу даже назвать случившееся тогда психологической травмой. Не все помню и не все хочу помнить. А насколько это было полезно — судить не мне.

По мне, Светлана Николаевна, — так очень полезно. Аль-Халиди кипел идеями — и, пока имел возможность, внедрил множество всего нового, о чем закосневший к концу 80-х советский футбол еще и не задумывался. А посмотрев на этих дерзких оранжево-синих, зашевелился, взбодрился. У «Асмарала» не было стереотипов. Иногда традиционному обществу нужны такие дерзкие нахалы, бросающие всем вызов и рвущие шаблоны.

«Асмарал» дал шанс великим Бескову и Гаврилову красиво продолжить карьеры, когда никто в них уже не видел действующих тренера и игрока. Этот клуб создал множество легенд и историй, зацепивших множество и наивных подростков, и взрослых умных людей.

Я заканчивал этот материал, когда мне позвонил Алексей Симонов, писатель и кинорежиссер, сын Константина Симонова, страстный поклонник футбола. Спросил, над чем работаю. Сказал: «Пишу об истории «Асмарала». Слышали бы вы его восторженную реакцию!

Хотя бы ради такой памяти стоило создавать эту незабываемую команду.