Анна Дмитриева: "Шараповой не нужно волноваться"

WIMBLEDON

В 1958 году она приехала на Уимблдон в составе первой советской делегации – и сразу же дошла до финала юниорского турнира. В 1960-м – опять-таки, первой из наших теннисисток – пробилась в четвертый круг уже главных соревнований. А сегодня – в который уже раз – поднимется в комментаторскую кабину "НТВ Плюс" на Центральном корте, чтобы рассказать телезрителям об уимблдонских полуфиналах. В одном из них Серена Уильямс встретится с Марией Шараповой.

Евгений ФЕДЯКОВ
из Лондона

С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ВОЛЕВЫХ КАЧЕСТВ МАРИЯ И СЕРЕНА РАВНЫ

– Анна Владимировна, давайте начнем с самой актуальной темы. О причинах затянувшейся серии поражений Марии Шараповой от Серены Уильямс говорилось не раз. На ваш взгляд, они кроются исключительно в области психологии?

– Случалось по-разному. Были матчи, когда Маша находилась на пике формы, а Серена где-то блуждала. Тогда психология, конечно, выходила на первый план, поскольку Шарапова оказывалась неспособной реализовать свои шансы. Но были и другие турниры, на которых американка играла блестяще, а Шарапова не могла найти свой теннис и поэтому излишне нервничала.

– А как, на ваш взгляд, будет на этот раз?

– В первую очередь я надеюсь на то, что Маше в данном случае просто не имеет смысла волноваться. Потому что сейчас победить американку можно только в том случае, если удастся поднять на новую высоту уровень своей игры. Маша же на нынешнем Уимблдоне пока не очень уверена в себе, хотя и не говорит об этом открыто. У нее достаточно брака, и количество ошибок превышает число очков, которые она выигрывает сама. Серена же в четвертьфинале против Азаренко показала фантастический теннис. Крайне редкая статистика – 12 невынужденных ошибок против 46 чистых выигрышей – говорит сама за себя.

– То есть американка – явный фаворит?

– Объективно говоря, Серена должна выиграть. Но мы же болеем необъективно и поэтому на что-то рассчитываем. Лично я надеюсь на то, что Маша начнет матч активно и удачно. И что если она в дебюте сумеет выиграть несколько геймов, это может предопределить психологическое состояние Уильямс. Тогда могут появиться варианты. Кроме того, не надо забывать про уникальные волевые качества Шараповой в самые критические моменты. Хотя тут они с Сереной равны.

Серена УИЛЬЯМС. Фото AFP

– Превращение Шараповой в успешного мастера игры на грунте – самая яркая эволюция игрока такого уровня на вашей памяти? И как это соотносится с тем, что на быстрых покрытиях она в последние годы, наоборот, снизила результаты?

– Мне кажется, что Мария заиграла на земле более уверенно и надежно, когда в какой-то степени потеряла те скоростные качества, позволявшие ей превосходить всех на других кортах. В свое время ей не хватало точности и стабильности на земле, а сейчас – на быстрых покрытиях, в том числе и здесь на траве. С точки зрения эволюции это само по себе любопытно.

Мария ШАРАПОВА. Фото AFP

– А по-человечески с годами Шарапова как-то меняется?

– Для меня она всегда была загадкой. Я общаюсь с ней здесь после каждого матча, и вроде бы Маша выглядит вежливо, выдержанно и доброжелательно. Но в то же время остается загадкой для всех. Все свои личные ощущения и мысли она оставляет внутри. Перед интервью она может быть более откровенной, хотя я, честно говоря, тоже стараюсь не переступать некую границу, чтобы вызвать ее на более сложный разговор.

– А вы сталкивались в теннисе с откровенными великими чемпионами?

– С некоторыми из них я даже дружила. Например, когда была молоденькой девочкой, то моим приятелем был Род Лэйвер, казавшийся мне никудышным молодым человеком, к которому я относилась с некоторым элементом скепсиса и даже пренебрежением. Тогда Лэйвер был достаточно откровенен и открыт, хотя он еще и не знал себе настоящую цену.

– Но сейчас ведь, наверное, нет больших игроков, которые раскрывают душу перед широкой публикой?

– Наверное. Хотя тот же Кафельников, на мой взгляд, был со мной более открытым, чем Сафин, поскольку мы начали общаться с Евгением, когда он был еще мальчишкой. И я это очень ценила, хотя о его более глубоких мыслях и переживаниях никогда не осмеливалась спрашивать.

ЧАСТО ВЫИГРЫВАЮТ НЕ ЗВЕЗДЫ, А ИХ АВТОРИТЕТ

– Вас удивили претензии Вандевей к Шараповой по поводу резких движений, которые Мария якобы делала во время подачи американки?

– Я специально пересмотрела некоторые эпизоды этого матча и никакого особого криминала не увидела. Ведь каждый игрок по-разному готовится к приему подачи. Маша всегда немного будоражит себя, а Вандевей стоит на месте, расставив ноги и вцепившись ступнями в грунт. Да, многие теннисистки говорят, что Маша их немного сбивает своей манерой. Но ведь она выработалась у Шараповой с детских лет, когда она была еще никем. Просто Маша во время матча настолько уходит в себя… В конце концов, никого же особенно не раздражало то, как готовилась к приему подачи Марион Бартоли. Француженка постоянно прыгала туда-сюда, поворачивалась к соперницам спиной, имитировала какие-то движения. Однако она была равной среди равных себе, а Маша – звезда, которая не обращает ни на кого внимания. Это ее соперниц и угнетает психологически.

– А почему Шарапова на корте ведет себя именно так, а не иначе?

– Потому что Маша относится к тем игрокам, которые постоянно ведут внутренние беседы и борются сами с собой. И главная ее задача – победить собственную неуверенность. Я после матча с Зариной Дияс задала Шараповой вопрос: "Почему ты нервничаешь, выходя на корт против таких соперниц? Ведь ты же явно сильнее!" Она отвечает: "Не знаю. Ничего не могу с собой поделать". Дияс ведь по сравнению с Шараповой еще ребенок, а тогда первый гейм Маша провела так, будто новичок – это она сама, а суперзвезда – соперница.

Мария ШАРАПОВА. Фото AFP

От того, насколько быстро ей удается находить внутреннее согласие с собой, зависит очень многое, и яркая тому иллюстрация – матч с Вандевей. В конце первого сета Шарапова поймала правильное состояние, позволившее ей хорошо начать вторую партию. А потом снова пришла нервозность, причем, почему это произошло, объяснить мне Маша не смогла. То же самое случилось в середине третьей партии, когда она проиграла два гейма. Но в тот момент ей уже удалось вовремя себя побороть.

– Вандевей сетовала на то, что судья на вышке не стал по ее просьбе просить Шарапову изменить свои действия перед приемом. Но, наверное, в этом нет ничего удивительного? Ведь звездам позволяется немного больше, чем остальным практически в любом виде спорта – не только в теннисе.

– Согласна. И даже больше скажу: довольно часто бывает так, что выигрывают не звезды, а их авторитет, который действует в том числе и на судей. За пределами корта, кстати, происходит то же самое. У нас здесь на Уимблдоне во время записи телевизионных интервью существует строгий лимит – 3 минуты на игрока. Как только превышаешь его, британские коллеги по телестудии начинают показывать знаками, что пора закругляться. Однако когда мы разговариваем с Машей, этого не происходит никогда. Потому что ее авторитет выше, чем возможности тех, кто стоит рядом. Или другой наглядный пример. Шараповой на этом турнире ни разу не сделали замечания по поводу времени, которое она затрачивает на подготовку ко второй подаче. В то время как Виктории Азаренко, которая тоже играла очень хорошо, все-таки сделали.

СЕРЕНА НЕ ГОВОРИТ, НО ПОДУМЫВАЕТ О "ШЛЕМЕ"

– Теперь предлагаю обсудить Серену Уильямс. Если не учитывать того, что в полуфинале Уимблдона ее соперницей будет Шарапова, вам бы хотелось, чтобы американка взяла в этом году "Большой шлем"?

– После того как в 1988 году "Большой шлем" выиграла Штеффи Граф, подобные вещи в женском теннисе не могут меня слишком уж сильно взволновать. Вот если бы кто-то после Лэйвера сумел взять "Шлем" у мужчин – то да, для меня это действительно было бы событием. Кстати, Серена на вопросы по поводу "Большого шлема" отвечать отказывается.

– Это значит…

– …что она подумывает о нем. Но такой успех Серены был бы закономерным, все-таки ее достижения говорят сами за себя. Хотя мне показалось, что на Roland Garros она не находилась в такой же хорошей форме, как сейчас. Повторюсь, теннис Серены в матче против Азаренко смотрелся просто феноменально.

Серена УИЛЬЯМС. Фото AFP

– А какие слабости присутствуют у Уильямс?

– Опять-таки психологического характера. Она хуже играет с более слабыми игроками – теми, кто действует в менее низком темпе, который ей не очень удобен. Казалось бы, с возрастом она должна терять в скорости, но этого не происходит. А когда у Серены из-за ритма сбивается игра, ее отработанные до совершенства удары теряют силу, и она начинает волноваться. Поэтому-то у нее и возникли проблемы в матче третьего круга против британки Уотсон. И получается парадокс: практически все игроки среднего класса для нее более опасны, чем Азаренко и Шарапова.

– В свое время, сравнивая Штеффи Граф с Арантой Санчес, вы подчеркивали, что у немки, несмотря на все ее величие, чаще, чем у испанки, в виде эмоций проявляется на корте женское начало. Серена в этом смысле напоминает Граф?

– Я вообще больше люблю женский теннис именно потому, что в нем идет борьба женских характеров. Ведь технику самого высокого класса можно увидеть у мужчин. Взгляд испуганной газели Маши Шараповой, которая на самом деле превосходит в классе практически всех, трогает меня гораздо сильнее, чем уверенная игра какого-нибудь супермонстра. И поэтому Серена со всеми ее женскими слабостями нравится мне больше, чем Азаренко, которая их не демонстрирует. Кстати, в жизни Вика по-человечески очень приятная девушка, однако на корте она выбрала себе другой образ. А Маша?! Она разве не женственна? Вспомните, как она расцветает в улыбке, когда побеждает! Это говорит о том, что ей свойственны чисто женские слабости.

– Давайте попробуем заглянуть немного вперед. Допустим, Серена выигрывает "Большой шлем". Уйдет ли она в таком случае из тенниса?

– Судя по тому, что Серена продолжает выступать в Кубке федерации, она и на Олимпиаде в Рио собирается попортить всем нервы. И потом, скорее всего, она уйдет только тогда, когда соберется выйти замуж. Ведь чтобы завершить карьеру в большом спорте, надо резко изменить свою жизнь. В принципе женщине сделать это зачастую легче, чем мужчине, однако к сестрам Уильямс данное утверждение вряд ли относится. Многие просто боятся к ним подступиться, а те, кто подступается, вполне возможно, их не устраивают.

Серена УИЛЬЯМС. Фото AFP

– В мужском теннисе многие звезды прошлых лет сотрудничают с нынешними в качестве их тренеров. Шарапова сейчас категорически опровергает саму возможность работы в этом качестве…

– Когда я смотрю на Машу и Серену, то просто не могу представить себе, как они сумеют жить после спорта. Они настолько недосягаемы для других со своими миллионами, что уважающие себя люди просто будут бояться к ним подступиться. В такой ситуации, чтобы найти себя, надо переступить через свою гордыню. А это очень сложный момент и серьезная проблема для многих. Ведь Беккер к Джоковичу тоже не сразу пришел. Бориса позвали только тогда, когда он основательно успел поболтаться в самых разных переделках. И потом, заметьте: только звезды смогли уломать его, Эдберга, Лендла, который долгие годы оставался очень далеко в стороне от тенниса. Первым, кстати, это сделал Энди Маррэй.

– …Которого сейчас тренирует Амели Моресмо. Это тенденция – с учетом того, что Кончита Мартинес сейчас возглавила испанскую сборную в Кубке Дэвиса?

– Это попытки внести в мужской спорт женскую психологию, которая по сравнению с мужской кажется мне менее примитивной. (Улыбается.) И есть мужчины, которые способны это оценить. В нашем теннисе, кстати, было много тренеров-женщин, которые занимались с мужчинами. Татьяна Наумко плюс Андрей Чесноков, Наталья Рогова плюс Андрей Черкасов. В остальном мире женщины никогда этим не занимались, и последние примеры я считаю все-таки эпизодом, а не нормой.

ЗА ФЕДЕРЕРОМ СЕЙЧАС СЛЕДИТЬ ИНТЕРЕСНЕЕ, ЧЕМ НЕСКОЛЬКО ЛЕТ НАЗАД

– Ваш первый Уимблдон 1958 года кардинальным образом отличается от нынешнего?

– Теннисный мир с тех пор вообще изменился очень сильно. В первый день этого турнира я беседовала с Машей Шараповой, и она рассказала, как после игры лежала в ванне с температурой воды 8 градусов. Спрашиваю: "Как ты выдержала?" А она говорит: "Разве вы не лежали?" Конечно же нет! Мало того что в наше время у теннисистов не было массажистов. Мы просто представить себе не могли, что в жару можно лечь в такую холодную ванну. Поэтому сейчас в теннисе по большому счету совсем другая жизнь, присутствует иной подход ко многим вещам.

Что же касается Уимблдона, то у его организаторов есть своя концепция развития комплекса. Они стремятся сохранять облик стадиона, который как бы находится в парке. Эта атмосфера сохранилась до сих пор, но когда я приехала сюда спустя 25 лет после того, как играла сама, то не могла ничего найти. Там, где сейчас красуется первый корт, раньше находилась огромная площадка для пикников, трансформировавшаяся сейчас в так называемый Холм Хенмэна. Уимблдон грандиозно вырос, и потом, раньше все-таки это был клуб, а сейчас – серьезная индустрия. Хотя клубную атмосферу здесь пытаются сохранить. По-моему, это единственный большой турнир, на котором реклама не бросается в глаза. Хотя, разумеется, табло Центрального корта на телеэкране нам показывают совсем не для того, чтобы мы узнали, какой счет. Ведь сейчас в эфире это можно сделать иначе.

– Какие-то откровения на нынешнем турнире для вас были?

– По большому счету – нет. Игроки, от которых я надеялась увидеть что-то интересное и новое, слегка топчутся на месте. Есть молодые ребята, которые выстрелили, но это скорее дело случая. Можно отметить канадца Вацека Поспишила, произвел впечатление американец Денис Кудла. Но я не уверена, что это серьезные события в теннисном мире. Сегодня утром я думала о том, что вполне вероятен женский финал Серена Уильямс – Агнешка Радванска, и от этого очень грустно. Потому что, как бы хорошо ни играли звезды, молодые должны дерзать.

– Видимо, во втором полуфинале вы будете болеть за испанку Мугурусу?

– Конечно. Хочется, чтобы она поддержала репутацию молодого поколения, которое продвигает вперед современный теннис. У мужчин, кстати, на первых ролях тоже находятся игроки, которых мы знаем уже много лет.

Роджер ФЕДЕРЕР. Фото AFP

– А кто вам наиболее симпатичен в так называемой "большой четверке" – Джокович, Федерер, Маррэй или Надаль?

– Наверное, Федерер, который интереснее по игре, импульсивен, разнообразен. В те годы, когда Роджер легко всех побеждал, он, скажем так, был мне более безразличен, чем сейчас, когда предпринимает для победы сверхусилия, зачастую проигрывает, но все равно не желает расставаться с теннисом. То есть в человеческом плане он оказался гораздо более многоплановой личностью, чем казалось раньше. Про его большую семью тоже нельзя забывать. Мне очень хочется, чтобы на финале – если, конечно, Федерер туда попадет – мы увидели всех четверых его детей. Правда, сил Роджеру все чаще не хватает, и боюсь, что Энди Маррэй в полуфинале может его обыграть.

– Маррэй вам совсем не близок?

– Я с уважением отношусь к нему как к игроку, его месту в британском теннисе и спорте вообще. Но игра Энди за душу меня не берет. То же самое относится и к Джоковичу, который, безусловно, очень хорош. А вот Вавринка в последнее время удивил. Я ведь всегда относилась к нему довольно прохладно, но под руководством Магнуса Нормана швейцарец преобразился и как теннисист, и в чисто человеческом плане. Мне кажется, что на нынешнем Уимблдоне это единственный игрок такого ранга, который приходит на стадион пешком.

– Федерер – первый и последний игрок десятки, который имеет четверых детей?

– Ну, он все-таки получил их с двух попыток, так что сверхусилий особо прилагать не пришлось. А сильных игроков, имеющих ребенка, и даже не одного, сейчас достаточно много. Другое дело, что женятся современные теннисисты не сразу. Джокович решился в прошлом году, а Маррэй – лишь минувшей весной, хотя со своей девушкой был вместе уже давно. Что же касается Надаля, то про него сейчас ходит много легенд самого разного плана.

ШАРАПОВА – УИЛЬЯМС – 2:17

* Для матчей с 2008 года.