«В этот момент я сдалась». Валиева впервые рассказала о допинге и Олимпиаде. Не россиянам, а японцам
Камила Валиева прервала молчание о своем антидопинговом нарушении — и произошло это в необычном формате. Не пресс-конференция или интервью программе «Время», а фильм японских телевизионщиков из Москвы, в котором есть и про политику, и затрагивается тема системы допинга в России.
Тем не менее таких комментариев мы пока от фигуристки не слышали — а любые слова по теме на вес золота. Например, довольно откровенно Камила рассказала о том, что в произвольной программе Олимпиады после всех тяжелых событий делала максимально сложный контент, потому что боялась тренеров.
Также в фильм попали любопытные кадры с тренировок. Сначала Тутберидзе мотивирует Акатьеву: «Мне кажется, ты уже отдохнула. Погнала заново! Быстрей, давай. А то медали ждут», а затем говорит спортсменке, пропустившей в итоге сезон: «Акатьева, я тебе сказала, нельзя останавливаться!» И подыгрывает журналистам: «А потом меня в Японии извергом сделают».
Валиевой после неудачного четверного тулупа Тутберидзе говорит: «Камила, хватит сидеть».
За версию с русскими субтитрами нужно сказать спасибо энтузиастам фигурного катания и болельщикам, знающим японский, в частности Telegram-каналу «Фигурные хроники».
Что сказали Валиева и Тутберидзе?
О физической форме:
Валиева: «Да, мне сейчас безумно сложно физически. Я далеко не в хорошей форме. На данный момент на тренировках я делаю все возможное. Стараюсь проходить и под музыку, и максимально доделывать все элементы. Ну, стараюсь с каждым разом становиться чуть лучше».
Тутберидзе: «Давайте я вам врать не буду. Первое — она должна подсушиться. И это она должна сделать сама. И второе — тренироваться в том режиме, в котором она тренировалась».
Об антидопинговом нарушении:
Валиева: «Со своей стороны могу сказать, что не принимала допинг сознательно, я старалась максимально следовать правилам. Мы проходим все-таки курсы от РУСАДА. Я ехала на Олимпийские игры и настраивала себя так, что это прекрасный праздник спорта, что это то место, ради которого ты так долго работаешь, так долго мечтаешь. А получились другие эмоции и другое отношение».
Тутберидзе — на вопрос, не должны ли были тренеры контролировать то, что принимают спортсмены: «Я здесь не знаю. Очень много вопросов, что это и откуда это взялось. Никто не хотел думать разумно. Она везде на всех стартах была чистой — и до, и после. Зачем на чемпионате России ей давать допинг? Она весь сезон побеждала, везде была чистой, а тут, значит, мы давай-ка ей... Что там нужно было, выше прыгнуть? Больше скрутить? У нас же не секунды, кто быстрее».
О произвольной программе на Олимпиаде:
Валиева: «Я вышла на раскатку и поняла, что все. Если я понимала, что я не делаю сальхов, я не делаю аксель, тем более я не сделала тулуп... надо было оставить этот тулуп и не пытаться дальше делать этот то ли двойной, то ли тройной сальхов и пойти уже дальше кататься с тройными прыжками. Но я испугалась, что мне скажут тренеры, почему я не пошла на все прыжки. Наверное, в тот момент я и сдалась.
До этого (новостей о допинге. — Прим. «СЭ») не было особо фотографов, а тут вся тренировочная арена, и все фотографируют и сразу выкладывают — особенно то, как ты упал».
О продолжении карьеры:
Валиева: «Почему я все еще занимаюсь фигурным катанием? Потому что я люблю свое дело, я люблю то, чем я занимаюсь, и искренне получаю от этого удовольствие».
О начале работы с Тутберидзе:
Валиева: «Страшно идти к тренеру, которого ты не знаешь, и особенно к такому именитому. Подметила, какая она высокая, красивая, просто вау! Но и вместе с тем, что безумно требовательный человек, безумно требовательный тренер. Мне сказали — вот, у тебя есть месяц. Мне кажется, я с каждой тренировки уходила такая уставшая».
О международном отстранении:
Валиева: «Мы как спортсмены не можем повлиять на ситуацию вне катка (после склейки, вероятно, речь идет о продолжении карьеры после отстранения. — Прим. «СЭ»). Как фигуристка — кто-то говорит, что уже не очень, но если я чувствую, что могу это сделать, могу потерпеть, то я буду терпеть, стараться и работать.
Это безумно обидно, понимая, что ты работаешь целый сезон, что ты мог, все девочки могли заработать медали и звания. Но с каждым годом становится все тяжелее прыгать столько, сколько я делала в олимпийский сезон».
Тутберидзе: «А я не закрывала двери. Вообще не знаю, надо дождаться. Я уверена, что рано или поздно нас должны выпустить. Я уже до этого говорила, я не хочу жаловаться на судьбу. Мы не закрывались ни для кого. Мы можем поделиться тем, что у нас есть. Немного, но есть».
RSS