От баранов на стадионе до 1:2 от Австралии
Его зовут Александр КРЕСТИНИН. 37 лет, родом из Краснодара, где по сей день постоянно и проживает, параллельно будучи замдиректора городской детской футбольной академии. Почти всю карьеру провел во второй российской лиге, сменив немало команд – играл, например, вместе с Юрием Жирковым в тамбовском "Спартаке", а также в родной "Кубани" в 1999-м.
А возглавляет он с прошлого года сборную Киргизии, которая сейчас участвует в азиатском отборе к ЧМ-2018. И делает это на удивление неплохо – сыграла, например, вничью на выезде с Иорданией, которая лишь в межконтинентальных стыках не попала в Бразилию-2014. А с Австралией, победителем последнего Кубка Азии, с Тимом Кэйхиллом в составе при впервые со времен СССР забитом до отказа 18-тысячнике в Бишкеке (еще десять тысяч желавших не смогли попасть на матч) сыграли очень достойно – 1:2 при заметном преимуществе по ударам.
Так что если выход в Россию-2018 для страны, где русский язык – официальный, объективно за гранью достижимого, то в первом в истории попадании на Кубок Азии уже не видно чего-то абсолютно невозможного.
Как обладатель тренерской лицензии "А", на которую он недавно сдал в Куала-Лумпуре (в следующем году уже должен получить Pro), Крестинин ко всему этому пришел – история любопытнейшая. Заглянув в Москву вместе с молодыми руководителями федерации, наводившими мосты с РФС и московскими клубами, он увлекательно рассказал мне об этом.
"БАРАНОВ УБРАТЬ, ПОЛЕ ПОДСТРИЧЬ!"
– В 2010 году приехал в Киргизию еще в качестве футболиста, – рассказывает Крестинин. – После сезона, который я пропустил из-за травмы, с Тюменью, Оренбургом и Подмосковьем не срослось, и выбора не оставалось – хотя вначале этот вариант ни я, ни жена даже не рассматривали. Но прилетел, проехал 160 километров от Оша в 17-тысячный Кочкор-Ата, который и городом-то стал тридцать лет назад, – а спустя два дня собрал вещи и сказал: "Я домой поехал".
Природа неописуемая, но условия – аховые. Заброшенный профилакторий, зима – а отопления и горячей воды нет. Все игроки одновременно включают обогреватели в номерах– и, естественно, тут же вырубается электричество. Тренировки, питание – каменный век. Не было даже переносных ворот, которые потом уже сварили по моему чертежу. Катка, газонокосилки – ничего нет. Объяснение, почему газон не укатывают: "Так трава же поломается!"
Профессиональных контрактов нет – какой-то ничего не означающий договорчик на двух листках. Типовые контракты, какими они должны быть, я из России привез. Меня уверяли: "Саня, это Азия. Здесь человеческие отношения значат намного больше, чем бумажные". Отвечал: "Верю. Но привык работать, чтобы все документы были в порядке".
В общем, взглянул на все это – и пошел к начальнику команды Медеру Сыдыкову сообщать, что уезжаю. А у меня к тому времени уже была тренерская лицензия "С", которую получил годом ранее, когда был травмирован. И он меня вдруг спрашивает: "У тебя же есть лицензия. Может, попробуешь играющим тренером? Сам все и поменяешь. Я поддержу. Тогда не откажешься?"
– Вот это поворот.
– С предыдущим тренером, с Украины, они как-то полюбовно договорились – и я, приезжавший играть, вдруг оказался играющим главным тренером команды "Нефтчи", но совсем не из Баку. Причем мне поставили задачу – бороться за чемпионство! При том что хоть чемпионат и состоит всего из шести команд, "Нефтчи" никогда не попадал в тройку призеров. Но терять мне было нечего, и я, 32-летний, взялся за дело. Благодаря начальнику команды у меня появился прямой контакт со спонсором – президентом "Кыргызнефтегаза".
Говорю: "Хорошо, вы ставите задачу – но надо обеспечить человеческие условия". Сделали и тепло, и проводку, и ремонт. Сейчас этот профилакторий отлично работает, там и рабочие с нефтянки питаются и лечатся. Еще надо было решать вопрос с питанием – мы поменяли 13 поваров! Кто-то сам сбегал, кто-то начинал, назовем это так, экономить на команде...
Сделали поле, купили косилку и каток, приучили людей стричь газон за день до игры, а не за три, как до того. Сварили переносные ворота. Подписали со всеми футболистами те самые профессиональные контракты, которые я привез. Настоял, чтобы премиальные выплачивались игрокам на следующий день после победы – хотя очень сложно было. Но была еще одна проблема, справиться с которой удалось не сразу. Даже не мог себе представить, что такое бывает.
– Что за проблема?
– Когда я впервые вышел на поле центрального стадиона города, трава была такой высоты, что мяча не видно. А самое поразительное – на нем баранов пасли. Вижу все это, брови поднимаются: "А как?!" Объясняют: "Это директор стадиона специально сказал, чтобы трава повыше была, чтобы баранам было что есть". В шоке говорю: "Баранов убрать, поле подстричь!"
– Убрали, подстригли?
– Пока мы были в городе, все было нормально. Потом уехали на две недели в Бишкек, а это далеко – 520 километров, да еще и по перевалам. Не отследишь. Возвращаемся – опять. И бараны, и трава. Где директор? Приводят, он мне: "Братан, все нормально, что ты горячишься?" Он в этом выпасе был заинтересован.
Тут я понял, что надо подключать спонсора, раз моего слова недостаточно. Прихожу к нему, рассказываю про баранов. Он хватается за голову. И тут же решает вопрос. Больше баранов не было.
– А директор остался на своей должности?
– Остался. Но начал работать нормально. Понял, что шутки плохи. Вспоминаю сейчас – и не понимаю, как со всем этим удалось совладать. Этому невозможно научить, и чтобы в такой ситуации преуспеть, нужно работать в каком-то особом состоянии души. Но я был "голодный", у меня не было путей для отступления.
ИГРОКИ ГОВОРИЛИ: "РАНЬШЕ ПОЕЛИ ПЛОВ, ПОШЛИ И ВЫИГРАЛИ!"
– Футболисты-то хоть более или менее дельные у вас были?
– Откуда? Набирали их по остаточному принципу – трансферное окно-то закрылось, а играть некому. Говорил ребятам: "У кого знакомые футболисты есть – приводите, всех посмотрим!" В итоге через полгода пять человек из тех, кто весной был никому не нужен, попали в первую и молодежную сборные.
Спиртного 90 процентов игроков не употребляют – мусульмане. Но была другая проблема – с питанием. Говорю: "За три с половиной часа до начала игры надо есть пасту". Они: "Сергеич, мы без плова не можем! Раньше поели плов – пошли и выиграли". Я не выдержал: "У кого вы выиграли? Во что вы играли? Это не футбол! Даже в чемпионате – без медалей". Стонали, но привыкли.
– Сколько зарабатывают футболисты в Киргизии?
– Лучшие легионеры – две тысячи долларов в месяц. С учетом премиальных. У местных – меньше.
– Какое место в итоге вы в том сезоне заняли?
– Первое.
– Но как?!
– Сам не понимаю. Шли на втором, от первого, которое, как всегда, занимала самая богатая команда Киргизии "Дордой", немного отставали. В перерыве между кругами улетаю на пару недель в Краснодар. Тут звонят: "Саня, команду хотят снимать с турнира". – "Почему?" – "Денег не хватает. Мы тут посидели, подсчитали, что если в таком графике будем идти, денег расплатиться не хватит". – "Стоп, но вы же сами ставили задачу и закладывали под нее смету!"
Прилетаю. Показываю контракты, объясняю, что футболисты подадут в суд и деньги эти все равно получат. Только для клуба и спонсоров это будет позор. Показывают контракты юристу, тот крутит-вертит их полтора часа и в итоге говорит: "Да, футболисты правы". Деньги где-то нашли.
Я с весны не играл – получил травму и уже смирился с тем, что буду только тренировать. И тут – ключевая игра на выезде с "Дордоем", а полкоманды, включая центр обороны, травмировано. Ребята просят: "Сергеич, выйди!" А я только две недели как начал тренироваться. Соглашаюсь, но думаю – сейчас выйду и опозорюсь на глазах у собственных игроков. В итоге победный гол забил!
Потом еще дома "Дордой" обыграли и чемпионами стали. Городок с ума сходил от радости. Нас так любили и уважали, что даже от войны защитили.
– В смысле?
– В 2010 году в Оше и окрестностях были серьезные беспорядки, резня, немало людей погибло. Но нас все население готово было защищать. Перед профилакторием дежурила милиция, охрана с автоматами. Впрочем, до Кочкор-Ата беспорядки не дошли: жители города – молодцы, построили баррикады и не пустили боевиков. Хотя в трех километрах от нас бушевало, людей убивали. Вот в этот момент дома волновались...
– Жена и двое детей в Киргизию с вами не поехали?
– Жена приезжала, но в тот момент ее не было. А дети учатся в Краснодаре – им сейчас 17 и 13 лет. Я женился рано, в 19 лет, и сразу предупредил, что стиль жизни будет такой. Когда была возможность, семья со мной переезжала – но не сюда.
НЕСОСТОЯВШАЯСЯ АВИАКАТАСТРОФА
– Сейчас, работая в сборной, в Кочкор-Ата заглядываете?
– Еще не было возможности. В марте полетели в Ош на товарищескую игру с Афганистаном – думал, хватит времени заехать. Но 30 марта впервые в истории в тех краях пошел снег. Подлетаем, пилот пропускает начало полосы. Приземляемся в ее середине, для торможения длины не хватает – и мы уехали в поле.
– С жизнью в этот момент прощались?
– А я спал. Просыпаюсь, смотрю – какой-то ажиотаж. За окном иллюминатора что-то не так – асфальта нет, здания аэропорта не видно. Тут-то мне все и объяснили. К счастью, обошлось. Там уже и пожарные были – готовились к худшему. С игрой в таких условиях тоже до последнего непонятно было, и до Кочкор-Ата я так и не добрался.
– А как вас в сборную пригласили?
– Когда работал в "Нефтчи" в 2010-11 годах, старое руководство федерации мне уже предлагало возглавить сборную. Но я поставил условия – не по своему контракту, а по тому, что должно быть у команды. Они были не готовы, я сказал: "Все равно к этому придете, а сейчас просто время потеряете". И уехал в Краснодар – благо, появилась работа в академии футбола Краснодарского края, которую я сам когда-то закончил.
В 2012-м году федерацию возглавило новое, молодое и прогрессивное руководство. Люди хотят многое изменить – и за три года прогресс колоссальный. Сначала они разгребали завалы, а в прошлом году позвонили: "Готовы пойти на то, что ты предлагал". Я прилетел на Иссык-Куль, и мы все согласовали.
– Что же вы предлагали?
– Например, то, что перед матчами команда должна садиться на десятидневный сбор. Плюс еще одна игра через четыре дня на пятый – то есть в расположении сборной футболисты проводят две недели. Клубы, конечно, не слишком этим довольны, но если мы хотим чего-то на уровне сборной добиваться, путь один – сыгранность, поскольку звезд у нас нет. И если бы это условие не было принято, я в сборную не пришел бы.
Еще – что команда должна готовиться к матчам на сборах за рубежом. И сейчас условия для подготовки – сказочные. К ничьей с Иорданией готовились в Бахрейне, к победе над Бангладешем – в Эмиратах, перед серией товарищеских матчей в Китае проводили сбор в Таиланде. Молодежная сборная, та самая, что на Кубке Содружества обыграла Россию (видели бы вы, какой праздник в связи с этим был в стране!), готовилась к этому турниру в Катаре. Вот туда все деньги уходят, а не на зарплаты.
Есть, правда, еще и бонусы за решение задачи, но по моей инициативе премиальных за отдельные матчи нет. Лучше получить три-четыре тысячи сразу, чем по сто за отдельные победы. Но в целом работаем больше на энтузиазме. Я знаю финансовую ситуацию в стране, она не очень хороша. И мой контракт мы обсуждали последним: посчитал неправильным выкручивать людям руки. Они дали столько, сколько смогли.
– А какова задача и насколько реально ее решить?
– Попасть на Кубок Азии. Система отбора сложная. Сейчас есть восемь групп по пять команд. Первые места и четыре лучших вторых автоматически попадают в финальный турнир и продолжают борьбу за выход на ЧМ-2018. А четыре худших вторых места объединяются с третьими и четвертыми – и играют уже только за попадание на Кубок Азии.
В принципе ситуация в группе такова, что занять второе место, причем даже попасть в четверку лучших вполне возможно. Но основная задача – попасть на Кубок Азии, где Киргизия никогда еще не играла.
– Говорят, помогают и несколько рожденных в Киргизии немцев, которых недавно нашли и привлекли в команду?
– Да, на сегодня их трое. Эти ребята, пусть и из низших немецких дивизионов, нам очень сильно помогают, поскольку уровень футбольного образования там, понятно, другой. Есть еще Сергей Евлюшкин, но с ним проблемы, поскольку он заигран за сборную Германии U-19, и ФИФА почему-то запретила нам его заявлять. Что странно, поскольку Казахстану в аналогичной ситуации с Александром Меркелем – разрешили.
Объяснений никаких не было – и сейчас мы занимаемся решением этого вопроса. Парень играл в "Вольфсбурге", признавался лучшим игроком юношеского чемпионата Германии. Сейчас в третьем немецком дивизионе. Еще одного игрока нашли в Бельгии, сейчас ведем переговоры.
– Вы стремитесь к максимально большему числу легионеров – или наоборот?
– Исходя из уровня чемпионата Киргизии, я открыто всем ребятам сказал: "Моя задача – чтобы вы все уехали, получили футбольное образование в более сильных чемпионатах". То, что происходит в киргизском первенстве, меня как тренера не устраивает. И, получая игроков из клубов, приходится два-три дня приводить их в приемлемое функциональное состояние.
ПОПАСТЬ БЫ НА СТАЖИРОВКИ К СЛУЦКОМУ И КОНОНОВУ!
– Антон Коченков из "Локомотива" родился и вырос в Бишкеке. С ним не пытались говорить?
– Мы на связи. Он не против, но все зависит от лимита на легионеров в России. Есть вероятность, что со следующего сезона члены Таможенного союза, в который входит Киргизия, не будут считаться иностранцами, и тогда вопрос по Коченкову, как и еще по двум игрокам из ФНЛ, решить будет гораздо легче. Пока же у нас только один легионер из России – Валерий Кичин из "Тюмени", поигравший за "Волгу" и "Анжи".
– С кем из российских тренеров хорошо знакомы?
– С Николаем Южаниным, Сергеем Балахниным. С последним я еще в 90-е годы пересекся в дубле "Ростсельмаша", где сам играл, а он был одним из тренеров. С их стороны чувствую большую поддержку, в том числе информационную.
– Через Балахнина, ставшего тренером сборной, можно и на Леонида Слуцкого выйти.
– Очень хотелось бы побывать у него на стажировке в ЦСКА! Как и в родном Краснодаре у Олега Кононова, чья работа мне также очень симпатична, но лично мы не знакомы. Стараюсь накапливать знания, ездить на стажировки. Недавно наблюдал за тренировками Валерия Карпина в армавирском "Торпедо". В Куала-Лумпуре на тренерском семинаре обсуждали ЧМ-2014, познакомился там с Карлушем Кейрошем, Берндом Штанге, Аленом Перреном, ныне тренирующим Китай. Приезжал с лекцией Жерар Улье, и это было очень полезно.
– Для вас сюрприз, что сборная Киргизии стала конкурентоспособной даже в матчах с такими соперниками, как Австралия?
– Нет. Мы только в начале пути, и я был уверен, что отдача от наших сборов и серьезной системы подготовки будет – только не знал, когда. Я приверженец думающего и атакующего футбола – в том числе и поэтому так приятно смотреть на работу Кононова, несколько открытых тренировок которого я наблюдал. Собственно, исходя из ментальности и антропометрии игроков сборной Киргизии, у нее нет иного выбора, как играть в футбол с контролем мяча. Габаритами наши футболисты не отличаются.
– Правда, что на матч с Австралией не попало много людей, у которых были билеты?
– Увы. У меня даже жена прошла на трибуну только во втором тайме! Игр такого масштаба прежде в Бишкеке не было, ажиотажа – тоже, и к этому оказались не готовы. На трибуны попало много безбилетников – кто-то по дружбе с кем-то, кто-то через органы власти, иные просто перелезали через заборы. Но с тех пор меры безопасности продумали, и повториться такого не должно.
– В Краснодаре многие знают, что их земляк работает с национальной сборной?
– Футбольные люди знают, болельщики – вряд ли. Хотя сам играл за "Кубань", занимал с ней первое место в зоне "Юг" второго дивизиона в 99-м, а в "Краснодаре" до недавнего времени занимался мой сын.
– Почему не остался?
– Я как методист не совсем согласен с тем, как работают в академии со старшими возрастами. Инфраструктура там лучшая в мире, Капелло правильно сказал. Но сейчас за работу с детьми отвечает сербский специалист, и если до 12 лет все шикарно, то с тем, что происходит позднее, я в корне не согласен. И посчитал, что сыну будет лучше развиваться под моим контролем в нашей академии, где все методические вопросы – на мне.
– С Юрием Жирковым, с которым пересеклись в Тамбове, отношения не поддерживаете?
– Поддерживаю. Не далее как в прошлом году встречались. Он такой же, как тогда – скромный и фанатично преданный футболу. В Тамбове мы нередко после тренировок оставались – один подает, другой бьет. Юра сильно выделялся – а когда я приехал, был расстроен тем, что его любимый "Спартак" не взял его после просмотра. Но не опустил рук, здорово отыграл год – и награда, пусть уже в виде ЦСКА, нашла героя.
– За "Кубань" вы играли в год, когда началась вторая чеченская война, а в соперниках у вас были команды из республик Северного Кавказа – "Динамо" из Махачкалы, "Ангушт", "Моздок", "Иристон"... Весело было?
– Еще как. Единственный раз полетели на игру чартером в Махачкалу – ехать было опасно. Отыграли, приехали в аэропорт – и сидим час, два... Оказалось, в Чечне шел бой, и взлетка была загружена – постоянно садились самолеты с ранеными. Когда играли в Назрани, жили в Нальчике и на игру ехали в день – ночевать в столице Ингушетии было опасно.
Обидно, конечно, что не пробился на более высокий уровень – ведь чувствовал, что ничего невозможного в этом нет. Но не хватило, считаю, толкового агента. Да и не судьба – я же в 17 лет уже сыграл в первом дивизионе за краснодарский "Колос" у классного тренера Валерия Яремченко, и если бы после смены губернатора команда не развалилась, моя карьера могла бы сложиться совсем иначе.
– Будем надеяться, что пробьетесь как тренер. О приличной клубной работе мечтаете?
– Мы в сборной только в начале пути – но, конечно, мечтаю. Что ж, работой в сборной, от которой получаю большое удовольствие, постараюсь обратить на себя внимание. Хотя, если сравнить с тем, с чего я здесь начинал, это уже большой прогресс...
RSS