Дмитрий Шляхтин: "Работа в легкой атлетике – это риски. Но денег за нее я не получаю"
Владимир ИВАНОВ
Общаясь с коллегами, спортсменами, тренерами и некоторыми представителями федерации, я понял, что у всех накопилось много вопросов к Дмитрию Шляхтину. По разным причинам лично ему они не задавались. Что не мешало росту домыслов и невысказанных претензий.
В этой связи перед началом интервью я предложил руководителю ВФЛА два варианта продолжения беседы. Первый: я спрашиваю у него обо всем, чем говорят в кулуарах. Второй: обсуждаем только актуальные темы. Ведь всем известно, как чиновники умеют уходить в сторону от неприятных тем, поэтому, если человек не готов отвечать искренне, зачем мучить друг друга?
Но Шляхтин, не задумываясь, отчеканил: "Задавай любые вопросы. Никогда не прятался и не собираюсь".
"ЛАДОЙ" Я НИКОГДА НЕ ЗАНИМАЛСЯ
– Догадываетесь, в чем основная претензия к вам со стороны общественности?
– У меня нет времени анализировать чьи-то мысли и мнения. Мы тихо и спокойно работаем. Я всегда достаточно редко общался с журналистами. Знаю, что многие любят рассказывать, как много они сделали и еще сделают, но за этим часто ничего не стоит. Болтать можно много, а делать мало. Я стараюсь, чтобы было ровно наоборот.
– Вопрос к вам как раз по части сверхзанятости. Вы – министр спорта Самарской области, у вас футбольные "Крылья Советов", хоккейная "Лада", впереди чемпионат мира и вы еще руководите ВФЛА.
– Это ведь уже обсосано 52 раза.
– Считаете, что успеваете везде?
– Давайте по порядку. Тольяттинской "Ладой" я никогда не занимался. Она всегда была отдельным проектом в регионе. Там была назначена пара специалистов в лице Владимира Вдовина и Вадима Макарова. Губернатор Николай Меркушкин через министра промышленности этот проект сопровождал. А меня туда "воткнули" вице-президентом, чтобы я раз в год ездил на совещание КХЛ и этого не нужно было делать губернатору. Вот и все мои функции.
У нас, например, вице-губернатор Александр Нефедов вообще входит в более 200 различных набсоветов и попсоветов университетов, академий, различных общественных организаций.
– Но это разве нормально?
– Оно же как устроено. Вот пришел в Самаре новый губернатор – Дмитрий Азаров. Он любит баскетбол. Соответственно, Камо Погосян, президент БК "Самара", приходит ко мне и говорит, что Дмитрию Игоревичу предложили возглавить набсовет клуба, а я при этом должен быть вице-президентом. Понимаете?
Я никогда не буду этим заниматься, но в тех регламентах, которые существуют, нужно так. Хотя весь проект на себе тащит Погосян. Он ищет финансирование, развивает свой вид спорта в регионе, а моя задача как министра – обеспечить ему площадку. Выделить субсидию, согласовать это с губернатором и посетить два-три финальных мероприятия.
Занимаюсь я сейчас двумя вещами. В большей степени – "Крыльями Советов". И легкой атлетикой.
В регионе за эти шесть лет у меня вся работа отлажена до автоматизма. Из года в год формируется бюджет, он распределяется по подведомственным учреждениям. После ЦСКА, когда по стране у тебя было 18 филиалов и 156 спортивных объектов в подчинении, управлять 12 объектами в регионе – вообще не проблема.
В ЧЕМ ЗАКЛЮЧАЮТСЯ НАШИ ХОРОШИЕ ОТНОШЕНИЯ С МУТКО?
– Смотрите: "Ладу", как ни крути, при вас исключили из КХЛ, футбольные "Крылья" впервые в истории вылетели из премьер-лиги, а ВФЛА по-прежнему в отстранении. В интернете шутят над вашим эффективным менеджментом.
– "Лада" вылетела в первую очередь из-за 100-процентного бюджетного финансирования. Хотя это, считаю, большой удар. За шесть лет Николаем Ивановичем было построено 17 арен в Самарской области. И в регионе реально хоккейный бум. Но та пирамида, во главе которой должна была быть "Лада", теперь разрушена. Считаю, что это колоссальная политическая ошибка. У нас же ничего хоккейного нет и в соседних субъектах – ни в Оренбурге, ни в Саратове, ни в Ульяновске.
– Спасти ее было возможно?
– Еще когда Дмитрий Игоревич пришел на свой пост, я говорил ему, что в хоккее есть такой риск. Увы, так все и вышло. Когда он встретился с Геннадием Тимченко, то услышал, что полное бюджетное финансирование – это камень преткновения. Тимченко сказал, что можно вернуться к разговору, когда мы найдем внебюджетные источники.
У меня ответный вопрос к тем, кто говорит, какой я неэффективный менеджер. Почему же тогда меня держат?
– С кем-то вы в хороших отношениях.
– С кем?
– С Виталием Мутко, например.
– То есть, я его регулярно везде подставляю, а он меня держит? Почему он Будогосского не держит (экс-главу департамента судейства и инспектирования РФС. – Прим. "СЭ")? В чем заключаются наши хорошие отношения? Где Мутко и где я?
– Нюансов не знаю, но об этом говорят.
– Вскоре после Игр в Рио была конференция ВФЛА, на которой делегаты выбрали меня президентом на следующий олимпийский цикл. При этом борьба у нас была объективная и упорнейшая, я обошел Андрея Сильнова, кажется, всего на четыре голоса. Если бы все было решено заранее и меня кто-то назначил, это было бы возможным?
ГОТОВ УЙТИ ИЗ "КРЫЛЬЕВ СОВЕТОВ"
– Что по поводу "Крыльев Советов"?
– Это очень важный вопрос. Отвечу по данному пункту не как управленец, а как человек, который принял этот клуб. Так вот, я взял его с закредитованностью 2 миллиарда рублей. Команда шесть месяцев не получала зарплату. Все это пришлось разгребать.
Вместе с тем первый вылет в ФНЛ – не моя история. Я пришел в министерство в ноябре и не просил футбола. Но губернатор вызвал меня и сказал, что этим должен заниматься я. При этом тренер уже был назначен – тогда вместо "сдернувшегося" в "Анжи" Гаджи Гаджиева по настоянию ветеранов поставили Александра Цыганкова.
– А второй вылет?
– Вот это уже мое, тут ответственности с себя не снимаю. Но нужно понимать, что наш клуб живет строго по финансам. За это время мы сократили долговые обязательства в разы. И мы не заходим за установленные границы. Если имеем миллиард на год – на это и живем. И у нас нет проблем, как у условной "Кубани". Тот путь заведомо бессмысленный.
– С этим не поспоришь.
– Можно было бы подписать игроков – и выстрелить в одном сезоне. Но тем самым загнать клуб в такую долговую яму, что потом не выбраться. Сколько было случаев, когда команды подписывали серьезных игроков, не имея никаких финансовых гарантий. Где нынче "Томь"? Куда делась "Волга"? Что сейчас с "Кубанью"?
Хотя болельщику всегда хочется большего. Когда "Крылья" выиграли у "Спартака" – 4:0, Самара три дня пила от радости. И я горд, что за период моего руководства, мы обыгрывали все клубы, за исключением пока ЦСКА. Никто, кстати, не запомнил, что при мне команда занимала девятое место. Лучший результат за девять лет!
– Но я помню, как "Крылья" и в еврокубках играли.
– Когда-то. Но 15 лет назад от экономики все зависело меньше, чем сейчас. Как раз после того успеха и началась болтанка. И вылеты мне все ставят в упрек, а девятое место, почему-то, не запоминается. При этом если бы нам тогда в игре с "Рубином" не поставили пенальти на последних минутах, мы были бы восьмыми.
Сегодня команда регулярно получает зарплату. Долговые обязательства с прошлых времен еще остались, но мы их потихоньку сокращаем. За два года 180 миллионов погасили. Прекрасно знаю бюджеты других клубов и понимаю, что для некоторых – это не много. Но для нас – значительно.
– Каковы глобальные задачи в "Крыльях"?
– Неоднократно заявлял, что с таким бюджетом мы так и будем кататься лифте: "ФНЛ-премьер-лига-ФНЛ-премьер-лига". Нужно либо увеличивать бюджет и подписывать более серьезных игроков и жить спокойно, либо так и будет. Поэтому у меня порой возникает желание уйти с этого проекта. Я не вижу перспектив. Регион не добавит, а тянуть все время на жилах – это нереально.
КОГДА ВЫГРЕБ САМОЕ ДЕРЬМО И ОСТАЛОСЬ ЧУТЬ-ЧУТЬ – БРОСАТЬ НЕ ХОЧЕТСЯ
– Легкая атлетика. У вас к ней лежит душа или возглавить федерацию просто попросили?
– Не то, чтобы попросили, но изначально мы рассчитывали на более короткий период моего пребывания здесь.
– До конца Олимпийских игр-2016.
– Да, но потом появился Родченков и ситуация начала катастрофически усугубляться. Бросать проект по восстановления было бы неправильно, поэтому было принято решение переизбираться. Более того, могу смело сказать, что у меня сложились хорошие отношения с рабочей группой ИААФ. Моя работа и работа федерации была оценена там объективно.
– Иными словами, вы не видите человека, который справился бы с этой работой лучше вас?
– Не хочу так сказать. Наверняка такие люди есть и, не исключаю, что они справились бы. Вопрос сейчас не в том. Просто, когда ты уже выгреб самое дерьмо и осталось совсем чуть-чуть, бросать не хочется.
Поставь завтра кого-либо другого, ничего сразу не изменится. Не произойдет это до тех пор, пока не будет новых политических решений. Я не превозношу себя, как мегаменеджера, но я реально делаю все возможное в этой ситуации.
РАБОТА В ВФЛА – БОЛЬШИЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ РИСКИ ДЛЯ МЕНЯ
– Как на работе в ВФЛА сказывается то, что ваше постоянное местожительство – в Самаре?
– У меня около 100 перелетов в год. Как правило, половину среды, четверг и пятницу я в Москве. В остальное время на связи в любое время. Если что-то экстренное, готов скоординировать.
Конечно, это тяжело. Не позавидовал бы тому, кто оказался бы на моем месте. Я бы с удовольствием отдал любую должность. Уже сказал губернатору, что ухожу из "Лады" и нужно думать, что делать с "Крыльями Советов". Я очень надеюсь, что с появлением нового стадиона увеличится посещаемость клуба и произойдет какой-то положительный сдвиг в плане экономики.
Вообще в функционале регионального министра нет пункта о сопровождении профессиональных клубов. А у меня еще волейбольная "НОВА", гандбольная "Лада" и ряд менее известных команд.
– Я про это и говорю. Вот если мы сейчас зайдем в кабинет Федерации лыжных гонок России (ФЛГР), уверен, застанем там Елену Вяльбе. Она, если не в командировке, всегда на месте. При этом у нее – только лыжи. Как вы успеваете везде? Если одновременно случится эксцесс в "Крыльях", возникнут проблемы в гандбольной "Ладе" и скандал в легкой атлетике, как будете расставлять приоритеты?
– К счастью, во всех этих проектах есть хорошие специалисты. В легкой атлетике вообще сильная команда настоящих профессионалов. Все оперативные вопросы решаются быстро.
Основная проблема легкой атлетики сейчас – финансовая. У нас есть попечительский совет, но заявленное финансирование, которое было защищено в прошлом году, пока по определенным причинам не идет. А желающих вложить серьезные средства в легкую атлетику я не вижу. Поэтому, если бы я все время сидел здесь, то 90 процентов времени все равно тратил бы именно на поиск средств, а не на развитие федерации. Ведь иначе ничего не сделаешь.
Сейчас главная задача – восстановление ВФЛА в правах. И для этого важно внешнее управление – коммуникации с ИААФ и рабочей группой. Внутренняя жизнь – другое. Здесь основную нагрузку взял на себя Андрей Крупорушников. Мы хорошо сработались, и я спокоен за все локальные моменты.
Поверьте, я не сижу на месте. В последние два месяца было много встреч с зарубежными руководителями федераций. Аккуратно налаживаю контакты. После завершения футбольного чемпионата мира планирую убить два-три месяца и облететь 20-30 стран, встретиться, пообщаться, посмотреть, чем живут другие и рассказать про нас. Конгресс ИААФ ведь наглядно все показал: за наше восстановление проголосовал только Таджикистан. Даже казахи с белорусами не поддержали.
– Для вас восстановление ВФЛА в правах – это ограниченная в какие-то сроки история? Не уйдете, пока этого не случится? Или есть какая-то точка невозврата, после которой вы готовы оставить президентское место?
– Я уже говорил об этом Руне Андерсону. Объяснял, что с каждым месяцем набираю отрицательную плавучесть в федерации. Говоря, какой я молодец и сколько всего сделал, они, по сути, одной рукой меня приподнимают, а другой – топят. Внутри начинает расти недовольство моей работы. На сегодня мне есть чем заняться, и я объяснил это Андерсону. Но для меня лично восстановление ВФЛА тоже принципиальный момент. Я не хочу испортить себе имя. Работа во главе федерации – это большие политические риски для меня. Так что нужно идти до конца.
В ВОПРОСЕ ВОССТАНОВЛЕНИЯ ВФЛА СЕЙЧАС – КАЧЕЛИ
– Возможное лишение даже нейтрального статуса, о чем говорилось вскоре после зимнего чемпионата мира, насколько это реально?
– После этого была встреча Павла Анатольевича с Себастьяном Коэ. У них был долгий и непростой разговор. По-прежнему от нас ждут признания доклада Макларена и доступа к пробам Московской антидопинговой лаборатории.
– Возможно ли ухудшение ситуации если этого не произойдет?
– Пока идут качели. Они давят, мы выдаем контраргументы. Андерсон вот считает, что я не объективно оценил его работу в последнем докладе. Так что обстановка не самая хорошая.
– Но ведь будет странно, если нашим спортсменам запретят выступать посреди сезона.
– Колобкову они сказали, что так жестко вопрос не ставили. Просто уведомили, что такое может быть, но всерьез такой вариант не обсуждали.
– Есть ли у вас информация, почему нейтральный статус до сих пор не получила, например, Дарья Клишина?
– А у нее допуск еще с 2016 года. То решение, которое принял CAS, допустив ее до международных стартов, в силе. Почему она пока не выступает – лучше спросить у ее менеджера.
– А другие? Не будем называть конкретных фамилий, но многие убеждены, что те, кому не дают допуск – в украденной базе данных Московской антидопинговой лаборатории.
– Это не исключено. Сначала ИААФ шерстили доклад Макларена, теперь базу ЛИМС. В ней порядка 50 легкоатлетов. 10 фамилий нам известны. Среди них – очень известные. По ним у нас уже требовали объяснений. Кто остальные – пока открытый вопрос.
ОТ ФЕДЕРАЦИИ НЕ ПОЛУЧАЮ НИЧЕГО, ДАЖЕ ЗАРПЛАТЫ
– У меня случайным образом оказалось положение по обеспечению деятельности президента ВФЛА. Понятно, что вам возмещаются проезд и проживание. Но там есть пункт, по которому президенту и его сопровождающим должны оплачиваться бизнес-залы ожидания в аэропортах. Это действительно необходимо?
– Ерунда. Я уже рассказал, что очень много летаю. Из-за этого у меня давно платиновая карта. Девятый год уже. И эта карта по определению дает мне право пользования бизнес-терминалами. Плюс я могу брать с собой, кажется, двух человек. То есть кто-то просто опять пытается что-то налить мне на голову. От федерации я не получаю ничего. А это положение, о котором вы говорите, никем не утверждено. Думаете, я выбиваю себе какие-то привилегии из президентства ВФЛА?
– Не знаю. Поэтому и спрашиваю.
– Я не пользуюсь служебной машиной, о которой говорится в этом положении. У меня есть своя, с водителем, ее предоставляет представительство Самарской области. Вот у господина Бутова и Балахничева было два автомобиля. Один мы продали. Второй остался в пользовании федерации. Перелеты мне тоже оплачивает региональное министерство. Какие затраты несет федерация по мне?
– В положении есть пункт, согласно которому президент должен получать суточные, когда находится где-то не по месту жительства. Выходит, приезжая в Москву, вы их получаете.
– Федерация оплачивает мне только зарубежные командировки, касаемые восстановления ВФЛА. Все остальное высосано из пальца. Бизнес-терминалы там…
– Какая у вас зарплата в федерации?
– Да ее нет. И никогда не было.
– Она не предусмотрена?
– Предусмотрена. Но я, как министр спорта Самарской области, получаю зарплату в регионе. А от ВФЛА – ничего. Вообще ничего!?
RSS