В СССР лимитировали и ничьи

В заключительной части «Летописи» я обычно подбиваю итоги сезона: называю обладателей призов большого футбола, публикую списки 33 лучших советских футболистов и десяти судей, после на бегу (ускоряясь на отдельных участках дистанции) рассказываю о всесоюзных турнирах второго и третьего плана — детско-юношеских и рабоче-крестьянских. Газетные мощности (отпущенная мне полоса, заметно в последнее время постройневшая) не в состоянии справиться со все возрастающим потоком информации. Из-за чего не успеваю сообщить читателям результаты плебисцитов двух футбольных еженедельников — советского и французского. Проводятся они в канун Нового года и знакомят с победителями с наступлением следующего. Открывая на страницах «СЭ» новый футбольный сезон, на смягчающие обстоятельства не ссылаюсь и с чувством вины, испытывая угрызения совести, погашаю прошлогодние долги.

Кипиани — лучший футболист 1977 года

С 1964 года еженедельник «Футбол» (переименован в 1967-м в «Футбол-Хоккей») по результатам голосования журналистов называет сильнейшего в СССР игрока. В 1977 году поистине демократические выборы организовали в 14-й раз. Прежде побеждали только москвичи и киевляне. Командой лидировала с минимальным перевесом Москва — 7:6, в личном зачете шеренгу из девяти лауреатов возглавлял киевский динамовец Олег Блохин: три победы, причем кряду. Дважды конкурс выиграли торпедовцы Валерий Воронин и Эдуард Стрельцов. По одному разу предпочтение отдавали одноклубникам Блохина — Андрею Бибе, Владимиру Мунтяну и Евгению Рудакову, а также москвичам Евгению Ловчеву («Спартак»), Альберту Шестерневу и Владимиру Астаповскому (оба — ЦСКА).

В декабре 1977 года откликнулись на предложение редакции «Футбола-Хоккея» принять участие в плебисците 157 журналистов из 98 изданий газет и журналов, ТАСС, АПН, радио и телевидения. Каждый вписывал в анкету фамилии троих футболистов. За первое место начислялось три очка, за второе — два, за третье — одно.

Впервые победа досталась тбилисцу. Лучшим футболистом ушедшего года признали Давида Кипиани. Набрав 323 очка (81 первое место, 29 вторых и 22 третьих), он значительно опередил ближайшего преследователя, Олега Блохина, получившего 198 очков (34+39+18). Третий — вратарь «Шахтера» Юрий Дегтярев, 171 (24+29+41). Любопытно, из первых 11 футболистов укомплектовался состав сборной СССР, максимально приближенный к реальному (в скобках — итоговое место в плебисците): Юрий Дегтярев (3), Тамаз Костава (10), Анатолий Коньков (4), Александр Бубнов (5), Александр Маховиков (11), Владимир Бессонов (6), Манучар Мачаидзе (9), Леонид Буряк (8), Юрий Чесноков (7), Давид Кипиани (1), Олег Блохин (2). Доминируют динамовцы: Киева (4), Тбилиси (3), Москвы (2), по одному представителю «Шахтера» и ЦСКА.

Лучшая в Европе — сборная ФРГ

Парижский еженедельник France Football построил в одну шеренгу европейские сборные по порядку номеров — с 1-го по 32-й. При распределении мест руководствовался прежде всего значимостью матчей, местом их проведения, силой соперников, естественно, результатом и качеством игры. Первые два места заняли финалисты чемпионата мира 1974 года, причем в том же порядке — ФРГ и Голландия. Третья — Испания.

Сборная СССР со скромной, незавидной прошлогодней десятой позиции, не соответствующей нашим ожиданиям и амбициям, отступила на 12-ю-13-ю и оказалась в соседстве с Польшей. Вопросы к французам возникнуть могли, поскольку внешне наши показатели смотрелись симпатичнее: Польша: +6=2-5, 22-21. СССР: +5=2-3, 17-8. К тому же в очной встрече мы поляков разгромили — 4:1. Убедительно обыграли сильную Югославию (4:2) на ее поле, а на выезде сыграли вничью с вице-чемпионом Голландией и Францией.

Наши претензии организаторы легко могли парировать резонными, исключающими подозрения в предвзятости доводами: все так, но Польша была лучше, убедительнее в отборе к ЧМ-1978 (две победы и ничья), задачу выполнила и получила билет в Аргентину на финальный турнир. А вы (то есть мы) туда не попали, уступили венграм и грекам. Локальные успехи в товарищеских матчах не могут компенсировать неудачи в официальных. Возразить нечем. Потому и не спрашивали.

«Странная предопределенность исхода матчей»

Канун Нового года (футбольного сезона) обостряет надежды людей (болельщиков) на исполнение сокровенных желаний, мечты, счастья, любви, благополучия, улучшение жизни. Многолетний негативный опыт оптимизма не уменьшает: ожидание праздника неистребимо. Не считаю нужным развивать тему в масштабах страны. Я о футболе.

Получив в начале нулевых одобрение редакции «СЭ», я с энтузиазмом взвалил на себя тяжелый груз, взялся за описание главных событий внутренней и международной жизни советского футбола с середины 1930-х годов, со времени рождения двух главных в стране турниров — чемпионата и Кубка СССР. Волоку ношу уже более полутора десятка лет, и с каждым годом нести тяжелее. Не физически — морально. Со временем, когда пересек границы 1960-х, энтузиазма поубавилось: был вынужден отвлекаться на околофутбольные дела, непосредственно к игре не относившиеся. Умалчивать о них, ретушировать реальную картину, писать ее только светлыми красками было бы непорядочно. Стиль (пусть никогда не держал в руках кисть) предпочитаю классический, метод — реализм критический.

Петр Чаадаев, болезненно относившийся к существующим в России порядкам, говорил: «Я не научился любить свою родину с закрытыми глазами и с запертыми устами. Я ругаю Россию, потому что люблю ее». Истинные патриоты, имеющие глаза и уши, способные выражать любовь к отечественному футболу, не могли не видеть — он заболел, подхватил опасную инфекцию. Вакцины в СССР (как и в 1970 году, когда посетила страну нежданная, незваная гостья — холера) не оказалось. Эпидемия разрасталась и к середине 1970-х преступное бездействие «министерства здравоохранения» и лечащего медперсонала, которые в борьбе со смертельной опасностью использовал средства бесполезные, эффекта припарок для воскрешения покойников, загоняли болезнь во внутрь. Перевожу с языка Эзопа на общедоступный. Наш футбол постигла беда: явление позорное, оскорбляющее великую Игру и ее поклонников, — жульничество, фиксация результатов еще не сыгранных матчей между заинтересованными сторонами. Участвовали в грязных играх руководители команд, тренеры и футболисты.

Поощряемые безнаказанностью, мухлевали цинично, открыто. Людей не обманешь. В народе называли матчи с гнильцой договорняками. Функционеры высших спортивных инстанций не решались называть вещи своими именами, стыдливо опустив очи долу, журили махинаторов, тщательно подбирая слова, укоряли их в «уклонении от спортивной борьбы» или в «неуважении к зрителям». Кто-то из их среды, с задатками писательского дара, удивил читательскую аудиторию фразой шедевральной: «Странная предопределенность исхода некоторых матчей». Блеск!

Наиболее смелые и решительные журналисты, не столь щепетильные в выборе формулировок, говорили как есть, договорные игры называли договорными.

Технология подпольного производства

О первой серьезной попытке бороться с договорными ничьими (договаривались не только о ничьих, но и добровольной сдаче двух очков), неуклюжей, бессмысленной, декоративной, обреченной на провал, мы довольно подробно в свое время рассказывали. Коротко в преддверии сезона-1978, когда совершили вторую, столь же нелепую, напомню о потугах начальства пятилетней давности.

Масштабы миротворческой деятельности пацифистов в начале 1970-х вызвали рост народного недовольства. Возмущались, преодолевая цензурные препоны, и журналисты. Пришлось физкультначальникам как-то реагировать на разгул договорных игр. Чтобы волков (общественность) успокоить и овец (жуликов) в целости сохранить, прибегли к эксперименту над живыми людьми. Перед началом чемпионата-1973 предупредили клубы высшей лиги: отныне за ничью очко получит одна команда, победившая в серии послематчевых пенальти.

Глупый, никчемный эксперимент завершился (и к гадалке не ходи) ожидаемо — крахом. Процент ничьих сократился, но зла не искоренил. Власть, несмотря на недовольство и решительные протесты подопытных, продолжала упорствовать. Раз верхи не посчитались с мнением народа, взбрыкнули низы. Организованная борьба против экспериментаторов завершилась успешно: вскоре после начала следующего чемпионата ничью в правах восстановили. И тут же производство, избавленное от «налогообложения», резко возросло: кривая поползла вверх и с прошлогодних 27,50% достигла в 1974-м отметки 36,25. Дело не в количестве, смущал процент недоброкачественного товара.

Однако ОТК вновь охватила глубокая депрессия. Надзиратели смотрели на происходящее с отсутствующим взором, чем не преминули воспользоваться «цеховики», раскрутившие в 1977 году подпольную продукцию на недосягаемую доселе высоту — процент ничьих возрос до 44,58. Едва ли не каждый второй матч первенства завершился миром!

Возмущающиеся трудящиеся писали в редакции партийных и спортивных газет гневные письма. Открыто негодовали журналисты (некоторая их часть). С мнением по этому поводу Виктора Понедельника, Льва Филатова, Льва Лебедева, Олега Кучеренко и других я успел вас ознакомить. Забил тревогу и Владимир Перетурин: «107 ничьих было зафиксировано в 240 матчах первенства... Более миролюбивого чемпионата еще не было. Естественно, не все ничьи были гроссмейстерскими и не каждый дележ очков заслуживает осуждения. Однако количество явных компромиссов в матчах увеличилось, и если уже сейчас не принять экстренных мер, футбол может превратиться в нечто аморфное и ничего не имеющее со спортом» («Спортивная Москва» от 24 ноября).

«Санитары леса»

Ничейные ветры, разгулявшиеся в 1977-м на зеленых полях, сдули фиговый листок, которым уже много лет прикрывался наш футбол. Его вызывающую срамоту узрели, наконец, и те, кому в первую очередь надлежало заботиться о физическом и нравственном здоровье любимой народом игры.

Уже в августе замначальника Управления футбола СССР Вячеслав Соловьев пытался в беседе с обозревателем «Советского спорта» Олегом Кучеренко успокоить общественность: «Чтобы избежать в будущем нездоровых явлений в игре, нами сейчас разрабатываются разные меры. Предусматривается, в частности, что каждый матч будет записываться на видеомагнитофон. В сомнительных случаях свое заключение об игре будет давать апелляционное жюри, состоящее из квалифицированных специалистов».

В сентябре Управление футбола и соответственными полномочиями контролеров наделило: «За умышленное уклонение от спортивной борьбы жюри будет принимать самые строгие меры вплоть до отмены результатов игр и дисквалификации команд и игроков». Во как! Круто.

Между прочим, жюри, которым начальство пыталось напугать жуликов, уже создавали — после скандального финиша осеннего чемпионата-1976. Об эффективности его работы рассказал Юрий Ваньят: «Был членом этой организации и автор этих строк. Но, право же, собравшись 5-6 раз за сезон, мы, кроме гневных слов, ничего реального в адрес ряда команд не вынесли. А, вероятно, могли бы» («Огонек» № 49, 1977).

Примерно в это же время Владимир Перетурин в упомянутом выше еженедельнике выразил свое отношение к работе жюри. Срикошетило и в футбольное управление: «В начале года для борьбы с договорными ничьими было создано апелляционное жюри, в задачи которого входило определение искренности борьбы и вынесение обвинительного вердикта для нарушителей спортивной этики. Члены жюри, получающие приличное материальное вознаграждение (видимо, за возможные нервные издержки) после каждого просмотренного матча, за весь сезон никого не наказали, хотя оснований, судя по их рапортам и заявлениям, было достаточно. Удивляет позиция Управления футбола СССР — никаких конкретных мер против команд, не желавших вести честно спортивную борьбу, не принимается».

«Санитары леса», мобилизованные на борьбу за чистоту советского футбола, с задачей не справились. И справиться не могли по независящим от них причинам.

«Воруйте, да знайте меру»

Кому-то заголовок показался чрезмерно вызывающим? Во избежание возможных кривотолков или подозрений в прозрачных аллюзиях повторю: «Летопись» посвящена исключительно советскому футболу и всему, что с ним связано, нынешняя глава — футбольному сезону 1978 года. А смысл закавыченной фразы раскроется позже.

Выходу из тупиковой ситуации было посвящено состоявшееся 24 января 1978 года заседание Президиума Федерации футбола СССР. Вместо того чтобы обсудить и внедрить модель одежды, в которой щеголял весь цивилизованный мир, собравшиеся попытались прикрыть срамное место новым, более качественным фиговым листком. Кто-то предложил набедренную повязку.

После доклада представителя Управления футбола СССР Вадима Кублицкого (в нем содержались конкретные меры по оздоровлению футбола) начались прения. Суть поступавших предложений сводилась к созданию системы розыгрыша первенства, способной, по мнению авторов, исключить возможность сговора. Несмотря на утопичность проектов, два из них обсуждались всерьез.

Первый вариант: многоэтапный турнир. Сначала создаются четыре группы по четыре команды в каждой. По два победителя продолжают борьбу уже в двух группах. В главной — за 1-8-е места, во второй — с 9-го по 16-е. И, наконец, на заключительном этапе опять же в четырех группах разыгрываются места с 1-го по 4-е, с 5-го по 8-е, с 9-го по 12-е, с 13-го по 16-е. На всех стадиях турниры проводятся в два круга, зачет очков каждый раз начинается с нуля.

Второй вариант: состав высшей лиги увеличивается, обмен между высшей и первой лигами сводится к минимуму, что неизбежно, по убеждению реформаторов, снизит турнирное напряжение (и за места в первой тройке?) и снимет проблему договорных матчей. Несостоятельность подобных «прожектов» настолько очевидна, что комментировать их не вижу смысла. На заседании оба варианта отвергли. Ломали копья делегаты напрасно. Волевое решение принималось не бессильной, бесправной общественной организацией, каковой со времени ее возникновения являлась футбольная федерация, а где-то в верхах. С ним 18 февраля 1978 года ознакомил читателей «Советского спорта» начальник Управления футбола Анатолий Еремин: «В качестве дополнительной меры по борьбе с засильем ничьих в нынешнем году Положением о соревнованиях предусматривается ограничение количества ничейных результатов для команд высшей лиги. Система начисления очков за ничейные результаты в высшей лиге будет такой: за первые восемь ничейных результатов команде, как обычно, начисляется очко, за каждую последующую ничью команда не приобретает ничего».

Принято беспрецедентное в истории мирового футбола решение. В духе времени: борьба велась не с пороком, а с его масштабами. Иными словами, блюстители порядка обратились к ворам с такой просьбой: «Мы знаем, что вы воруете, уверены, воровать будете и впредь, сладить с вами мы не в силах. Так будьте добры, ребята, уважьте нашу просьбу: воруйте, да знайте меру. В противном случае придется... Нет, не наказывать, не изгонять из высшей лиги (Боже упаси!), на это мы никогда не решимся, а изымать награбленное сверх установленной нами нормы».

Может, и на число побед лимит ввести?

Не постеснялись в очередной раз решительно заявить: ОТК (специальное жюри) будет внимательно следить за качеством произведенных ничьих, а в случае обнаружения брака накажет по всей строгости. Как же надо не уважать людей, чтобы после нескольких бесплодных попыток искоренить зло, предпринять еще одну, заранее обреченную на провал.

Признаюсь, возможности спортивных функционеров были ограничены правящим в стране партаппаратом. Спорткомитет СССР и Управление футбола не могли в данной ситуации выполнить собственное распоряжение, реализовать угрозы и строго наказать за мошенничество в особо крупных размерах, поскольку вопрос из сферы уголовной перешел в иную — идеологическую, политическую. Опасаясь международной огласки, власть не позволила бы выносить сор из избы, компрометировать авторитет страны и самой прогрессивной в мире социалистической системы.

Не имея конкретных фактов, не вправе настаивать на правильности выдвинутой версии. Однако располагаю секретными документами из партархивов, касаемых грубого вмешательства КПСС в дела футбольные (не раз публиковал их в «СЭ») и в иные сферы жизни, что позволяет утверждать: высказанное предположение недалеко от истины. Если и ошибся, то не в сути, а в деталях.

По факту далеко не джентльменское соглашение между высшим руководством советского футбола с участниками первенства, являлось сколь безнравственным, столь и оскорбительным. Для тех, кто воровать и не думал. На несовершенство нового закона сетовали многие специалисты. Даже Вячеслав Соловьев, заместитель первого лица советского футбола Анатолия Еремина, осмелился подвергнуть сомнению эффективность озвученных шефом мер. В интервью еженедельнику «Футбол-Хоккей» Вячеслав Дмитриевич заявил: «Мы, конечно, понимаем, что любой закон сам по себе не может гарантировать истинности спортивной борьбы. Есть, пожалуй, в принятом решении и теневые стороны. Нечестные люди тем ведь и отличаются, что во всех обстоятельствах поступают нечестно». Лазейки в новом законе имелись. Об этом позже.

Председатель федерации футбола Борис Федосов писал в «Известиях», где он заведовал отделом спорта: «Секрет нынешних футбольных злоключений и неудач на поверку прост: многими игроками и тренерами потеряна ответственность. Да, это серьезные обвинения, но замолчать их нельзя, если мы с этим хотим бороться. И нельзя ждать, что однажды, словно по мановению волшебной палочки, в нашем футболе все станет на свои места: и матчи станут боевитее, и футболисты начнут интересно играть, а не отбывать номер на поле».

Весьма скептически отнесся к нововведению и Лев Яшин: «Конечно, с пресловутыми «договорными ничьими» бороться необходимо, и весьма жестко. Но явится ли новое условие чемпионата панацеей от всех бед, сказать трудно. В конце концов «высокие договаривающиеся стороны» могут договориться и по-иному: дескать, ты выигрываешь на своем поле, а я на своем. В итоге будут и волки сыты, и овцы целы. Но футбол-то пострадает!»

Вторил ему Константин Бесков: «Лимит ничьих замышлялся как средство борьбы с договорными ничьими, с суррогатом настоящего футбола, который в последние годы не раз предлагался зрителям... Но где гарантия, что любители добывать очки малой кровью не станут обмениваться по сговору поражениями? Есть единственное, на мой взгляд, эффективное средство — невзирая на ранги и звания, навсегда отлучать от футбола всяческих махинаторов».

Что из этого вышло? Рассказывают цифры. Количество ничьих после принудительных процедур резко сократилось: со 107 (44,59%) в 1977 году до 59 (24,58%) — в 1978-м. Значит ли это, что футбол стал чище? Сомнительно. Могли ведь клубы загодя, дабы не нарушать ограничительную линию, или не успевшие превысить к концу сезона лимит, вести себя в зависимости от обстоятельств как заблагорассудится. То есть жить по широко распространенному в стране принципу: ты — мне, я — тебе. Приезжаешь ко мне в гости не с пустыми руками, а с подарком стоимостью в два очка. Возвращу их во время ответного визита. Если в ничейном 1977-м соперники обменялись победами 20 раз, то в лимитированном 1978-м вдвое больше — 39! Сам факт ничего не доказывает, но на вполне определенные размышления, связанные с опасениями Яшина и Бескова, наталкивает.

Понять не могу, почему правоохранители, сосредоточившись на борьбе с миротворцами, не преследовали тех, кто обменивался победами, и не ввели лимит на число выигрышей в чемпионате? Знали ведь о случаях преднамеренной капитуляции. О такого рода матчах на финише осеннего первенства 1976 года открыто писали СМИ и говорили в высоких футбольных инстанциях. Шанс обогатить мировой футбол бездарно упустили.

От затянувшейся прелюдии, тоскливой, минорной, перей­ду к будням и расскажу о поэтапной подготовке советских клубов к сезону.

Организатор прежний, условия новые

Чтобы продлить сезон и как-то упорядочить начальный этап долгого, трехмесячного подготовительного периода, учредили, если помните, турнир «Подснежник». Не прижился. Очень скоро многие команды высшей лиги его бойкотировали. На смену «Подснежнику» пришел набиравший в стране популярность мини-футбол. Ответственность за проведение турнира возложили на читаемое и почитаемое в стране приложение к газете «Известия» — «Неделю». Редколлегия еженедельника и приз симпатичный изготовила, и соревнование (проводилось в разных городах) организовала. Турнир привлек повышенный зрительский интерес, болельщики увидели то, что исчезало из футбола большого: динамизм, страсть, игру без пауз, азартную, результативную...

В новом сезоне произошли изменения (как же без них). В связи с появлением в стране первых закрытых манежей с полями стандартных размеров, пусть и с искусственным покрытием, на смену зимнему мини-футбольному турниру пришел футбол настоящий, большой. Заказчик — Управление футбола СССР, исполнитель — все та же «Неделя».

Дворцы спорта Москвы и Ленинграда готовились принять по восемь команд высшей лиги. Соревновались с 16 по 22 января. Регламент схожий. На первой стадии — две группы по четыре коллектива в каждой проводили однокруговой турнир. На второй — стыковые матчи: победители групп оспаривали первое место, занявшие вторые места — третье и так далее. Так задумывалось, но не все из задуманного сбылось.

Из-за отказников. Игнорировали турнир динамовцы Тбилиси, Москвы и ереванский «Арарат». Наставники закавказских команд предпочитали в январе набирать игровую форму не в залах, а на воздухе, где погода позволяла. Москвичам ранней весной предстоял четвертьфинал еврокубка, готовились к нему по собственному плану. Недостачу компенсировали приглашением трех зарубежных клубов. Отозвались чехословацкий «Богемианс» (его отправили в Москву) и сборная Финляндии. Третья от приглашения отказалась. Наспех залатали брешь «первоклашкой» — ленинградским «Динамо». Незадолго до старта сделали финт финны. Как оказалось, заглянули в Ленинград северные соседи исключительно ради двух товарищеских матчей с аборигенами: с «Зенитом» (0:2) и «Динамо» (4:3). После чего развернулись на девяносто градусов и вернулись домой. Времени пригласить в Ленинград восьмую команду не осталось.

Интерес к новому турниру, в отличие от прежних, мини-футбольных, снизился. А в московском манеже в Сокольниках, не приспособленном для приема зрителей, зал пустовал. Ограничусь техническими результатами.

Москва

За 1-е место. «Торпедо» — «Локомотив» — 2:0.

За 3-е место. «Спартак» — ЦСКА — 1:0.

За 5-е место. «Пахтакор» — «Черноморец» — 2:0.

За 7-е место. «Кайрат» — «Богемианс» — 4:2.

Удивили наши чехословацкие друзья. Имея в составе чемпионов Европы-1976 Карела Добиаша, Антонина Паненку (его потрясающий пенальти в ворота ФРГ в послематчевой серии принес ЧССР первое и единственное золото Европы) и игрока сборной Пршемысла Бичовски, заняли последнее, восьмое место, проиграли все четыре матча с общим счетом 6:11.

Ленинград

Все три «стыка» завершились послематчевыми 11-метровыми перестрелками.

За 1-е место. «Заря» — «Динамо» (Киев) — 1:1 (пенальти — 5:3).

За 3-е место. «Нефтчи» — «Зенит» — 1:1 (пенальти — 4:2).

За 5-е место. «Днепр» — «Динамо» (Ленинград) — 0:0 (пенальти — 5:3).

Последним, седьмым, остался «Шахтер».

О весеннем тренировочном сборе на юге расскажем в следующей публикации.