25 апреля 2019, 18:05

"В нормальных мужских отношениях слово "петух" – оскорбление". Допрос Мамаева, полная стенограмма

Читать «СЭ» в Telegram Дзен ВКонтакте
Полузащитник "Краснодара" Павел Мамаев в четверг дал показания в Пресненском районном суде Москвы.

Вопросы Павлу Мамаву задавали его адвокат Игорь Бушманов, адвокаты Александра КокоринаАндрей Ромашов и Татьяна Стукалова, прокурор Светлана Тарасова, судья Елена Абрамова.

Вопросы адвоката Бушманова

– Как себя чувствуете?

– Могу давать показания. Голос подсел.

– Расскажите о себе лично? Как росли, тренировались?

– Начиная с 8 лет начал заниматься футболом. В 12 лет переехал в спортивный интернат. Я там прожил 4 года, все это время занимался в спецклассе футбольной школы. Вся моя юность и детство связана с футболом. В 16 лет дебютировал в профессиональном футболе. Сейчас у меня жена, двое детей. Родители находятся на моем иждивении, как и моя семья. Также помогаю семье своей сестры. Не считаю нужным публично высказываться о благотворительности.

– Насколько плотным был график тренировок и игр до конфликта?

– Мы ("Краснодар". – Прим. "СЭ") играли в трех турнирах. Был плотный график.

– Об игре 7 октября ("Зенит" – "Краснодар" – 2:1. – Прим. "СЭ")расскажете?

– У нас очень тяжелая игра была в четверг (4 октября "Краснодар" обыграл "Севилью 2:1. – Прим. "СЭ"). Был тяжелый перелет из Краснодара (в Санкт-Петербург. – Прим. "СЭ"). Прилетели, сыграли, но проиграли. Была эмоциональная игра. Тяжело было психологически, физически.

– Как решили провести выходные?

– Накануне созвонились с Александром Кокориным, чтобы встретиться в Москве. Я поинтересовался, как он поедет туда – на поезде или на самолете.

– Как проходила поездка?

– Без происшествий. Была информация от РЖД, что произошел инцидент, но такого не было.

– Расскажите о взаимоотношениях с Александром Кокориным.

– Мы с ним знакомы 11 лет. С ним и с его супругой Дарьей мы уже как родственники. Близко общаемся. Ездим отдыхать постоянно вместе, когда происходит пауза (в чемпионате России. – Прим. "СЭ"). До этого момента мы не виделись достаточно долго. У Саши была травма, он проходил реабилитацию. В последнее время у нас не совпадал график.

– У вас были планы что-то отметить?

– Нет. Мы просто приехали отдохнуть, потому что у него были свои дела. За эти три дня мы можем свои дополнительные дела закрыть.

– Кирилла как давно знаете?

– Лет с одиннадцати. Он для меня как маленький брат. Я его всегда помню таким. Мы с ним не так часто общались, как с Сашей, но постоянно держим связь.

– С Александром Протасовицким как давно знакомы?

– Порядка двадцати лет, мы занимались в одной школе в детстве. Потом я переехал в Москву.

– Были ли негативные моменты в Москве?

– Мы приехали в 00.30 в Secret Room, я там был впервые. Там посидели. Затем в районе 7 утра начали собираться в "Кофемании".

– Что-то употребляли?

– Виски и пиво. Потом уже выпивали только пиво.

– Много?

– Это понятие растяжимое.

– Александру Поздняковене (девушка, которая подсела в машину к Виталию Соловчуку. – Прим. "СЭ") давно знаете?

– С лета 2018 года.

– Расскажите, что предшествовало событиям.

– Когда мы вышли, нам надо было заказать машину. Мне сказали, что Александра села в белый "Мерседес". По дороге, когда мы шли к Кириллу, она ругалась и ругалась. Она озвучила фразу водителя – о том, что он обозвал нас петухами. Она сказала, что села в его машину погреться, думала, что это водитель Саши и Кирилла. Водитель начал ругаться.

– Как вы восприняли эту фразу?

– Я не понял, почему он так сказал. Мы к нему агрессию не проявляли. Мы подошли и спокойно сказали выйти из машины.

– Вы оценили это как оскорбление?

– Конечно. Мы не давали повода для этого. Мы его не видели и не обращали на него внимания.

– Что вы тогда подумали насчет того, кого он оскорбил персонально?

– Меня и Александра (Кокорина – Прим. "СЭ").

– Такое оскорбление унижает мужское достоинство?

– Конечно. Мы его (Соловчука – Прим. "СЭ") не трогали, и царапины не нанесли.

– Повлияло ли на ваше состояние это оскорбление?

– Любой человек не имеет права подойти и сказать, что ты такой-то. Это неправильно, не по-человечески. Я такого себе не позволяю. Я открыл дверь и осознал, что это не наша машина. Я его (Соловчука – Прим. "СЭ") даже не видел.

– Открыли дверь, а дальше?

– Сказал, чтобы он вышел из машины.

– Если бы Поздняковене не сказала, что было в машине, контакт бы с ним состоялся?

– Нет.

– Потом что произошло?

– Я сказал Саше (Кокорину. – Прим. "СЭ"), что нас водитель оскорбил. Мы пошли к машине, но злого умысла не было.

– Вы решение для себя приняли самостоятельно? Кто первый пошел?

– Мое осознанное решение. Мы на тот момент не обращали внимания, что Кирилл (Кокорин. – Прим. "СЭ") и Протасовицкий стоят рядом.

– Правильно понимаю, что до момента подхода к машине вы не обсуждали факт слов Соловчука?

– Не обсуждали.

– Что сделал Соловчук в этот момент?

– Я подошел спросить, повторюсь. Я слышал их диалог, но пытался не влазить. Саша говорит: "Зачем ты так говоришь?" Тот: "Хочу и говорю".

– Своими действиями он желал уклониться от беседы?

– Нет. Он не совсем правильно себя вел. Чтобы произносить такие слова, нужно иметь причины, которых не было.

– Он не отрицал факт оскорблений?

– Нет. Он говорил, что это его мнение.

– Вы намеревались избивать?

– Да нет. Все устали, все планировали покушать. Мы не хотели конфликта. Мне даже было неудобно, что девушка так нагло села в чужую машину.

– Если бы Соловчук извинился перед вами, дальше бы конфликт перешел в физическую стадию?

– Думаю, нет. Если бы он сказал, что произошло недоразумение, мы бы развернулись и ушли.

– Как долго шла беседа?

– Пара минут.

– Почему обхватили подбородок?

– То, что он говорил, не соответствовало ситуации. Мне просто не понравилось, и я обхватил.

– Этим жестом (Соловчук пытался отмахнуться от Мамаева рукой. – Прим. "СЭ") он попытался приостановить нелицеприятные вещи?

– Думаю, да.

– Вы планировали продолжать физические действия?

– Планировали только поехать поесть – ничего больше.

– Что произошло дальше?

– После того, как я его взял за подбородок, он меня ударил, и потом пошли последствия.

– Насколько вы были готовы?

– Боль он причинил. Я не ожидал на тот момент.

– Вы остались стоять?

– Меня Саня (Кокорин. – Прим. "СЭ") держал.

– Удар на ваши действия повлилял?

– Это был шок и угроза.

– Соловчук равен вам по габаритам?

– Не оценивал на тот момент.

– Насколько уверенно он держался?

– Как мужчина. Его слова были не совсем правильны.

– Что дальше?

– Я побежал за ним. Догнал его через некоторое время.

– Что дальше?

– Ударил, он упал. Развернулся потом, наносил удары дальше: по лицу, по телу.

– Что можете сказать о ваших действиях?

– Они, конечно, нехорошие. Извинения я ему приносил. Я беру за себя ответственность за его лечение. Я виноват.

– Вы раскаиваетесь?

– Конечно, хочется, чтобы все кончилось по-человечески. Я со своей стороны постараюсь сделать все, чтобы он (Солвочук. – Прим. "СЭ") забыл эту ситуацию.

– Следствие говорит, что выши действия – хулиганские.

– Хулиганства не было, это смешно. Была ситуация, но побуждений не было. Это было личное.

– Следствие говорит о сговоре. Как относитесь к этому?

– Нас было 10 человек, четверо сидят здесь. Непонятно, почему группа лиц. На протяжении нескольких минут мы ходили возле его машины. Я лично открывал его машину, но никто не собирался избивать его.

– Вы своими единоличными действиями совершили легкий вред Соловчуку?

– Правильно.

– В СИЗО вы давали оценку поступку?

– Тысячу раз перекручивал в голове. Из этой ситуации можно было выйти по-другому. Я говорю про свои действия. Хочется сделать так, чтобы все забыли об этой ситуации.

– Вы переживаете не только за потерпевшего, но и за членов его семьи?

– Конечно. У меня тоже есть супруга, дети.

– В ходе очной ставки было понимание с Соловчуком?
– Что бы я не говорил, нужно время, чтобы человек сам пришел к соглашению. В любом случае, когда-нибудь он придет к взаимодействию. И все будет нормально.

– Расцениваете все как случайное стечение обстоятельств?

– В принципе, да.

Следующий эпизод – хулиганство с применением другого предмета в качестве оружия (эпизод в "Кофемании").

– Ваше отношение?

– Не было сговора. Не было предмета. С хулиганством не согласен. К применению оружия я не имею отношения.

– Почему именно в кафе поехали?

– Мы приехали вчетвером. Вторая часть компании была уже там. Мы покушали, разговаривали, я на тот момент больше слушал. Общался только с этой девушкой.

– В какой части стола вы были?

– Лицом к Паку.

– Как вела себя девушка?

– Она присела рядом со мной, высказывалась о чем-то. Я сначала попросил уйти. Несколько раз сказал, но она не слышала.

– Правильно вас понял, что эти действия были направлены к Шинкаревой?

– Да.

– Вы выражались нецензурной бранью, кричали?

– Нет. Разговаривал, но не кричал.

– Клали ноги на стол?

– Нет.

– Нарушали правила общественного поведения?

– Нет.

– Когда вы пришли, этот зал был обособлен?

– Он был в стороне от центрального зала. Я пришел, там никого не было, только наша компания.

– Видели когда и как пришел Пак?

– Нет. Я увидел его только когда подошел к нему после всех событий.

– Вы наблюдали, как оскорбляли Пака?

– Нет, не слышал сравнений и оскорблений. Я был в полусонном состоянии. Ничего не видел.

– Вы услышали шум, когда наносили удары Паку?

– Сам момент не видел, только шум. Не слышал оскорблений ни в чью сторону. Мы собирались уходить уже. Я услышал шум, поднял глаза. Спокойно встал, не понял, что произошло, потому что все стояли и не было никаких действий. Потом официант встал передо мной, сказал: "Да я разберусь, что произошло".

– Что-то вы ему пояснили?

– Официант меня успокаивал, но я не был заведен. Пака начали все обступать, но не понял, кто что сделал.

– К Паку подходили, общались?

– Спросил: "Что произошло?". Он был эмоционально заведен и не мог конкретно ничего сказать.

– Вы на тот момент не были в курсе, что произошло?

– Нет. Узнал после того, как ребята сказали, что нас обозвал.

– Кого?

– Остальных. Это была нецензурная брань.

– В адрес двух подсудимых?

– Да.

– Потом что вы делали?

– Отошел, пришло много народу, Было много шума. И ничего непонятно.

– На видео видно, что когда общаетесь с Паком, вы что-то показываете жестами. Что?

– Я показываю ему, что спокойно, я ничего не хочу сделать. Я не хотел ничего предпринимать.

– Вспомните, в какой момент появился Гайсин?

– Не помню. Там было много людей – персонал, посторонние. Его увидел, только когда произошла следующая ситуация.

– Опишите ее.

– Я отошел, вернулся назад. Стояли, разговаривали. Потом началась сутолока, и он начал меня отталкивать. Я его ударил.

– Вам вменяют хулиганство. Признаете?

– Его действия повлияли на мои действия. Хулиганства не было.

– Как вы относитесь ко второму обвинению?

– Это было все спонтанно. Связано было с действиями в мой адрес. Я ему удар нанес, потом извинился, правда. Никакого хулиганства не было.

– Что Гайсин делал после вашего удара?

– Ребята скрутили нас. Началась сутолока, и не помню, что произошло.

– Помните, по какой части тела нанесли удар?

– В область лица ладонью.

– Ваш удар мог нанести раны губы?

– Теоретически, да.

– Вы видели действия Кирилла и Протасовицкого?

– Нет.

– Не отрицаете, что вашими действиями вы могли нанести ранку, но не согласны, что вам квалифицируют хулиганские действия по предварительному сговору?

– Да. Я готов нести ответственность за содеянное. На очной ставке принес ему извинения. Надеюсь, мы с ним на свободе встретимся и поговорим. Для меня это большой урок. За свои действия я несу наказания, не дома сижу. Рано или поздно я выйду, и у нас недосказанности не будет. Он мужчина, мог озлобиться на нас. Но время лечит, я постараюсь сделать все, чтобы загладить вину.

– Что-то хотите добавить по обвинениям?

– Я не вижу смысла говорить. Все все понимают. Мы понесли своего рода наказание. Наша работа играть, ваша – вести процесс. Надеюсь, все образумится.

– Какое наказание было бы справедливым для вас?

– Я приму любое наказание. Соизмеримость не хочу даже комментировать или давить на жалость. Любое решение приму.

– Желаете ли вы продолжать спортивную деятельность?

– Конечно. Это единственный источник дохода.

– До какого возраста планировали играть?

– Я в тюрьму не планировал садиться (смеется).

– Ваша тюремная отсидка влияет на вашу карьеру?

– Конечно. Не хочу жаловаться. Насколько повлияет, увидим, когда нас отпустят.

– В СИЗО имеете возможность поддерживать физическую форму?

– По-максимуму стараемся поддерживать форму. Спасибо за это. Но все равно многого не хватает.

– Вы как-то стараетесь в СИЗО помогать остальным?

– Не считаю, что нужно в этом деле говорить о моей хвальбе. У каждого из нас есть много характеристик. Мы много что делаем во благо, но это не касается того, что мы сделали потерпевшим, это нас не оправдывает.

– Добровольной ли была ваша явка на следствие по делу?

– Это был смешной момент. По телевизору говорили, что мы в федеральном розыске. Но мы звонили в ГСУ, и там нам говорили, что дело еще не открыто. Куда нам ехать? Мы с 10 октября с 10 утра звонили в органы, затем пришли и предъявили им претензии. Мы сами приехали, каждый сам.

– Что-то хотите добавить?

– Тяжело сказать. Я с судьей никогда не общался. Надеюсь, что гособвинитель не усомнится в моих показаниях.

Вопросы адвоката Ромашова

– Видели, когда двигались к Соловчуку, что Александр Кокорин бросал что-то в машину?

– Нет, не видел.

– Видели ли вы, что Александр Кокорин наносил удар Соловчуку?

– Нет. Ничего не видел.

Вопросы прокурора Тарасовой

– Девушку (Поздняковене. – Прим. "СЭ") вы знали давно?

– С лета 2018 года.

– Как часто общались?

– Довольно часто.

– Насколько доверительные отношения были?

– Достаточно.

– С вами она делилась личными переживаниями? В тот момент, когда вы забрали ее из машины, вы сказали, что она возмущалась, негодовала?

– Она негодовала из-за того, как так можно было говорить. Потом, когда ее вел, понял, что произошло что-то в машине Соловчука.

– Она в каком состоянии находилась?

– Если сказать о том, что мы были свежие – это лукавство.

– Как она приехала в "Эгоист"?

– Со мной. Мы заказывали машину.

– На какой машине ездит водитель Александра Кокорина?

– Не знаю.

– Когда вы вынудили эту девушку сказать, что вас кто-то оскорбил в машине, насколько вы доверяли ее словам?

– Судя по моим действиям, полностью.

– Допускаете ли возможность, что она что-то не поняла, в чем-то соврала?

– Когда мы подошли к водителю пообщаться, мы не стали его сразу бить. Его ответы на поставленные вопросы подтвердили ее слова. Если бы он сказал "вы меня не так поняли" – ничего бы не было. Я не без оглядки побежал его бить.

– В чем выразилась агрессия до того, как вы его взяли рукой?

– Физически – никак, только словами.

– Когда был эпизод с Гайсиным, вы показали ладони. Что означает этот жест?

– Отсутствие физических действий.

– До того, как между вами начинается конфликт, Соловчук на видео сделал такой же жест...

– Он не совсем такой сделал.

– Он сделал именно такой.

– Мы можем включить видео...

– Можем, - прокурор замешкалась.

– Он не пытался никаким образом избежать конфликта. Не было никаких возгласов, что это неправда.

– Этот жест вы не можете прокомментировать?
– Когда я делаю жест, я могу его прокомментировать. Со стороны другого человека – не могу.

– Если вас начнут трогать тактильно, какая у вас реакция?

– Если один на один – то одна реакция, если против нескольких – другая.

– Почему вы тогда ударили Гайсина?

– Я почувствовал для себя угрозу.

– Понимали ли вы, что, прикасаясь к человеку, возможно, последует какая-то реакция?

– Безусловно. И она последовала.

– Как Соловчук ударил?

– Не знаю. Мой взгляд был направлен на лицо. Я не мог подумать в тот момент, наверное, что он мог нанести мне удар. Я бы не нанес удар, стоя против нескольких молодых людей.

– Перед тем, как взяли Соловчука за челюсть, ваши руки были опущены вниз. Какой жест он должен был сделать, чтобы нанести удар в подбородок?

– Подбородок – самый легкий удар при опущенных руках.

– У него ладонь уходит вниз, чтобы вас оттолкнуть. Как?

– Задам вам вопрос: как моя голова отклонилась в сторону, а не на плечо?

– Нельзя мне вопросы задавать. Находились ли вы в состоянии алкогольного опъянения?

– Да, я пил в ту ночь.

– Он (речь о Соловчуке. – прим. "СЭ") весит 108 килограммов. После удара вы всего лишь отклонились?

– Я не говорю, что я потерял сознание. Я говорю о том, что я получил удар и отклонился. Вы же смотрели видео: Кирилл, когда бежал, отлетел от Соловчука на два метра.

– Слово "петух" конкретно для вас каким образом было оскорбительным?

– В нормальных мужских отношениях слово "петух" считается оскорблением. Ты не можешь просто так назвать человека за спиной.

– Если вы почувствовали угрозу после удара Соловчука, почему продолжили наносить удары?

– Потому что находился в шоковом состоянии, неправильно оценил ситуацию. На тот момент это был эмоциональный всплеск.

– От чего вы шок испытали?

– От удара.

– Видели, что Бобкова ложилась на него?

– Я не видел. Не могу утверждать, что она не говорила ничего.

– Что говорил Соловчук?

– "Хватит".

– Почему вы ударили его, когда он встал?

– Можно сейчас придумать, но я не могу сказать.

– Он оскорбил?

– Нет.

– В мужском ли понятии избивать человека, который лежит?

– Я уже сказал: можно было избежать этой ситуации с самого начала. Не хочу себя оправдывать. Не юлю, я не придумываю. Говорю только правду. Очень хочу сделать все, чтобы все забыли эту ситуацию.

– Почему вы упали?

– Споткнулся. Плюс телефон выпал, я его поднимал. Совпадение или нет?

– Вы с ноги в лицо Соловчука били?

– Нет.

– Что там вы увидели?

– Он стоял, отклонившись, держался за лицо.

– Кто-нибудь из подсудимых пытался предотвратить ваши действия?

– Я слышал о попытках предотвратить конфликт в мой адрес, меня оттаскивал Кокорин Саша.

– В какой момент?

– Изначально.

– Конкретно?

– Когда я побежал, он крикнул: "Остановись".

– В какой момент было?

– Когда я побежал.

– Соловчук что делал?

– Бежал.

– И в этот момент вы слышали Кокорина?

– Он мне изначально так говорил. Откуда он кричал, я не могу сказать.

– Вокруг вас находились люди?

– Наверное, судя по видео, да.

– Что дальше?

– Я просто бежал. Увидел, что он (Соловчук. – Прим. "СЭ") Кирилла свалил с ног. Потом я ударил его, он упал, и я начал дальше наносить удары. Я не смотрел, кто наносил ему удары.

– Какая была необходимость наносить удары по машине Соловчука?

– Насколько знаю, машина не проходит по уголовному делу. Мне не хотелось наносить ему удары, потому что понимал, что это неправильно. С учетом этого наносил удары по машине.

– В этот момент он просил остановиться?

– Я слышал, что он кричал, что это не его машина, но прекратить бить не говорил.

– Вы удары других подсудимых видели?

– Два удара Протасовицкого видел.

– Почему его не остановили?

– Я не находился рядом с ним. Я был за перилами, когда он наносил два удара, между нами было 115 метров. Я не мог на него повлиять.

– Какие были нанесены вам телесные повреждения?

– Я не проводил медэкспертизу. Полгода прошло, не помню, какие болевые ощущения были. Челюсть не была сломана. Надеюсь, вас не бьют, конечно. Но вы можете представить какие были боли после удара в челюсть. Если бы он ударил с размаху, то наверное...

– Как долго у вас были болевые ощущения? В кафе были эти ощущения?

– Были.

– Вам это кушать не мешало?

– Вам синяк на руке будет мешать кушать? Покушал чуть-чуть.

– Правильно понимаю, что с теми болевыми ощущениями вы ни в какие медучреждения не обращались?

– Правильно.

– Вы видели в этом же зале других людей?

– Я в правый дальний угол не смотрел, обращал внимание на наше место.

– Сам удар стулом видели?
– Не видел и даже не слышал, из-за чего это произошло. Все эти скоротечные действия перед ударом стулом увидел на видео. Я там (в "Кофемании". – Прим. "СЭ") практически спал.

– До вашего удара Кокорин-старший нанес удар Паку через Гайсина. Этот удар видели?

– Нет. Передо мной находились еще какие-то люди, среди них был Гайсин. Обзор мне еще закрывал Пак. Не мог определить, кто еще стоял – менеджер, управляющий, официант. Из-за этого я не понял, почему Гайсин начал меня отталкивать. У меня нет агрессии к Паку. На видео видно, что мы в полуметре находимся с Паком друг от друга, и что никаких действий нет. Он сам это подтверждает. У меня не было никаких хулиганских побуждений ни к кому из потерпевших.

– Гайсин вас оскорблял?

– Нет.

– Он в вашем присутствии кого-то оскорблял?

– Там все выражались нецензурно, в том числе потерпевшие. Каждый из 15 мужчин что-то говорил.

– Каким образом он вас схватил за куртку?

– Он начал меня отталкивать. Я видел часть головы Пака, потому что Гайсин меня отталкивал. Я не понял, почему он начал так делать, потому что мне казалось, что конфликта уже не было.

– Почему тогда вы нанесли удар?

– Почувствовал, что будут действия в мой адрес.

– Каким образом пытались найти Соловчука?

– Обзванивали больницы 8 октября. Никаких сведений никто нам не дал.

– Вы знали, что ситуации с Паком дадут ход?

– Нет. На айфоне пушом выпало, что Кокорин и Мамаев избили чиновника. На тот момент не было мысли, что кто-то даст ход. Я тогда думал, что надо с ними встретиться и принести извинения.

– Вы отрицаете, что пили алкоголь?

– Я вам четыре раза сказал, что пил. Я при допросе адвоката это уже сказал.

– Очная ставка с Соловчуком проводилась? Показания те же даете?

– Ставка была. Более-менее то же самое говорил тогда. К запятым только можно придраться, вот и все. Следователь мне не задавал так много вопросов, как сегодня прозвучало.

– Не отрицаете, ли вы, что все видео проходят с вашим участием?

– Конечно, не отрицаю.

Вопрос адвоката Бушманова

– На момент явки к следователю, у вас были болевые ощущения подбородка и заявляли судмээкспертизу?

– По-моему, да.

Вопросы судьи Абрамовой

– Была вероятность, что вам бы попался знакомый личный водитель?

– У меня 96 процентов друзей ездят с водителями.

– С чего эта девушка взяла, что должен был приехать водитель?

– Мы вызывали такси, и она могла так подумать.

– Но это такси, а не личный водитель.

– Сейчас можно заказать такси, и тебе не скажут, что это именно такси. Есть много программ, где можно выбрать "Мерседес" или "Минивэн".

– Повторите, что сказал Соловчук Александре.

– "Я таких петухов не вожу".

– Кому были адресованы эти слова?

– Как минимум, Александру Кокорину.

– Как вы об этом догадались?

– Так как вряд ли Соловчук знал Протасовицкого.

– Это слово было обращено к Александру, так как Соловчук его узнал?

– После того, как отвел девушку в машину, я подошел к нему и сказал: "Почему ты считаешь, что Кокорин петух?". Если бы это было не так, он бы сказал, что вы неправильно поняли. Он этого не отрицал.

– Если оскорбление прозвучало в адрес Кокорина, почему пошли к нему разбираться?

– Я не пошел с ним разбираться, хотел поинтересоваться.

– Зачем вы вообще шли? У Кокорина бы спросили, нуждается ли он в вашей защите. А Кокорин не вмешивался в эту ситуацию?

– Эта ситуация не была конфликтной. Идя туда, я не думал, что будет то, что произошло. Задал такой вопрос, потому что подумал, что девушка что-то не так поняла. По крайней мере, если бы он этого не говорил, он бы об этом сообщил.

– Он потом повторил эти слова?

– Он сказал, что это мое мнение. Диалог начался с этих слов.

– А дальше вы о чем с ним разговаривали?

– Саша с ним разговаривал. Я отошел чуть правее от Саши. Я уже не слышал.

– Вам не показалось на видео, что вы несколько раз пытались прикоснуться к Соловчуку?

– С учетом диалога, который состоялся, может быть, Саша в тот момент почувствовал, что конфликт может перерасти во что-то другое.

– Зачем руки к Соловчуку протягивали?

– Я не хотел мириться с тем, что он говорит. Саша спрашивает: "Объясни, почему ты так считаешь?" Он говорит, что это его мнение.

– Так руки зачем к нему тянули?

– Чтобы после этого поменял свое мнение и извинился, принял свою ошибку. Наверное, в связи с этим.

– Когда Гайсин взял вас за одежду, вы к нему как стояли?

– Практически лицом. Он схватил рукой и начал меня отталкивать назад. И кричал что-то типа: "Успокоились!" Хотя мы стояли рядом и никаких действий не совершали.

– Он вам что-то говорил?

– Не помню, была или не была нецензурная брань, но говорил он во множественном числе – чтобы отошли.

Вопросы адвоката Бушманова

– Александра уточняла, что Соловчук – именно водитель Кокорина?

– Не помню. Не хочу повторять.

– Вас оскорбило, что близкого человека обидели?

– Да, мне было неприятно.

– Почему потерпевший говорит абсолютно другое? Какие у него основания оговаривать?

– Я говорю, что в части побоев я свою вину признаю. Что бы он ни сказал, я свою вину признаю. Зачем мне его оговаривать. И так человек пострадал. Зачем мне говорить глупости.

Вопрос адвоката Стукаловой

– Почему Соловчук, узнав, что на него напали Кокорин и Мамаев, сообщил полицейским, что это были неизвестные?

– Это был бы с моей стороны оговор. Не хочу предполагать.

Положение команд
Футбол
Хоккей
И В Н П +/- О
1
Зенит 16 12 3 1 34-7 39
2
Краснодар 16 11 5 0 34-9 38
3
Локомотив 16 11 1 4 32-23 34
4
Спартак 16 9 4 3 30-14 31
5
Динамо 16 9 4 3 32-18 31
6
ЦСКА 16 8 3 5 25-12 27
7
Рубин 16 6 4 6 20-22 22
8
Ростов 16 5 5 6 22-27 20
9
Пари НН 16 4 4 8 15-27 16
10
Акрон 16 4 4 8 19-33 16
11
Динамо Мх 16 3 7 6 9-14 16
12
Кр. Советов 16 4 3 9 15-24 15
13
Химки 16 2 7 7 18-30 13
14
Факел 16 2 7 7 11-24 13
15
Ахмат 16 1 6 9 14-31 9
16
Оренбург 16 1 5 10 16-31 8
Результаты / календарь
1 тур
2 тур
3 тур
4 тур
5 тур
6 тур
7 тур
8 тур
9 тур
10 тур
11 тур
12 тур
13 тур
14 тур
15 тур
16 тур
17 тур
18 тур
19 тур
20 тур
21 тур
22 тур
23 тур
24 тур
25 тур
26 тур
27 тур
28 тур
29 тур
30 тур
22.11 19:00
Рубин – Акрон
3 : 0
23.11 12:00
Оренбург – Зенит
0 : 1
23.11 14:15
ЦСКА – Ростов
1 : 2
23.11 16:30
Химки – Краснодар
2 : 2
23.11 18:00
Спартак – Локомотив
5 : 2
24.11 14:00
Кр. Советов – Ахмат
2 : 1
24.11 16:30
Факел – Динамо
1 : 1
24.11 19:00
Пари НН – Динамо Мх
0 : 0
Все результаты / календарь
Лидеры
Бомбардиры
Ассистенты
ЖК
Г
Манфред Угальде

Манфред Угальде

Спартак

12
Алексей Батраков

Алексей Батраков

Локомотив

10
Джон Кордоба

Джон Кордоба

Краснодар

8
П
Маркус Вендел

Маркус Вендел

Зенит

8
 Бителло

Бителло

Динамо

6
Кладуио Луис Родригес Клаудиньо

Кладуио Луис Родригес Клаудиньо

Зенит

6
И К Ж
Муталип Алибеков

Муталип Алибеков

Динамо Мх

7 1 1
Данила Прохин

Данила Прохин

Оренбург

13 1 5
Фернандо Костанца

Фернандо Костанца

Крылья Советов

11 1 3
Вся статистика

Olimpbet awards

Кубок года по футболу

Новости