Максим Чудов: "Все мои старые медали убраны до окончания карьеры"

Первых успехов на российском уровне вернувшийся в спорт после тяжелой травмы спины 30-летний Максим Чудов добился еще в прошлом году. В нынешнем сезоне одна из самых ярких биатлонных звезд последних лет готовится в одной группе с Иваном Черезовым, Максимом Максимовым, а теперь и Антоном Шипулиным, чтобы предпринять очередную попытку вернуться в большой биатлон с прицелом на участие в домашних Играх. И как убедился "СЭ", настроен он решительно, как никогда.

– До сентябрьского чемпионата России в Сочи доводилось бывать на будущей олимпийской трассе?

– Нет. Но она мне очень понравилась. Трасса сложная. И на лыжах преодолеть ее будет намного сложнее, чем на лыжероллерах. Ясно, что здесь будут выигрывать физически сильные спортсмены. С этой трассой может, наверное, сравниться та, что была в Турине-2006 – с опасными поворотами и спусками, где люди на моих глазах ломали крепления и лыжи. Здесь, думаю, тоже будет много интересного. Эта Олимпиада станет одной из самых сложных.

– В Сочи вся ваша группа выглядела очень хорошо по скорости. Чем это объяснить?

– Многие, возможно, думают, что мы специально готовились именно к этому старту. Но нет. Готовимся мы к Олимпийским играм. А это был обычный срез, просмотр нашего состояния на данный момент. Мы безумного много работаем и над техникой, и над физическим состоянием, и с оружием. У нас есть задача. Да, она непростая. Все это понимают. Весной нам было очень сложно. Получилось так, что мы собрали команду, которую поддержал Валерий Польховский. Это был первый этап. Потом в нас поверил и СБР. Мы понимали, что для нас всех это шаг вперед. Объединиться было правильным решением. Если бы каждый готовился сам по себе, мы не смогли бы выйти на нужный уровень. А так друг друга подстегиваем. Можно за кем-то потерпеть, подтянуться. Каждый из нас – профессионал и знает, зачем он здесь. Мы готовимся к отборочным стартам в ноябре и, естественно, к зиме. Будем стараться подойти к сезону в наилучшей форме, чтобы вытянуть его весь.

– Вы отдаете себе отчет, что вашей группе нужно будет уже на отборе проявить себя ярче, чем ребятам из основы?

– На самом деле каждому спортсмену на любом турнире хочется проявить себе как можно ярче. Независимо от уровня соревнований. Если этого нет, можно просто не выходить на старт. Об этом можно долго рассуждать. Грамотный спортсмен может подводить себя к лучшей форме несколько раз за сезон. Мы готовимся, жертвуем многим для того, чтобы у нас получилось. Я, например, на протяжении нескольких месяцев не был дома.

– Вас волнуют разговоры вокруг вашей группы? То "пенсионерами" назовут, то еще что-то скажут.

– Вы же понимаете, что всерьез называть спортсменов, которым 30 - 31 год, пенсионерами реально глупо. Это просто приколы такие. Тем, кто так шутит, тоже скоро будет 30. И им тоже будут говорить: эй, пенсионеры, подметайте за собой песок! Мы не обращаем на это внимания. Можем даже подыграть. Чувство юмора должно быть у каждого.

– Идея с группой возникла весной? Или с кем-то из ребят обсуждали ее и раньше?

– Нет. После тренерского совета мы не увидели себя в списках на централизованную подготовку с Николаем Лопуховым. По многим причинам он был против. Попали только в расширенный состав. Не хочется поднимать эту тему. Нет – и нет, все взрослые люди. Просто тогда мы решили сплотиться и идти одной дорогой.

– Черезову Лопухов объяснял мотивы своего решения. А вам?

– Никаких бесед не было. Тренерский совет принял решение, и оно не обсуждается. Если мы будем сильнее, верю, что будем выступать. Если же будем слабее – никаких претензий. Это спорт. Нужно просто уважать друг друга и воспринимать все правильно.

– Почему именно Польховский?

– Скажу так: это один из тех людей, кто реально с пониманием отнесся к нашей проблеме. Это тренер, который чувствует спортсмена и не боится рискнуть. Для многих мы и есть такая рисковая команда. Почему нет? Вместе сошлись несколько факторов: и уважение, и то, что он знает нас как спортсменов. Конечно, все складывалось не так просто. Но Польховский поручился за нас, а СБР поддержал. В итоге приняли решение дать нам шанс готовиться. Пусть отдельно, но на равных условиях. Хочу сказать всем огромное спасибо за это. Все-таки мы были травмированы, по этой причине очень много потеряли и отошли от команды. Сейчас догоняем, пытаемся все наверстать.

– Многие скажут, что у Польховского тоже могла остаться обида за отставку с поста главного тренера.

– Не только в спорте, но и по жизни бывает такое: сегодня ты всем нужен, а завтра все отвернулись. К этому нужно подходить философски. Ну, отвернулись. Но жизнь на этом не заканчивается. Если дают шанс – его нужно использовать. Не дают – нужно пойти другим путем. Рано или поздно ты своей цели добьешься. Это только вопрос времени и твоей выдержки. Так же и здесь. Да, и у Валерия Николаевича, и у нас был сложный период. Возможно, это один из моментов, который нас сплотил.

– Много было специалистов, готовых взяться за вашу группу?

– Никто не хотел. Поначалу у нас был только один вариант – работать с местными тренерами.

– Вас это не удивило? Ведь желающих дать совет Лопухову по ходу сезона было немало.

– У нас действительно много желающих давать советы. Но прежде чем что-то менять, нужно что-то предложить взамен. А никто этого сделать не может. Или боится ответственности. Вот и все.

Самое главное в работе – найти диалог. Например, с нами сейчас работает словак Ярослав (Гайдыш. – Прим. Е.К.). Из Сочи он улетел после первой гонки, и у нас было ощущение, словно чего-то не хватает. Такое душевное отношение к нам с его стороны. И это приносит результат.

– Сложно сейчас менять что-то, например, в технике?

– Раньше думал, что это безумно сложно. Оказалось – только первое время. От обилия информации голова действительно идет кругом. Потом привыкаешь. Сейчас все уже на автомате. В принципе и медведей учат ездить на велосипеде, так что все возможно (улыбается).

– В чем вы сейчас стали лучше?

– Думаю, я стал спокойнее. Если раньше меня вообще все задевало, то сейчас умею это обходить. Меня труднее вывести из равновесия теми или иными вещами. Я знаю, какими они бывают, к чему это ведет.

– Когда смотрите на нынешнее молодое поколение, вам все нравится, например, в их поведении?

– Не хотел бы это обсуждать. На это есть руководство, тренеры. Это внутренний мир команды, куда мы не вхожи. И я не вправе давать какие-то оценки.

– Никогда не хотелось дать кому-нибудь совет: парень, спустись на землю! А то упустишь что-то важное, а потом будешь жалеть.

– Вы знаете, каждый через это проходил и будет проходить. Даже если кто-то, как вы говорите, поднялся над землей, это вопрос времени. Если ты привык летать чуть повыше, нужно доказывать, что имеешь на это основания. Это на самом деле очень сложно – постоянно быть наверху. Когда мы в свое время появились в команде, там были старшие ребята – и им, может, тоже не нравилось, как мы себя ведем. Мы были помоложе, понаглее, порезвее. Так же и здесь. Но смена поколений – это классно. Если не будет ее, значит, нет системы, и мы стоим на одном месте.

– В собственной биографии вы о чем-нибудь жалеете?

– Естественно, сейчас понимаю, что где-то мог бы поступить по-другому. Но живем мы один раз, и вернуть уже ничего нельзя. Это не случайно.

– Когда стало понятно, что травмированная спина даст возможность полноценно работать?

– Спустя почти полтора года после травмы. Я приступил к занятиям только тогда, когда профессор разрешил. Вышел на первую тренировку 2 января.

– А как же Новый год, семейный праздник?

– Вот так!

– Вы как-то сказали, что когда занимались лечением спины, не смотрели биатлон. От досады?

– Досады не было. Было небольшое разочарование, что так получилось. Но о травме я уже столько говорил, что больше не хочу. Сейчас все в порядке, все супер, мы работаем. Общаемся с ребятами из первого состава, искренне их поздравляем. В душе нет такого: ах, они там, в сборной, а мы вот здесь. Из каждой ситуации нужно выходить спокойно и с высоко поднятой головой, что бы там ни было. Я вообще не думаю о том, что было в прошлом. Надо забыть все завоеванные медали и идти дальше. Будешь жить вчерашним и витать в облаках – ах, какой я был крутой – ничего хорошего не выйдет. В спорте сегодня ты крутой, а завтра – четвертый. Медали не заменят тебе трудолюбие и работу, которые требуются для покорения новых вершин.

– Ваши хранятся на видном месте?

– Сейчас все убрано. Думаю уже после окончания карьеры оформить все красиво. Когда будет понятно, что это уже точно всё. А то мало ли, сейчас я повешу – а тут бац, и олимпийская медаль (смеется). А уже некуда.

– А если место оставить?

– Хочу сделать все разом. И потом, а если это место останется пустым? Будешь ходить и думать: вот сюда еще бы надо… Периодически медали, конечно, попадаются на глаза. Но нет такого, что я специально сажусь и вспоминаю. Не хочу жить прошлым. Иногда смотрю записи, но очень редко. Может, один или два раза всего смотрел.

– И сыну не показывали?

– Он еще маленький – ему два с небольшим. Хотя он уже понимает, что это папа, когда смотрит записи. И с медальками на шее бегал.