Рязань – родина воздушных шаров

Хорошо иметь домик в деревне, а еще лучше, если твой сосед имеет воздушный шар! Однажды в одной деревеньке, затерянной на просторах Мещеры, случилось светопреставление. Над полем поднялся и застыл шар. Смотреть на это чудо кинулись все: собаки вперемешку с овцами, коровы и жители, которые, побросав домашние дела, образовали вокруг шара плотное кольцо. Счастливчиков потом поднимали на высоту 50 м, и они могли видеть окрестности с высоты птичьего полета. Шоу в деревне устроил Лев Маврин, ветеран российского воздухоплавания.

А недавно, празднуя 20-летний юбилей этого вида спорта в нашей стране, Маврин в самом конце июля провел в родном городе фестиваль "Небо Рязани"-2010. Об этом и многом другом он рассказал Елене Рерих во дворе своего деревенского дома.

- Фестиваль, скажем прямо, прошел в трудные для рязанской земли дни - непрекращающиеся пожары, задымление. Это, видимо, создавало опасность для полетов? Да и вообще, не был ли фестиваль пиром во время чумы?

- Ну что вы, ни в коем случае! К нам приехали 22 пилота из многих городов страны и даже из-за рубежа. Участников было бы больше, но, к сожалению, федеральная трасса М-5 была перекрыта из-за пожаров. Фестиваль включал в себя как спортивную программу, так и развлекательную. Четыре дня - до утра 30 июля шли соревнования, затем состоялись различного рода развлекательные конкурсы.

- И все же, где летали, если небо в то время было затянуто дымкой от пожарищ?

- У нас есть такое благословенное место - пойма реки Оки. Она расположена на 20 - 30 метров ниже окружающей местности. Там всегда штиль. Когда утром в день полета мы выходили на крышу 16-этажной гостиницы, где жили участники, чтобы определиться с метеоусловиями, нас оттуда просто сдувало. А приезжали к месту полетов минут через 15 - 20 - там все было идеально. Без ложной скромности (а Маврин, по моим наблюдениям, до болезненности скромен, - прим. Е.Р.) скажу: мы с блеском вышли из создавшегося положения. Все запланированные полеты состоялись, пилоты остались довольны.

- Расскажите подробнее о вашей замечательной пойме.

- Наше летное поле, размером 3000 на 500 метров, не хуже, чем в американском Альбукерке, где проводится ежегодный фестиваль воздушных шаров. И, что самое главное, у нас в пойме заливные луга, она никогда не будет застроена. Там живет такой ветер, который называется пойменным. Он появляется за счет движения массы воды, за счет охлаждения воздуха в этой чаше. Ветер этот всегда непредсказуем. В центре страны я даже близко не видел ничего подобного.

- Поэтому вы всегда утверждаете, что Рязань - родина российского воздухоплавания?

- И не только. В 1731 году, как известно из летописи, подьячего Крякутного на шаре "надутом дымом поганым и вонючим, нечистая сила подняла выше березы". Заметьте, случилось это как раз в рязанских краях и раньше полета братьев Монгольфьер.

- Вы сказали, что кроме спортивной программы на вашем фестивале проводились различные забавные конкурсы…

- Все это было устроено для привлечения зрителей. Например, конкурс "Водоплавающий воздухоплаватель". Пилот должен был в полете совершить посадку шара на воду и, скользя, продержаться на ее поверхности как можно дольше. Или шуточное соревнование "Ведро воды - на ведро кваса". Надо было в полете зачерпнуть ведром, которое привязано к полутораметровой веревке, воду. При приземлении количество воды измерялось и обменивалось на такое же количество кваса. Для чего заранее было закуплено 500 литров этого чудесного напитка. Но больше всего зрителям понравилась "Рязанская красавица". Пилот подлетал к зачетной зоне и из рук самых красивых девушек Рязани получал либо стопку с огненной водой, либо кружку с пенным напитком или чарку с живой водой. Вознаграждение зависело от того, насколько близко сумел подлететь жаждущий пилот. Если красавица награждала пилота поцелуем, он был обязан на ней жениться.

- Конкурсы - понятно. Они проводятся на ограниченном пространстве, а спортивным полетам не мешали пожары, бушевавшие окрест?

- В этот раз мы не ставили пилотам задачи полетов на скорость и преодоления максимальной дистанции. Искусство спортивного директора и его советника, коим я был, как раз заключается в создании безопасной обстановки для полетов. А если еще добавить, что мы работаем с открытым огнем, то у нас не было ни малейшей предпосылки поджечь где-либо сухую траву. Было бы глупо в год 20-летия занятий любимым видом спорта по полной программе сесть в лужу.

- Скорее - в костер.

- Ну да, согласен. Мы не то что старались не допустить подобного рода ЧП, мы так жили - никаких чрезвычайных происшествий. И, к слову, никаких сверхусилий к этому не прилагали.

- Лично вам что больше всего запомнилось из программы фестиваля?

- Заканчивался он шоу под названием "Ночное свечение". 22 тепловика выстроились в цепь. Это 350 метров, четыре футбольных поля! И зажгли бесшумные горелки. Зрелище фантастическое! Те, кто ехал в это время по Окскому мосту, сворачивали к нам и благодарили: "Большое спасибо за такую красоту". А еще хочу похвастаться: в шоу мы выступали своей командой, которая называлась "Бабушка, дедушка, внук и внучка". Ну, бабушка с дедушкой понятно - я с женой. Внуку уже 15 лет, он сам готовил аппарат к полету, а внучке 7 месяцев, и она сидела с нами в корзине. Через 15 лет, уверен, будет еще та пилотесса в третьем поколении.

- Это вы все рассказываете о своих общественных заслугах. Но у вас и личных достаточно. Помните, как катали над нашими болотами начальника охотхозяйства, а из проезжавшего мимо автобуса высунулся водитель с предложением: "Вам кондуктора не надо?"

- Удивительно, но начальник охотхозяйства смотрел сверху на свои владения и не уставал повторять: "Не понимаю, где я, хотя знаю свои владения до последней тропки". Любой человек, когда смотрит на свою землю сверху, не узнает ее. Ощущения, когда мы плывем над планетой Земля, невероятные.

- Вам ведь доводилось летать в Ираке при Саддаме Хусейне.

- Там тоже было достаточно много невероятного, но в другом плане. В 1994 году мы подарили воздушный шар с его портретом президенту Ирака и пять лет летали туда на день его рождения - 28 апреля. Так уж сложилось, что по молодости хотелось немного подзаработать.

- Говорят, что он якобы дарил вам за эти полеты серебряные кубки?

- Да ничего он нам не дарил. Слава богу, что все пять лет мы оттуда выбирались живыми-здоровыми. Ни американцы нас не сбили, ни спецслужбы не замели.

- Но хоть что-то заработали?

- Ни-че-го. Обидно, что после заварушки шар там остался, с титановыми баллонами и неплохой оболочкой. Кстати, мы туда не смогли привезти корзину, не влезла в кабину самолета. Все пять лет я летал там в железной, чего никто в мире не делал. Она неудобная и небезопасная, сварена из обыкновенных водопроводных труб и обтянута красной тряпкой.

- Рассказывают, вы в Антарктиде на научной станции "Беллинсгаузен" летали?

- Не совсем так. Я пробыл там четыре месяца, вел дневник, чтобы понять, откуда и как там идут воздушные потоки. Мы должны были собрать весь мусор, за которым потом пришел корабль. Но я не смог "продавить", чтобы на этом корабле привезли шар. Слишком дорого. Так и не удалось полетать в Антарктиде.

- Зато под мостом, под которым пролетел Джеймс Бонд на самолете, вы сумели пролететь на воздушном шаре!

- Ну, это вообще песня. Большой Вердонский каньон, юг Франции, Альпы. Кстати, привез домой два камня со дна этого самого глубокого каньона Европы. Друзья бейсеры предложили просто полетать. Никаких целей я не ставил. Когда прибыл на место, увидел этот каньон, у меня крыша съехала. Там отвесные стены по 300 - 400 метров. У моста ширина каньона в верхней части 50 метров, внизу он сужается до 30, длина 187 метров. К этому времени мой опыт полетов составлял 17 лет. Я понимал, что в горах есть такое понятие, как холодный стоковый ветер. Какой бы ветер по верху ни шел, внизу, как у нас в пойме, живет свой ветер, который обусловлен стоком холодной массы воздуха. Понимал, что если я глубоко нырну в каньон, этот ветер меня под мостом протащит.

- Как все это выглядело на деле?

- Диаметр оболочки моего шара - 18 метров, а ширина каньона, куда мне надо было нырнуть, - 30 метров. Он не гладкий, на стенах есть выступы, к тому же там каньон поворачивал. Когда все это в голове прокрутилось и улеглось, понял, что только в этот день, в это утро у меня есть шанс. Больше никогда в жизни не будет такой возможности.

- Обошлось без приключений?

- В одном месте меня просто к стенке прижало, когда я уже прошел мост. Знал: если дернусь вверх, оболочку порву. А поскольку оболочка - это огромный мячик, он постоял около стенки и чуть отошел. Я плавно прогрелся и на шестиметровой высоте прошел над асфальтовой площадкой, где благополучно сел.

- Ощущения, что жизнь заканчивается, не было?

- Нет. Обычно, когда принимаешь какое-то решение, ориентируешься на свой опыт, он мне подсказывал: все погодные условия сложились так, что я сделаю это безопасно.

- А зимой в лютые морозы на тепловике можно летать?

- Зимой в полете внутри шара получается отрицательная температура воздуха - там, где он соприкасается с оболочкой. Когда воздух ниже 30 градусов, оболочка изнутри покрывается тонкой корочкой льда, но летать можно. Первый свой зимний полет я совершил в Хатанге при 43 градусах мороза.

- "Замороженный" шар сколько может пролететь?

- Пропан при такой температуре сжижается, то есть у тебя в запасе час, чтобы газ в баллоне окончательно не замерз. Но это в том случае, если нет специальной терморубашки и системы подогрева.

- Как вела себя оболочка после часового полета на лютом холоде?

- Она хрустела, как тонкий ломающийся лед. Я ее в огромном пассажирском зале аэродрома Хатанги целые сутки размораживал.

- Самое интересное, что случалось у вас во время полетов?

- На только что прошедшем фестивале ветер преподнес нам подарок судьбы. В пойме он дул в одну сторону, а на высоте 50 метров поворачивал ровно на 180 градусов. Мы могли лететь в обратную сторону. Это чудо!

- Какие планы дальше?

- Продвигать рязанскую зону полетов для проведения в пойме Оки чемпионатов Европы и мира. Думаю, в ближайшие десять лет это реально.