Елена Макарова: "Нельзя зацикливаться на одном теннисе"
Елена МАКАРОВА
Родилась 1 февраля 1973 года. Мастер спорта международного класса по теннису.
Выступала за ЦСКА, первый тренер – Дмитрий Дегтярев.
Финалистка Уимблдонского турнира среди девушек (1991). Победительница турнира WTA в парном разряде (1994). Неоднократная чемпионка страны. Наивысшая позиция в мировом рейтинге – 43-е место (июнь 1996).
В составе сборных СНГ и России провела 35 матчей в Кубке федерации. Дважды возглавляла десятку сильнейших теннисистов России.
В настоящее время тренирует Маргариту Гаспарян, возглавляет юниорскую сборную России (U-18).
Пока болельщики вздыхают о померкшей славе российского женского тенниса, в стране появилось новое поколение, которое вскоре может повторить былые успехи Мыскиной, Дементьевой и Ко. Одной из представительниц новой волны является 21-летняя Маргарита Гаспарян. Юная москвичка из четвертой сотни мирового рейтинга как-то совершенно незаметно просочилась на 44-ю позицию. А по итогам года она метит в топ-20. Большой, едва ли не решающий вклад в успех Гаспарян внесла ее тренер Елена Макарова. Обозреватель "СЭ" поговорил с одной из лучших теннисисток страны начала 1990-х о том, какой путь пришлось преодолеть ее воспитаннице.
У РИТЫ БЫЛИ ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ
– Вы тренируете Маргариту уже два с половиной года. Что подкупило в этой теннисистке при знакомстве?
– Рита – очень целеустремленная спортсменка с ярко выраженными амбициями и хорошими физическими данными. Хотя говорить, что я подметила это при первой же встрече, неправильно. Мы познакомились довольно давно, вместе выезжали на сборы. В то время Гаспарян работала с другим наставником, под руководством которого стала 350-й в мире. Но потом у них в отношениях что-то разладилось, и теннисистка обратилась за помощью ко мне.
– Доводилось слышать, что в ту пору Маргарита отличалась плохой физподготовкой и неуверенностью в собственных силах.
– Но при этом ее потенциал все равно просматривался. Было видно, что необходимой физической подготовки у нее просто нет. Как только мы добавили "физику", уровень теннисистки сразу пошел вверх. Были у Риты и психологические проблемы, ей не хватало уверенности в себе. Много уже фактически выигранных матчей она уступила только потому, что в концовке делала совсем не то, что нужно. Часто на матчболе вдруг начинала смягчать удары, аккуратничать – вместо того чтобы сыграть агрессивно. На профессиональном уровне такие ошибки не прощаются. Здесь просто так никто ничего не отдаст, каждое очко нужно выгрызать зубами.
С другой стороны, с самого начала мне было с ней интересно. Кроме того, между нами сразу установился хороший контакт – и это при том, что у каждой из нас характер довольно непростой.
– Какие качества ученика для вас имеют приоритетное значение?
– Самое главное – это желание максимально выкладываться на тренировках. У меня был опыт, когда подопечных приходилось поднимать со скамейки чуть ли не силой и буквально гнать на корт. Так случается, когда теннисом бредят не дети, а их родители. Это они выбирают спортивную секцию для своего чада, они привозят его на тренировки и именно они мечтают о большом успехе. А самому ребенку это не нужно, он приходит на занятие поболтать, потусоваться. Естественно, ни о каких серьезных достижениях в таком случае не может быть и речи.
– На Гаспарян это не распространяется?
– Рита работает с полной отдачей, у нее всегда горят глаза. С таким отношением поставить правильную технику или подтянуть "физику" нетрудно. Сложнее изменить ментальность игрока. Если у человека что-то засело в голове, крайне трудно выковырять это и поставить то, что нужно. Да и универсального набора правил в этом случае не существует. Такая работа индивидуальна и во многом базируется на интуиции. Нужно понять, что человек чувствует, о чем думает, какие у него фобии.
– Помимо вас с Гаспарян работают еще несколько специалистов – тренер по ОФП, психолог. От кого исходила инициатива по их привлечению?
– Тренер по ОФП на профессиональном уровне должен быть обязательно, это даже не обсуждается. Мы долго искали нужного человека: было несколько кандидатур, которых мы пробовали. С кем-то работали больше, с кем-то меньше, но рано или поздно все равно расставались. В итоге свой выбор остановили на Лилии Нурутдиновой, олимпийской чемпионке Барселоны-1992 в эстафете 4х400 метров, и очень довольны сотрудничеством с ней. В Москве немало специалистов по фитнесу, но найти подходящего непросто. Нужно, чтобы человек был нацелен на результат, а не просто отрабатывал часы: пришел в два, ушел в четыре, и дело с концом. Он должен стремиться вырастить игрока, довести его до определенного уровня. Нурутдинова как раз из таких.
НЕ МОГУ ЕЗДИТЬ ПО ВСЕМ ТУРНИРАМ
– С Гаспарян сотрудничает и спортивный психолог Вадим Гущин. Почему выбор пал на него?
– К Гущину обратилась сама Рита, моей инициативы в этом вопросе не было. Он помогает ей с определенными вещами, они находятся в периодическом контакте. Могут созвониться перед матчем или списаться после игры. Маргарите его участие очень помогает.
– Вы считаете нормальным, что спортсмен уже в столь юном возрасте нуждается в помощи психолога?
– Я не вижу принципиальной разницы, сколько лет человеку, который обращается к психологу, – двадцать или тридцать. Помощь требуется как начинающим спортсменам, так и состоявшимся звездам. Первым, наверное, даже больше, чем вторым, – ведь они еще не достигли своей вершины. В последние годы уровень требований в современном спорте настолько вырос, что амбиций и стремления к победе, данных от природы, уже не хватает. Темп жизни резко увеличился, турниры идут один за другим. Если не прибегать к помощи психолога, у человека может просто поехать крыша.
– Существует мнение, что психолог способен лишь подкорректировать ментальную подготовку спортсмена. Но если он сам по себе не готов сражаться на высшем уровне, никакой специалист ему не поможет.
– Я думаю, что уверенность в себе можно развивать – точно так же, как физическую силу или выносливость. У кого-то она есть на очень высоком уровне с рождения, у кого-то проявляется менее заметно. Отчасти это закладывается на генетическом уровне, отчасти зависит от воспитания. Одни родители постоянно хвалят и подбадривают своего ребенка: его самооценка, таким образом, постоянно растет. В других семьях критики со стороны взрослых куда больше. Из-за этого даже сильные по характеру дети не получают свою порцию похвалы и начинают потихоньку комплексовать.
– Психолог пытается воздействовать на вашу подопечную, к примеру, с помощью гипноза?
– Вадим Гущин владеет разными методами – и гипнозом, и погружением. Помню, как-то на сборах я на себе почувствовала его воздействие. И хотя все произошло как бы невзначай, без особых усилий со стороны психолога, эти ощущения меня очень удивили. Подробности я, пожалуй, опущу – эта кухня должна быть скрыта от посторонних глаз.
– Сейчас проходит крупный теннисный турнир в Индиан-Уэллсе, в котором Гаспарян также принимала участие. Почему вы не поехали вместе с ней?
– Я с самого начала предупредила Риту, что не смогу ездить с ней по всем турнирам. У меня подрастает 9-летний сын, оставлять которого надолго я не могу. Хотя по мере того, как Гаспарян поднимается в рейтинге, я стала чаще сопровождать ее. Понимаю, какое значение для теннисистки имеют мое присутствие на турнирах и поддержка. Если же все-таки семейные обстоятельства оказываются сильнее, на турнир с Маргаритой отправляется тренер по ОФП или мама. Мы же каждый день созваниваемся по скайпу и обсуждаем как проведенные матчи, так и тренировки.
ИГРОКИ ЮНИОРСКИХ СБОРНЫХ РЕДКО ДОХОДЯТ
ДО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО УРОВНЯ
– Все разговоры об уровне развития тенниса в стране, на мой взгляд, сводятся к тому, повезло ли молодым игрокам с тренером или нет. Скажем, смогла Дарья Касаткина найти хорошего наставника – пошло дело. Не смогла, как в свое время Ирина Хромачева или Юлия Путинцева, – и пробиться наверх даже самому талантливому человеку становится сложно.
– Я согласна, что роль тренера имеет огромное значение. Даша Касаткина, которую вы вспомнили, – отличный тому пример. Девочка очень способная, и у себя в Тольятти она вряд ли бы пробилась. Но ей повезло с наставником. Она встретила не просто хорошего специалиста, а человека, который подошел именно ей. И посмотрите, какой сумасшедший скачок в рейтинге Касаткина совершила за последнее время! Другим девочкам повезло меньше, вот результат и оказался другим.
– Вы имеете право говорить на эту тему еще и потому, что в качестве капитана возглавляете сборную России до 18 лет. Чем отличается работа на профессиональном уровне от занятий с юниорами?
– Прежде всего отношением к делу. Многие юниорки в силу своего возраста еще недостаточно заряжены на серьезную работу. Сегодня они хотят тренироваться, завтра – нет. Как правило, это зависит от родителей, их отношения к спорту. Хотя некоторые папы и мамы концентрируются исключительно на теннисе – и это тоже не очень хорошо. Вот, к примеру, прошлым летом Аня Блинкова, которая входит в состав нашей сборной, проиграла в финале юниорского Уимблдона. Возвращается она с мамой в Россию, я их спрашиваю: "На балу чемпионов-то хоть были?" Они отмахиваются: мол, после поражения находились не в настроении. Мне такое отношение не очень понятно. Быть приглашенным на такое событие, своими глазами увидеть знаменитых игроков – это же впечатление на всю жизнь! В конце концов, жизнь не ограничивается прямоугольником корта и прыгающим по нему мячиком. Ее рамки значительно шире. И если человек зациклен на одном теннисе, к добру это, как правило, не приводит.
– Блинкова, кстати, по примеру Касаткиной не так давно перебралась на подготовку в Словакию. Еще раньше в Бельгию отправилась другая подающая надежды теннисистка, Софья Жук. Почему они уезжают – это вопрос недостатка тренировочных баз?
– Скорее нехватки квалифицированных специалистов. Многие бывшие игроки уходят в тренеры, но работать в профессиональном теннисе они не хотят. Предпочитают заниматься в клубах с группами. Их логика вполне понятна: любая индивидуальная работа занимает очень много времени. К тому же, если игрок вдруг получает травму или просто решает разорвать отношения, наставник остается не у дел. Получается, люди нашей профессии не защищены – как с социальной, так и с финансовой точки зрения. Наконец, профессионального игрока нужно постоянно сопровождать на турнирах. Но далеко не каждый тренер согласен проводить десять месяцев в году вдалеке от дома и семьи. Вот люди и уходят работать с постоянной клиентурой в клубы – это спокойно, надежно и необременительно.
– Минувшим летом ваши девочки выиграли командный чемпионат Европы. Для вас это важно?
– Очень важно. Когда мы едем на соревнования, то всегда хотим их выиграть – и я, и девчонки. Это же спорт, он весь построен на победах и поражениях. Разве не так?
– Существует и другой взгляд: погоня за титулами не должна затмевать главную цель в этой возрастной категории – воспитание сильных игроков.
– Я считаю, что одно напрямую связано с другим. На турнирах национальных команд девочки проводят напряженные матчи, которые оттачивают мастерство и формируют характер. Если человек справляется с этим давлением, он растет. Хотя, если честно, подавляющее большинство теннисисток, которые проходят через юниорские сборных различных возрастов, не доходят до профессионального уровня и отсеиваются. В том числе и потому, что достигают успеха за счет большого объема проделанной работы – так называемой форсированной формы. Как правило, это исходит от родителей, которые жаждут успеха как можно быстрее. В результате тренеры вынуждены натаскивать ребенка на быстрый успех. Но как только ресурс организма истощается, кривая достижений идет резко вниз – и такой спортсмен, как правило, быстро заканчивает карьеру.
RSS