Лучшее-2016. Игорь Чугайнов: "Кажется, Шустиков просто уехал на сборы"

Начали с событий трагических. Чугайнов с торпедовской юности был лучшим другом внезапно ушедшего Сергея Шустикова…

– Как узнали о смерти Сергея?

– Был за городом у друзей, отмечали Рождество. Позвонил брат: "В интернете пишут, что Серега Шустиков умер…" Я ошалел. Тут же набрал президенту "Соляриса" Владимиру Овчинникову, который раньше в "Торпедо" работал. "Это правда?" – "Да".

– Беды ничто не предвещало?

– Абсолютно! 45 лет, здоровый мужик. Наташа, жена, рассказала, что он был дома, смотрел телевизор. Вдруг стало плохо. Дальше все очень странно. Почему так долго ждали "скорую"? Почему жене выдали справку, где в графе "причина смерти" – ничего не написано?

– Как не написано?

– А вот так! Пустое место! Хотя вскрытие было. Точно никто не знает, от чего умер – то ли инфаркт, то ли инсульт. На похоронах встретил нашу классную руководительницу, Наталью Сергеевну. "Сережа – четвертый", – сказала она.

– То есть?

– Уже нет в живых Ильи Самохина, Володи Строганова, Витальки Янца. Они после школы на мини-футбол переключились. А Шустикова, Чельцова, Ульянова, Арефьева и меня взяли в торпедовский дубль. Все мы учились в одном классе.

– В каком же году познакомились с Шустиковым?

– В 1982-м. Его первый тренер – Эдуард Стрельцов. Но когда в 12 лет мы с Максом Чельцовым перешли из "Советского района" в "Торпедо", тренировал команду уже Борис Бурлаков. Серега в состав не проходил. Силенок не хватало, в "физике" уступал. К 16 годам окреп – и заиграл. Всего добивался своим трудом. Отец, Виктор Шустиков, легенда "Торпедо", но человек скромнейший. За сына не пытался замолвить словечко, никаких привилегий. Серега рос правильным пацаном.

Как-то поехали на два месяца в спортивный лагерь. Жили в солдатских палатках по семь человек. То, что привозили родители, вываливали на койку и делили поровну. У нас сухари, а у Сереги – импортное печенье, жвачки диковинные. Но он не возмущался, не жрал втихаря под подушкой. Много было смешного…

– Например?

– Наловишь в лесу короедов, подкладываешь ребятам. Тому же Сереге. В палатке темень, без фонарика ничего не разглядеть. Только тревожный шепот доносится: "Ой, по мне кто-то ползает". Через секунду крик: "А-а, укусил!" Все ржут.

На поминках услышал от кого-то, что Серега всегда элегантно одевался. Сразу вспомнил 1991-й, он и Юрка Тишков купили за границей малиновые пиджаки. Дорогущие! Как же мы завидовали! Теперь думаю – не они ли в России внедрили моду на десятилетие?

– И у вас был малиновый пиджак?

– Нет. Позже взял почему-то зеленый. В то время каждая загранпоездка – приключение. Был в "Торпедо" футболист, который в гостинице обнаружил гель для душа. Решил, что это гель для волос, намазал башку, отправился гулять по городу. Пошел дождь. Парень начал пениться.

– Прекрасная история.

– Я тоже выступил. В самолете впервые увидел пакетик с чаем. Разорвал, высыпал в чашку. Тишков прыснул: "Чуг, зачем?" – "Там заварка!" А сколько барахла везли с распродаж! Без разбору, всё подряд. В Москве выяснялось, что у одного ботинки отличаются на три размера, у другого – два левых сапога.

– Если Шустиков-старший был главным автолюбителем советского футбола, то Сережа и водить-то не умел…

– Точно. По-моему, ни разу за рулем не сидел. Из нашей компании первым Чельцов купил машину. На этом ржавом желтом "Жигуленке" учились ездить. Но Серегу не тянуло.

– За что вас вдвоем летом 1992-го на пару недель сослали в дубль?

– За нарушение режима. После смерти Сереги много писали, что он пил, меня приплетали. Мы не были пай-мальчиками, но тема слишком раздута. У нас любят ярлыки. Разок поймали – всё, "алкоголик".

– Скандальный уход из ЦСКА его надломил?

– Для Сереги ситуация была неприятная и неожиданная, но вышел из нее достойно. Он вообще никогда не заморачивался. Характером в папу. В Советском Союзе выпускников ВШТ распределяли по клубам. Виктора Михайловича трудоустроили главным тренером "Волгаря". Тогда считалось – не самый худший вариант. Но через год уволился: "Хочу домой". Вернулся в Москву, до пенсии спокойно тренировал детишек в торпедовской школе.

– Как он сейчас?

– Держится. Еще никто не осознал, что Сереги больше нет. Вот и мне кажется, что он просто уехал на сборы.

– А у вас что за проблемы со здоровьем возникли в Саратове?

– Родинка на груди внезапно начала расти. Я к доктору "Сокола". Тот отмахнулся: "Не болит? Ну и забудь". Время спустя жена настояла на обследовании в клинике. Оказалось – меланома.

– Злокачественная опухоль?

– Да. Там же, в Саратове, прооперировали. Первый раз в жизни. Пока играл, травмы случались, но под нож не попадал. Когда-то везение должно было закончиться.

– Волновались?

– Нет. Обстановка к страхам не располагала. Свободной палаты не было, так меня в гинекологическое отделение положили. Воспринял с юмором. Хирург накануне предложил сходить с женой куда-нибудь, развеяться. Посидели с Мариной в ресторане. Сама операция длилась сорок минут.

– Что сказал врач "Сокола", услышав диагноз?

– Что он мог сказать? Самое печальное, что в нашей стране неумехи сплошь и рядом. В любой отрасли. Сегодня блат, родственные связи важнее профессионализма. Поэтому так и живем.

Полная версия "Разговора по пятницам" с Игорем Чугайновым – по ссылке