Юлия Солдатова: "За несогласие менять российское гражданство Чайковская обозвала меня психопаткой"

    На первых международных соревнованиях сезона Nebelhorn Trophy в баварском Оберстдорфе представляющая Белоруссию фигуристка Юлия Солдатова выступила на редкость плохо и не смогла подняться выше десятого места. Впрочем, слова "не смогла" вполне можно заменить на "не пожелала", так как девушка каталась без малейшего огня и стремления выиграть. На тренировках Юля практически не подходила к своему тренеру Елене Анатольевне Чайковской и каталась так, как будто занимается этим делом только по чьему-то приказу свыше. А ведь всего чуть более двух лет назад Солдатова стала бронзовым призером чемпионата мира в Хельсинки, а еще некоторое время назад, в бытность занятий у Марины Кудрявцевой, - чемпионкой мира среди юниоров. Корреспондент "СЭ Интернет" Артур ВЕРНЕР встретился с Юлией и выяснил причины ее нынешнего плачевного состояния.

    Оказалось, что Солдатова полностью выбита из колеи своим неудачным переходом от Кудрявцевой к Чайковской и настолько осложнила свои отношения с Еленой Анатольевной, что думает после окончания сезона повесить коньки на гвоздь. В первой части разговора в Оберстдорфе нас было трое: Юлия Солдатова, нынешняя чемпионка мира среди юниоров Кристина Обласова, также тренирующаяся у Чайковской, и я. В разговоре с Обласовой Солдатова принимала самое активное участие. Именно тогда я и узнал, что уже довольно давно обе девушки тренируются практически самостоятельно, так как Елена Анатольевна Чайковская сосредоточила все свое внимание на подготовке Марии Бутырской, а Владимир Котин занимается с мужчинами, в первую очередь с Сергеем Давыдовым. После того как Кристина ответила на все вопросы, она ушла на каток, и мы с Юлей остались вдвоем. На вопрос, почему она так слабо каталась, Солдатова ответила так:

    - Я с этой программой только что сама познакомилась. У меня был всего один прокат, и я даже не успела проехать ее всю под музыку. Поэтому перед выездом в Германию я сказала Елене Анатольевне: давайте не будем ставить новую программу, оставим старую. Какой, говорю, смысл выходить на лед с "сырой" программой? Нет, отвечает, мы поменяем. Ну хорошо, поменяли. Теперь она спрашивает: чего ты недокатала? Я говорю, Елена Анатольевна, вы мне поставили программу буквально на днях, когда я могла ее выучить и отшлифовать? С Мариной Кудрявцевой мы всегда ставили новую программу в конце предыдущего сезона, и к началу нового у нас все было готово.

    - А как у тебя дела с ботинками, с коньками?

    - Ботинки? Я катаюсь на старых, на рваных, которые уже много раз штопала и перештопывала. Новые выдали только сейчас, а мне из-за больных ног вообще нужно на новые ботинки в конце сезона переходить. Сейчас я буду переходить на новые, и не знаю, как это получится. Заказывала я эти ботинки год назад. Каждый раз пишу, какой мне надо размер - опять прислали не тот. Да и коньки прислали такие, которые мне вообще не подходят, но у меня в запасе есть свои, я их сейчас поставила.

    - Ты на чем катаешься, на WIFA?

    - На Graf, да и то со скандалом. Точнее, с запретом. В прошлом году Чайковская запретила мне кататься на "графах". Сказала, что я должна перейти на Risport. Я говорю ей, что мне на "риспорте" очень больно, давайте попробуем на "графах". Я одела эти ботинки - чувствую, мне в них удобно. Чайковская отвечает: даже не думай носить "графы", Ягудин их ломает. Я говорю, что меня нельзя сравнивать с Ягудиным. Нет, она все равно настаивала на "риспорте". Но я все равно поменяла на "графы" и ей ничего не сказала. Потом, в конце концов, она узнала и спрашивает: ты что, перешла на "графы"? Я говорю, да. Так и осталась.

    - То есть атмосфера у вас в группе не самая лучшая?

    - У нас вообще все не так, как надо. Иногда кажется, что главная задача тренера - отбить у тебя желание кататься. Я переходила к Чайковской с большими планами, год прокаталась, и к концу первого года мне уже стало казаться, что я переходила не к этому тренеру и что с этим человеком я не знакома вообще. Помню, я стала расспрашивать Машу Бутырскую о Чайковской как о тренере, и Маша сказала: "В принципе, не очень, но все тренеры такие". Потом, меня и Писеев (президент Российской федерации фигурного катания. - Прим. А.В.) уговаривал не переходить к Чайковской, а я, дура, сделала этот шаг.

    - Помню, что в тот момент переубедить тебя было невозможно. Сегодня ты заявляешь, что после чемпионата мира собираешься вообще покончить с фигурным катанием. Разумеется, решение закончить или остаться будешь принимать ты сама, но, если оставаться, ты, думаю, должна пойти к Марине Кудрявцевой и попроситься к ней обратно.

    - Это единственный вариант. Единственный тренер, к которому я очень хотела бы вернуться, - это Марина Георгиевна.

    - Здесь, в Оберстдорфе, находится и Наталья Лебедева (известная в недавнем прошлом фигуристка, ныне ответственный за фигурное катание сотрудник министерства спорта и молодежи Белоруссии. - Прим. А.В.), которая поможет тебе как белорусской спортсменке…

    - Белорусской?! Это мне тоже Чайковская сделала. Для меня это был шок, я вообще не поняла зачем. Знаете, как все это произошло? Какие-то люди, целая команда, пришли на меня смотреть на отборочный турнир к чемпионату мира. Я откаталась хорошо, они говорят: мы подумаем. Елена Анатольевна меня подзывает и сообщает: мы сегодня уезжаем. Я спрашиваю: куда? Говорит, мы в Белоруссию едем, ты становишься белоруской. Все, в одиннадцать вечера жду тебя у поезда. Я вообще ничего не поняла. Потом мы съездили, и вроде еще ничего такого не было. Когда вернулись в Москву, я сказала Чайковской, что не хочу и не буду выступать за Белоруссию. Что тут было! Она обозвала меня последними словами, сказала, что мне пора ложиться в лечебницу, что я - психопатка и т.п. Я говорю: не хочу выступать за другую страну, зачем мне это надо? Нет, отвечает, ты будешь, и все! Или будешь выступать за Белоруссию, или уходи. А куда уходить? Марины Георгиевны Кудрявцевой тогда уже в Москве не было, никого не было - куда же я пойду? И тут я сглупила или, не знаю, как это назвать, может, затмение у меня было какое-то в голове, но я согласилась на Белоруссию. Конечно, это было ошибкой. Потом я с Котиным разговаривала. Он говорит: ты права, но помочь я тебе ничем не могу, я с Чайковской. Он вообще не может ей не только возражать, но даже поговорить с ней на равных.

    После нашего разговора с Юлей встретилась и Наталья Лебедева. В ходе их разговора было достигнуто соглашение о том, что в случае смены тренера Солдатовой со стороны министерства будет оказана необходимая поддержка.

    Буквально на днях, вернувшись с юниорских соревнований из Софии, я созвонился с заезжавшей в Москву Мариной Георгиевной Кудрявцевой и, заручившись ее принципиальным согласием взять "конькобеженку" обратно, позвонил самой Солдатовой. Та обещала подумать и позвонить тренеру, о возвращении к которому она так, по собственным словам, мечтает. Но Юлия так этого и не сделала. Видимо, она уже отвыкла от постоянной работы и решила пойти по другому пути, кажущемуся ей более легким.

    Артур ВЕРНЕР