«Движение вверх». Вся правда о баскетбольном финале Мюнхена-1972
Пожалуй, самый известный поединок за всю историю международных баскетбольных соревнований. И совершенно точно самый яркий за всю историю этих турниров на Олимпийских играх. До этого момента сборная США ни разу не уступала в финалах Игр, даже несмотря на то, что в те года на Олимпиады ехали не профессионалы из НБА, а студенты. Счет на табло был 50:49 в пользу американцев, главный тренер сборной СССР Владимир Кондрашин взял тайм-аут, было принято решение доверить завершение игры Сергею Белову и Модестасу Паулаускасу.
Первая попытка советских баскетболистов ввести мяч закончилась неразберихой у судейского столика: арбитр-секундометрист отказывался подписывать протокол, поскольку по его хронометру игру остановили чуть раньше положенного. Проблема была в том, что табло включили в тот момент, когда Иван Едешко отдавал пас, а не в момент касания мяча игроком, принимающим передачу, как того требуют правила.
После устранения всех неполадок Едешко получил еще один шанс, и на этот раз через всю площадку бросил мяч к щиту американской команды, где находился Александр Белов. Джеймс Форбс в этот момент упал, а Кевин Джойс оказался за лицевой линией. Советский баскетболист поймал мяч и отправил его в кольцо. Американцы подали протест, и судейская коллегия до самого утра обсуждала ситуацию.
«СЭ» приводит часть беседы о легендарном финале с одним из героев того поединка — Иваном Едешко. Полностью разговор с баскетболистом вы можете прочитать здесь.
— Хотим взглянуть на ваш локоть.
— Пожалуйста... (закатывает рукав)
— Говорят, этот двойной сустав вводил соперников в заблуждение.
— Сказки! В семь лет сломал руку. Зацепился пиджачком, перелезая через забор, упал на бетон. Первая операция — неудачно. Затем еще две. Рука срослась так, что при ходьбе немножко ей загребаю. А мой конек в баскетболе какой? Скрытые передачи! Вот и пошла легенда — потому что у меня «рука кривая». Но это левая. А отдавал-то я правой...
— Мы читали, руку собирались отнять.
— Должны были. Повезло — дядьку из моей палаты выписывали, матери шепнул: «Спасайте мальчишку, уже готовится операция, будут отрезать». Та в крик! На шум вышел главврач. Говорит: «Я лично займусь вашим сыном».
Отпустили из госпиталя — рука не разгибалась. Мамочка что придумала? В бак от мороженого наливала теплую воду. На дно 10-килограммовую гирю. Я через боль то подниму, то опущу. Рубль премии получал за терпение. Господь помог. Все только оттуда идет. И три секунды — тоже!
— Вы полагаете?
— Я знаю! Мюнхен, 8 сентября. Вечер. На следующий день — финал. Решил прогуляться, подходят две девушки. Американки. «О, Раша!» Раскладывают на скамеечке религиозную литературу...
— Библию?
— Ну да. В то время поймали бы с ней на таможне — ты невыездной до конца жизни. А тут я, комсомолец, сижу с американками. Говорим о Библии. После тех проводов, которые устроили нам в Союзе накануне Олимпиады.
— Особые проводы?
— В Волгограде — там, где разбили фашистов. Возле дедушки Ленина клятвы давали. Напутствие в ЦК комсомола, встреча с мамой Зои Космодемьянской. Она всю олимпийскую делегацию называла «футболистами», ха... О чем я говорил?
— Американки на скамейке.
— Вопрос им задаю: «Кто вам дороже — отец с матерью или Бог?» — «Бог!» Для меня это было дико. «А что вы хотите — чтоб я поверил в Бога и сборная СССР победила или чтоб не поверил — и мы проиграли?» Задумались. Потом одна открывает Библию: «Вот страничка. Прочти — и выиграете!» Пригляделся — Библия-то на русском языке. Взял, в номере прочел, что отметили, заткнул под матрас. Чтоб никто не видел.
— С кем жили в номере?
— С Сашкой Беловым и Болошевым. Своих-то я не боялся, но все-таки... Это вам один момент. Был и второй. Если разбирать три секунды по косточкам — что-то происходящим управляло свыше.
Американцы забивают штрафной, Жармухамедов вбрасывает мяч — а мы чуть раньше попросили тайм-аут. Время возвращают назад. Кондрашин выпускает меня. Ставит на решающую передачу: пасуй на боковую линию Паулаускасу. Тот пусть ловит — и отдает уже под кольцо. Что дальше, помните?
— В общих чертах.
— Я бросаю — сирена. Снова ломается табло! Все отматывают назад. Беру мяч — и вижу, что передо мной Том Барлесон, 2,26 ростом. Машет руками. Можно отдавать только вбок. Его ж не перекинешь! Судья жестом показывает: парень, вот линия, вот стена. Рисует стену в воздухе. Ты не должен сюда заносить руки, это нарушение правил. Так американцу показалось, что требуют отойти вообще — и он уходит! А у меня простор!
— Если б не ушел?
— Конец! Нереально отдать туда передачу! А так — есть шанс. Мяч летит через площадку две секунды, надо в прыжке ловить и что-то делать. Но кто ж думал, что Барлесон уйдет? Без вторжения неведомой силы это невозможно. Кстати, как вам кажется, что самое тяжелое в той ситуации — отдать пас, поймать мяч или забросить?
— Пас.
— А я считаю — поймать мяч! Ничего сложнее не было! Рядом два американца в прыжке — и оба побоялись фолить на Белове. Поэтому от него отвалились. Забить же из-под кольца труда не составляло.
И еще. Чье слово оказалось главным на ночном заседании? Венгра, родители которого погибли в 1956-м, когда в страну вошли советские танки. Но присудил нам победу, представляете?!
— Сергей Белов говорил: «В конце матча мне очень хотелось ударить Белова Александра...» Вы понимаете — за что?
— Мы вели около семи очков. Случились три потери. Первая — Сергея, на ведении мяч ушел за боковую. Вторая — моя, дали фол в нападении. Третья — самая нелепая...
— Александра Белова?
— Да. Мог спокойно обнять мяч и держать пять секунд. До сирены оставалось бы две! Мы же ведем, все это наша победа! Или кинул бы Сереге Белову, тот свободный метрах в четырех от него. Но Сашка почему-то отпасовал в середину, на Саканделидзе. Вот там Даг Коллинз подсуетился, выхватил мяч. И американцы повели 50:49...
— В США о «трех секундах» тоже сняли фильм.
— В 2000-м завалились ко мне в квартиру, человек пятнадцать с аппаратурой. Я согласился на интервью с условием, что пришлют кассету. Два года спустя на чемпионате мира в Штатах передали.
Все пронизано мыслью: «Несправедливо!» Лишь три игрока сказали: «Мы проиграли — так о чем рассуждать?» Кто-то заявил, что президент США вручил команде копии золотых медалей, и этого достаточно. Еще один выступил: «Никогда не прикоснусь к серебряным медалям, которые в Мюнхене отказались забирать. Запрещаю внукам их получать!»
— Вы с кем-то из той сборной США общались?
— Был с ветеранами в Чикаго, там работал Коллинз. Ко мне подошли: «В зале Даг. Готовы встретиться?» — «Почему нет?» Возвращаются: «Он не захотел разговаривать». Ну и ладно. Видимо, считает, что мы — незаконные олимпийские чемпионы.
RSS