Михаил Владимирофф: "Дело Хиддинка" в Голландии многие считают раздутым"

Сегодня в суде голландского города Ден Бош должен быть вынесен приговор по делу Гуса Хиддинка. Корреспондент "СЭ" побывал у главы адвокатского бюро Wladimiroff & Waling, которое защищает интересы главного тренера сборной России и которое еще не так давно принимало участие в процессе по делу экс-президента Югославии Слободана Милошевича.

     Как уже сообщал "СЭ", интересы Гуса Хиддинка в суде представляют адвокаты из конторы, которую основал и возглавляет известный в Европе юрист Михаил Владимирофф. Или Миша, как за глаза называют шефа его сотрудники. Голландец по паспорту, по происхождению он наш с вами соотечественник, потомок старинного русского дворянского рода.

НА ФОНЕ РОССИЙСКИХ ПЕЙЗАЖЕЙ

     В кабинете профессора Владимироффа - множество папок, бумаг, компьютерный стол и другие предметы, обычные для подобных фирм. Но в глаза прежде всего бросаются русские иконы и российские пейзажи на стенах. А в поведении хозяина - задушевность, типичная скорее для русского, чем для голландца. Первым делом он угостил вашего покорного слугу кофе, затем распечатал на принтере интересующую меня информацию, а после беседы провел небольшую экскурсию по своему четырехэтажному офису.

     - Господин Владимирофф, расскажите, как началось ваше сотрудничество с Гусом Хиддинком?

     - Клиенты сами обращаются к нам - мы ведь очень известная в Нидерландах адвокатская контора. Занимаемся исключительно уголовным правом. Если конкретнее, то наша специальность - уголовные дела, связанные с предпринимательской деятельностью. В том числе - с налоговым законодательством. Господин Хиддинк как раз столкнулся с подобной проблемой, поэтому и решил обратиться к нам.

     - Если я правильно понял, вы себя никак не рекламируете и собственным пиаром не занимаетесь?

     - Нет. У нас достаточно высокая репутация, чтобы обходиться без этого.

     - Хиддинк - ваш первый клиент из футбольного мира?

     - Нет, мы уже лет двадцать работаем с людьми спорта. Правда, не часто. Несколько лет назад сотрудничали, например, с "Аяксом" и с датским футболистом Сереном Лербю (ныне - агент Рафаэла ван дер Варта. - Прим. М.Л.).

     - А среди ваших личных знакомых люди, связанные с футболом, есть?

     - Нет. Я вообще, признаться, в футболе ничего не понимаю. На эту тему вам лучше поговорить с моими коллегами Фербрюггеном и Лелифелдом (адвокаты, непосредственно работающие с Хиддинком. - Прим. М.Л.). Они у нас в конторе главные болельщики. (Улыбается.)

     - Как насчет других видов спорта? Увлекаетесь чем-то или, может быть, сами занимаетесь?

     - Как зрителю очень нравится теннис. Сам же люблю прокатиться на лыжах, сыграть партию-другую в теннис или бадминтон.

ПРИ ЧЕМ ЗДЕСЬ УГОЛОВНОЕ ПРАВО?

     - Вы уже говорили моему коллеге по "СЭ" о том, что у вас имеется три замечания по "делу Хиддинка". Не могли бы остановиться на них поподробнее?

     - Разногласия между Хиддинком и налоговыми органами Нидерландов возникли по вопросу о том, где проживал наш клиент. Чтобы его решить, достаточно обратиться к налоговому судье. Но вместо этого налоговики решили "криминализировать" дело. Совершенно очевидно, что можно было спокойно обойтись без этого, поскольку проблема к уголовному праву отношения не имеет. Это раз.

     Во-вторых, мы недовольны качеством выступления обвинения. В заключительном слове не было, например, сказано о бельгийских специалистах по налоговым вопросам, которые выступали в суде в качестве свидетелей. Это непрофессионально.

     В-третьих, правоохранительные органы два года держали рот на замке в ожидании, что Хиддинк станет допускать ошибки. Это как минимум нечестно, и так работать нельзя. За это налоговая служба и правительство не раз подвергались критике. Если вы кого-то подозреваете в нарушении закона, об этом нужно говорить незамедлительно, а не ждать два года. Так дела вести нельзя. Тем более на правительственном уровне.

     - Каковы расценки на услуги ваших адвокатов?

     - Надеюсь, вы не ждете, что я скажу, сколько платит нам Хиддинк? Такую информацию мы не предоставляем. Что же касается нашего почасового тарифа, то он варьируется от 250 до 380 евро. Все зависит от конкретной ситуации, от клиента и от того, кто именно из адвокатов ведет дело.

     - Возвращаясь к "делу Хиддинка": объясните, почему человек, который заработал деньги в Корее и заплатил там налоги, должен еще раз платить их в Голландии или в Бельгии?

     - Существуют страны, где обязуют платить налоги в том месте, где ты работаешь, - вне зависимости от прописки и национальности. Есть и другая категория стран, к которым относится Голландия. Если ты ее подданный, то налоги платить должен на родине - где бы ни были заработаны деньги. Поскольку в мире существуют две разные системы, между странами заключаются договоры об избежании двойного налогообложения.

     - Простите, а журналист, пишущий для российской газеты и проживающий на территории Бенилюкса, - как быть ему?

     - Догадываюсь, о чем хотите спросить. (Улыбается.) Вы подданный Нидерландов или Бельгии? Нет? Тогда вам не о чем беспокоиться. У бельгийских налоговых служб к вам вопросов быть не должно.

     - Если суд обяжет Хиддинка заплатить налоги в казну Нидерландов, получит ли он назад деньги, которые платил налоговым службам Бельгии?

     - Вы знаете, в суде вопрос о том, сколько Хиддинк задолжал казне, не поднимался. Там говорилось лишь о том, что наш клиент должен был сделать. Если уголовный судья решит, что Хиддинк уклонялся от налогов по ошибке, дело будет передано в налоговую службу - там и определят конкретную сумму налогов, которую должен будет заплатить Хиддинк, и возможного штрафа. В данном случае ситуация выйдет действительно интересная. Получится, что бельгийская казна пополнялась не на законных основаниях. Но, поскольку это к уголовному праву уже не относится, сказать, что из этого выйдет, я вам не смогу.

     - Учитывая известность Хиддинка, есть ли вероятность того, что его дело раздуто специально?

     - Да, в Голландии так считают многие. И оснований для этого немало. Как я уже говорил, налоговики два года молчали, прежде чем возбудить дело, для чего-то привязали дело к уголовному праву, хотя разобраться во всем спокойно можно было и в рамках налоговой службы. Недоразумения с налоговым ведомством случаются в Голландии у каждого, и что - каждый раз возбуждать уголовное дело? Поэтому слово "раздувать" в этом случае подходит, как никакое другое.

"ДРУГ СУДА" НА ПРОЦЕССЕ МИЛОШЕВИЧА

     - Насколько мне известно, вы принимали непосредственное участие в процессе над экс-президентом Югославии Слободаном Милошевичем. Дело было громкое, поэтому не могу не попросить вас хотя бы коротко о нем рассказать.

     - Милошевич от услуг адвокатов отказался и изъявил желание защищаться самостоятельно. Но он не был профессиональным юристом, поэтому я предложил суду назначить Ainicus Curiae - это юридический термин, который в переводе с латинского дословно означает "друг суда". (Речь идет о не участвующем в деле лице, которое представляет суду имеющие значение информацию или соображения либо проводит по своей инициативе с согласия суда самостоятельное расследование - эта практика распространена в судопроизводстве многих европейских стран. - Прим. "СЭ".) Суд принял мое предложение и назначил троих "друзей": серба, англичанина и меня. В этой роли я пробыл два года, после чего возникла очень неприятная ситуация. Один из ваших коллег неправильно интерпретировал мои слова, получился скандал, и в какой-то момент я решил, что с меня хватит.

     - А могли бы вы вообще отказаться от участия в этом процессе?

     - Конечно. Но было несколько причин, чтобы не делать этого. Для меня было важно, чтобы суд прошел в четком соответствии с законом и чтобы у Милошевича была хоть какая-то зашита.

     - Как считаете, чем бы закончился этот процесс?

     - К сожалению, процесс не закончился, поскольку Милошевич умер. И сейчас гадать, как было бы, если бы он остался в живых, бессмысленно.

ПОТОМОК ГЕНЕРАЛ-АНШЕФА

     - Вы носите распространенную русскую фамилию, пусть и с традиционным для эмигрантов первой волны измененным окончанием. Но беседуем мы с вами на голландском. По-русски совсем не говорите?

     - В семье нас три брата, и в детстве мы между собой разговаривали на русском. Потом пошли в школу, и русский стал потихоньку забываться - практики-то не было. Читать и понимать русскую речь я еще могу, правда, не так хорошо, как хотелось бы.

     - А кем вы себя ощущаете - голландцем или русским?

     - Очень сложный вопрос... Скажем так, я голландец с русской фамилией. Но, кроме нее, есть во мне еще что-то русское. Ведь воспитывали меня на русских традициях. Мы регулярно посещали православную церковь, всегда праздновали Рождество и Пасху. Раньше ведь в Голландии Рождество практически не отмечали - больше внимания уделяли дню Святого Николая. Поэтому мои сверстники получали подарки именно к этому празднику я же - на Рождество.

     Вот в такой атмосфере я вырос и постарался передать эти традиции дочерям - Анюше и Маришке.

     - Россию, насколько я знаю, покинул еще ваш дед. Не могли бы немного рассказать о нем? Чем он занимался, что заставило его оставить родину?

     - Звали дедушку (это слово профессор произнес по-русски. - Прим. М.Л.) так же, как и меня, - Михаил Владимиров. Родился он в Твери. Работал инженером, строил императорский военно-морской флот. Летом жил в Риге или Питере, зимой - в Москве, Твери и Смоленске. Когда началась революция, он перебрался в Хельсинки, где продолжал работать, но события докатились и до этих мест, и семья уехала сначала в Швецию, а потом через Англию в Америку. Дедушка хотел было вернуться и воевать за белых, но что-то у него там не заладилось, и в итоге он оказался во Владивостоке. Бабушка с сыновьями хотела быть ближе к деду и они сначала из Нью-Йорка переселились в Сан-Франциско, затем в Японию, а оттуда в Китай. В итоге бабушка с дедушкой воссоединились во Владивостоке, где прожили два года. Но революция добралась и до Дальнего Востока. Один хороший знакомый посоветовал деду ехать в Индонезию, где он мог без труда найти работу по специальности. Там они с бабушкой выучили голландский язык - ведь Индонезия была колонией Нидерландов. Их сыновья - мой отец с братом - отправились в Голландию учиться, а когда началась Вторая мировая война, им пришлось здесь остаться. А после войны перебрался к ним и дед.

     - Насколько глубоко вы знаете свою родословную? Кем были, скажем, ваши прапрапрадеды?

     - Среди моих предков были генерал-аншеф российской армии, председатель российского-немецкого концерна, вице-губернатор Витебска, профессора, архитекторы, инженеры...

НЕ СТОИТ ВОЗВРАЩАТЬСЯ НАЗАД

     - Известный в Голландии врач Юрий Владимирофф вам не родственник?

     - Это мой старший брат.

     - У вас, похоже, все члены семьи отличаются талантами в разных областях. Это у Владимироффых генетическое?

     - Стараемся... (Улыбается.) Могу добавить, что наш средний брат, Игорь, картограф, сейчас пишет научную работу, а через год планирует приехать с исследовательскими целями в Россию. Там картография развита пока не так хорошо, как в Голландии.

     - А вы в России или других странах, входивших в Советский Союз, бывали?

     - Да, четырежды. Побывал в Москве, Киеве, Кишиневе, Одессе, Ленинграде, Риге, Таллине, Загорске. Когда приехал в Советский Союз в первый раз, при Брежневе, бросилось в глаза, что люди живут бедно и не отличались ни дружелюбностью, ни открытостью. Но со временем произошли огромные изменения. Сейчас люди в России более приветливы, открыты, и мне доставляет удовольствие бывать на исторической родине.

     - За новостями из России следите?

     - Да. В основном за новостями общественной и культурной жизни. К сожалению, как мне кажется, литературный процесс в России в последние годы как-то затормозился. В 70 - 80-е годы страна переживала литературный бум, а сейчас что-то ничего нового не слышно. Может быть, у нас просто не публикуют книги российских авторов? Да и в искусстве в целом, на мой взгляд, наблюдается небольшой регресс по сравнению с советской эпохой.

     - Если бы в России пошли на реституцию и стали бы возвращать имущество прежним владельцам, как сделали, например, в Латвии, что бы досталось вам?

     - Если честно, я противник подобной идеи. После революции прошел почти целый век, все изменилось. Не стоит возвращаться назад - нужно всегда смотреть вперед. Лично я доволен всем тем, что имею. И большего мне не надо.

     Максим ЛЯПИН

     Гаага