«Чемпионка России у нас толкает ядро в подвале»! Крик души тренера из Воскресенска
Совсем недавно в «Лужниках» завершилась Неделя легкой атлетики. Интересные соревнования, отличная картинка. Все вроде бы оптимистично. Наблюдая за прыжками в высоту, разговорились с соседом.
Им оказался Ринат Махмутов. Когда-то прилично метал копье на уровне мастера спорта. Потом ушел в бейсбол. Выигрывал в составе сборной России серебро чемпионата Европы. Более того, стал там MVP!
А лет десять назад вернулся в легкую атлетику. Возглавил федерацию в родном Воскресенске. Это всего 100 километров от Москвы. И на примере своего региона в интервью «СЭ» решил показать, почему с королевой спорта у нас сейчас все печально.
Стадион у нас классный. Был. Лет 50 назад
— Зима, первенство России до 18 лет, — начинает рассказ Махмутов. — Андрей Сапожников выиграл 60 м, Елизавета Решетова победила в составе эстафеты 4 х 400 м, третье место у Алисы Махмутовой в ядре. Но Алисе всего 14! Все они — спортсмены из Воскресенска. И это все призовые места Московской области на России.
— Можно за вас порадоваться.
— Можно, вот только условий у нас никаких.
— Никаких?
— У Сапожникова дорожка зимой 30 метров. Все! Алиса толкает в подвале. 4 м в длину, 3,5 — высота.
— И как же она толкает?
— В стену! Сейчас тепло — наверстываем. Хотим победить на Спартакиаде в диске.
— Вот выиграет, может, и условия улучшат?
— Ох, знаете, сколько мы бьемся? «Вот-вот», «скоро», «вы следующие в очереди». И ведь даже строили!
— И?
— Отдали каратистам! Был еще кусочек возле одной школы, но и его отдали под единоборства.
— Почему так?
— А у нас либо хоккей, либо единоборства.
— Летом отрываетесь?
— Стадион у нас классный. Был. Лет 50 назад. Последние лет пять там ничего невозможно проводить — дорожки горбатые. Опасно. В этом году должны реконструировать. Все место в подтрибунных помещениях отдали под борьбу, бокс, что-то еще и раздевалки для футболистов. А у нас даже футбольной команды нет! Легкоатлетам — ничего. Зато газон будет с подогревом. А дорожки (их всего четыре) решили сделать по третьей категории. Годится только для городских соревнований. (Через несколько дней после записи интервью Махмутов сообщил, что, по последним данным, реконструкция стадиона откладывается. — Прим. «СЭ».)
— Все совсем плохо?
— Не совсем, прямо в центре города осталось поле для метаний. Если бы вы знали, сколько раз его пытались забрать... То кафе там хотели поставить, то еще что-то.
— С копьями защищаете?
— Вот вы смеетесь, а был случай, когда круг, с которого метают диск и молот, начали долбить. У меня знакомые в цементном заводе, я туда. За свой счет залили с ребятами новый. Спорткомитет палец о палец не ударил.
Паутина в хоккее
— В подвале много детей тренируется?
— Могло быть куда больше. Делаем набор, родители приходят смотреть на условия. Ну и кто отдаст в это все?
— Лучше в хоккей. Тем более в Воскресенске-то.
— Безусловно. Но и там не все так просто. Знаю, о чем говорю, у меня сын занимался. И прекрасно понимаю, почему в хоккее ничего хорошего у нас не будет.
— И почему же?
— Паутина. В тот же «Химик» попадаешь — и оттуда уже не вырвешься. За все нужно платить. Вот мы хотели в ярославский «Локомотив». Приезжаем. Мне говорят, что Никита — классный парень, с данными. А он 190 см, с броском! В первой пятерке играл. Все довольны, а потом невзначай уточняют: «Вы же у себя договорились?» Я сначала не понял. Потом начал объяснять, что никакого контракта нет. Парню 14 лет. Но мне четко дали понять, что, пока не будет отмашки от директора нашей спортшколы по хоккею, ни-ни. Негласное правило.
— Цена вопроса?
— На то время было в районе сотки. Но единой таксы нет, все индивидуально. Могут и по 200-300 просить. И это не от клубов идет. Спортшколы! В итоге дети теряют мотивацию. Это я еще не говорю о том, что где-то играют дети богатых родителей, а таланты наблюдают за происходящим со скамеек. Если ты одаренный, но бедный, шансы пробиться куда-то в хоккее — мизерные.
Когда суточные — 100 рублей
— Вернемся к легкой атлетике.
— С удовольствием. Я много еще могу рассказать. У нас лет 50 ежегодно проводится турнир по метаниям. На одном из них подхожу к начальнику управления по спорту администрации Воскресенска Валерию Чупакову. «Давайте, пока все здесь, подойдем к людям из Московской области, спросим, сколько они получают». Он говорит, что знает. Я ему: «А почему у нас меньше»?
— А у вас меньше?
— Да. Он отвечает, что нужно потерпеть. Мол, регион у нас дотационный. Понимаете, Чупаков не наш, не воскресенский. Его сюда направили. И он лоббирует только то, в чем заинтересован сам, — борьбу. Школа у нас имеет какие-то свои средства. И я попросил директора выделить на инвентарь. Вот соревнования по метаниям, которые мы проводим, — нужны копья, молоты, ядра, диски. Посчитали — необходимо как минимум 350 тысяч.
— Не слабо.
— Так ядра и диски сейчас по 25 тысяч стоят! А для женщин, мужчин и разных возрастных категорий нужны разные веса. Вот и считайте. Директор согласовала, а потом влез Чупаков. Без его подписи никак. Было 350 тысяч, а потом смотрю — нам подписано 200 тысяч. 150 тысяч ушли. Куда?
— Почему у вас зарплаты-то меньше?
— Типа дотационный регион. Как тренер высшей категории я должен иметь оклад 24 тысячи. А выходит 17. Это пошло с того момента, как нас перевели из управления образования. Мы были тренерами-преподавателями, стаж шел как у педагогов. А потом увели в спорткомитет и обрубили как стаж, так и деньги. Артур Болотников, новый мэр, провел это все через депутатов. И теперь они сами определяют ставки. Если у всех надбавки за призеров первенств России (это мотивирует тренеров), у нас — ничего. И как людям работать?
Нам говорят: «Потерпите». А кто-то в это же время убирает у тренеров по 10-15 тысяч в месяц. Если каждого так обрезать, набегает приличная сумма. Сборов у нас нет. Знаете, какие суточные? 100 рублей! До прошлого года на проживание одного человека на соревнованиях выделялось до 700 рублей. Искал хостелы, какие-то смешные подвалы. Ну, вы можете представить себе жилье за 700 рублей? Сейчас наконец-то подняли. До 2500 в Москве, Питере и Краснодарском крае, до 1700 — в регионах.
У нас нет площадок, условий, инвентаря, а мы вкладываемся в цифровизацию
— Вы много по кому проехались. Не боитесь?
— А чего мне уже бояться? Что у нас 30-метровый подвал отнимут?
— Какой отдачи ждете после этого интервью?
— Хочу обратить внимание на проблему. Напомнить, что мы есть. Что тут, в «Лужниках», красивая картинка, а рядом легкоатлеты, которые ничего не имеют, но дают результат. И если в нынешней ситуации идет упор в сторону развития собственного спорта, то где это все? Вот вводят программу «Мой спорт». Слышали о такой?
— Нет.
— Детям даются куар-коды, а мы, тренеры, должны их считывать, когда они приходят на тренировку. После — выставлять оценки. Нам объясняют, что пора уже проводить цифровизацию и здесь. Ребята, у нас нет площадок, условий, инвентаря, а мы вкладываемся в цифровизацию! У нас скоро детей не останется в спорте. Вот для этой платформы нужны персональные данные как детей, так и родителей. Что сильно настораживает последних. Кто все-таки приходит — то телефоны забывает, то они разряжаются, у кого-то кнопочные. И вот вместо тренировок мы этой отчетностью занимаемся.
У нас изначально все не так. Хочется куда-то тянуться. Чтобы были перспективы и у спортсменов, и у тренеров. Хорошо поработал — получи за это награду. Вроде бы логичный механизм, но у нас и он не работает. Каких результатов ни добивайся — не получишь ничего. Так откуда может быть мотивация работать? Не делай ничего, и будет все то же самое.
— А у вас она откуда?
— Пока интересно. Плюс Алиса — моя дочь. Мы иногда задумываемся, нужно ли ей это все. Экипировки нет. Сборов нет. А она учится хорошо, отличница. Решили, что пока подергаемся, все-таки первый результат сезона в стране в своем возрасте. Потом, если ничего не изменится, уйдем в учебу. Бросить всегда легко. Но хочется верить в лучшее. Без оптимизма у нас никуда.
RSS