"В память об Озерове начинаю репортаж его словами: "Говорит и показывает…" Орлову исполнилось 74 года

 

Геннадий Орлов. Две ночи на диване Бродского

Лавров

– Мы общались с футболистами, которые застали вас в "Зените" и ленинградском "Динамо". Говорят: "Генка Орлов? Умненький игрок, но тихоход". А вы в интервью рассказываете, что стометровку бежали за 11,2. Кому верить?

– Вы о Васе Данилове и Саше Ракитском? Читал. Ребята, я не обманываю! Играл крайнего нападающего, обладал приличной скоростью. Десятый класс заканчивал в Сумах. На Спартакиаде школьников назабивал голов, меня заметил Алексей Парамонов и пригласил в юношескую сборную СССР, которая готовилась к чемпионату Европы в Румынии. Алексей Александрович – интеллигентнейший человек. Представляете, с нами, мальчишками, был на "вы"!

– В Румынию вас, кажется, не взяли.

– Совершенно верно. Провел месяц на сборе в Краснодаре. В контрольном матче с финнами выпустили во втором тайме. На стадионе всю игру работал репродуктор. Переполняли смешанные чувства. Радость от дебюта и тревога – а вдруг война?

– Какая?

– Третья мировая! Это ж 1962 год, разгар Карибского кризиса! По всему городу были включены репродукторы. Помню те дни – страшное напряжение, ожидание войны, каждое сообщение Левитана люди слушали, затаив дыхание.

– С юношеской сборной не сложилось, зато позвали в харьковский "Авангард".

– Так раньше "Металлист" назывался. Я не только хорошо бежал, но и был техничным, здорово исполнял "стандарты". С углового закручивал мяч в ворота!

– Как Лобановский?

– Ну да. "Сухой лист". Натренировать этот удар несложно – было бы желание да терпение. Летом 1966-го рванул в "Зенит", успел сыграть пять матчей. Потом травма приводящей мышцы, надрыв в трех местах. Восстановился, но скорость потерял. Главное ушло! Вот тут Данилов и Ракитский правы. А Васе я благодарен.

– За что?

– В новой команде освоиться было непросто. Ветераны во главе с Завидоновым и Бурчалкиным встретили холодно. Видели во мне конкурента, пас не давали. Данилов – единственный, кто регулярно снабжал мячом, да и вообще молодых поддерживал. Классный игрок, основной защитник сборной на чемпионате мира 1966-го. Вася опередил время.

– В смысле?

– Его критиковали за то, что любит подключаться к атаке, носится от флажка до флажка. Сегодня для крайнего защитника – это норма.

– В 90-е уже вы Данилову помогли.

– За бронзу чемпионата мира лишь он не получил "заслуженного". Парень добрый, скромный, но обидчивый. Разругался с тренером "Зенита" Фальяном, развелся с женой, оставил ей квартиру и уехал в Новгород. Опустился. Связался с компанией, попал в тюрягу. Сам мне говорил – стоял на шухере, когда его дружки квартиру грабили… Через много лет случайно увидел Данилова, бедного, всеми забытого. Начал выяснять, почему до сих пор у него нет звания. До Колоскова дошел!

– Что Вячеслав Иванович?

– "Без ходатайства из Санкт-Петербурга присвоить не можем". Я к Толе Васильеву в Спорткомитет, он тоже с Даниловым в "Зените" играл. Уперся: "Как просить за человека, который был в тюрьме?!" – "Толя, это разные вещи. Да, оступился, отсидел. Но игрой-то заслужил".

– Убедили?

– Нет. Тогда рассказал о Васе в своей программе на "Пятом канале". Утром звонит депутат: "Про Данилова правда?" – "Разумеется". В Москве через Тягачева быстро решил вопрос. Советский Союз развалился, поэтому Вася стал первым заслуженным мастером спорта России… Про мебель историю слышали?

– Нет.

– Несколько лет назад стоит с ветеранами на "Петровском". Подходит Алексей Миллер: "Как дела?" Завидонов кивает на Данилова: "Да вот, ремонт в квартире сделал, а на мебель не хватает…" Миллер сразу: "Сколько нужно?" Вася мнется: "Миллион" – "Долларов?" – "Рублей!" Алексей Борисович звонит генеральному директору "Зенита" Митрофанову, объясняет ситуацию. Клуб тут же выделил деньги.

– Вам квартиру в Ленинграде дал "Зенит"?

– "Динамо". Первые месяцев пять с женой, актрисой театра Комиссаржевской, ютились в общаге на стадионе. Как у Высоцкого: "Система коридорная, на тридцать восемь комнаток всего одна уборная…" За стенкой жил Юра Тармак, будущий олимпийский чемпион Мюнхена-1972 по прыжкам в высоту. А у меня к 26 годам стерлись межпозвоночные диски, вылезла грыжа. Плюс в детстве переболел желтухой, это отразилось на печени. Врачи рекомендовали снизить нагрузки. С футболом пришлось закончить.

– Старые травмы дают о себе знать?

– В марте стукнуло 71, но возраста не чувствую. Раз в неделю обязательно баня, массаж. Кручу велосипед, хожу с палочками.

– Скандинавская ходьба?

– Да. В России она только набирает популярность, а в Финляндии эти палочки купил давным-давно. Когда идешь с ними – спина не болит… Всерьез меня прихватило в 1997 году. "Скорая" увезла с подозрением на инфаркт. Оказалось – стенокардия. Кровь не поступала в сердце равномерно. Я с трудом поднимался на второй этаж, гуляло давление. Друг оплатил операцию в Париже.

– Хороший друг.

– Вадим Сомов, бизнесмен, экс-президент федерации водного поло России. Для меня-то 10 тысяч долларов по тем временам – гигантская сумма! Вставили стент в коронарную артерию. Уже девятнадцать лет – никаких проблем. А Вадим и Кириллу Лаврову помог. Фактически продлил жизнь на полгода.

– Каким образом?

– Тоже дружил с Кириллом Юрьевичем, вместе навещали его в Первом Медицинском институте. Выглядел Лавров ужасно. Бледный, худой, голос слабый. Нас увидел – глазки заблестели. Первый вопрос: "Как там "Зенит", Гена?" Я начал рассказывать.

– А он?

– Улыбнулся: "Представляешь, ко мне заходили Фурсенко с Адвокатом, наговорили теплых слов. Сразу настроение поднялось!" Я подумал: "Какой молодец Фурсенко, что привел Дика". Но обстановка была пропитана скорбью. Смотрели на Лаврова и понимали – дни его сочтены. В коридоре врач сообщил: "Организм выработал ресурс. Преклонный возраст, онкология". А Вадим купил уникальный немецкий препарат. Невероятно дорогой. Лаврову полегчало, выписали. Прожил еще полгода, причем играл спектакли, ездил за границу.

– Закрутил со студенткой роман.

– Это Настя, костюмер БДТ. Его последняя любовь. К тому моменту Лавров овдовел. Жить один физически не мог, болел, за ним надо было ухаживать. Настя посвятила себя ему, разделила с ним самые трудные минуты. Относилась настолько трепетно, что никогда об этой девушке не скажу плохого слова.

 

Геннадий Орлов: "Видимо, мой голос не сильно раздражает зрителей"

Озеров

– Юбилеи идут за вами по пятам. В прошлом году – 70-летие, в этом – золотая свадьба.

– С Наташей познакомился в Харькове в феврале 1966-го, а 22-го мая – расписались. В день матча "Авангарда" с "Днепром". Сопровождал меня в загс Виталий Зуб, начальник команды. Когда мне протянули бокал шампанского, он руками замахал: "Ты что! Сегодня игра!" Но я бы и так пить не стал. Поцеловал Наташу, она с мамой пошла домой. А я с Зубом – на стадион. Очень хотел гол забить, но сыграли 0:0. Дальше – выходной, собрал ребят на базе "Авангарда" в Пятихатках, отметили.

– Пятихатки – это что?

– Поселок на севере Харькова. Там физико-технический факультет. Позже выяснилось, что рядом с базой под землей был полигон, где впервые в СССР расщепили атомное ядро искусственно ускоренными частицами.

– Жена – актриса?

– Как и ее мама, которая работала в Харьковском драмтеатре. Когда переехали в Ленинград, Наташу сразу взяли в театр Комиссаржевской. Служит там до сих пор.

– Вы однолюб?

– Да. Хотя расставались года на полтора. Встречаю Юру Овчинникова, фигуриста. Рассказываю, что развелся. Он пожимает плечами: "И я разводился. Потом сошлись – живем прекрасно". У нас с Наташей то же самое!

– На юбилей кто-нибудь удивил подарком?

– Сюрприз на 60-летие никто не переплюнул. Рано утром звонок в дверь. Открываю – на пороге женщина в зеленоватой форме. Фельдъегерь: "Геннадий Сергеевич Орлов? Распишитесь". Вручает телеграмму от президента страны. Я, конечно, знаком с Путиным, но не так близко, чтоб рассчитывать на персональное поздравление. Самое смешное – едва на сайте правительства опубликовали эту новость, меня завалили телеграммами остальные руководители. Спортивные и не только. Синдром инерции!

– Тоже с фельдъегерями?

– Нет. Почтальон приносил.

– Вы верующий человек?

– В церковь захожу, свечки ставлю. В ангела-хранителя верю. Я автомобилист, сколько на дороге возникало ситуаций!

– Например?

– Дача у меня была в Приозерском районе. Еду на "Жигулях", мне б приостановиться. Но выезжаю на главную дорогу – проскочив под самым носом у огромной военной машины. Разделил нас метр. Видел испуганные глаза солдата за рулем, он оцепенел, не тормозил. Летел с бешеной скоростью – я почувствовал, что смерть пронеслась мимо. Холодок такой…

– Повезло.

– А в 1978-м с женой попал в автокатастрофу. Ехали в "газике" документального кино, Наташа впереди, я за водителем. На углу Бассейной и Космонавтов, где строился СКК, в нас влетел грузовик. Парень-белорус, 26 лет – пьяный! Половина седьмого вечера!

– Чем закончилось?

– Три раза наш "газик" перевернулся. Неподалеку троллейбусная остановка, народ набежал, все помогают. Жена вылетела через лобовое стекло. Разбила голову. Я оказался под дугой, на которую крепится брезент. Зажала мне живот. Казалось, сильный вздох – и все внутри порвется…

– Кошмар.

– Люди приподняли машину, я выбрался сам. Хотя вылезла наружу сломанная кость. Из-за этого не полетел на чемпионат мира по водным видам спорта в Западный Берлин.

– Главное – живы.

– Мы с женой в больнице, а кинорежиссер Виктор Садовский привел ко мне Николая Озерова! Это произвело фурор! Вся больница приходила в мою палату: "Правда, что здесь был Озеров?"

– Протаранивший вас белорус уцелел?

– Да. Его посадили лет на пять. А водителю нашему руку обрубило! Я помню ощущения, когда переворачиваешься в автомобиле. Боли нет вообще, только шок. У меня была клиническая смерть, полностью отключился. А потом вернулся, организм оказался сильный. Зато накрыло безразличие ко всему вокруг. Апатия. Приход Озерова немножко встряхнул.

Николай Николаевич – добрейший человек, каждому помогал. Я слова матерного от него не услышал за всю жизнь. Вы знаете, как его выгнали с телевидения? Как повели себя коллеги, которых он же выводил в эфир? Это ужасно!

– Вещи Озерова вынесли в коридор.

– Да, сказали: "Освободите кабинет". Ушел он с одним портфелем, ничего брать не стал. Встретил в этот момент моего товарища Эрика Серебряникова: "Представляешь, выгнали…"

– Вас как утешил в больнице?

– Подумал, что из-за сорвавшейся командировки такой хмурый: "Ген, ну что ты? Еще наездишься, я обещаю". А это была первая командировка в западную страну! С суточными!

– Вы же тем летом побывали в Аргентине на футбольном чемпионате мира.

– За свой счет! Как пишущий журналист, в составе туристической группы, организованной Спорткомитетом. Заплатил 1100 рублей. Деньги собирал по друзьям и знакомым. Чтоб "отбить" поездку, назад тащил магнитофоны, кожаное пальто, которое в Ленинграде продал за тысячу.

А в память о Николае Николаевиче сейчас всегда начинаю репортаж его словами: "Говорит и показывает…" Это дань уважения выдающемуся комментатору.

Полностью "Разговорм по пятницам" с Геннадием Орловым можно прочитать здесь