Кличко не волнует блеф Хэя

Сегодня в Гамбурге состоится церемония взвешивания перед назначенным на завтра поединком между чемпионом мира в тяжелом весе по версиям IBF и WBO Владимиром Кличко и чемпионом мира по версии WBA Дэвидом Хэем

Александр БЕЛЕНЬКИЙ
из Гамбурга

Даже сегодня у большинства журналистов нет полной уверенности в том, что этот бой состоится. Стараниями Хэя, разумеется. Никто не знает, какой финт ушами он еще может выкинуть. Похоже, британец твердо верит в то, что сколько веревочка ни вейся, конца не будет.

История с недовольством Хэя кандидатурой рефери (о чем в последние дни столько было написано), как ни странно, здесь, в Гамбурге, звучит не так громко, как с расстояния. Тут все понимают, что из-за этого бой не сорвется. А уж выдаст ли в связи с этим WBA санкцию на бой, не волнует вообще никого. Кстати, сами представители WBA на этот счет высказываются достаточно туманно. Для этих джентльменов понты никогда не были дороже денег, так что, думаю, в конце концов они проявят гибкость.

Да и вообще вся эта история, скорее всего, - лишь часть бесконечного блефа со стороны команды Хэя, которая не изменила себе и на показательной тренировке в среду.

С той же неназойливостью, с которой бьют молотком по голове, Хэй там пытался навести тень на плетень относительно того, как именно он будет боксировать против Кличко.

В то недолгое время, что он хоть что-нибудь делал в ринге, специально по такому поводу воздвигнутом в центре "Мерседес-Бенц" в Гамбурге, Хэй все время работал в правосторонней стойке, то есть как левша, чего на моей памяти никогда не делал. В сочетании с тем, что он по его собственным словам, постоянно пересматривает неудачный для Владимира Кличко бой с левшой Корри Сандерсом, это очевидный намек на то, что и сам Хэй намерен "побыть левшой" в своем поединке с украинским тяжеловесом.

Однако лучше бы Хэй решил побыть герцогом Бэкингемом: достоверности в этом было бы и то больше. Не верится в эту кадриль, которую нам пытаются впарить в качестве последней части Марлезонского балета. Афроангличанин не может быть герцогом Бэкингемом даже в наши политкорректные времена, а Хэй - левшой. Только левый по корпусу из этой стойки в его исполнении выглядел хоть как-то убедительно, а все остальные удары слева смотрелись какими-то недовернутыми и недотянутыми.

Уже после окончания этого цирка я подошел к старшему брату Владимира (и заодно чемпиону мира в тяжелом весе по версии WBC) Виталию Кличко и спросил, что он по этому поводу думает. "Да ничего не думаю, - ответил Виталий, - Во-первых, Володе по большому счету все равно, с кем драться, с левшой или правшой, он все умеет. Конечно, готовился он к бою с правшой, но если Хэй захочет - побоксирует и с "левшой". А во-вторых, левшой не так просто стать. Есть исключения, но обычно это заканчивается плохо. В непривычной для себя стойке боксер сам становится куда более уязвимым для атак противника".

Когда Хэй уехал, его место быстро занял Владимир Кличко, и в его действиях просматривался не блеф, а обычная для публичных тренировок недоговоренность.

Однако собравшейся здесь и боготворившей его публике, особенно женской ее части, с лихвой хватило и этого.

Контролируемая ярость

Александр БЕЛЕНЬКИЙ
из Гамбурга

Недавно Владимир Кличко сказал: мол, он очень рад тому, что по контракту Дэвид Хэй должен будет выйти на ринг первым. Благодаря этому ему хотя бы раз не придется ждать капризного и непредсказуемого британца, который всюду и все время опаздывает.

Хэй, кажется, серьезно застращал всех. На публичной тренировке, которая прошла в среду, я раз десять слышал от разных людей сомнения относительно того, что бой вообще состоится. И это за три дня до поединка!

Кстати, на пресс-тренировку Хэй прибыл вовремя. Однако, если бы не прибыл вовсе - никто и ничего не потерял бы. Этот хилый концерт можно было бы и пропустить. Во всяком случае, его "хэйовую" часть.

Сначала на ринг поднялся совсем юный юноша (представлявший, как я понял из надписи на его футболке, гамбургское радио) и начал голосом человека, который сомневается, что он на этом мероприятии хоть кому-то нужен, рассуждать на тему "как здорово, что все мы здесь сегодня собрались".

Честно говоря, я не очень его слушал, так как прямо передо мной расположилась куда более колоритная личность: могучая немецкая фотографическая дама весьма немолодых лет с икрами, как у Ломоносова на известном портрете, у которой из-под ее коротенькой не по годам и не по сложению юбочки все время вылетали какие-то предметы фото-обихода вроде крышек от объективов. Да-да, я не оговорился. Именно из-под юбки, и не спрашивайте меня, где они там находились и к чему крепились. Тщательнее изучить этот вопрос мне, сами понимаете, не позволило хорошее воспитание.

Однако мы сюда все-таки собрались не на девочек смотреть. А мальчик, то есть Хэй, на этот раз опоздал всего минут на десять, чем, по-моему, всех очень удивил. Мне даже показалось, что репортеров он застал несколько врасплох. Они его так рано не ждали. Знали бы, как мало работы у них будет!

Ненужный юноша, увидев Хэя, с большим удовольствием объявил о его приходе: он явно обрадовался тому, что ему больше не придется играть плохо дававшуюся ему роль массовика-затейника. Однако и сам Хэй выглядел так, как будто не знал, зачем сюда пришел и надо ли было это вообще делать.

Публика, кстати, встретила его по большей части свистом, если не считать довольно многочисленных представителей британской прессы. Когда Хэй поднялся на ринг, они поприветствовали его еще раз - жидкими хлопками, на которые их любимец ответил такой улыбкой, как будто от аплодисментов ему чуть не снесло крышу вместе с потолком. Кажется, этому малому достаточно собственной любви к себе, которую он готов разделить со всеми, и ее так много, что хватит на всех.

В этот момент я получил по голове телекамерой и пару секунд видел только искры из собственных глаз, а когда они немного рассеялись, увидел еще и смущенную физиономию какого-то оператора, который попытался объяснить, что он не нарочно. Однако, судя по всему, я не очень много пропустил. Хэй вяло дергался на ринге, а потом и дергаться перестал - и затеял какие-то разговоры с представителями своей команды. Ну, конечно, мы ведь здесь собрались только для того, чтобы посмотреть, как Хэй разговаривает в ринге. Я вот, например, когда галопом несся с самолета на поезд, а потом еще на один поезд, а потом на такси, - только об этом и мечтал. Говорящий Хэй - что может быть интереснее?

А Дэвид никуда не спешил. Он зачем-то разулся, а потом, вяло и долго подумав и поговорив, обулся снова. После чего ему стали бинтовать руки. Я подумал, что, наверное, специально для того, чтобы бить по воздуху. Ну нельзя же бить по воздуху голыми руками - травмироваться можно!

Тут в зал вошел Владимир Кличко и бросил на Хэя взгляд, который обещал ему ту еще ласку. Честно говоря, даже не припомню, чтобы Владимир когда-нибудь так смотрел на противника перед боем. Не знаю, хорошо это или плохо. Наверное, все-таки хорошо, потому что это был не бесконтрольный гнев, выливающийся в "сумбур вместо бокса", который как раз и будет на руку Хэю, а хорошо контролируемая ярость. Так мне, во всяком случае, показалось.

А Хэй тем временем продолжал свою халтуру: слегка прыгал, слегка дергал руками. Человек явно не хотел ничего делать - и не испытывал ни малейшего уважения к собравшимся в этом зале, в том числе и к соотечественникам, которых было хоть отбавляй. Ну показал несколько хуков и апперкотов, еще дернулся и немного поуходил в стороны (кстати, очень здорово).

Потом Хэй очень долго надевал перчатки. Надевал, надевал, надевал... Надел! И только тут он сделал то единственное, что для него самого имело смысл. На ринг выскочил его тренер Адам Бут. На ногах у него было что-то вроде кроссовок на платформах, а в руках он держал нечто вроде палки с насаженной на нее боксерской перчаткой.

Предсказать, что будет дальше, было несложно. Бут вытянул руку со своим приспособлением вперед и стал якобы наносить им джебы, а Хэй кружил вокруг него, пока, наконец, не "изловчился" и не "нанес" из стойки левши левый прямой. После этого потрясенный Бут взвизгнул, как поросенок, которого пришли резать, подбросил свою палку в воздух и подпрыгнул... Большого успеха это представление у публики не имело. Даже у английской ее части. На сём Бут с Хэем покинули ринг.

В общем, единственное, что имело смысл во всем этом представлении, так это то, что стало ясно: Хэй будет много двигаться (а то это не было ясно до этого) и попытается работать на взрывных атаках, как он это иногда делал с Николаем Валуевым. И это тоже было секретом Полишинеля.

Удивило, что он все время работал в стойке левши. Но это, как я уже писал, по-моему, чистый блеф. Никто не станет ломать всю свою технику перед боем. Есть боксеры - как правило, скрытые левши, - которые умеют с пользой для себя менять стойки. Например, Феликс Штурм, который когда-то почти поставил в тупик Оскара Де Ла Хойю, когда в последних двух раундах их боя встал левшой. Но это все-таки исключения, и Дэвид Хэй к ним не относится. К тому же он откровенно "недосылал" удары слева: именно так, как это обычно делает правша, когда пытается сделать из себя левшу.

Что это такое было? Повторю: на мой взгляд, чистый блеф. Не будет Хэй работать левшой в этом бою. Разве что иногда вставать в правостороннюю стойку, чтобы "попугать" Кличко. Представить себе, что это был "двойной блеф" (то есть Хэй исходил из того, что никто не поверит в то, что он будет работать левшой, а он все-таки именно так и сделает), я не могу. Для такого глубокого интеллектуала, как Хэй, это, как мне кажется, слишком тонкая работа. Может быть, правда, он попытается это сделать в какой-то момент, но быстро убедится в том, что Кличко не Бут и что для него самого такие танцы могут закончиться быстро и печально.

Едва Хэй сошел с ринга, как туда направился Владимир. Уже поднимаясь, он увидел, что Хэй уходит из зала. "Эй, пятидесятый! Не уходи! Останься здесь!" - крикнул Владимир. Судя по всему, число "50" стало рекламным слоганом Кличко на этот бой. И весьма удачным. За свою карьеру он одержал 49 побед нокаутом. Думаю, не нужно после этого объяснять, кому отведен пятидесятый номер?

Владимир, в отличие от Хэя, кобылу долго не красил. Он наглядно показал, что находится в прекрасной форме - может быть, лучшей за всю свою жизнь. Кличко очень убедительно поработал на лапах со своим знаменитым тренером Эмануэлем Стюардом, и стало очевидно, что он многого недоговаривает, насколько можно недоговаривать руками. Он бил много своих фирменных джебов, двоек и разных вариантов трехударных комбинаций, левый-правый-левый и правый-левый-правый, в которые часто включал апперкоты с обеих рук, ранее не входившие в его излюбленный арсенал, однако явно сдерживался, чтобы не показать лишнего. Кличко был ощутимо взрывоопасен, то есть было видно, что в любую секунду он может разрядить любую из своих двух пушек, причем бить может далеко не только прямой наводкой. В общем, обязательную программу пресс-тренировки Владимир, в отличие от Хэя, отработал честно.

Рядом со мной стоял известный в прошлом британский боксер Глен Маккрори, который в 1993 году провел в Москве бой с американцем Элом Коулом, владевшим в то время титулом IBF в категории до 86,2 кг. Маккрори рассказывал корреспонденту британской Daily Telegraph, что нужно делать, чтобы победить Кличко: подныривать под джеб и из низкой стойки выбрасывать правый кросс. Корреспондент верил.

Вообще я заметил, что англичане здесь все время стараются сбиться в кучу, после чего начинают рассказывать друг другу, как именно Хэй победит Кличко. Вот и Маккрори туда же. Между прочим, я думаю, он и сам в теории очень хорошо знал, как победить Коула тогда в Москве, а на практике почему-то не вышло. И это при том, что Коул тогда еще в четвертом раунде сильно травмировал правую руку.

Владимир работал в ринге красиво, на радость всем собравшимся, а потом - к еще большей их радости - согласился со всеми пофотографироваться и раздал кучу автографов. Если честно, то окончания этой процедуры я не дождался, так как народная тропа к Кличко все не иссякала.

Ну а возвращаясь к Дэвиду Хэю, я бы только хотел сказать, что свою первую, последнюю и единственную победу в Гамбурге он уже одержал - над Адамом Бутом. А Кличко ему, уверен, не по зубам, и, по-моему, Хэй сам это лучше всех понимает.