Награда от маршала Жукова

70 лет ПОБЕДЫ

КАК СБЕЖАЛИ РЭКЕТИРЫ

Дело было в начале девяностых... На подмосковную ферму заявились рэкетиры. Схватили дочку управляющего и стали требовать деньги у хозяина Сергея Родоса. "Не дашь – увезем девчонку", – хриплым голосом произнес один из бандитов, угрожая пистолетом. "Сейчас принесу", – сказал Сергей и направился в кабинет. Там взял двустволку, зарядил ее и в лучших традициях боевиков ткнул ботинком дверь, ворвался в комнату и выстрелил в ногу вооруженному бандиту. Тот повалился на пол, а его перепуганные сообщники сразу же сбежали. Когда пришла милиция и стала выяснять, откуда у Сергея оружие, он объяснил: "Это ружье отца, маршал Жуков наградил его. За футбол, за спорт. Вот монограмма – "Майору Л. Родосу от маршала Жукова".

Леонид Родос в 1937-м в составе "Спартака" из Днепропетровска выиграл чемпионат УССР, спустя какое-то время перешел в московский "Спартак", после войны переехал в Свердловск, где сперва играл в футбол, а затем стал начальником созданной при военном округе футбольно-хоккейной команды ОДО. Работал в ней и главным тренером по футболу. Потом еще был наставником "Уралмаша", где получил звание заслуженного тренера РСФСР, запорожского "Металлурга", днепропетровского "Днепра", "Кривбасса". Так случилось, что ему пришлось не раз общаться с маршалом Жуковым.

– Георгий Константинович, командующий Уральским военным округом, принимал нашу команду после победы в чемпионате страны по хоккею с мячом, – вспоминал Леонид Аркадьевич Родос, который, увы, в нулевых ушел из жизни. – За этот успех каждый игрок получил от спорткомитета по 5 тысяч рублей. Жуков на приеме сказал: "Деньги портят человека. Поэтому мы приготовили для наших чемпионов подарки". Кто получил тогда приемник, кто велосипед, мне достались часы "Победа" и благодарность.

КАПИТАН, НИКОГДА ТЫ НЕ БУДЕШЬ МАЙОРОМ...

– А однажды я стал... адъютантом маршала Жукова. Армейские футбольные команды после Олимпиады в Хельсинки были распущены. Меня вызвал заместитель командующего округа по физической подготовке: "Знаю, ты сейчас свободен. У маршала Жукова заболел адъютант. Поработаешь вместо него на учениях под Чебаркулем".

Никогда не забуду то поручение Жукова... Одна из дивизий должна была на учениях форсировать реку. Капитану-химику поручили пустить две ракеты – первую как сигнал для артиллерийской подготовки, за ней – дымовую, под завесой которой войска начнут переход через реку. Капитану, служившему в этом звании лет десять, обещали: если все пройдет нормально, станет майором. Наверное, не стоило ему об этом говорить заранее. Он ужасно волновался и в конце концов все перепутал – первой выпустил ракету, которая создала дымовую завесу для своей же артиллерии, собиравшейся открыть огонь.

Георгий Константинович запсиховал: "Вызвать ко мне этого дурака!" Я сажусь в машину и привожу капитана. Маршал его спрашивает: "Вы что сделали?" А тот весь дрожит, не отвечает. "Расстрелять!" – командует Жуков. Капитана тут же взяли под руки и увели. Тогда Георгий Константинович сразу обращается ко мне: "Догоните их скорей, а то еще сдуру на самом деле расстреляют. Это же игра". Я подбежал к шедшему с опущенной головой капитану и его конвоирам, лица которых были белы как скатерть: "Ребята, маршал пошутил. Отпустите химика". Кончилась эта история тем, что капитана разжаловали и уволили из армии. Помните у Высоцкого: "Капитан, никогда ты не будешь майором..."

А после учений командный состав на вертолетах полетел на охоту. Для начальства диких козлов специально загоняли под выстрелы. А потом подали ужин... Георгий Константинович практически не пил. Он был сердечник, с кислородной подушкой ездил. Его всегда врач сопровождала, симпатичная такая. Она потом замуж за него вышла.

СОК ВМЕСТО ВОДКИ

– В те годы Жуков сам спортом уже не занимался – только охоту любил, иногда в походы ходил. А вот генерал армии, дважды Герой Советского Союза Дмитрий Данилович Лелюшенко, возглавлявший Уральский военный округ в конце пятидесятых, был заядлым спортсменом. Ежедневно играл со штабистами в волейбол, лучшим партнерам часы дарил. Как-то приехал открывать армейский бассейн. О том, что будет Лелюшенко, начальник спортклуба узнал лишь в последний момент. А в бассейне воды не было. "Негоже показывать командующему пустую ванну", – подумал спортивный работник и налил холодную воду прямо из крана. Дело же было зимой... Такого поворота событий он никак не ожидал. Появившись в бассейне, Лелюшенко сразу сбросил форму и нырнул в воду. Как ни в чем не бывало проплыл и, улыбаясь, вышел. "А теперь поплавай ты", – сказал начальнику спортклуба командующий, бодро обтираясь махровым полотенцем. И бедный спортивный работник прыгнул в ледяную воду. Хотел сразу выскочить на бортик, но не тут-то было – генерал приказал проплыть весь бассейн до конца.

Маршал Жуков спортивной жизнью округа тоже живо интересовался. Играл у нас в хоккейной команде талантливейший нападающий Николай Борцов. Известен был на всю страну, голов много забивал. Да вот грех за ним водился – выпивал иногда. Подполковник из политуправления, прослышав об этом, стал трубить на всех собраниях чуть ли не о развале всей политико-воспитательной работы в команде. Дело дошло до Жукова, который пригласил к себе начальника политуправления округа и меня. "Майор Родос, – обратился ко мне маршал. – Что с Борцовым делать будем? Тут от подполковника из политуправления сигналы на него поступают. Говорит, отчислить надо". Я молчу, не знаю, что ответить – жаль, конечно, такого игрока терять, да и парень он неплохой... Жуков видит мое замешательство и решает: "Отчислить – самое простое. Но кто голы забивать будет? Воспитывать надо Борцова. Поручаю это самому бдительному нашему политработнику – подполковнику из политуправления. Пусть лично за Борцова отвечает".

После этого подполковник просто прилип к хоккеисту. И всем сразу стал заявлять, что Николай уже не выпивает. Сам сочинил и правильную статью в армейской газете, подписав ее фамилией своего подопечного. На самом же деле тот, как прежде, и играл прекрасно, и в бутылку заглядывал. Однажды после очередного гола Борцова подполковник вскочил со скамейки на трибуне и громко, чтобы все слышали, явно намекая на состоявшееся перевоспитание, крикнул: "Николай, с меня стакан сока!" Борцов подъехал тогда к трибуне и внятно так, чтобы все слышали, послал подполковника на три буквы... Потом эту историю маршал Жуков рассказывал на совещании командующих округов. Говорил, что у политработников нередко так: если за что-то отвечают, то громогласно заявляют, мол, все в порядке. Хотя на самом деле...

Как-то армейские лыжники проиграли у себя в Уктусских горах москвичам. Георгий Константинович собрал всех спортсменов и выступил по этому поводу с гневной речью, которую закончил такими словами: "Как же вы могли? Почему?!!" Тренер Анатолий Борин – неоднократный чемпион страны – ответил: "У них лыжи и мази финские да шведские. Они все за валюту покупают. Мы же на своих гоняем". Тогда маршал тут же при всех звонит начальнику тыла генералу армии Хрулеву и обо всем договаривается. И уже через несколько дней представитель Уральского округа едет в Швецию за лыжной экипировкой.

Хотели в округе гимнастические городки построить. Да вот с металлическими трубами заминка вышла. Пришли тогда работники спортклуба к Жукову. Я тоже при этом присутствовал... Звонит Георгий Константинович директору Первоуральского трубного завода: "Прошу для нашего округа изготовить 15 спортивных городков из труб". "Так это же завод на неделю остановить надо", – слышат все по селектору зычный голос директора из Первоуральска. "Так остановите", – парирует Жуков. "Подождите, пожалуйста", – берет минутный перерыв директор, а сам связывается по прямому проводу с Москвой. "Ну, если маршал Жуков просит, – доносится до нас голос министра, – то надо сделать".

С ТРИБУН ЛЕТЕЛИ КАМНИ

А в 1955-м я направился к Жукову уже как к министру обороны. Свердловский ОДО пробивался тогда в футбольный класс "А", ключевой стала встреча в Ереване с местными спартаковцами, тоже претендовавшими на выход в высшую лигу. Мы играли неплохо, счет был 2:2. За минут 15 до конца матча ереванцы забивают нам гол из положения "вне игры". Судьи, естественно, мяч не засчитывают. И тут начинается... С трибун летят камни, какие-то разгорячившиеся типы выбегают на поле. Но матч в итоге кое-как доиграли. Сразу после финального свистка мы скрылись в раздевалке. Выйти оттуда было уже невозможно – болельщики рвались выяснять отношения. Кончилось тем, что нас вывозили со стадиона на военных машинах. Причем впереди колонны на танке ехал сам военный комендант города. Но потом последовало продолжение. На матче присутствовал глава армянской церкви Вазген I. Он и другие влиятельные в республике люди написали письмо в ЦК КПСС с требованием переигровки. После долгих споров решено было провести еще один матч. Тогда я и пошел на прием к Жукову. "Никаких переигровок!" – отрезал Георгий Константинович. С этим я и ушел. На следующий день получаю приказ – явиться к Жукову. "Знаешь, звонят из ЦК партии, давят, говорят, что вмешались армянские религиозные деятели, – рассказывает маршал. – В общем, настаивают на переигровке. Я предложил сыграть на нейтральном поле в Одессе. Как, одолеете ереванцев?" Я в ответ кивнул: "Думаю, да".

В переигровке мы забили два сухих гола и вошли в класс "А". По этому поводу маршал принял нашу команду. Поздравлял, вручал подарки. А мне сказал: "Награждаю вас, майор Родос, оружием из моего охотничьего хозяйства".

Ружье я получил изумительное – штучное, стволы длинные, хромированные, приклад резьбой украшен. Бьет страшно, левый ствол – метров на 250. Зайца с 40 метров разрывает... С тех пор ружье лишь два раза стреляло. Однажды я на охоту ездил, и вот мой сын Сергей от рэкетиров отбивался".