"В Рио была не готова к некоторым видам. Но это не повторится"

На завершившемся в начале марта чемпионате мира в польском Прушкове Шмелева завоевала три медали – золото в гите на 500 м, серебро в командном спринте и бронзу в кейрине, подтвердив статус одной из сильнейших гонщиц планеты.

После финиша в кейрине я расплакалась

– Позади чемпионат мира в Польше, где вы завоевали по одной медали каждого достоинства, и отпуск в Турции. Удовлетворены результатом?

– Насчет отпуска мне уже даже написали знакомые в соцсетях: "Как хорошо, что ты вернулась, а то уже слегка раздражаешь своими красивыми фотографиями!" Что касается чемпионата мира, я ставила цель показать что-то большее, чем на прошлом турнире. Ведь с каждым годом хочется расти, а впереди Олимпиада. В командном спринте мы с Настей (Анастасией Войновой. – Прим. "СЭ") стали вторыми. Но в прошлом году мы были третьими, так что потихоньку возвращаемся к своему первому месту. Победа на 500 метрах – это как бальзам на душу, я вернула свой титул и радужную майку, которую впервые заработала в Гонконге. Оставался еще кейрин в заключительный день – та самая дистанция, к которой я больше всего готовилась эти годы. Она мне больше всего по душе, и я завоевала бронзу.

– Чем вам так нравится именно кейрин?

– Ты выходишь на старт вместе с еще пятью девушками, и тут уже кто кого перехитрит. Кто-то сильнее тебя, кто-то хитрее тебя... Он проводится в последний день, у некоторых еще нет медалей, и они готовы на все, чтобы их завоевать. Есть и момент страха, ведь если упадешь, ты можешь больше уже не встать. Плюс к заключительному дню турнира все уже очень устали, но тебе почему-то всегда кажется, что ты устала больше всех. Во всех отборочных заездах я заезжала впритык, чтобы пройти дальше. И вот стою я на старте финала и понимаю, что по результатам я здесь самая слабая. Но это кейрин, тут и олимпийская чемпионка может стать шестой. После финиша, если честно, я расплакалась. Потому что не было уже ни сил, ни энергии, и хотелось только спать.

– Из четырех медалей российской сборной на этом чемпионате мира только одна была завоевана без вашего участия. Нет ощущения, что вы своими результатами отдуваетесь за всех?

– Нет, конечно. Я ни за кого не отдуваюсь, они – это они, а я – это я. Тут каждый старается показать себя. Я знаю, что все остальные тоже готовятся и борются. Каждый, кто приехал на чемпионат мира, уже очень крутой и защищает честь страны. А уж результат... В этот раз получилось так, в следующий может быть все иначе.

С Войновой дарим друг другу носки

– Уже есть понимание, на какие дисциплины будете делать ставку на Олимпиаде-2020 в Токио?

– У нас есть олимпийские дисциплины и неолимпийские. К сожалению, 500 метров с места – неолимпийская. Но я все равно буду продолжать ее ездить и тренировать. Мой тренер всегда говорит: "Ты не знаешь, в каком виде может быть медаль, поэтому выступать нужно везде, пока есть силы". Взять кейрин – вдруг все упадут, а ты один останешься и поедешь за золотом. Такие случаи были, и не раз. Помню, на чемпионате России упали все шесть девушек. Потом все начали скорее вставать, ведь кто первый финиширует с велосипедом – тот и молодец. Так что на Олимпиаде, чемпионатах мира и Европы стараться нужно во всех видах. Первым идет командный спринт, вот с него и начнем. Мы с Настей Войновой с прошлой Олимпиады привезли медаль. А там посмотрим. В Рио, признаюсь честно, я была не готова к остальным видам, прежде всего морально. Очень хотелось взять награду в команде, не подвести Настю. Теперь я знаю, что так нельзя, и буду готовиться ко всем дисциплинам.

– У вас с Анастасией Войновой давно сложившийся дуэт на треке. А как у вас складываются отношения в жизни?

– Мы тренируемся в разных командах, видимся редко, только на чемпионатах мира или Европы, так что у нас даже поводов для ссор нет. Мы общаемся, поздравляем друг друга с праздниками. Подарки дарим друг другу – в последнее время в основном носки. Последний раз Настя мне привезла классную пару – внизу хлопковые, а сверху ткань меняется, специально для велосипедистов. Предложила в них поехать на чемпионате мира – и мы поехали. Две девочки в белых носочках, все как надо.

С хейтером поговорила и забанила

– А помимо носков есть еще какие-нибудь модные фишки? Может быть, кто-то особенно пытается выделиться?

– Носки – это еще что. У нас есть один немецкий велосипедист – он всегда гоняет в зеленых перчатках и зеленых носках. Итальянки всегда выходят на старт очень красивые… А я не могу соревноваться накрашенной или в драгоценностях, мне это мешает. Очень многие раскрашивают шлемы. Есть и просто приметы. Я на заезд на 500 метров с места надеваю разные носки – черный и зеленый. Кто-то флажки рисовал на ногах… Но у нас особых вариантов нет, поскольку большую роль играет обтекаемость. Что-то висячее исключено.

– Вы активно ведете соцсети. Многие спортсмены жалуются, что после неудач им начинают писать всякие гадости. Вы с таким не сталкивались?

– Один раз было, после этапа Кубка мира в Берлине, где я стала четвертой в спринте, проиграв украинке, и третьей на 500 метрах. Причем это был один человек, который писал с двух разных аккаунтов, вроде как российского и украинского, – как я могла проиграть, какой я нехороший человек и так далее. Мне стало интересно, я начала ему отвечать: мол, давай приезжай, покажи, как надо. Я подвела Россию, так ты не подведи. Он стал отнекиваться, а потом я его заблокировала. Больше, надеюсь, такого не будет.

Высоту седла вымеряем в миллиметрах

– Известно, что велосипед трекового гонщика может стоить как хорошая машина. Сколько их у вас?

– Да, велосипеды у нас очень дорогие. Всего у меня их четыре. Есть шоссейный велосипед, на котором я тренируюсь на дороге, – мне его предоставил мой клуб "Газпром-Русвело". И есть трековые велосипеды. Один из них – только для гонок чемпионата мира и чемпионата Европы.

– Даже для Кубка мира его не используете?

– Нет. На Кубке мира я еду на своем боевом, временем изношенном велосипеде, который у меня еще с Олимпиады-2016. В принципе он у меня в хорошем состоянии, я дорожу техникой и слежу за ней. Ну и четвертый мой велосипед – самая простая и самая тяжелая версия трекового. На него поставлены тормоза для того, чтобы можно было работать на дороге. Чтобы не жалко было по кочкам, по ямам, по камням.

– А кто осуществляет обслуживание велосипеда? Тренер, механик, вы сами?

– Механик и тренер. Но потом я сама еще пойду, проверю свой велосипед, мне так спокойнее. Перед гонками мне порой нужно посидеть с ним, на ушко пошептать ему, проверить что-то, почистить, мы же друг друга лучше знаем. Самое основное – это посадка, она у каждого индивидуальная. Настолько индивидуальная, что мы в миллиметрах вымеряем. Один миллиметр выше или ниже – и я почувствую.

На шоссе я сойду с ума

– Много говорят о том, что иногда велосипедисты на шоссе используют моторчики. Насколько на треке опасаются этого и проверяют велосипеды?

– Я сама бы хотела узнать, как это, попробовать ощущение, когда вроде бы едешь сам, но едешь так быстро, что можно даже не участвовать в процессе. На треке такого нет, у нас просвечивают велосипеды, чтобы убедиться, что изнутри он полностью пуст. Чей-то резкий взлет незамеченным не останется. Ты ехал-ехал, а тут резко всех обыграл. Люди сразу зададутся вопросом: а ты как это сделал? Надеюсь, до такого никто не додумается.

– Давайте поговорим о разнице между трековиками и шоссейниками.

– Я не большой поклонник шоссе. Не могу ехать больше двух часов и смотреть вдаль. Я с ума сойду. А для них два часа – это как за кофе сгонять. Уважаю шоссейников за их труд: уехать утром, вернуться ближе к вечеру – и это всего лишь одна тренировка. И таких тренировок нужно провести штук триста в году. Нет, все это точно не для меня. Да, там платят больше, но и здоровья оставляешь немало. Плюс там командная работа – все работают на одного человека, чтобы довезти его до финиша. У нас все скромнее и индивидуальнее.

– Общались ли вы с Кристиной Фогель, которая летом 2018 года получила во время тренировки страшную травму позвоночника. Как ее состояние?

– Я к ней приезжала в больницу, мы с ней разговаривали. К сожалению, пока ничего с ее состоянием сделать не могут. Но медицина развивается семимильными шагами, и я почти уверена, что найдут какой-то метод лечения. Вы просто не знаете Кристину – это потрясающий человек! У нее позитива столько, что только позавидовать можно. Она не ушла в себя, она продолжает жить и говорит: "Чем быстрее все примут то, что случилось, тем легче всем будет с этим справиться". Случись такое со мной, я бы точно замкнулась. А она – просто невероятная.

В гостинице хорошо – кормят, любят, охраняют

– Правда, что вы до сих пор живете в общежитии?

– Да. Ну, вернее, это гостиница.

– Это прямо отель? Или напоминает общежитие?

– Наверное, что-то среднее между гостиницей и общежитием. Да, я до сих пор живу в училище олимпийского резерва, спасибо, что они не выгоняют меня оттуда. Хотя могли сказать: "Ты девочка взрослая, иди сама живи". От меня ничего не требуется, только результат хороший показывать. Это моя плата.

Когда ты отучился, окончил школу, сдал экзамены – молодец, получил диплом, можешь пойти в колледж и продолжить жить в общежитии. Там живут только те, кто учится. Если у тебя есть результат, то переселяют в гостиницу. В общежитии много человек, один душ и один туалет на этаж, все общее. А у нас в гостинице два-три человека в номере, свой санузел, холодильник есть, шкаф, уборщица мусор забирает даже. Люкс просто.

– Но о своем жилье думаете?

– Я настолько устаю на тренировках, что нет тяги пойти купить свое собственное жилье. Хотя сами понимаете – я живу в комнате, все вещи в ней. И вещей все больше, а моя жилплощадь все меньше. И уже думаешь – да пора бы прикупить что-то, куда скинуть это барахло! Что я точно поняла – там нельзя проводить отпуск, поэтому сразу после чемпионата мира уехала. Нельзя отдыхать там, где ты работаешь. Никогда! Надо менять дислокацию, чтобы переключиться, развеяться, успеть соскучиться по своей комнате, по всем этим пылинкам спортивным. Пока меня не выгоняют, буду там жить. А что? Там хорошо! Любят, кормят, охраняют.