Каролина Костнер: "Пока стараюсь держаться от мужчин подальше"
У нее до сих пор, даже после самого странного и печального отрезка спортивной и личной жизни, не иссякло желание выступать на любительском уровне. А ее главная цель – Олимпийские игры-2018 в Пхенчхане, к моменту старта которых Костнер исполнится 31 год. Фигуристка дала развернутое интервью порталу icenetwork.com, в котором рассказала об истории с дисквалификацией, с пользой проведенном времени, увлечении классическим балетом и многом другом.
– Последние месяцы были для вас кошмаром. Но было ли хоть что-то в жизни вне спорта, что доставляло вам удовольствие?
– Мне не нужно просыпаться и идти на тренировку каждый день. А это тяжело, утомительно. Это требует времени. На протяжении последних 20 лет мои друзья слышали от меня только "Нет". "Пойдешь с нами в кино?" "Нет, мне нужно тренироваться". "Пойдем погуляем?" "Нет". "Хоть свой день рождения ты будешь праздновать?" "Нет, мне нужно высыпаться". Все вечно было именно так. И у меня возникло ощущение, что пора бы кое-что наверстать, удовлетворить желание побыть с семьей и друзьями. У меня появилось время для себя, возможность посмотреть, что еще есть, кроме спорта, понять, какой могла бы быть моя жизнь. Можно было отправиться в пригород Рима и затеряться в толпе, припарковать машину и забыть обо всем. По-моему, желание быть нормальной – это прекрасно.
– Удалось ли вам за этот период узнать что-то новое о себе, о том, кто такая Каролина?
– Обычно подобного рода события в жизни выводят тебя на новый уровень, помогают постичь больше. В Италии есть поговорка: "Если закрывается одна дверь, открывается много других". Иногда нужно просто принять что-то и плыть по течению. Чем больше ты принимаешь, тем больше других возможностей видишь вокруг. Если всегда концентрироваться только на одном направлении, можно пропустить, например, потрясающий закат, не обрести удивительных друзей или упустить хороший шанс. Я очень благодарна своим родителям за мужество и мудрость и людям, с которыми я сейчас работаю, за их терпение. Возможно, я из тех спортсменов, которые напоминают дизельный автомобиль. Он мощный, но требует времени, чтобы разогнаться. Но уж когда я разгоняюсь, становлюсь очень сильной.
– Вам бы хотелось, чтобы как можно больше ярких фигуристов продолжали выступать? Эшли Вагнер из США все еще катается, Мао Асада и Патрик Чан, а также Татьяна Волосожар с Максимом Траньковым готовятся к возвращению. У вас нет ощущения, что в фигурном катании люди часто уходят слишком рано?
– Когда тебе 15, ты можешь выделывать на льду невообразимые трюки, но все равно катаешься не так, не с такой душевной глубиной, как тогда, когда тебе уже 25, когда позади уже есть и взлеты, и падения. У тебя появляется опыт, ты переносишь его на лед, и это делает твое присутствие гораздо более ощутимым.
Надеюсь, что молодые спортсмены не будут сдаваться слишком быстро. Что было бы, если бы Тара Липински прибавляла к своему опыту еще, еще и еще? Она бы выросла. Конечно, нельзя влезть в чью-то голову. Нельзя понять, что думают и чувствуют другие люди. В жизни есть и другие интересы. Хотя я уверена, что и после 16-17 лет можно расти, как фигурист и прибавлять.
– Что и делаете вы. Вам же уже под 30.
– У меня и в фигурном катании, и в жизни вообще были и подъемы, и спады. И на льду я могу вроде как рассказывать свои истории, и это очень здорово. С новыми технологиями, с современными средствами защиты от травм спортивная карьера может длиться дольше. Посмотрите на самых известных балерин – со времени они становились все лучше и лучше. Как итальянский сыр (улыбается). С другой стороны, конечно, становится тяжелее, потому что тело быстрее устает. Я стала брать уроки танцев и общаться с балеринами, и они говорят: "Да, это вызов". Но просто слушать их истории и видеть, как они дисциплинированы в работе, – это отличная мотивация.
На протяжении четырех лет перед Сочи я слышала от других: "Разве тебе не пора остановиться?". "Ты же становишься все старше". Помню, как и сама в 16 лет на чемпионате мира в Вашингтоне думала: "Ого! Они такие старые!". Но "им" было по 23-24 года. В подростковом возрасте все воспринимаете совсем иначе. Имея достаточно терпения, чтобы подождать, ты много узнаешь. Учишься любить твой талант, понимаешь, как его использовать и как полностью осознавать и контролировать то, что ты делаешь. Чем больше ты понимаешь, тем больше ценишь свой опыт.
– Давайте вернемся в тот день в 2012 году. Алекс Шварцер (бывший бойфренд Каролины, олимпийский чемпион Пекине в спортивной ходьбе) был в вашем доме. Что вы помните?
– Когда позвонили в дверь, он сказал: "Если это допинг-контроль? Я ведь говорил, что в это время буду дома. Не могла бы ты, пожалуйста, сказать им, что меня здесь нет? А я поеду домой". У меня не было оснований сомневаться в нем. Я любила этого человека и доверяла ему. Никогда бы не подумала, что он будет использовать меня с какими-то другими целями.
Сейчас, конечно, я прошла через трудные времена и многое знаю, но если бы вдруг я вновь оказалась в такой же ситуации с такими же вводными данными, не знаю, смогла ли бы я поступить по-другому. У меня нет оснований думать иначе. В конце концов, он же вернулся домой и в тот же вечер сдал анализ. Потом позвонил мне и рассказал об этом. Для меня это было еще одним основанием ни в чем не сомневаться.
Конечно, я стараюсь особо не думать о прошлом. Все равно же ничего нельзя изменить.
– Вы считаете свою дисквалификацию несправедливой?
– Я знаю, что Итальянское анти-допинговое агентство должно делать свою работу. И очень важно, что оно делает ее хорошо.
– У вас нет ощущения, что вас использовали в качестве показательного примера? Для того, чтобы предупредить остальной спортивный мир?
– Не знаю. Даже не думала в этом направлении.
– Итак, если Алекса Шварцера в вашей жизни больше нет, назревает вопрос: встречается ли с кем-то Каролина Костнер теперь?
– Сейчас я стараюсь держаться подальше от мужчин! (Смеется). Особенно итальянцев! Да нет, наводя порядок в своей жизни, о таких вещах стараешься не думать. Я просто плыву по течению. Как я люблю говорить, жизнь сильнее всего удивляет тогда, когда ты меньше всего этого ждешь. Так что я не особо забочусь о том, чтобы встречаться с кем-то. Если это случится, значит, случится.
– Когда заходит речь об артистизме в современном фигурном катании, ваше имя звучит первым. Вас не беспокоит, что в будущем не останется спортсменок, которые будут кататься так, как это делаете вы?
– Это большая честь. Это вроде как я дала обещание самой себе, что никогда не обращу катание в математику. С другой стороны, я искренне надеюсь, что не являюсь единственной такой. Потому что именно артистизм делает наш вид спорта таким удивительным. Когда я общаюсь с незнакомыми людьми и говорю им, что занимаюсь фигурным катанием, они отвечают: "О, Катарина Витт!" или "О, Мишель Кван!". Но это было так давно. С тех пор появлялось много великих фигуристок. И я думаю, что артистизм – это именно то, что запоминается болельщикам.
Я не бессмертна и не хочу быть такой. Просто каждый сам расставляет для себя приоритеты. Моим является артистичность. Это наделяет смыслом то, что я делаю. А я люблю свое дело. Фигурное катание никогда не было для меня чем-то, связанным с тонким расчетом или с завоеванными медалями. Мне просто нравится выходить на лед.
– Было сложно выходить на лед во время расследования этого допингового дела, между встречами с адвокатами?
– Да, порой катание демотивировало, напоминало о том, что произошло. Поэтому я предпочитала уроки танцев. Просто не хотела, чтобы дисквалификация влияла на мое катание. Я не могла такого допустить. В то же время, если думать о возвращении, совсем прекращать тренировки тоже было нельзя. Я занималась классическим балетом. И еще современными танцами. Но балет мне нравится больше, нравятся классические движения балерин. Мне нравилось проводить время с ними, наблюдать, как они двигаются и как думают. Это очень вдохновляет. Они с таким усердием отрабатывают каждую деталь. Они работают, стоя на голове или на кончике пальца. Полагаю, если я смогу перенести хотя бы малую часть этого на лед, мое катание от этого заметно улучшиться.
Моя мечта – поработать когда-нибудь с Иржи Килианом (ведущим хореографом Недерландского танцевального театра). Он ставил балет "Маленькая смерть", который вдохновил меня на программу на музыку Моцарта. Однажды я стану достаточно подкованной в современных танцах, и он скажет "да" (смеется).
– Кстати, о хореографах. Вы можете объяснить, что делает работу Лори Никол особенной?
– Она меня так многому научила за последние годы. И я безмерно благодарна ей за терпение, с которым она снова и снова повторяла одну и то же, до тех пор, пока я, наконец, не оказывалась готовой услышать. Теперь же, когда мы работаем вместе, есть только энергия и креативность.
Когда я еду к Лори, мы проводим вместе две недели. Обычно по одной неделе на программу. Порой мы путаемся в деталях и приходится прилагать усилия, чтобы восстановить расписание. Но, например, над "Болеро" я могла бы работать с ней вечно. Всегда есть что улучшать. Это просто бесконечно процесс. Мы получили колоссальное удовольствие, работая над этой программой.
– Кто из мира фигурного катания поддерживал вас в непростой период?
– У меня сложились потрясающие дружеские отношения с Жоанни Рошетт. Она тоже добивалась больших успехов и тоже проходила через печальные и болезненные периоды. Тесса Вирту меня поддерживала. И Денис Тен, с которым мы пересекались у Лори Никол. Не было никого, кто отказывался бы со мной общаться. В тяжелые времена это необходимо, и мне повезло, что у меня это было.
– В вашей дисквалификации был как минимум один положительный момент. У вас была возможность пожить той жизнью, какой вы раньше не знали.
– Я старалась провести это время с максимальной пользой. Рим дал мне возможность пожить обычной жизнью, чего мне действительно прежде не хватало. Возможность погулять вечерами. Не сказала бы, что я большой любитель вечеринок, но просто пойти в ресторан и посидеть с друзьями – это же здорово. К тебе выходит шеф-повар, и говорит, что приготовит все, что захочешь. Это приятно. Такое может быть только в Италии. Я так люблю свою страну, но большую часть карьеры провела за ее пределами. Сейчас же хотела вдохновиться ею, впитать в себя ее креативность, чувство элегантности и стиля. Было бы здорово распространить это по всему миру.
– Похоже, что ваше имя будут помнить, так же, как Катарину Витт или Мишель Кван.
– Я и не думала сравнивать себя с Катариной или Мишель. Но я люблю то, что делаю, и делаю это без всякого напряга. Надеюсь, что и в будущем люди будут помнить меня или узнавать на улицах. У меня есть странности, которые нужно принимать, у меня есть свои страхи. И мне пришлось жить публичной жизнью с 16 или 17 лет, а особенно после того, как я стала знаменосцем сборной Италии на Олимпиаде в Турине. Порой это тяжело.
Но у каждой медали две стороны. С другой стороны, мне кажется, что мне очень повезло. И если я смогу вдохновить хотя бы одного ребенка на то, чтобы идти за своей мечтой, буду более чем счастлива. Если вдохновлю будущую звезду, это и вовсе будет потрясающе.
RSS