«Невероятно, что у Трусовой и Щербаковой есть смелость делать четверные». Ламбьель — о русских девушках, Тутберидзе и пятерных прыжках
Одним из гостей «Гран-при России» стал швейцарский фигурист, хореограф и тренер Стефан Ламбьель. Москва — счастливый для него город, именно здесь он завоевал свой первый титул чемпиона мира. В этот раз у Ламбьеля-тренера и хореографа свободного времени совсем немного. Он взял на себя работу с Сомой Уно, консультирует японских фигуристок. Тем не менее, невероятно вежливый швейцарец выкроил 10 минут и рассказал корреспонденту «СЭ» о своем видении современного мирового фигурного катания. Позже смотрите на YouTube-канале «СЭ» видеоверсию.
Можно разрешить четверные у женщин везде, но как их судить?
— Стефан, что вы думаете о четверных у женщин? Кто-то считает, их надо разрешить в короткой программе, кто-то — что это риск для здоровья.
— Я думаю, что само себе их разрешение — не проблема. Риск — это уже другой вопрос. Разрешить их можно, я думаю, если они есть у мужчин, почему не дать их прыгать женщинам? Но вот как их оценивать — здесь надо подумать.
— Но для вас катание Трусовой, Щербаковой — это откровение?
— Для меня невероятен сам факт, что это вообще возможно исполнить в таком молодом возрасте и что у людей достаточно храбрости отрабатывать эти очень сложные элементы. Они требуют сильнейшей дисциплины. Я думаю, за этим очень много работы, и я восхищен этой работой.
— Что вы думаете о возрастном цензе? 15 лет — это логично, справедливо?
— Снова мы упираемся в вопрос о том, как это судить. Ребенок 15 лет не имеет такого опыта, как девушка 25 лет. И мы должны это учитывать при судействе, потому что зрелость — это так важно для фигурного катания! Нам надо ценить все качества нашего спорта, а наш спорт — эстетический, музыкальный, связан с интерпретацией, игрой. Все это приходит со взрослением. То, что есть молодые девочки — это само по себе не проблема. Но судейство должно быть... более честным, я бы сказал. Насколько это возможно.
— В России говорят о том, что в нынешних условиях век Загитовой и Медведевой может быть недолгим, им трудно бороться с этими молодыми девочками. Получается, условия неравные?
— Это то, о чем я и говорю. Молодость имеет свои преимущества и зрелость — другие. Факт исполнения четверного не говорит о том, что у вас хорошо с навыками катания или интерпретацией образа. Вы сделали четверной, вы получили за это баллы, и дальше надо смотреть разницу между четверным прыжком и катанием. Это две очень разные вещи. То есть еще раз: можно разрешить четверные в короткой программе, разрешить кататься юным фигуристкам, но нужно смотреть, как это судить.
— Нужно что-то изменить в правилах?
— Может быть, не изменить, система была задумана как справедливая и правильная. Но сложность в том, как ее применить. Конечно, это впечатляюще — увидеть четверной, но если говорить о компонентной части — нам нужно стольким пожертвовать в программе, столько убрать, чтобы сконцентрироваться на таких технических элементах. Сегодня очень мало людей, который могут и делать четверные, и интерпретировать музыку, и показывать эстетику, и показывать зрелое катание. Очень сложно собрать все воедино, и это должно быть отражено в системе судейства. Которая, разумеется, создалась с целью придать ценность катанию, эстетике, но также и четверным.
Восхищен работой Тутберидзе
— Как вы оцениваете работу Этери Тутберидзе? Она сейчас лучший тренер в мире?
— Одна из лучших. И у меня большой пиетет по отношению к этому человеку и к ее работе. У меня была возможность немного с ней поговорить. Я ее поздравляю со всеми результатами, с тем, как работает ее команда.
— Вы успели с ней поговорить в Москве?
— О нет, это было в США. Я знаю, что за этими результатами огромная работа команды, и она как бы впереди этой команды, но думаю, я могу поздравить всю ее команду, всех детей, которые вкладывают огромную энергию, чтобы победить.
— Какое у вас осталось впечатление? В России говорят, что она жесткая, но эффективная.
— Слушайте, в Швейцарии мы тоже строгие, точные и эффективные. (улыбается) Это важные ценности. Как и дисциплина, получение удовольствия, командный дух и посвященность своему делу. И у этого тренера определенно есть сильное желание отдаваться своему делу, развитию фигурного катания.
Надо быть честным насчет того, что мы видим. Есть огромное количество стилей, личностей на льду. И тем фигурное катание и прекрасно — мы можем наслаждаться персоной фигуриста. Как только начинается музыка, мы забываем то, что происходит в мире, и можем немного помечтать. Я очень большой поклонник фигурного катания, эстетики этого спорта, я с этим рос. Даже перед тем, как начать им заниматься, я уже это осознавал. Мне просто нравятся красивые вещи, это заставляет меня немного дрожать.
Не верю в пятерной прыжок у мужчин
— Почему я вас спросил об Этери — вы решили помочь Соме Уно, который отказался работать с ней. В каком он сейчас состоянии, собираетесь ли вы работать с ним в будущем?
— Сейчас это временная ситуация. После «Гран-при Франции» он не хотел возвращаться в Японии и остался в Швейцарии готовиться к этапу в Москве. У нас есть совместный опыт работы, мы уже много лет делаем вместе шоу, я работал над хореографией для него, то есть у нас хорошее взаимопонимание. Поэтому я предложил ему помощь. Пока я скорее исполняющий обязанности, но, если в будущем будет желание работать вместе длительный срок, мы изучим этот вопрос.
— Кто-то может бросить вызов Натану Чену и Юдзуру Ханю в этом сезоне, следующем?
— Конечно, все возможно! Каждый этап мы видим невероятный вещи. Это открытое соревнование, здесь есть конкуренция.
— Мы с вами обсудили технический прогресс у женщин, а что с мужчинами? Будущее мужского одиночного катания — четверной аксель? Пятерной?
— Честно говоря, я в это не верю, в пятерной по крайней мере. Как я сказал, есть огромное количество способов самовыражения на льду. Кроме того, есть место подвигу, расширению собственных горизонтов. Но это необязательно сводится к количеству скрученных оборотов в воздухе. Есть огромное количество вещей, над которым можно экспериментировать. Я за прогресс, за самопреодоление. Но путь не один, их великое множество.
Это спорт, в котором бесконечные возможности. Когда мы выходим на лед, мы пишем историю, и этот процесс не подвержен никаким пределам воображения.
— Вы как-то сказали, что после завершения карьеры не знали, чем заняться. Сейчас вы как видите свою карьеру — как тренер, хореограф? Может быть, есть еще какая-то миссия?
— У меня еще есть возможность делать спектакли и продюсировать, создавать что-то на льду. Это приносит мне большое удовольствие — встречать публику, делиться с ней тем, что живет в глубине меня. И у меня есть работа хореографа, которая довольно коротка по длительности своего исполнения. На весь процесс создания программы уходит около недели, потом по ходу сезона могут быть корректировки, но все это относительно быстро проходит.
В тренерском деле, наоборот, работа идет на длинном отрезке, мы стараемся создать долгосрочные планы. Это требует стратегического подхода, доверия, много работы, дисциплины, общих ценностей с человеком или командой. Я эту работу очень ценил, но не знал, пока сам не начал. И уже пять лет, как я преподаю в своей школе, и у меня есть шанс узнавать все новые вещи об этой профессии. Я надеюсь, что буду развиваться на этом поприще и в будущем.
Фигурное катание: серия «Гран-при», календарь, зачет, новости и обзоры
RSS