Бабочки, смокинг и "Катюша" под гармонь

Сергей БУТОВ
из Монте-Карло

НОСКИ БОЛТА ОКАЗАЛИСЬ НА МЕСТЕ

Организаторы мероприятия сделали все возможное, чтобы сохранить интригу перед началом телевизионной трансляции более чем на 100 стран. Это было непросто, так как пресс-конференция, на которой были объявлены победители во всех номинациях, состоялась за четыре часа до начала гала-вечера. С журналистов взяли слово, что они не опубликуют списки победителей до позднего вечера, однако запретить им делиться информацией с любопытными гостями не мог никто.

Гала-вечер проходил в роскошном Salle des Etoiles. Искрящийся огнями зал произвел грандиозное впечатление. В центре расположилась сцена, окруженная со всех сторон океаном сервированных столов. Огромное фойе (лежавший на полу огромный ковер занимал в этой комнате столько же места, сколько занял бы дамский носовой платок, разостланный на полу казармы) постепенно заполнялось нарядной великосветской публикой. В приглашении было указано, что мужчинам полагается быть в смокинге и бабочке, а дамам - в вечерних платьях. Впрочем, дресс-код в конечном счете немного смягчили, предложив гостям в качестве альтернативы темный костюм с галстуком и платье для коктейлей.

Предупредительные монегаски заранее распределили всех гостей по столикам. На огромном стенде в фойе распластались многостраничные списки приглашенных. Кого тут только не было! Почтить гала-вечер своим присутствием, в частности, обещались месье Фаруз Мохаммед Алубдуазиз (столик номер 14), а также мадам Йетнает Абебе Бикила (столик номер 21). Отыскал я в списках и Елену Исинбаеву, которой определили почетный 4-й стол, за которым компанию ей должен был составить молодой человек знаменитой спортсменки Артем Хмеленко. Автор этих строк был приглашен за 23-й, иными словами, на галерку. Впрочем, как и все остальные представители мировой прессы. Всего гостей, если верить списку ожидалось около 350. Не считая, собственно, Его Высочества князя Монако Альбера II, чье отсутствие в списках гостей породило легкое подобие паники.

Пока часть гостей толпилась в фойе, пытаясь незаметно от всех сфотографироваться с суперзвездой мировой легкой атлетики Усэйном Болтом, основную массу рассевшейся по своим местам публики сначала развлекали дикими африканскими плясками люди в национальных костюмах. Когда пляски сошли на нет, грянула "Катюша" в исполнении виртуоза-скрипача, едва не лишившего смычком глаза соседа-гармониста.

Ближе к началу вечера народ окончательно раскрепостился (тут очень кстати пришлось шампанское, которое разносили официанты в белых смокингах). Вскоре в зал вошел Андрей Сильнов. Он был в смокинге и бабочке. Ему пришлось долго пробираться к своему месту сквозь великосветскую публику неся на вытянутой руке бокал с шампанским (и ведь даже не пригубил - спортсмен!).

Усэйн Болт вошел в зал ровно в 19.47. У знающих людей до начала церемонии возникало определенное опасение за внешний вид Усэйна. Несмотря на все свои нынешние регалии и титулы, Болт и после Пекина остался довольно своеобразным юношей. Его менеджеры стонали от его "несоответствия" и жаловались, что если им даже удастся уговорить Усэйна прийти на подписание контракта в костюме, то не факт, что на нем будут носки. Впрочем, то, что месье Болт флот на этот раз не опозорит, стало очевидно всем, как только рекордсмен мира вошел в зал - смокинг сидел на нем как влитой, бабочка безукоризненно завязана. Носки, что принципиально, оказались на месте.

В 19.55 умерла еще одна интрига. В зале под торжественную музыку появился "царь и великий кнейзе" - Альбер II. Вся публика в почтении вскочила со своих мест, и после полуминутного молчания голос из динамиков предложил всем сесть. Альбер (про его бабочку я вообще молчу!) немедленно стал приветствовать своих соседей по столу, разглядеть которых с галерки было весьма непросто. Кажется, одним из них был Сергей Бубка (его бабочка также оказалась на высоте). К слову, утром того же дня я неожиданно встретил Сергея Назаровича на набережной: он сидел на лавочке и сосредоточенно слушал плеер. Пожалуй, Монте-Карло единственное место на земле, где можно увидеть месье Бубку с плеером.

"ВАШЕ ВЫСОЧЕСТВО, ЭТО ПРОСТО КРУТО!"

Ровно в 20.00, когда все, наконец, расселись, двое ведущих (белый мужчина и черная женщина, тут все политкорректно) объявили о начале торжественной части, дав старт телевизионной трансляции. После вступительной части, со сцены заголосила певица Лейла Хэтэуэй, вскоре уступившая свое место президенту IAAF Ламину Диаку и князю Альберу. Месье Диак, который и на родном французском говорит с сильным сенегальским акцентом (можете представить себе его английский!), принялся тезисно подводить итоги сезона, запев со сцены до боли знакомую песню в стиле "...с одной стороны - нельзя не признать, с другой стороны - нельзя не отметить ...".

Едва не клюнувшие носом в тарелки зрители вскоре ожили. Тому причиной была Исинбаева. Оно опоздала к началу церемонии и теперь, возвышаясь над остальными в своем роскошном белом платье до пят, обшитом, кажется, бриллиантами, терпеливо ожидала, пока ее посадят на полагающееся ей место. Вырез платья мадемуазель Исинбаевой сзади был настолько глубок, что можно было запросто потерять сознание.

Тут на сцене началось вручение индивидуальных призов. Тирунеш Дибаба вышла за своим призом за "Лучшее выступление" в роскошном платье по последней эфиопской моде и почему-то сильно засмущалась, когда ведущая на весь мир объявила, что знаменитая бегунья не далее как в октябре вышла замуж. Небольшой курьез также произошел, когда на сцене появились барьеристы - китаец Лю Сян и кубинец Дайрон Роблес. Ведущий хотел пожелать Лю Сяну удачи на китайском языке, однако что-то там напутал и выдал в эфир нечто такое, отчего неулыбчивый Лю Сян смачно хохотнул.

Очень трогательным и символичным оказалось вручение премии за "Выдающиеся достижения" завершившим карьеру шведским прыгунам в высоту Стефану Хольму и Кайсе Бергквист, которых награждали действующие рекордсмены мира Хавьер Сотомайор и Стефка Костадинова. Бергквист от волнения назвала главу НОК Болгарии Константиновой. В этот момент камера выхватила крупным планом разгневанное лицо мужа мадам Костадиновой, бородатого мужчины в самом расцвете сил, на котором вообще, пардон за интимные подробности, не было бабочки. Рядом с ним можно было узнать знаменитого Дика Фосбери, изобретателя передовой прыжковой техники. В дивном - в яблоках - жилете и при красной бабочке месье Фосбери смотрелся чрезвычайно презентабельно.

Наконец, настала кульминация телевизионного вечера. На сцену, к ужасу многих, вновь поднялся месье Диак. На этот раз он не стал тянуть резину и просто объявил: "Лучший легкоатлет года - Усэйн Болт". Раздался гром аплодисментов, поднялся ураган эмоций. Месье Болт на просьбу поделиться ощущениями произнес трогательную речь: "Ваше Высочество князь Альбер, господин президент, многоуважаемые гости, это просто круто!"

Потом камера переключилась на родителей месье Болта, лично прибывших в Монте-Карло, чтобы увидеть триумф своего сына. Мама Дженифер и папа Уэллесли вместе сказали теплое родительское слово. За одним столом с ними сидел и младший брат Усэйна, который, облизав губы, ляпнул в прямом эфире что-то полуцензурное.

Настала очередь князю Альберу раскрыть всему миру имя лучшей легкоатлетки года. Ею стала Елена Исинбаева, которая вздохнула на сцене, словно школьница на экзамене, и принялась всех благодарить. В особенности своего тренера Виталия Петрова, а также Сергея Бубку и главу отечественной легкоатлетической федерации Валентина Балахничева, чья бабочка совершенно не уступала по красоте бабочке Бубки.

ТАНЦА ОТ ИСИНБАЕВОЙ ГОСТИ НЕ ДОЖДАЛИСЬ

После окончания трансляции все наконец-то получили возможность расслабиться. Изрядно проголодавшееся общество с видимым удовольствием откликнулось на первую смену блюд. Вместо малоубедительных закусок на тарелках засверкал восхитительный жареный судак. Князь Альбер немедленно отдал ему должное, запивая его Sancerre La Vigne Blanche 2007 года, и завел великосветскую беседу с соседями по столу.

Окончание трансляции автоматически придало вечеру неформальности. Месье Болт был немедленно атакован для фотографирования женщинами с вырезами платьев, не меньшими, чем у мадемуазель Исинбаевой. Лавировал между официантами, возвышаясь над ними на целую голову, и месье Сильнов с фотоаппаратом.

Короткая прогулка по площади перед входом в зал принесла занимательные результаты. Прямо у парадного подъезда стоял роскошный "лексус" с номерами Монако и порядковым номером 01. Интересно, кому он мог принадлежать? За раздумьями произошла вторая смена блюд. На тарелках выросли медальоны из ягненка и фаршированные баклажаны. La Vigne Blanche, согласно всем правилам этикета, было вынуждено уступить пальму первенства Loire Bourgogne Pinot Noir 2006 года.

В центре всеобщего внимания оказался лорд Себастьян Коу, щеголявший в роскошном смокинге, скроенном заботливыми руками портных не иначе как с лондонской улицы Сэвил Роу. Пока он произносил короткий спич, его бабочка топорщилась так, что, казалось, вот-вот разорвет ворот рубашки и упорхнет в зал.

Месье Болт каким-то образом прорвался сквозь частокол охранников с проводами в ушах, блокировавших подходы к столу князя Альбера. Дружеская встреча двух великих людей прошла под нескончаемые вспышки фотоаппаратов. Подойдя к одному из официантов, я поинтересовался на предмет персонального меню монакского властелина. "Да что вы, месье! - возмутился гарсон, вспыхнув до кончиков бабочки. - Мы подаем Его Высочеству точно те же блюда, что и вам".

Удовлетворенный, я вернулся на свое место, где уже, к слову, состоялась третья смена блюд. По мнению шеф-повара, гостям настало время насладиться "искрящимся", как было указано в меню, шоколадом, фисташковым мороженым и свежей малиной. Запивать все эти мелкобуржуазные излишества было предложено Henri Bourgeois. Мы особенно не возражали.

Очень скоро подали кофе, и это было сигналом к окончательному смешению гостей в партере. В VIP-зоне начались массовые братания. В приглушенном от света зале очень хорошо было видно только одного человека - месье Болта, благородное лицо которого то и дело ослепляли вспышки фотоаппаратов. Со сцены полилось что-то такое мелодичное, отчего князь Альбер, не теряя ни минуты, галантно пригласил на танец женщину в синем шелковом платье. Та светилась от счастья. Танцевальный вечер, таким образом, был открыт.

В этот момент, правда, в зале не оказалось главной звезды вечера мадемуазель Исинбаевой, которая, по отзывам старожилов этого мероприятия, на танцполе так же неудержима, как и в прыжковом секторе. Заскучавший месье Хмеленко сидел за столом в одиночестве. Напротив него стояла табличка мадам Джойнер Керси, кружившей в танце, кажется, с Майклом Джонсоном.

За спинами вальсирующих мне удалось разглядеть Валерия Борчина. Наш олимпийский чемпион по ходьбе никого не ангажировал, зато очень презентабельно смотрелся в парадном наряде. Честно признаться, до этого момента я не представлял, как может выглядеть месье Борчин в смокинге, однако нельзя не признать, что он был ему очень даже к лицу.

Валерий посетовал на слабое знание иностранных языков и оттого долго не решался подойти к месье Болту для совместного фотографирования. Пришлось брать быка за рога, отрывать Болта от семьи и вести к нашему прославленному ходоку. Ямаец даже не сопротивлялся. Потом с Усэйном сфотографировался ваш покорный слуга, после чего сам Болт (рядом все оказались заняты), в свою очередь, сфотографировал нас с Борчиным. В итоге мы с Валерием стали знаменитыми до такой степени, что с нами принялись беспорядочно фотографироваться все подряд, включая русскоговорящих женщин в роскошных вечерних туалетах.

По прошествии часа гости стали расходиться. Одним из первых зал покинул, сославшись на необходимость продолжать управлять страной, князь Альбер. Он галантно раскланялся с дамами и был таков. В 22.30 в зал вернулась Поднебесная в сопровождении месье Петрова. За столом компания долго не задержалась, и Елена, обмениваясь улыбками с гостями, отправилась набираться сил. Не замедлил с уходом и Ламин Диак. Президент IAAF, увы, далеко не молод, и, почувствовав первые признаки усталости (о чем, в частности, свидетельствовала его бабочка, уныло свисавшая по краям, как усы старого больного моржа), месье Диак также отправился отдыхать. В 22.50, сделав таинственные знаки Борчину, исчез из зала Сильнов. Что скрывалось за этими знаками, доподлинно не известно, однако характерно, что Валерий не заставил друга долго ждать и также скрылся в фойе.

К началу двенадцатого, в зале осталась, пожалуй, лишь треть гостей. Большинство приглашенных решило продолжать субботний вечер в менее официальной обстановке. Не мог покинуть зал только один несчастный месье Болт. Ему было некогда - он фотографировался.