ЧП. Вслед за Алма-Атой — Ташкент

Летопись Акселя Вартаняна // 1978 год. Часть пятая.

По итогам апрельских матчей, вобравших в себя четыре тура, турнирную гонку возглавило «Торпедо» с одним потерянным очком и без пропущенных мячей. Вторую восьмерку — чемпион. Редакция «Советского спорта» поручила своему корреспонденту Валерию Березовскому взять интервью у тренеров «Торпедо» Валентина Иванова и киевского «Динамо» Валерия Лобановского. Выбор журналиста и его собеседников не случаен: Березовский — давний и страстный поклонник обеих команд и их наставников.

Иванов явно скромничал: «Я не очень-то верю в чудеса и догадываюсь, что за одну зиму наша команда не могла совершить ничего сверхъестественного... Но самые высокие цели, которыми автозаводцы задавались в прошлом году, и сейчас помогают игрокам вести борьбу на высоком накале, с хорошим психологическим настроем, а добротная атлетическая и скоростная подготовка — играть быстро от начала до конца без признаков усталости».
Лобановский готовил команду по программе, отличавшейся от прошлогодней.

Тогда необходимо было подвести ее в приемлемом состоянии к началу марта, к весенней стадии еврокубка. «Ныне, — объяснял он, — самые серьезные и ответственные игры ожидают нас осенью, на старте очередного розыгрыша Кубка чемпионов. Учитывая длительность и сложность сезона, мы рассчитали программу на постепенное приобретение формы, ибо очень важно распределить силы на всю длинную дистанцию».

Причина неудач на первых турнирных метрах — разная степень готовности футболистов: 15 игроков «Динамо» в разгар весеннего сбора, с 10 февраля по 12 марта, участвовали в составах взрослых и молодежных сборных в международных матчах и турнирах. Березовский попросил собеседников назвать потенциальных конкурентов. Они, как и большинство специалистов, не были оригинальны, претенденты на медали — прошлогодняя ведущая пятерка: три динамовские команды (Киева, Тбилиси и Москвы), «Торпедо» и «Шахтер». Прогноз на 80 процентов сбудется: к четырем названным клубам добавится один новый. В каком порядке и кто стал пятым, узнаете позже. И без того много лишнего сказал. Но интригу убить не успел. Пусть живет.

Московские междусобойчики

В первой декаде мая, между двумя праздниками, состоялись четыре столичных дерби. Самое некогда притягательное («Динамо» — «Спартак») на сей раз москвичей не тронуло: игру посетили чуть более десяти тысяч человек. Не было в этом противостоянии того, что в прошлые годы людей на трибуны влекло: страсти, огонька, жажды борьбы... Ссылаться на мокрое, не лучшего качества поле, вряд ли стоило. Не оно стало причиной множества технических огрехов. Победили стоящие выше в рейтинге — динамовцы. На два гола Якубика лучший спартаковский бомбардир Ярцев ответил одним.

Куда интереснее, азартнее сыграли через несколько дней «Спартак» и «Торпедо». Разгулявшееся солнышко, выглянув из-за облаков, прогрело воздух до +15. И болельщики, словно предчувствуя, что накормят их в теплый майский вечер острым, наперченным блюдом, пошли на футбол. Стадион «Локомотив» принял и разместил около 25 тысяч зрителей. Вряд ли кто из них пожалел о потерянном времени и деньгах. Чего только они не увидели в этой живой, динамичной игре: три пенальти (два нереализованных) уйму моментов, называемых «голевыми», попадание в штанги и перекладины, четыре засчитанных Валерием Баскаковым гола и один отмененный, желтые карточки...

Начал торпедовец Гришин. Оставленный без присмотра, он уже на седьмой минуте добил в ворота неудачно отбитый Прохоровым мяч. Через десять минут судья дал шанс «Спартаку». А лишил этого шанса голкипер Зарапин, ловко отразивший удар Букиевского. На 60-й минуте 11-метровый уже в красно-белые ворота. Забей Храбростин, и вряд ли в оставшиеся полчаса сопернику удалось бы отыграться. Но форвард пробил небрежно и в ворота не попал.

Не забиваешь ты, забьют тебе. Через семь минут напомнил о бытующем в футболе негласном правиле Гаврилов — 1:1. Героем следующей пятиминутки стал капитан «Торпедо» Юрин. Сначала ухнул метров с 20 в самый уголок, а через пару минут нарушил правила в единоборстве с Гавриловым, и Кокарев в последний раз потревожил электронное табло — 2:2. «Спартак» помимо старания и волевого настроя продемонстрировал приличную результативность в розыгрышах «стандартов», неплохо на тренировках разученных. Поданный с правого фланга угловой принимал рослый Самохин и сбрасывал мяч на Гаврилова. В первом случае Юрий забил, во втором его сбили, а партнер реализовал пенальти.

При счете 2:2 Кокарев забил еще, но арбитр гол отменил: два спартаковца находились в офсайде. В данной ситуации Баскаков не счел возможным посчитать офсайд пассивным, так как партнеры Кокарева в момент удара закрывали обзор Зарапину и помешали ему среагировать. Эпизод вызвал немало споров на трибунах и в журналистской среде. Казалось бы, повод для недовольства был у спартаковских руководителей, но они спорить не стали.

А наставник «Торпедо», недовольный работой арбитра (с судьями у Козьмича, игрока и тренера, с давних пор не складывались отношения), бурно выражал эмоции, причем в столь агрессивной форме, что решением апелляционного жюри был строго наказан. Народу о причине и размере наказания сообщили сухим чиновничьим языком агентства ТАСС: «На очередном заседании апелляционного жюри принято решение дисквалифицировать на три матча старшего тренера московского «Торпедо» Валентина Иванова за неэтичное поведение по отношению к судьям после встречи с московским «Спартаком». Ему запрещено появляться на трибунах и в раздевалке стадиона во время трех очередных матчей торпедовцев. Строго предупрежден и начальник команды Юрий Золотов».

Пострадал в московских междусобойчиках «Локомотив», в двух играх урвал лишь очко: 0:0 — с «Торпедо» и 1:3 от «Динамо». Железнодорожники заметно уступали более именитым землякам и полученное от автозаводцев очко могли счесть за благо. Динамовцы переиграли «паровоз» вчистую, если кто и выделялся у «Локомотива», так это Газзаев, автор единственного гола своей команды. Подвижный, настырный, темпераментный (порой, по мнению журналистов, излишне), с каскадом неповторимых финтов и трюков, он доставлял немало хлопот динамовской обороне. Комплиментарно высказался о его игре в «Футбол-Хоккее» (№ 20) обозреватель Сергей Шмитько: «Прямо-таки удивительно мастерство Газзаева, умеющего сыграть в чужой штрафной площади, да к тому же в окружении защитников, настолько нестандартно, что трибуны долго не могли прийти в себя от восхищения».

«Постановления надо выполнять!»

Если в команде было, кого похвалить, кем восхититься, то об администрации стадиона «Локомотив» этого не скажешь: досталось ей от пишущей братии крепко. Корреспондент «Советского спорта» Олег Кучеренко пожаловался в номере газеты от 20 мая на условия, в каких приходилось работать в пресс-центре: «Кончается игра и журналисты садятся у телефонов, чтобы передать отчет об игре в свои редакции. И вдруг... Комнату заполняет добрый десяток людей, громко обсуждающих перипетии встречи. Это просмотровая бригада. В таком шуме, естественно, работать журналистам необычайно тяжело.
Но их злоключения на этом не кончаются. Проходит 15-20 минут, и телефоны пресс-центра автоматически отключаются. Кто это делает, почему? На эти вопросы ответа не получишь...»

Напомнив о постановлении Спорткомитета СССР, требующего от дирекции стадионов и спортсооружений создать необходимые условия для работы журналистов, автор заметки воскликнул: «А постановления надо выполнять!» Милый, добрый Олег Сергеевич, не будьте так наивны. Если бы в стране выполняли изданные властью указы, приказы, постановления, прописанные в Конституции статьи — на бумаге демократичные, справедливые, гуманные — жизнь людей стала бы иной, свободной и счастливой. А вы о мелочи какой-то, отключенных в пресс-центре телефонах.

Как дела, возвращенцы?

Пока мы отвлекались на дела околофутбольные, минули очередные два тура. Впереди все еще «Торпедо» с тбилисцами, у них по девять очков. Москвичи долго держали ворота «сухими». Первый гол (за ним и второй) пропустили в упомянутой только что игре со «Спартаком». 517 минут Александр Зарапин держал ворота «сухими». Не рекорд, но само по себе число довольно солидное.
Казалось, уверенно шагавшие по турнирной трассе тбилисцы воспользуются заминкой конкурента и возглавят пелотон. Возглавили бы, не случись в Ташкенте катастрофа. Игра по сюжету и результату напоминала недавний матч чемпионата России «Ростов» — «Локомотив», в котором наседали хозяева, а забивали гости. И в Ташкенте имевшие заметное территориальное и игровое преимущество (на сей раз гости), щедро транжирили моменты, но из-за непостижимых ошибок защитников, вратаря и фатального стечения обстоятельств пропустили два гола. Поняв, что против судьбы не пойдешь, грузины с печальной участью смирились и пропустили третий — 0:3. Такое в футболе случается.

Вернувшийся в высшую лигу «Пахтакор» держался молодцом, тусовался в первой восьмерке, а получив два упавших с неба очка, неожиданно для себя и окружающих взлетел на третью в таблице ступень и оказался в одной компании с динамовцами Киева, Москвы и «Зенитом». У всех — по семь очков. Киевляне благодаря трем рядовым победам (самая крупная у себя над «Спартаком» — 3:0) покинули экваториальные воды и оказались в двух шагах-очках от лидеров.

«Спартак», играя в прошлом году ярко, результативно, выдал немало авансов. Поклонники, когда вернулся он в отчий дом, надеялись на продолжение банкета. И руководство команды честолюбивых планов не скрывало.

В январском номере журнала «Спортивная жизнь России» старший тренер Константин Бесков обозначил главную цель: «Задача состоит в том, чтобы прочно утвердиться здесь и вернуть московскому «Спартаку» положение одного из лидеров советского футбола. Иных планов, иных задач у московского «Спартака» быть не может».

Плох солдат, не мечтающий стать генералом. «Спартак», разжалованный из высшей лиги за плохое поведение, вернулся в нее рядовым, салагой. По прошествии первых шагов дистанции, нетвердых, неуверенных, большие на сей счет сомнения возникли. Как и у Валерия Березовского, но еще до начала сезона. Оценивая незадолго шансы «Спартака», он бесковского оптимизма не разделял: «Если откровенно, подбор игроков в клубе не очень-то соответствует требованиям высшей лиги. На мой взгляд, этим высоким требованиям отвечают лишь Прохоров (когда не нервничает), одинаково сильно играющий в центре обороны и в средней линии Хидиятуллин, излишне, правда, как и Бубнов, резкий, и Гаврилов, которому не хватает физических сил на все 90 минут игры. Можно еще надеяться на Ярцева. Пополнение команды тоже не способно решить проблему» («Физкультурник Узбекистана от 24 марта).

На первой трети пути мрачный прогноз журналиста сбывался. Найти спартаковцев в турнирной гуще без мощных оптических приборов было сложно: занимали они предпоследнюю ступень, пятнадцатую: ничья с «Торпедо» позволила опередить на очко опустившийся на самое дно «Днепр», над которым одержал единственную победу — 1:0.

А с вратарем Березовский ошибся. Прохоров (не знаю, нервы сдали или по иной причине) играл слабо, в семи первых матчах пропустил 13 мячей. Седьмая игра, с ЦСКА (1:2), стала для него последней. Сменил Прохорова всерьез и надолго молоденький провинциальный паренек Дасаев. Высокий, тонкий (для вратаря слишком уж изящный), с привлекательной внешностью. Приметили 19-летнего юношу в астраханском «Волгаре». Понравился, зацепил чем-то, перспективу увидели и пригласили в команду летом прошлого года, когда «Спартак» был на ходу, рвал всех на части. Но Прохоров тоже был в порядке, он и закрыл широкой спиной молодому конкуренту доступ к ответственному посту № 1.

И вот Ринат получил шанс. В двух первых матчах сыграл на «ноль», а в трех следующих дважды пропустил по три гола. Бесков, набравшись терпения, не стал предпринимать резких движений, все еще верил в незаурядные способности молодого голкипера. И не прогадал. Дасаев задержался в команде на десять лет, получил ворох наград, стал основным вратарем сборной, а в 1988 году его признали лучшим голкипером мира.

Оторвем взгляд от текущей таблицы, дабы ответить на волнующий многих вопрос — А ЧТО С НИЧЬИМИ?

Как эксперимент с лимитом отразился на поведении участников первенства, повлиял ли на ситуацию в чемпионате в целом? Лев Филатов, он держал руку на пульсе, периодически на сей счет высказывался. «Когда читаешь заметки, посвященные футболу в некоторых газетах или слушаешь иных комментаторов, создается впечатление, что у нас открыта кампания против ничейного результата, как такового, что под подозрение взята любая ничья.

Ничейный исход матчей присущ футболу, и ничего плохого в нем нет, неспроста возникла ходовая оценка — «боевая ничья». Не с ничьими идет борьба, а с теми матчами, исход которых обусловлен еще до начала", — писал он 27 апреля в бакинской газете «Спорт». Прежде, когда ввели лимит, Филатов сомневался в эффективности методов борьбы с матчами, «исход которых обусловлен еще до их начала». Особо подчеркнул — не всегда ничейными.
Через месяц («Футбол-Хоккей» № 22 от 28 мая) Лев Иванович вновь вернулся к самой популярной в сезоне-1978 теме и обнаружил кое-какие позитивные моменты: «В конечном итоге введение лимита восьми ничьих мера вовсе не техническая, ибо каждый понимает, что ничьи сами по себе ничего криминального не содержат, что существуют они со дня рождения футбола и ему присуща, на мой взгляд, отражают его особенности, как игры равных возможностей...

И вот первый даже несколько удивительный результат: ничья, та самая ничья, которая вызывала иронические усмешки знатоков, сейчас превратилась в наиболее достоверный, надежный исход матча, своеобразную гарантию полноценной борьбы, потому что никому не хочется просто так, по мелочам, истратить этот самый лимит".

Все так. Пока. А что будет ближе к финишу, как поведут себя сохранившие запас неистраченных ничьих, поделятся, как прежде, очком с нуждающимися? И как быть с теми, кто, обеспечив турнирное благополучие, подбросит с барского плеча очко, а то и два, алчущим медалей или стоящим на краю обрыва?

Между тем, положительную динамику с введением лимита подтвердили и бесстрастные цифры, прозрачно намекнувшие на договорной характер множества прошлогодних ничьих. Если в 1977-м после 10 сыгранных туров из 78 матчей завершились миром 36 (46,2%), то ныне на том же отрезке количество ничейных результатов (и процент) снизилось почти вдвое — 20 в 79 играх (25,3%). В экологической чистоте ничейных матчей на данном этапе можно было не сомневаться.

Репрессии

Борьба обострялась, лимитные ограничения вынудили играть в гостях агрессивнее, накалялись страсти. Как следствие — вспышки грубости и рост судейских санкций. Большая нагрузка легла на апелляционное жюри, СТК и другие карательные органы. Время от времени их решения доводили до сведения общественности СМИ.

За весь сезон удалили семерых футболистов, а в течение нескольких дней (на стыке весны и осени) к высшей мере приговорили троих — почти половину годовой нормы. Удивило не столько число красных карточек, сколько жестокость судейских инстанций, не характерная для тех гуманных, толерантных к нарушителям правил времен. Управления футбола за короткий срок созвало три заседания с участием СТК, апелляционного жюри и ВКС.

Возникли вполне обоснованные подозрения: неужели вновь где-то рвануло, как недавно в Алма-Ате? Или «осужденные» оказались в эпицентре объявленной властью декады за чистоту советского футбола?
Ничего подобного в последние годы не наблюдалось. В прошлом сезоне изгнали всего пятерых футболистов. Размер наказаний соответствовал прописанному в «уголовном кодексе»: один-два матча дисквалификации. А Кипиани сделали исключение — даже одного не пропустил. В 1978-м четверо из семи удаленных получили обычные сроки — от одного до двух игр.

А на несчастную троицу обрушился вдруг начальственный гнев. Совершили что-то страшное? Судите сами. Хидиятуллин обложил арбитра Олега Чиненова матом. Дело житейское, не всегда наши судьи на такие мелочи внимание обращали и в протоколе редко на матерщинников жаловались. А Чиненов отреагировал болезненно, в документе, в графе «Удаления», оставил, не вдаваясь в подробности, такую запись: «Удален за нецензурную брань в адрес арбитра». По делу наказал. Но покарали спартаковца слишком уж строго: отстранили на пять игр.

Как и ереванца Парсаданяна. Спросите, за что? Отвечу — за проступок бытовой: «умышленный удар по ногам». Таких ударов в каждом матче множество, судьи в большинстве своем на невинные шалости ребят смотрели сквозь пальцы, за «горчичником» в карман не лезли. Нетерпимые могли и желтую показать. А самые жестокие, вроде Чиненова, и красный свет зажечь. Но чтобы парню за это пять матчей «впаяли», это уж слишком.

Так же строго наказали (пять игр) ташкентца Баканова. Не поверите, за желтую карточку! Что же натворил? Смотрю в протокол: «За пререкание с судьей». Боже ж ты мой! Пререкались, спорили, за грудки даже блюстителя порядка при исполнении хватали. На глазах у зрителей и телезрителей. Судьи обычно воспитательными беседами ограничивались. Если кто лечить надумал, к «народному средству» прибегал — «горчичнику». За весь год таких случаев в «истории болезни» десятка не наберется. А тут за желтую карточку, к тому же первую у Баканова (за одно предупреждение людей не беспокоили), парень пять матчей схлопотал. Его одноклубнику Федорову, правда, за проступок более серьезный («удар соперника рукой в живот») вынесли вердикт очень уж по тем временам жестокий — десятиматчевую дисквалификацию. Не зря у людей подозрения возникали, не просто так начальники разбушевались, к репрессиям 1930-х годов вернулись. С чего бы, видать, в столице Узбекистана что-то стряслось.

Так что же случилось в Ташкенте?

Оба форварда «Пахтакора» проштрафились третьего июня в игре с «Зарей». По косвенным свидетельствам, события в тот день произошли примерно такие, как в рассказанном в прошлый раз матче «Кайрат» — «Локомотив». Вновь от народа скандал скрыли. А начальство было в курсе: из-за взрыва эмоций на поле и на трибунах едва матч не сорвали. Этим, собственно, и объясняются чрезмерно суровые санкции.

Спровоцировал конфликт бакинский арбитр Алексей Балаян в ситуации невинной, стандартной. Защитник хозяев, срывая атаку, умышленно сыграл рукой. Желтую карточку судья не предъявил (хотя следовало), обошелся штрафным. Что дальше? Попрошу рассказать очевидца, местного корреспондента союзной газеты (он же арбитр республиканской категории) А.Назарянца: «В судейском кодексе говорится, что совсем не обязательно давать сигнал на пробитие штрафного. Но в данном случае Балаян допустил тактический просчет, обернувшийся вспышкой грубости. Судья всем видом показал, что собирается дать свисток, стал отодвигать «стенку», а в это время Шевлюк (игрок «Зари». — Прим. А.В.), недолго размышляя, точно пробил по воротам. Ташкентцы, естественно, стали оспаривать правомерность забитого гола, но судья был неумолим» («Советский спорт» от 4 июня).

Как именно хозяева «оспаривали правомерность забитого гола» (победного для «Зари») и в какой обстановке завершалась игра, можно догадаться по последним строкам отчета, аккуратно (дабы не сказать лишнего) изложенного Назарянцем: «Футболисты обеих команд не отличались сдержанностью, а потерявший власть над игрой судья делал одну ошибку за другой».

Наученные читать советскую прессу между строк примерно представляли размеры скандала, сокрытого корреспондентом в газете и арбитром в протоколе. Балаян ограничился одной желтой карточкой и одной красной. Правда, оставил он и такую запись: «Замечание игрокам команды «Пахтакор» Загуменных и Чуркину за попытку пререкаться с судьей». По каким внешним признакам усмотрел судья намерения игроков оспорить его решения, непонятно.

Истинную картину (или близкую к ней) обрисовал в докладной инспектор встречи Владимир Татаржицкий (куйбышевская судейская коллегия). Его информация и стала причиной необычайно строгих санкций по отношению к ташкентским футболистам и судье Балаяну (о нем чуть позже). Заодно гнев начальственный обрушился на Хидиятуллина и Парсаданяна, проштрафившихся примерно в этот период времени.

Если ЧП в Алма-Ате скрыл инспектор матча «Кайрат» — «Локомотив», за что и был наказан, то на сей раз попыталась спрятать концы в воду администрация стадиона «Пахтакор», грубо нарушившая один из пунктов Положения. Об этом сказано в постановительной части заседания СТК: «Положение о чемпионате страны по футболу обязывает каждый матч записывать на видеомагнитофон и хранить пленку не менее семи дней. Но в Ташкенте после окончания матча «Пахтакор» — «Заря» почему-то не была сохранена пленка с видеозаписью, просмотр которой позволил бы уточнить некоторые детали из рапорта инспектора матча В.Татаржицкого».

Покаяние

Все наказанные футболисты «отсидели» от звонка до звонка. За исключением Федорова: он вышел на свободу с чистой совестью по УДО, пропустив из десяти предписанных семь игр, потому как признал вину. Покаянные письма и выступления — старая в стране традиция. Однако «врагов народа» в 1930-е годы публичные признания не избавляли от смертной казни. Интеллигенцию в постсталинскую эпоху унижали, изгоняли из творческих союзов, известного поэта от Нобелевской премии вынудили отказаться... К футболистам относились снисходительнее. Начальники не возражали против смягчения ими же вынесенных жестких (для успокоения общественности) санкций. По их инициативе руководители клубов составляли тексты заявлений, подписанные провинившимися. В 1940-е — 1960-е годы в центральной и республиканской прессе публиковались покаянные письма спартаковцев Тимакова и Дементьева, киевского полузащитника Сабо (получил пожизненную дисквалификацию), капитана «Пахтакора» (не единожды) Красницкого... Не продолжаю, тема объемная, достойна более подробного изучения и рассмотрения. Покаявшимся футболистам обычно сроки наказания сокращали.

Настал черед Федорова, игрока перспективного, талантливого. За сборную успел поиграть, бронзой Олимпиады-1976 обзавестись. И он взялся за перо. Письмо форварда «Пахтакора» опубликовал 21 июля «Физкультурник Узбекистана». Небольшие из него фрагменты: «Мне тяжело писать это письмо. Но совесть моя будет чиста только после того, как я чистосердечно признаю свою вину перед поклонниками «Пахтакора».

Без сомнения, в том, что произошло, виноваты прежде всего мы сами — я и Баканов. Никакие судейские ошибки, даже грубые — не повод для проступков, которые мы допустили... Я глубоко осознаю свою вину перед коллективом, перед болельщиками, сидевшими во время матча с «Зарей» на трибунах стадиона и следившими за ходом игры на экранах телевизоров, перед арбитром А.Балаяном. Заверяю, что подобных проступков не повторю, буду своим поведением и игрой показывать примеры, достойные советского спортсмена. Владимир Федоров".

Искренне жаль ребят. Жить им осталось немногим больше года: в августе 1979 года команда «Пахтакор» погибнет в авиакатастрофе. Среди них -Федоров и Баканов.

Еще суровее обошлись с арбитрами — Балаяном и ереванцем Гайком Карапетяном. В матче ЦСКА — «Шахтер» Карапетян допустил результативную ошибку. За несколько минут до конца он назначил пенальти в ворота гостей, по мнению специалистов, необоснованный. Нападающий ЦСКА Петросян, толкнув в штрафной площади соперника защитника «Шахтера», сам же рухнул на землю. На арбитра падение форварда произвело впечатление, и он премировал его одиннадцатиметровым. Пенальти решил исход встречи.
Балаяна отстранили от обслуживания матчей высшей лиги на полтора года. В 1980-м его амнистировали, и он проработал еще три сезона. А Карапетян больше «вышку» не судил, хотя возраст позволял. Круто.